Позови меня на закате дня

– Вот так. И перетакивать не будем, – генерал Свирин отодвинул от себя карту и откинулся в кресле. – Ясна задача, Платов? Да что ж тут неясного? Рабочая рутина: готовность два часа, рейс до Бухары – через три, оттуда – на вертолёте в Термез, на аэродром подскока, а уже там дальнейшие задачи поставит непосредственный руководитель операции. Майор Платов ещё раз внимательно посмотрел на карту, разложенную перед ним на столе, кивнул, показывая, что запомнил маршрут, и решился прояснить последний оставшийся вопрос предстоящей миссии: – Разрешите уточнить. – Валяй, – доброжелательно дал добро генерал, сворачивая карту. – Кто будет руководить операцией от контрразведчиков? – Майор Лилин. Вы раньше не встречались? Платов отрицательно покачал головой: – Бог миловал. – Странно, – удивился генерал, закрывая документы в ящике стола на ключ. – Я его не первый год знаю. Грамотный малый, специалист по восточным странам. Разработка этой операции – целиком его работа, так что поступаешь в его полное распоряжение, а там и познакомитесь заодно по ходу дела. Уяснил? – Так точно, товарищ генерал, уяснил, – не стал скрывать ироничную ухмылку Платов. – Снова работаем курьерами и проводниками: привези, отвези, принеси, подай, отойди и не мешай. – Разговорчики, – беззлобно вздохнул генерал. – Кем прикажут, теми и будем, сам знаешь. Лишь бы Родине во благо. Всё, иди уже давай, хватит тут рефлексию нагонять. – Есть. – И вот ещё, вводные от меня лично… Ни пуха вам там, – добавил Свирин напоследок. – К чёрту, товарищ генерал, – с улыбкой козырнул Платов и вышел из кабинета, шагнув от порога прямиком в новую миссию.       На аэродром в Термезе, практически на самой пограничной линии с Афганистаном, уютно обосновавшийся на небольшой ровной площадке в полукружии горной гряды, прибыли даже с опережением расчётного времени на полчаса. Якут за спиной Клима увлечённо доказывал Доку, что если всё и дальше так пойдёт, то до ужина они успеют вернуться в Бухару, а там же базары – от изобилия голова кругом, но сам Платов не слушал описание радужных гастрономических перспектив, внимательно осматриваясь вокруг в поисках их временного командира. Много времени осмотр не занял – аэродром был совсем маленький, всего на несколько вертолётов, и кроме того, который привёз сюда их, на площадке стоял всего один. Сидящий на его подножке в тени лопасти винта офицер, ещё несколько мгновений пристально разглядывал их группу, но лёгким движением спрыгнул на землю, стоило только Климу сделать шаг в его сторону, и сам направился к ним. – По нашу душу, что ли? – полушёпотом поинтересовался Док. – Вот этот – командир операции? Да ну, – засомневался Якут, критически рассматривая приближающегося офицера. – Его ветром-то не сдует? – Может, адъютант? – предположил Док. – Да какой адъютант, ты посмотри на него, он и автомат-то вряд ли поднимет, – фыркнул Якут. – А ну замолчали все, – осёк юмористов Клим, выходя чуть вперёд. Как новоприбывший, он хотел представиться первым, но встречающий его опередил: – Майор Лилин. Управление военной контрразведки, – отдал честь майор и протянул руку. Клим на секунду замешкался от диссонанса между ожиданиями и реальностью, но быстро справился с собой и доложил, отвечая на рукопожатие: – Майор Платов. Командир группы спецназа разведки. На время выполнения поставленной задачи переходим под ваше командование. – Замечательно, Климентий Иванович, – неизвестно чему порадовался контрразведчик. – Только давайте без лишних любезностей, сразу на «ты». Нам миссия предстоит – быть бы живу, там некогда раскланиваться будет. Это всех касается, бойцы. Договорились? Платов не подал виду, что удивлён тем фактом, что Лилин знает его имя и отчество, и вероятно не только его, но и остальных в группе, в конце концов, контрразведка вполне могла запросить досье на всех участников, просто кивнул: – Договорились. – Тогда по коням, – Лилин махнул рукой в сторону пыльного УАЗа, примостившегося у скалы на выезде, и неожиданно сжал пальцы на рукаве Платова, коротко и легко потянув его за собой. – Идём. Ребят, давайте за руль кто-нибудь. А я по пути вам обрисую задачу во всех подробностях. Его уже давно никто не держал, но Клим, идя вперёд, продолжал рассматривать своё предплечье, словно рука майора была всё ещё там. Смотрел для подтверждения того, что её там нет, потому что, если не смотреть, то ощущение этого прикосновения не проходило до сих пор.       После того, как они выехали с аэродрома, и Лилин объяснил Якуту маршрут поездки, он достал из кармана уже немного помятый лист бумаги с плохой чёрно-белой фотографией, явно сделанной скрытно, демонстрируя всем по очереди. – Знакомьтесь. Это Хамед Мазари. Руководитель низшего звена группировки «Красный ислам». Он у талибов хоть и не бог весть какая шишка, но полезной для нас информацией владеет. Наша задача – взять его живым и переправить в Узбекистан. Сейчас он инспектирует их дальнюю базу, но их дальняя, а для нас ближайшая – двадцать километров от границы всего. Да и база у них там несерьёзная как яичная скорлупа, с полтора десятка талибов и всё, да и те не боевики, а охранники больше. Такого шанса у нас больше не будет, так что надо его вывозить сегодня. – А ну как он против трансфера будет? – выразил сомнения Док. – Не будет. По нашим агентурным данным он готов к сотрудничеству, нужно только это самое сотрудничество организовать. – Почему он согласился сотрудничать? – поинтересовался Платов, возвращая распечатку с фотографией обратно. – Ему сделали предложение. – От которого было не отказаться? – догадался Клим. – Всё верно понимаешь, майор, – усмехнулся Лилин и подался ближе к Якуту. – Сейчас направо и держись поближе к горе. После успешного, хоть и нелегально-самовольного пересечения границы ехали молча, вплоть до того момента, когда Лилин разглядел на обочине дороги медленно бредущего старика, который вёл под уздцы упрямящегося мула. – Якут, притормози возле уважаемого, дорогу уточнить надо, – скомандовал Лилин. – В смысле – уточнить дорогу? – напрягся Платов. – Точно по карте идём, всё время прямо, потом в гору. – Карты – дело такое, – отмахнулся Лилин. – Надо уточнить, я сказал. Стой. Якут, не дождавшись чёткого и однозначного запрета от своего командира, послушно съехал на обочину, не доехав до старика несколько десятков метров. – Я быстро, мотор не глуши, – распорядился Лилин, открывая дверь машины. Клим инстинктивно вскинул руку, попытавшись в последний момент схватить майора за плечо и остановить от необдуманных действий, но в быстроте реакций, как выяснилось, ему вполне могли дать фору. – Никому не выходить, – Лилин наклонился к салону и окинул их начальственным взглядом. – Всем ждать, оружие убрать подальше. – И как он собрался дорогу спрашивать, жестами? – скептически поморщился Змей. – Или он думает, они тут английский понимают? Послал же на наши головы… Тем временем Лилин догнал хозяина упрямого ишака и что-то спросил, указав рукой на гору впереди. Старичок внимательно оглядел незнакомца и вдруг часто закивал, принявшись тыкать пальцем по направлению уходящей вперёд дороги, рисовать в воздухе рукой какие-то замысловатые круги и что-то бойко объяснять. Лилин, судя по всему, понимал его отлично, потому что спрашивал что-то ещё, периодически недовольно качая головой и хмурясь. – Ничего себе, он и на афганском лопочет? – удивлённо присвистнул Якут. – Дари, – флегматично поправил его Док. – Чего дарить? Кому? – не понял Урманов. – Дари, пушту или фарси – официальные языки Афганистана. Нет такого понятия как афганский язык, – пояснил Док. – Ой, ты если соскучился по лекциям, не надо было с исторического факультета уходить, – фыркнул Якут, откинувшись затылком на подголовник сиденья, внимательно наблюдая за происходящим на дороге. Лилин как раз закончил беседу, уважительно кивнул старику и быстро направился к машине. – Ну всё в порядке, карты не врут, можем ехать, – отчитался он, садясь обратно. – Это тоже твой агент был? – с насмешкой поинтересовался Якут, аккуратно объезжая старика, проводившего их машину долгим внимательным взглядом. – В нашем деле агентом может стать любой, даже если сам того не знает, – очень серьёзно пояснил Лилин и шутливый настрой пропал у всех разом.       Когда до точки назначения оставалось всего-то каких-нибудь километров десять, а то и того меньше, Лилин снова затребовал срочную короткую остановку на краю маленького неопрятного аула, у грязноватого навеса, служившего местным чайханой. Он подошёл к двум мужчинам, которые вальяжно сидели у ящика, пристроенного на старую ржавую бочку, заменявшего им стол, помахал перед ними каким-то удостоверением, перебросился парой раз и сразу же вернулся. – Полный вперёд, – скомандовал он, удовлетворённо усмехнувшись своим мыслям. – Время дорого. Товарищ Якут, чего стоим? Клим едва удержался на последней линии, предшествующей точке кипения, но ничего не сказал, жизнь и годы службы научили его на практике основному правилу – с начальством лучше не спорить, какие бы фортеля оно ни выписывало, а с начальством из контрразведки лучше вообще ограничить всё общение словами «Есть» и «Так точно». Гусь свинье не товарищ, как известно, а голова на плечах пока ещё была дорога. – Платов, – вдруг позвал майор, заставляя обернуться и замереть под проницательным взглядом его зелёных глаз. – Что думаешь о плане операции? Пока ещё время есть, может, возражения какие будут, предложения? – Никак нет, – Клим нашёл в себе силы, чтобы ответ прозвучал максимально убедительно, а голос был ровным. – Значит, действуем как условились? – Так точно, – подтвердил Платов и отвернулся к окну.       Хорошо бы сейчас, за этот короткий отрезок оставшегося пути, вспомнить в подробностях о чём именно они условились, потому что вместо точной карты память предательски подсовывала солнечные блики от циферблата часов на тонком запястье левой руки майора, которой он указывал нужные точки на топографической съемке, а вместо подробных вводных – то, как он поправлял козырёк форменной кепки, жмурясь от песчинок, принесённых горячим ветром. Клим помотал головой, прогоняя лишние воспоминания, перевёл взгляд в салон и, забыв обо всех тщетных попытках настроиться на рабочую волну, засмотрелся на то, как Лилин, судя по всему впавший в глубокую задумчивость, отбивает какой-то медленный ритм на спинке водительского сиденья, скорее даже просто аккуратно касается пальцами шершавой обивки, защитный цвет ткани которой поразительно ярко контрастировал с его светлой кожей, что добавляло пальцам майора дополнительную тонкость и изящность. Что ж, видимо, теперь придётся запомнить ещё и это.       Машину пришлось оставить за скалой, под надёжным прикрытием каменного навеса, проделав оставшийся маршрут до точки расхождения пешком. Выбравшись наверх, к отмеченному на карте ориентиру, Платов внимательно осмотрелся, изучая территорию предстоящей работы. – База под горой, чуть меньше километра на восток, – напомнил Лилин, указывая на дорогу, плавно ведущую полукругом вниз по склону. – Принял, – отрывисто кивнул Клим. – Действуем так: я, Док, Якут и Шах идём туда, вы со Змеем остаётесь здесь. Лилин осуждающе цокнул и угрожающе прищурился: – Майо-ор, – протянул он с нескрываемым предупреждением. – Операцией руководишь не ты. – Вам…тебе, – быстро исправился Платов, – нужна информация? В этом цель операции, если я не ошибаюсь? Мы тебе её доставим. Но процесс доставки – наша работа. Ты ждёшь здесь, Змей остаётся с тобой. – Прям курьерская служба, – провёл издевательскую аналогию Лилин. – Надо, будем курьерской, – отрезал Платов. – Займёте позицию вон там между камнями, с трёх сторон естественное прикрытие, дорогу контролируйте, мы постараемся управиться побыстрее. – Хорошо, – неожиданно послушно согласился Лилин, как будто ожидал перехвата инициативы. – Как скажешь. Только мы правее по склону расположимся, от дороги подальше, всё безопаснее. Клим секунду буравил его нечитаемым тяжёлым взглядом, но быстро сдался. – Идите. И тихо там, не высовывайтесь без надобности. Змей, проверь склон. – И вот ещё что, – Лилин резко сменил покладистый тон на приказной. – Якут тоже останется. Ситуации разные бывают, может, и подрывник пригодится. Платов краем уха услышал, как за его спиной скептически хмыкнул Док, мол, ну конечно, выпусти контрразведку из кабинетов в поле – роту бойцов для прикрытия выдели. Но Клим надеялся, что этот подтекст был понятен только ему. – Якут, остаёшься, – он даже не попытался оспорить предложение. – Всё, в темпе, ребята. И первым, не оглядываясь, пошёл вниз по дороге. Совершенно ничего из оставшегося позади не стоило разглядывать на прощанье. И никого.       Молча и быстро они прошли примерно половину отмерянного пути, когда сверху и немного сбоку послышался одинокий негромкий хлопок. Платов замер на месте, остановив группу жестом и прислушался, напряжённо всматриваясь туда, где оставил своих бойцов и этого невыносимого раздражающего майора, но видел только склон горы. Четыре выстрела подряд. Тишина. Кажется, стих даже ветер. – Идём обратно, – в нарушение всех поставленных задач, Платов свернул с маршрута и быстро пошёл назад к скале. – Командир, приказ был… – попытался напомнить Док. – Обратно! Больше спорить никто не пытался, да и в заданном командиром темпе передвижения по местности делать это было бы проблематично. «Он не гражданский, ты не должен его прикрывать, он знает, что такое война» – упорно билось в одной части сознания, «Не волнуйся, с ним Якут и Змей, ты успеешь» – успокаивала другая. Клим сейчас почему-то не верил ни одной из них, с ним раньше никогда такого не случалось, но теперь он просто физически не мог идти вперёд к цели задания, не убедившись, что с теми, кого он оставил всё в порядке.       Поднявшись наверх и бегом обогнув каменный уступ, Платов остановился и тяжело выдохнул, не пытаясь скрыть облегчения. Как Лилин и говорил, для укрытия они выбрали правую сторону скалы, только вот Клим был уверен, что там, за валунами, нехоженый склон, а оказалось, что за ними притаилась узенькая каменистая дорога, петляющая вниз, судя по всему к той же базе, к которой они направлялись. И сейчас на обочине этой тропинки стоял незнакомый внедорожник с тентом вместо крыши, с выбитыми фарами, слегка покорёженным капотом и разорванным передним колесом, которое, впрочем, торопливо менял на запаску Якут. Возле второго, целого колеса, прямо в дорожной пыли сидел бородатый афганец, затравленно глядя на них и вытирая рукавом тонкую струйку крови, которая периодически стекала из ссадины на щеке. Лилин что-то втолковывал ему, присев рядом, опираясь на одно колено. Заметив их, майор коротко махнул рукой, не спрашивая, зачем они вернулись, почему не дошли до базы, будто бы ждал их, как будто это входило в планы, и снова вернулся к разговору с афганцем. – Привет, мы даже соскучиться не успели, – пропыхтел Кобрин, оттаскивая от машины тело. Клим повернул голову, замечая ещё троих мёртвых талибов, которых Змей аккуратно сложил под горой. Вот тебе и четыре выстрела. – Что тут у вас происходит? – наконец справился с первыми эмоциями Платов. – Завершение операции, – отозвался Лилин, поднимаясь на ноги и подходя к ним. – Вы быстро, молодцы, можем ехать. – Но база… – Клим всё ещё не понимал происходящего. – Зачем мне база? – удивился Лилин так, будто его спросили об очевидной глупости. – Мне нужен был Мазари, и вот он с нами. Поехали, Платов, а то сейчас десятка два талибов на наши головы свалятся. – Ты говорил, что база – яичная скорлупа. Меньше десяти человек, и те охранники, – Платов чувствовал, что, кажется, настоящий план операции постепенно прояснялся, и то, что медленно выплывало сейчас из тумана неведения, порождало нехорошую агрессивную волну где-то внутри. – Несерьёзная база, прямо на границе? Не будь таким наивным, майор, – усмехнулся Лилин, сохраняя при этом совершенно серьёзный вид. Растеряв последнюю толику субординации, которую старался сохранить весь день, Клим грубо схватил его за локоть, и дёрнул на себя, утаскивая ближе к камням, подальше от ушей личного состава. – То есть ты с самого начала знал, что они поедут именно по этой дороге? – почти прорычал Платов, игнорируя остатки самообладания. – Конечно, – ничуть не испугался его ярости Лилин, бесстрашно и с нескрываемым вызовом глядя прямо в глаза, чуть запрокинув голову. – Кроме главной – это единственный путь оттуда. Но по главной они бы не поехали, зная, что на ней встретят нашу группу. – Откуда они это знали? – Клим до боли в пальцах сжал приклад автомата в последней отчаянной попытке удержаться от уже ставшего практически невыносимым желания хоть разочек приложить наглого майора головой о скалу. – Всё-то тебе объяснять надо, – с явно наигранной усталостью вздохнул Лилин и сам прижался затылком к камням, поправляя козырёк кепки, едва не касаясь виском левой руки Платова, которой тот опирался на уступ. Почему-то именно сейчас его субтильность и обманчивая хрупкость ощущались как никогда остро. Климу вдруг не к месту подумалось, что если поднять вторую руку, то выглядеть это будет явно не как выяснение отношений с зарвавшимся коллегой, а как нечто совсем иное, чему нет места в их рядах. Значит, и мыслей таких в голове быть не должно. – Объясняй, – велел Платов, убирая руку и отодвигаясь от майора на полшага. – Слухи в маленьком ауле распространяются быстро, сам знаешь, – спокойно пожал плечами Лилин. – Старичок с мулом, местные в чайхане, мы ещё не успели в ущелье заехать, а кто-то бы обязательно доложил на базу, что подозрительные русские журналисты находятся в опасной близости от их схрона. – Почему журналисты? – опешил Клим. – А ты думал, надо было им честно сказать кто мы и за кем едем? – Лилин посмотрел на него, как на лейтенанта-новобранца. – Тогда мы бы точно не доехали даже до ущелья. – Ладно. Дальше. – А дальше дело за нашим другом, – Лилин качнул головой в сторону афганца. – Он должен был велеть своим людям себя эвакуировать, и обязательно по этой дороге. И, как видишь, со своей задачей он справился успешно. – Ты знал, что ждать нашу цель нужно здесь, но всё равно отправил нас к их базе? – Чем меньше народу, тем лучше, тут и так не развернуться, а задача была очень тонкая. Ну и потом, на всякий случай главную дорогу тоже лучше было контролировать. – И количество боевиков, засевших там, тебе тоже было известно? Но ты использовал нас в тёмную, – Клим почувствовал, как физическое и нервное напряжение отпускает, сменяясь давящей разбитостью. – Я знал, что вы вернётесь, не дойдя туда, – Лилин легко улыбнулся, склонив голову к плечу. – Откуда? – спросил Платов, неожиданно севшим голосом, неотрывно глядя на отблески закатного солнца в его глазах. – Это не так сложно было предугадать, – повёл плечом Лилин и оттолкнулся от камней, на мгновение всего, оказываясь так близко, что если совсем немного наклонить голову и чуть податься вперёд, то можно… – Майор, знаешь, как это называется? – зло выдохнул Платов, делая широкий шаг назад. – Знаю, интуиция. И ещё совсем немного поведенческой психологии. На этом дискуссию считаю оконченной, неудачное время и место ты нашёл для того, чтобы сферы влияния делить, – победно хмыкнул Лилин, скрестив руки на груди. – Я же говорил – операцией руковожу я. Те задачи, которые я возлагал конкретно на тебя, ты выполнил, спасибо, очень обязан. А теперь нам пора. Он продолжал смотреть прямо в глаза, открыто, ничего не боясь и больше ничего не скрывая, чуть щурясь на свет, и казалось, что собирался сказать ещё что-то, что-то важное, важнее, чем всё, сказанное до, но вместо этого громко позвал: – Якут. – Здесь, – с готовностью отозвался Урманов. – Что там наш транспорт? На ходу? На пешие прогулки времени уже нет. – Всё согласно поставленной задаче – немного поцарапалась, но ещё побегает, – доложил Якут так бойко, что не хватало только руки у козырька. И куда только подевались его издёвки и насмешки в адрес неприспособленности контрразведки к реалиям жизни в боевых условиях. Быстро же его взяли в разработку и приручили в отсутствие командира. – Помоги нашему другу. Привал окончен, ребята, выдвигаемся, – скомандовал Лилин, и чуть задев Платова плечом, призывая отойти с дороги, пошёл к трофейной машине.       Обратно к аэродрому ехали молча и быстро, по объездному пути, который и на картах-то отмечен не был. – У местных дорогу спрашивать не будем? – попытался пошутить Якут. – Я тебе и без местных всё покажу, сейчас направо, кстати, – бросил Лилин и снова обратился к афганцу, с которым они тихо переговаривались всё это время на им двоим понятном языке. Платов не вмешивался, не было сил на разговоры. Да и, если честно, разговаривать с майором им было больше не о чем. О беспринципности контрразведки слагали легенды, но знать понаслышке, из баек коллег – это одно, впервые столкнуться с таким лично лицом к лицу, умудрившись по этому самому лицу крепко так получить – совсем другое.       Но уже на аэродроме, сидя у нагретых за жаркий день камней и пытаясь разглядеть на горизонте вертолёт, Клим отстегнул флягу и не успев даже понять, что делает, протянул её Лилину под внимательным одобрительным взглядом Дока. На лице капитана буквально читалось «Правильно, командир, с контрразведкой нужно быть поласковее». Лилин взял флягу, благодарно кивнув, и вновь сосредоточился на своих картах. Да, Док прав, демонстрационное дружелюбие ещё никому не вредило, вот только демонстрацией это не было. Платова вдруг накрыло отчётливым осознанием и чувством обыденности, словно он так делал сотни раз, словно они знакомы много лет. Так же, наверное, он бы первым делом предложил воду Доку или Якуту, кому-то близкому, потому что командир в первую очередь заботится о своих подчинённых и потому, что они в одной команде уже так долго, что и не сосчитать дни, проведённые бок о бок. Но Лилин не был в его подчинении, да и знакомы они – и дня не прошло. А после того, как майор повёл себя по отношению к ним, даже находиться с ним рядом было удручающе тяжело. Однако, чувство правильности сделанного жеста, пусть и неосознанного, не покидало. Заходящий на посадку вертолёт Клим разглядывал, сжимая в руке возвращённую ему флягу, понимая, что самому пить расхотелось совершенно.       Полёт обратно был куда более непринуждённым: ребята болтали о чём-то своём, периодически прерываясь на весёлый хохот, афганец, то ли военнопленный, то ли новый агент контрразведки, тихо и смирно сидел поодаль, закрыв глаза – может медитировал, а может молился – открывая их только тогда, когда Лилин задавал ему короткие вопросы, отвечая на них так же коротко, иногда просто кивая, сам же Лилин внимательно делал какие-то пометки на карте и что-то писал на полях. Клим понял, что разглядывает его слишком внимательно только тогда, когда майор резко вскинул голову и посмотрел прямо на него. У Платова получилось быстро перевести взгляд на горы за иллюминатором, сделав вид, что они-то его и интересовали всё это время, а на Лилина он посмотрел случайно и то лишь потому, что отвлёкся от пейзажа на очередной шум своей группы. Он действительно сосредоточил всё внимание на местности под брюхом вертолёта, пытаясь понять, действительно ли майор улыбался в ответ на его взгляд или же ему просто показалось, ведь зрительный контакт продлился меньше секунды. Выучка и опыт подсказывали, что когда данных недостаточно, нужно проверять всё лично, пусть даже в лобовую и вызывая огонь на себя. И в который раз навыки не подвели. Все сомнения рассеялись, когда Платов вновь повернулся и посмотрел на майора. Было даже интересно, насколько обострены у того рефлексы и интуиция. Пять секунд, десять… Лилин замер с карандашом в руке, оторвался от своих записей, сел ровнее и сразу же определил, что отвлекло его от работы. Ещё примерно полсекунды, и он улыбнулся, прищурившись чуть лукаво, глядя Климу в глаза. Платов больше не стал делать вид, что его взгляд случайно остановился на противоположной скамье, просто улыбнулся в ответ. Впервые за этот непростой день. – Не поможешь? – Лилин постучал карандашом по карте. – Что-то с укреплениями на местности никак разобраться не могу. Одна голова – хорошо, знаешь ли, а две… – С каких это пор тебе и вдруг мой совет нужен? Лилин виновато и чуть растерянно свёл брови, изобразив совершенно беспомощный вид. – Ладно. Отчего бы не помочь дружественному ведомству? – со скрытой иронией пожал плечами Платов, постаравшись, чтобы голос прозвучал как можно более безразлично, и пересел к нему. – Показывай. Майор с готовностью подвинулся и споро развернул карту, по-походному, прямо на ногах, медленно обведя пальцем в подразумеваемый круг отмеченную точку, находившуюся ровно на колене Клима: – Вот, смотри, значит…       В Бухаре, стоило им только выбраться на твёрдую землю, их сразу же, будто материализовавшись из сгущающихся сумерек, окружили пятеро бойцов в балаклавах и в камуфляже без опознавательных знаков, беря афганца под руки с двух сторон. Платов инстинктивно сделал шаг вперёд, пытаясь помешать, но Лилин твёрдо уперся ладонью ему в грудь, останавливая. – Клим, спокойно. Это наши люди, всё в порядке. Неожиданно знакомое, слышанное многократно за день привычное обращение по имени прозвучало по-особенному необычно. И Платов, сам не ожидая от себя, покорно остановился, повинуясь властному жесту руки и мягкой, но в то же время безапелляционной интонации голоса. Иной раз и генералам дерзить решался, а тут вдруг подчинился даже не задумываясь, не анализируя, рефлекторно, как по приказу. Хуже, чем по приказу, потому что некоторые приказы рисковал оспаривать, а эту просьбу-совет отчего-то не хотелось и не моглось. – Понял, – примирительно кивнул он, наблюдая, как Мазари ведут к припаркованному прямо на взлётной полосе чёрному бронированному микроавтобусу. – Так что, домой? – Нет, на месте разбираться будем. А вы – да, домой, вас самолёт в аэропорту ждёт. За помощь спасибо. Правда, ребят, без вас бы не справились, – Лилин даже руку к сердцу приложил, демонстрируя крайнюю степень признательности. – Тогда, до встречи, – то ли констатировал, то ли выразил надежду Платов. – В смысле, может, ещё увидимся когда-нибудь. Ну если задания совпадут или вроде того. Он осёкся, понимая, что сам запутался в своём монологе и в его смысле. – Уж я постараюсь, – несколько многозначительно улыбнулся Лилин, пожимая ему руку. Клим предпочёл больше не продолжать никаких разговоров, от греха, да и всё равно ничего хорошего из этого не получалось, молча ответил на рукопожатие, надвинул козырёк пониже на лоб и не оборачиваясь пошёл к машине, куда Шах со Змеем уже загружали их рюкзаки и сумки с арсеналом. – Слушай, командир, – спросил Док, задумчиво глядя в окно, как будто старался что-то вспомнить. – А как его зовут хоть? – Хамед Мазари. Лилин же говорил. Забыл уже что ли? – Да помню я, что Мазари, – усмехнулся капитан. – Я про Лилина. Клим отрешённо посмотрел, как микроавтобус с контрразведчиками и афганским агентом постепенно сливается со стремительно опускающейся темнотой, и с удивлением для себя самого ответил: – Не знаю. Я не спрашивал. – То есть, – Док изумлённо поднял брови. – Он сам настоял без субординации обойтись, позывного у него нет, вы с ним больше часа мило болтали в вертолёте, а ты до сих пор знаешь только звание и фамилию? – Выходит, что… – Клим на секунду задумался, осознавая сказанное, а после осуждающе нахмурился. – Какая разница? Что мне с ним, на рыбалку что ли ездить? Это у них там проверяют всех и вся, а нам-то что за радость контрразведчиков по именам знать? Если по работе встретимся ещё, то и фамилии вполне достаточно. Да и вообще, чем реже с ними пути пересекаются, тем лучше.       Всю поездку в машине до аэропорта он отчаянно пытался выбросить из головы и перестать анализировать последнюю фразу майора, но никак не удавалось. Не хотелось думать, что это был прямой намёк на то, что их группа теперь попадала под пристальное внимание контрразведки, никаких предпосылок к этому не было. Но что тогда он имел в виду под этим своим «Я постараюсь»? Зачем Лилину искать новой встречи с ними? Оценил их профессионализм? Да ерунда. Контрразведке всё равно, кто расчищает им дорогу к их целям, не эта группа так другая, а профессионалов в их ведомстве с огнём искать не приходится, выбирай – не хочу. Тогда зачем? Отвлечь Платова от попыток найти логическое объяснения не смог даже Якут, который всю дорогу то и дело пытался втянуть его в разговор. Вот, мол, как съездили хорошо, на тренировочном полигоне и то сложнее приходится, а тут даже автоматы с предохранителей снимать не пришлось почти, да, командир? Клим рассеянно кивал в подтверждение, особо не вслушиваясь даже в то, что подтверждает. Он почему-то чувствовал странное напряжение, как будто где-то внутри него до опасного предела скрутилась пружина, которого не помнил даже после многочасовых перестрелок. Неопределённость хуже огневого контакта, там хоть понятно – не зевай, следи за ситуацией и всё обязательно получится, а здесь… К чему готовиться, когда Лилин постарается, как сам обещал, для новой встречи? А то, что она состоится рано или поздно, Платов уже и не сомневался.       И кто бы мог подумать, что всего через пару недель он услышит от полковника, который проводил им инструктаж по новой миссии, неожиданное, но, судя по тому, как отозвалось что-то глубоко за грудиной, подсознательно так сильно ожидаемое: «Знакомьтесь, майор Лилин. Контрразведка». И на своё машинальное, неудержанное «Мы знакомы», увидит в ответ его приветливую тёплую улыбку, которой, как оказалось, все эти дни так сильно не хватало. И испытает эфемерное, но всепоглощающее ощущение даже не того, что привык видеть её уже много лет, а уверенность, что точно ещё привыкнет в будущем, потому что кто-то обязательно постарается. Теперь уже они оба постараются.