***
Очередная встреча, долгие разговоры и полное отсутствие результата. Наташе хочется кричать и рвать волосы на голове, но она молчит, покорно внимая речи своего друга, в поисках, как казалось, навсегда утраченной надежды. Роджерс рассказывает о последствиях щелчка, показывая незамысловатую презентацию с жуткими картинками. Внезапно, на экране появляется девушка. Её белоснежные волосы рассыпаны по асфальту, а из груди торчит узкий, но невероятно острый штырь. На долю секунды Романофф узнает в лице мёртвой девушки свою сестру, но моргнув видение тут же пропадает. Однако этого мгновения достаточно, чтобы вызвать очередной приступ паники, из-за которого тело девушки дрожит, а сама она, кажется, готова потерять сознание. Страх тошнотой подкатывает к горлу. Наташа хватается за стакан воды, любезно оставленный для неё на столе, и моментально опустошает его. Это не помогает. Под удивленные взгляды друзей она покидает скромную аудиторию и несется в уборную, не в силах больше сдерживать рвотный рефлекс. Тело ломит, а голова начинает кружиться. Добегая до нужной комнаты, она подлетает к сортиру и прощается с содержимым желудка. «Завтрак все равно был отвратительный, » — думает она про себя, прижимаясь спиной к стене, пока рука тянется к кнопке смыва. Глаза начинают слезиться, и Наташа позволяет себе разразиться рыданиями. Прошло чуть меньше трех недель с её последней битвы. Чуть меньше трех недель с тех пор, как она пыталась связаться с Еленой в попытках узнать, жива ли сестра. Чуть меньше трех недель, как половина человечества перестала существовать, а оставшаяся часть начала сходить с ума. Чуть меньше трех недель, в течение которых она изнывала от тоски по близким ей людям, лишь иногда находя утешение в объятиях Стива, что также сожалел об их утрате. Поздними вечерами они сидели на скамейке, что располагалась в парке возле Ист-Ривер, и наблюдали за течением реки, проводя множество параллелей между ней и временем. Тогда Наташа впервые рассказала Роджерсу о своей встрече с Еленой, произошедшей незадолго до столь страшного события, разделившего их жизнь на «до» и «после». Они внимательно слушали друг друга, делились советами, вычитанными из книг и найденными на просторах интернета, учились жить заново. Но кое-что в этих встречах оставалось неизменным. Каждый вечер они вспоминали о нем. Джеймс Бьюкенен Барнс. Наташа вздыхает. Его имя всегда откликалась в её сердце с особым трепетом. Она вспоминает прикосновения его рук, что массировали её плечи после продолжительных миссий, опьяняющие поцелуи в подсобке башни Старка, куда не могла добраться даже Д.Ж.А.Р.В.И.С., слова любви, что он шептал ей на ухо, оказываясь рядом. Их отношения брали свое начало еще в 90-х годах в Москве и по сей день оставались тайной для каждого. «Моя дорогая Наталья, ты лучшее, что случалось со мной, » — произносил Барнс, стоило им остаться наедине, и, обхватывая её тонкую ладонь, поочередно целовал пальцы её руки. Наташа млела от этого жеста. Это была одна из тех любимых её привычек, о которых она предпочитала никому не говорить. Однако Джеймсу было достаточно лишь её взгляда, чтобы все понять. Она вспоминает их последнюю ночь вместе: полностью увлеченные друг другом они забыли о хаосе и заботах, что окружали их на протяжении долгого времени. Будто зная наперед о том ужасе, что должен был случиться, они любили друг друга. И все внезапно встает на свои места. Наташа беременна.***
Баки лежит на большой двуспальной кровати и, уставившись в потолок, уже третий час прилагает всевозможные усилия, чтобы забыться сном. Однако терпит поражение. Всё произошедшее с ним за последние тридцать часов не позволяет уснуть, а лишь заполняет мозг ещё большим потоком мыслей. Всего лишь несколько секунд, за которые он успел перескочить на целых пять лет вперед, представили перед ним абсолютно новую реальность, к которой он никогда не был готов, но о которой иногда мечтал поздними ночами в Ваканде. Барнс знал, что ему предстоит еще долгий путь реабилитации по избавлению от «Зимнего Солдата», поэтому никогда и не смел просить Наташу о чем-то большем, чем те отношения, которые у них были. Он любил уединяться с ней на крышах жилых домой, где, в основном хранив молчание, они наслаждались компанией друг друга. Наташа клала голову ему на плечо и, прикрыв глаза, позволяла себе быть собой. А Баки оставалось лишь догадываться, какие мысли терзают девушку. Но несмотря на это, эти минуты были для мужчины особенно ценными. У него никогда не было сомнений, что из Романофф выйдет замечательная мать. Но в себе Джеймс никогда не видел достойного кандидата на роль родителя. И сейчас, осознавая всю ответственность, которая ложилась на его плечи, Баки больше всего боялся навредить маленькой девочке, что унаследовала от своей матери хитрую ухмылку и длинные рыжие локоны. Мужчина переживал, что может оказаться тем, кто разрушит жизнь столь юного и невинного существа. Но глубоко внутри Барнс, впервые за долгое время, наконец-то смог почувствовать себя обычным человеком. И это давало ему надежду. И дело было не только в том, как девочка с именем, что дано было ей в честь сестры Черной Вдовы, смотрела на него, но и в её восприятии окружающего мира. Барнс удивился тому, с какой легкостью Елена своими маленькими пальчиками ухватила его огромную металлическую ладонь и двинулась по направлению к обеденному столу, держа отца за руку. Он не увидел на её лице ни призрения, ни отвращения, а лишь искреннее любопытство и довольную улыбку. Она знала, кем он был и какие поступки совершал, но при этом называла его «папой» и увлеченно пересказывала ему все истории, рассказанные ей Наташей. И ни в одной из них он не был для неё монстром. Его дочь всегда видела в нем человека. Баки переводит взгляд на пустую часть кровати. Романофф настояла на том, чтобы сегодня он переночевал у неё, а утром они планируют втроем отправиться в штаб-квартиру мстителей для обсуждения последующих действий. Впервые за последние пять лет там будут все. Мужичина смотрит на соседнюю подушку и тяжело вздыхает. Девушка так и не появилась на пороге комнаты с тех пор, как отправилась укладывать спать Елену. Романофф предупредила его, что периодически засыпает вместе с дочерью, поэтому Баки предполагал, что и сейчас Наташа уснула в детской комнате. Однако часть его тревожилась, что их близость не будет такой, как раньше, а неизвестность пугала его. Окончательно выкинув идею со сном и чувствуя необходимость разгрузить мозг, Барнс поднимается с кровати. Он преодолевает небольшой путь до двери, попутно надевая спортивные штаны, которые Нат каким-то неведомым образ нашла в шкафу, и направляется в гостиную, находящуюся на первом этаже. Но перед тем, как спуститься, мужчина решает заглянуть в комнату дочери. Как Баки и предполагал: Наташа спит в обнимку с девочкой, а рядом лежит книга с русскими сказками. Из угла комнату освещает бледным светом маленький ночник в форме котенка. Баки замечает, что в правой руке Лена держит такого же котика, но уже плюшевого, а другой — крепко обнимает маму. Эта трогательная картина вызвала улыбку на его лице, и, не желая нарушать идиллию, он прикрывает дверь. Гостиная изобилует различными рисунками и фотографиями, но сама по себе является просторной комнатой. Баки подходит ближе к стене, чтобы рассмотреть «произведения искусств», очевидно принадлежащие самому юному человеку в этом доме. На некоторых мужчина узнает Стива в его костюме со щитом: тот улыбается и поднимает большой палец вверх. Где-то явно изображен Клинт с луком и натянутой тетивой. Барнс поражается тому, как хорошо ребенку удалось передать серьезный и задумчивый взгляд Соколиного Глаза. «Не удивлюсь, если он довольно часто здесь бывает, » -думает мужчина и внезапно чувствует укол ревности. У Бартона есть своя семья, — любящая жена и трое детей, — так что у Джеймса нет весомых поводов волноваться. Он знал, что Клинт и Наташа сблизились во время одной из общих миссий и по сей день являются лучшими друзьями. Однако Барнсу порой казалось, что Бартон знает и понимает её лучше, чем Джеймс. И это в некоторой степени огорчало его. Стараясь избавиться от неприятного ощущение внутри груди, Баки переводит взгляд на оставшиеся два рисунка и видит большого пушистого кота и подпись «Альпин». Животное подозрительно похоже на плюшевую игрушку в руках Елены. — Нужно предложить им завести настоящую кошку, — шепчет себе под нос Баки и мысленно делает пометку в голове. Закончив осмотр «местной достопримечательности», мужчина уже собирается покинуть комнату, однако замеченная им небольшая желтая коробка, стоящая в самом углу комнаты, не позволяет ему это сделать. Приглядевшись, он замечает небольшую аккуратно-выведенную надпись «Для Джеймса». Ни тратя время на раздумья, Баки аккуратно берет коробку в руки, словно в ней хранится нечто невероятно драгоценное, и спешит поставить на журнальный столик. В его голове на мгновение зарождается сомнение: является ли он тем самым Джеймсом, для которого предназначено содержимое? Он колеблется, однако трясущимися пальцами тянется к крышке коробки и заглядывает внутрь. Первым, за что цепляется его взор, является старая видеокамера, рядом с которой он сразу замечает около двадцати кассет. На каждой указана дата. Баки проводит по ним пальцами, гадая, хранятся ли на них какие-либо материалы, касающиеся ГИДРЫ и его прошлого, или же у них совсем иное предназначение. Аккуратно он вынимает первую попавшуюся под руки кассету и осматривает её. Никакой информации, кроме производителя и года записи. «23.06.2018» Баки замирает. Ему предоставлена возможность узнать, что происходило за все те несколько лет, что он не существовал в этом мире, и, возможно, понять, что сейчас в душе у его Наталии. Барнс бросает взгляд на телевизор, стоящий возле доски с рисунками, в поисках воспроизводящего устройства. Столь старый способ записи информации сейчас почти не используется, однако мужчина почти сразу находит кассетный проигрыватель. Таких больше не выпускают, так что Баки невольно задается вопросом, где Наташа умудрилась раздобыть этот прибор. Мужчина улыбается: знает, что Романофф способна на многое. Барнс не сразу находит в себе силы включить проигрыватель. Его окутывает волнение. Может быть, ему стоило сначала спросить у Наташи разрешения, прежде чем копаться в её личных вещах. Джеймс прикрывает глаза: он точно был обязан сперва поговорить с девушкой. И его имя на коробке не служит оправданием его действий. Однако любопытство внутри него и желание отыскать правду не позволяют ему отступить, поэтому, сделав глубокий вдох, Баки вставляет кассету и нажимает на кнопку «пуск». Несколько томительных секунд ожидания, пока прибор считывает информацию, издавая характерный скрежет, вынуждаюсь мужчину вновь начать нервничать и сомневаться в добротности этой идеи. Однако все сомнения рассеиваются, когда перед ним на экране появляется лицо Наташи. Её блондинистые волосы заметно отрасли, из-за чего можно заметить проблески рыжих прядей на самой макушке, а живот заметно округлился. Девушка выглядит уставшей, о чем свидетельствуют синяки под глазами и немного суетливые движения рук, но на её лице красуется улыбка. — Привет, Джеймс, — слышит он голос Наташи с экрана, пока его сердце млеет. Девушка прикусывает губу, а взгляд становится счастливее, — сегодня наша малышка впервые толкнулась. Баки оседает на пол, стоит ему услышать эти слова, что Романофф прошептала в камеру. Легкий трепет теперь отзывается учащенным сердцебиением в его груди. На мгновение он представил, как, склонив голову к животу девушки, читает малышке сказки или напевает незамысловатые песенки, сочиненные на ходу, рассказывает о прошедшем дне и об очередной удачной шутке над дядей Сэмом. Чувство нежности охватило его. — Это ощущается так невероятно, — продолжает Наташа, — я бы так хотела, чтобы ты мог почувствовать это вместе со мной… — она опускает взгляд. Барнс испытывает сожаление: как же сильно ему хотелось быть в этот момент рядом с ней и чувствовать первые толчки их дочери в её животе. Он зарывается рукой в свои волосы, обреченно вздыхая и испытывая укол вины. Если бы только ему было позволено контролировать время, Баки бы не задумываясь вернулся в прошлое и прожил каждую секунду вместе с девушкой. — Стив сказал, что мне следует записывать тебе видео о моем состоянии, и это уже вторая кассета… — она делает паузу, стараясь справиться с накатившими на нее эмоциями, — Я не знаю, увидишь ли ты их когда-нибудь. Прошло уже три месяца, но никаких новостей нет. Даже от Елены… Барнс не сразу ощущает, как слеза скатывается по его щеке, а от горького кома в горле стало тяжело дышать. Белова была для Наташи самым важным человеком: в одну из последних ночей, проведенных вместе, девушка рассказывала, что им вновь удалось встретиться, а сама Романофф была вынуждена вернуться в Россию. Последняя совместная миссия сблизила их еще сильнее, и мужчина надеялся, что однажды ему удастся познакомиться с Еленой лично. Баки как никто другой знал это отягощающее душу чувство потери и готов был сделать всё, чтобы отгородить от этого Наташу. Будь он только властен над обстоятельствами. Его сердце обливается кровью от осознания того, что он не смог её защитить. — Джеймс, если ты смотришь это, знай, что я люблю тебя. Видео заканчивается, и в комнате воцаряется тишина. Барнс сидит неподвижно. Чувство глубокого очарования зарождалось в его сердце, пока осознание случившегося медленно доходило до мужчины. Наташа записала это короткое видео, будучи на третьем месяце беременности, специально для него. Она никогда не забывала о нем. Даже столь маленькие, но невероятно значимые события она старалась сохранить в некой физической оболочке и откладывала их, чтобы у Барнса была возможность насладиться этими моментами, пусть и спустя такое длительное время. Мужчина вздрагивает от прикосновений женских рук к своим плечам и поворачивает голову. Наташа робко улыбается, смущенная откровенностью своих чувств, что были выказаны её видеоверсией. Волосы немного растрепаны, а сама девушка выглядит сонной, но оттого Баки кажется, что он влюбляется в неё еще больше. — Прости, я тебя разбудил, — шепчет мужчина и, наслаждаясь их близостью, прикрывает глаза. — Все в порядке. Она обнимает его со спины и утыкаясь носом ему в плечо. Мужская рука сразу же находит девичью ладонь и едва сжимает её. Баки чувствовал тепло, исходившее от её тела, лёгкий запах шоколадного шампуня с нотками ванили, пока она оставляла невесомые поцелуи на его плече. Слова, сказанные девушкой с экрана телевизора, не выходили из его головы: будучи практически одной перед всеми трудностями, которые ей уготовила судьба, Наташа продолжала верить в их встречу. Она продолжала любить его. — Наташа, эти кассеты… — девушка поднимает взгляд и смотрит мужчине в глаза, прикусив губу. Романофф переживала, что переборщила с такой несвойственной ею сентиментальностью. Стив предупреждал, что его другу понадобится время для примирения с новой ролью, отведенную ему за эти пять лет. И девушка обещала, что позволит ему самому решать, какой выбор сделать. Наташа примет любой ответ, даже если Барнс решит оставить её. В конце концов, у неё были свои заботы и, на данный момент, её дочь является для неё приоритетом. Баки замечает волнение на лице девушке. Его рука чуть крепче сжимает её ладонь, а сам мужчина наклоняется, чтобы оставить легкие поцелуи на её пальцах. Наташа замирает, ощущая тепло, разливающееся в груди и переходящее в низ живота. — Спасибо, — шепчет он, наблюдая за её широко раскрытыми от удивления глазами, и увлекает девушку в настоящий поцелуй. Наташа ловко перекидывает ногу через бедра Барнса и моментально оказывается у него на коленях, зарываясь в длинные темные волосы. Его металлическая рука гладила её спину, пальцы ласково скользили вдоль позвоночника, а сама девушка чувствовала их где-то на грани сознания, отвечая на очередной жадный поцелуй. Ощущение столь долгожданной близости возвращают Романофф в прошлое: словно не было этих пяти лет без него. Словно мир не катился по наклонной прямиком в тартарары. В глубине своей души девушка осознавала, что мужчина никогда не оставлял её: она видела его отражение в своих собственных жестах, привычках, слышала его голос во снах, узнавала его в глазах их дочери. Джеймс не присутствовал рядом физически, но Романофф могла поклясться, что чувствовала его всеми фибрами своей души. Однако сейчас, ощущая его дыхание на своем лице, Наташа понимает, как сильно ей не хватало его прикосновений. — Я так скучала по тебе, — шепчет она, чувствуя, как глаза начинают слезиться, пока Баки осыпает её шею поцелуями. Барнс тянет подол её ночного платья вверх, и Наташа с готовностью поднимает руки, помогая ему полностью избавить свое тело от плена одежды. Тихий стон вырывается у неё из груди, когда девушка чувствует терпкие поцелуи на своих сосках. Она спешит прикрыть рот рукой, чтобы ненароком не разбудить их дочь, которая сейчас мирно спала на втором этаже дома. Наташа до сих пор не понимала, как она могла забеременеть: всех девушек красной комнаты стерилизовали. Однако в тайне Романофф мечтала завести семью. Мирными ночами, опустив голову на плечо бывшего Зимнего Солдата, она наблюдала за жизнью в маленьких квартирках, из окон которых горел приглушенный свет, и представляла себя на месте тех матерей. Она и подумать не могла, что её желание станет реальностью. А отцом её дочери будет любезный сердцу человек. — Ты так прекрасна, — слышит она искреннее восхищение в его голосе, а сердце, кажется, пропускает удар от этих слов. Барнс аккуратно опускает Наташу на шелковистый ковер, нависая над ней. Она проводит пальцами по его торсу и тянется к резинке его спортивных штанов. Маленькая заминка, в виде её попыток стянуть с него мешающую ткань, вызывает улыбку на его лице. — Черт, — тихо ругается девушка, наблюдая за своими безуспешными действиями из-под полуприкрытых ресниц. — Позволь мне, дорогая. Мужчина обхватывает её тонкие ладони и оставляет несколько нежных поцелуев на её запястьях. Эта лёгкая ласка вызвала в душе Наташи такой огонь, в котором ей страстно захотелось сгореть без остатка, даже если это означало обратиться в пепел. Она видела искры любви и желания в его глазах, и ей больше ничего не нужно было в тот момент. Баки стремительно пытается повторить неудавшийся подвиг своей возлюбленной и старается стянуть надоедливые штаны. Удается ему это лишь со второго раза под тихий девичий смех и легкие ругательства. — И где ты только их нашла? — наигранно-возмущенно произносит Барнс, откидывая злополучный элемент одежды. — Ты действительно хочешь обсудить со мной мое прекрасное умение подбирать тебе одежду прямо сейчас? — она усмехается и, словно настоящая лиса, одаривает его хитрым взором. Табун мурашек проносится по спине мужчины, стоит ему заметить её взгляд. Нижнее белье оказывается рядом со штанами мужчины, а их обнаженные тела сливаются в единое целое. Протяжный стон удовольствия врывается из груди девушки, когда Барнс входит в её податливое тело. Сердце мужчины замирает: столь чувственно Романофф откликается на каждое его движение. Баки знал, как сложно девушке временами делиться своими чувствами, и даже в моменты уединения она не всегда показывала свои истинные эмоции. Но её слова, наполненные любовью и столь проникновенной нежностью, прикосновения дрожащих рук и тяжелое дыхание демонстрировали Наташу в абсолютно новом свете. Джеймс будто заново собирал по крупицам осколки её души и открывал в ней нечто новое. Он ощущал нечто подобное лишь однажды, перед тем как исчез на несколько лет из этого мира. Его словно обливают холодной водой, когда простая истина доходит до него. Вопрос срывается с его языка раньше, чем Барнс успевает подумать: — У тебя был кто-то за эти пять лет? — Нет, — шепчет Наташа. Она отвечает так легко, будто это очевидно. Будто каждый человек на её месте поступил бы так же. Будто верить в то, что он вновь вернется в этот мир, являлось чем-то естественным для неё. Чувство полного обожания, не покидающее его с момента их встречи, усиливается, а выражение «заниматься любовью» теперь приобретает иное значение для мужчины. Он смотрит на Наташу: её волосы рассыпаны по шелковому ковру, глаза прикрыты, а грудь вздымается от участившегося дыхания. Баки находит её самым прекрасным человеком на планете. Его металлическая рука скользит по её телу, от чего девушка вздрагивает, однако сразу же перехватывает его ладонь и переплетает их пальцы. Такое простое движение с её стороны в очередной раз переворачивает мир мужчины: Наташа никогда не боялась его. Первое время в их отношениях Барнс испытывал дискомфорт из-за прикосновений своего протеза. Он боялся, что в очередной момент их близости утратить контроль и причинит девушке вред. Но Романофф доверилась ему и научила его доверять ей и самому себе в первую очередь. — Наташа, — произносит он, тяжело дыша, и ловит взгляд зеленых глаз, — я люблю тебя. И он видит в глазах Романофф нечто, что не видел прежде даже в самой душераздирающей романтической драме. Вкладывая всю любовь, что зарождалась в его душе, Баки увлекает Наташу в очередной поцелуй, пока их тела достигают пика и содрогаются в экстазе. Они оба тяжело дышат, когда Барнс слезает с девушки и, стаскивая с дивана махровый плед, заботливо укрывает её. Наташа искренне улыбается, ощущая себя невероятно счастливой, а затем поворачивает голову и смотрит в голубые глаза Баки. Её рука скользит по его лицу, поглаживая скулы тыльной стороной ладони. Девушка внимательно изучает его лицо и пытается запомнить каждую деталь. — Мне не хватало тебя, — произносит она, проводя подушечкой пальцев его щеке и вынуждая мужчину прикрыть глаза от удовольствия. Он перехватывает её ладонь и оставлять очередной поцелуй на запястье девушки. Она смущается, но не отводит взгляд, наслаждаясь минутами нежности и умиротворённости. Последний кусочек скорби в её груди растворяется, а на его месте зарождается новая жизнь. Баки наклоняется ближе к Романофф и трется носом о её щеку. Его щетина щекочет её белоснежную кожу, из-за чего девушка смеется. Она ощущает себя довольным ребенком. Взгляд Джеймса неожиданно цепляется за картину в углу комнаты, и он спрашивает: — Ты не думала о том, чтобы завести кошку? — девушка на мгновение застывает в удивлении, а затем качает головой, прикусывая губу. — Дай угадаю: ты успел рассмотреть все многочисленные рисунки с Альпин? Он тихо смеется, а после оставляет очередной поцелуй на её плече. Металлическая рука перебирает рыжие пряди волос, а Баки смотрит на Романофф теплым взглядом. — Хорошее имя, — тихо произносит он. — Его придумала Елена. Мы собирались пойти за котенком на следующей неделе. — Значит вам придется взять меня с собой, — улыбается Баки. Мужчина прижимает Наташу ближе к себе, пока её руки покоятся у него на груди. Из-за приоткрытого окна доносится утреннее пение птиц, а небо начинает светлеть. Возлюбленные желают друг другу приятных сновидений и засыпают в объятиях друг друга с ощущением полного счастья и мыслями о пушистой белой кошке по имени Альпин. А на следующее утро, ослепленная лучами солнца, Наташа проснется в теплой двухспальной кровати, в которую её любезно перенес Джеймс. Девушка услышит заливистый детский смех и чарующий запах блинчиков с карамелью, а, спустившись на кухню, наткнется взглядом на очаровательную картину: её молодой человек и их дочь пекут завтрак для мамы, попутно обсуждая различный жизненные вопросы, зарождающиеся в детской голове. Заметив её, они увлекут девушку в теплые семейные объятия, а Баки оставит поцелуй на её макушке. И в этот момент Наташа Романофф ощутит то счастье, которое заслужила.