Слова

Джим говорил за троих. Если Спок предпочитал молча действовать, а сам доктор - язвить и заслонять любовь шутками, то Джим Кирк всегда говорил им наедине то, что думает. Даже не задумывался скрывать ни нежность, ни страсть. Самое, пожалуй, раннее из запомнившегося - это его слова о красоте рук. Заговори он об этом со Споком, Леонард бы не удивился; может, вовсе не увидел бы в этом ничего особенного. Но Джим сказал это ему. - Кажется, я люблю твои руки. - Что? - доктор не сразу оторвался от наноскопа. - Руки, - повторил Джим и подхватил одну из ладоней. Погладил, рассмотрел ближе, бережно прижал к щеке. - Такие хрупкие, что того и гляди рассыплются. Нежные... Пожалуй, сравнивая с по-здоровому пухлыми пальцами капитана и длинными, элегантными - Спока, кисти МакКоя действительно можно было назвать хрупкими. С возрастом, неумолимо подползавшим к пятидесяти, тыльные стороны его ладоней уже покрылись сетью морщинок. Они и создавали, как потом понял доктор, завораживающую Джима ломкую прелесть. С возрастом же - а может, с чем-то другим, Леонард не знал - связана была другая особенность, на которую сам он не обращал внимания в зеркале, но которой почему-то однажды заулыбался Кирк. Они лежали в постели, все трое. Спок, как всегда, "логично" на спине, за плечом капитана; Леонард - с другой стороны, так, что Джим оказался к нему лицом и они смотрели друг на друга. МакКой как раз оценивал его плечевые мышцы (не столько с медицинской, сколько с эстетической точки зрения), когда Джим вдруг развернулся к нему полностью и потянулся к лицу. Доктор автоматически отшатнулся. Свежи были воспоминания из параллельной вселенной. - Тише, Боунс, я же не вулканец, - прошептал Джим, извиняясь одной лишь улыбкой. Когда Леонард придвинулся обратно, он всё с той же улыбкой невесомо коснулся его правого века. МакКою было лениво спрашивать. Он нежился в тёплой постели за четыре часа до смены, в самой приятной компании. Джим всё равно сейчас сам скажет. Доктор только по привычке приподнял бровь, и мягкая подушечка пальца скользнула под ней. - Какая тонкая кожа, - Джим наконец заговорил, поглаживая его закрытые веки. - Я могу рассматривать её часами. Идеальная оправа для твоих прекрасных глаз. ...Да, Джим всегда говорил им то, что думал. Порой даже заставляя Леонарда поражённо и смущённо краснеть, а Спока... Спок. Сильный, проницательный, раздражающе рациональный - и сексуальный. Такого рода сексуальность сводит с ума: кажется, будто он сам не осознаёт, насколько часто одним-единственным жестом взвихряет в докторе, а в капитане тем более, все резервы их страсти. Ему Джим тоже прямо и непосредственно высказывает приятные мелочи в лицо. "Споку твои комплименты как о стену горох!" - так говорил Кирку Леонард. Буквально первые пару дней. - Твоя улыбка - это самое эротичное, что я видел в жизни, - заявил как-то Джим, и Спок, словно по волшебству, стал улыбаться чаще. Так, как умеет только он: уголками рта, чуть-чуть, и, конечно, лишь им двоим. Тогда Леонард понял две вещи. Первая - что Джим прав насчёт улыбки. Вторая - что Джим прав, делая Споку подобные комплименты. Его они цепляют так же, как и МакКоя. Однажды после бурного всплеска страсти они разметались по постели, стараясь унять колотящиеся сердца и подчинить себе лёгкие. На этот раз в центре большой кровати оказался Спок, всё так же "логично" (да что в этом логичного?..) на спине, сложив поверх живота ладони. А доктор, всё ещё тяжело дыша, почти уткнулся носом ему в ухо. Эти острые уши заводили его всегда. Даже когда он наивно полагал - лишь на взаимные пикировки на мостике. А тут, прямо перед ним, в полувздохе от губ одно из чёртовых ушей. Леонард честно пытался сформулировать так, чтобы его чувство было понято правильно, но в итоге издал нечленораздельное бормотание и пристыженно замолчал. - Доктор? - тихо, с низкой хрипотцой позвал Спок. Леонард замотал головой, пряча глаза. - Он пытался сказать, что твои потрясающие уши пробуждают все порочные желания его души, - ласково пояснил Джим, уточнив для порядка: - И тела. МакКой в ответ только застонал. - Что, скажешь нет? - Не скажу, - с сожалением проворчал он в подушку. И прижался к Споку теснее. - Я рад, что подобные реакции не мешают вам работать, доктор. На это доктор, уже не впервые, не нашёлся с ответом, а капитан счастливо захихикал. Всё-таки Джим умел доставить им удовольствие своим языком. И не только так, как кто-то мог бы подумать.