Синдром Хатико

      Она готова была любить его до последнего вздоха, а он просто развлекался. Она готова была ждать его вечность, как Хатико, а он просто пользовался ею. Она готова была отдать за него жизнь, а ему лишь было скучно. Она находила оправдания всем его поступкам, а он даже и не извинился ни разу.       Она была готова ради него на всё, пока в один прекрасный день не поняла, что она ему не нужна, и просто ушла.       Ушла не сказав ни слова.       И теперь, спустя несколько лет, когда они встретились на какой-то тусовке, он всё равно не понял причину её ухода.       Разве им было плохо? Ну если бросила, значит было.       Он никогда не поймет, почему она так поступила. Просто он причинил боль и даже не знает как. Просто он забыл о том, что ей нужно знать какая она красивая, сексуальная. Просто он не думал, что однажды она уйдет навсегда. А когда это произошло, он обвинил её. Так и не признав ошибки.       А может и признав?       Вечеринка МУЗ-TV проходит отлично. Толпы девушек, что готовы снять свои трусики только от одного его взгляда и стакан виски в руках. Лёгкая улыбка на лице с недельной щетиной. Обводит взглядом толпу и в его поле зрения попадает до боли знакомый силуэт. Прищуривается, сканируя её спину. Да. Это она.       Ухмыляется и идёт к ней. Подходит со спины и выдыхая произносит: «—Привет, Клавчик». Кладёт свободную руку ей на талию, наклоняется к шее, вдыхая её аромат. Пахнет ванилью.       Его любимой ванилью.       Табун мурашек пробежался по телу девушки, как только она услышала голос над своим ухом и дыхание в шею. Затем чувствует его руку на своем теле и не может произнести и слова. Казалось, что она потеряла дар речи.       А он, видя её ступор, ухмыляется и обходит её. Становится перед ней и смотрит в глаза. Они такие испуганные, и красивые… Хотя раньше они казались ему совершенно обычными. Он смотрит так тепло и нежно, вглядываясь и будто пытаясь найти ту былую любовь. Но почему-то там пусто…       Её серые глаза были холодны и ни о какой любви не говорили. В них виделись только воспоминания прошлого и вся её боль, причиненная им.       — Как ты, Клавчик? — произносит последнее с лёгким опозданием и новая волна противных мурашек окутывает тело блондинки.       — Я… отлично. — голос предательски дрожит и кожа под его рукой, что до сих пор покоится на талии Клавы, начинает гореть.       Её лицо не выражает совершенно никаких эмоций. Только краснота щёк выдаёт её испуг и ступор. Она всегда краснела, когда пугалась. Раньше он не предавал этому значения, но сейчас это вызвало улыбку и умиление.       — Может ты уже уберёшь свою руку? Мне не приятно, — испуг сменяется неприязнью. Краснота исчезает, и лицо становится каменным. Раньше такой холодной с ним она не была. Никогда.       А раньше она хотя бы была.       — Помниться мне, то тебе очень нравились мои руки на твоём теле, — сокращает расстояние между ними на пол шага и склоняет голову к её уху, — особенно здесь, — спускает свою руку на ягодицы блондинки, чуть сжимая их и притягивая девушку к себе.       Злость. Это первое, что почувствовала Клава. Кто он такой и что он себе позволяет? Далее была ненависть. Девушка в один миг вспомнила всё, что было между ними. Все ссоры, слёзы. Слова о том, что она недостаточно хороша в чём-то. Абсолютно всё. Следующим было отвращение. Вспоминать те два года, проведённые с ним, было противно и мерзко. Дальше разочарование.       Разочарование в себе. Как она могла позволить кому-то так с ней обращаться? Просто тогда Клава не понимала, что она не нужна ему, и слепо верила в то, что в один день он измениться. Она думала, что если он делает какие-то замечания, то со стороны ему всё-таки виднее.       Однажды он сказал ей о том, что она много ест. И Клава подумала, что это и правда так. Она уменьшила порции в два раза, села на жёсткую диету и начала ходить в зал. Она старалась угодить ему во всём, но он этого не то, что не ценил — он этого не видел. Обращал внимание на всё и всех, кроме неё.       Это медленно, но очень верно убивало Клаву. За то время она сильно похудела, была бледнее смерти. Наносила тонну макияжа и почти всегда носила платья. Потому, что они ему нравились.       Но Егору было всё равно на все её старания. Он сутками играл в казино, а когда было свободное время ходил в клубы. Напивался и трахал шлюх. Потом приходил домой и ложился спать. Не раздеваясь и в обуви. А ведь Клава целый день убирала, а на кухне стоит горячий ужин…       Она смотрела на это, уходила в ванную и плакала. Говорила себе, что завтра он проснётся и попросит прощения. Но на утро этого не было. А красный след от помады на воротнике рубашки был.       Последней каплей был тот вторник. Девушке пришло сообщение из банка. С её счета было снято два миллиона долларов. Она собирала эти деньги несколько лет, забывая о сне и еде. А он просто взял и спустил их в казино. Клава поехала домой, чтоб поговорить с ним. А когда приехала и зашла в квартиру, её ждал сюрприз. На полу были разбросаны женские вещи и одежда Егора. С их спальни были слышны стоны и неприличные шлепки.       Одинокая слеза обожгла её щеку. Потом ещё одна, и ещё одна. Клава не стала устраивать скандал и быть посуду. Она просто забрала свои документы, что находились в гардеробной в сейфе, и ушла. Молча. Без слов.       На следующий день, когда Егора не было дома, она отправила туда своего менеджера и курьеров, чтоб те привезли все её вещи. В той квартире она появляться больше не хотела. А он даже и не позвонил. Не спросил где она. Вообще ничего не сделал. От этого было ещё больнее, но она наконец-то поняла самое главное.       Любовь — это болезнь. Она охватывает своими щупальцами сердце человека, а потом в какой-то момент выпускает яд, отравляя его. До того как это происходит, человек пытается найти лекарство в другом человеке. И когда находит — лечиться им, думая, что делает всё правильно.       Но болеть человеком — страшнее всего. Потому что ты лечишься тем, что тебя убивает. Потому что яд парализует твоё сердце мгновенно, превращает его в пепел, когда ты понимаешь, что лечение было не правильным. Лекарство было не тем. Это как заболеть раком и лечиться народными методами — тратишь своё время в пустую и в конечном итоге умираешь.       К сожалению Клава поняла это слишком поздно. Щупальцы выпустили яд и отравили её сердце. Она вовремя не обратилась за помощью и была убита этим ядом.       Вернувшись домой тем же вечером, Егор не обнаружил Клаву в квартире, и не нашёл ни одной её вещи. Вчера он думал, что Клава уехала к подруге и просто не предупредила его. Звонить он не стал. Потому, что не хотел. Потому, что было всё равно где она с кем. Но увидев наполовину пустую гардеробную понял — она ушла на совсем. Ничего не сказав ему. А Егор даже и не думал винить себя в чём-то. Он сделал виноватой её.       Мол это её вина в том, что она ушла от него. И вообще это он её бросает. И горевать он тоже не собирался. Решил сразу найти ей замену. Хотел забыть её. Стереть с памяти. Но почему-то в каждой следующей он пытался найти её. Переделывал других под неё. Сам этого не понимая.       И сейчас, быть так близко к ней, чувствовать тепло её кожи даже через ткань платья, находится в нескольких сантиметрах от её губ — будоражило его. Очень хотелось поцеловать её. Почувствовать вкус её давно забытых губ.       И Егор поддался своему желанию. Наклоняется и уже хочет поцеловать, но Клава резко отталкивает его от себя. Смотрит глазами полными холода и медленно произносит:       — Никогда больше ко мне не подходи. Никогда и не при каких обстоятельствах! — слегка повышает голос, смотря в глаза, которые когда-то очень любила.       — Милая, у тебя всё хорошо? — из-за спины блондинки появился мужчина. В нём Егор узнал своего друга Влада.       Мужская рука по-хозяйски ложиться на талию девушки, прижимая её к себе. Клава поворачивает голову к парню, и её глаза начинают сиять. Этот взгляд он узнает из тысячи её взглядов.       Так она когда-то смотрела на него. Когда ещё была с ним.       Егор наблюдает за тем, как пальцы Влада массируют бок Клавы, и он начинает злиться. Очень злится. Как она могла так поступить? Найти себе другого? Она же любила его.       — Клавчик, только не говори, что ты с ним спишь, — пытается скрыть злость смехом, но получается плохо.       — Егор, мы женаты и у нас двухлетний сын, — произносит Клава, переплетая свои пальцы с пальцами мужа в замок.       Нет. Этого не может быть. Егор не хочет в это верить. Почему-то от этой новости стало слишком больно. Его лицо не выражало никаких эмоций, кроме замешательства.       — Нам уже пора. Пока, Егор, — Влад берёт жену за руку, и они уходят.       Егор смотрит им в след и внутри всё разрывается. Она не могла так сделать. Не могла полюбить кого-то, кроме него. Не могла… Но сплетенные руки говорят об обратном. И тут вдруг он понял, что любит её. Что она нужна ему…       Он, наконец-то, понял, какую боль причинил ей. Он осознал, что это была его вина в том, что они расстались. Только его, и ничья больше. Но было уже поздно. Слишком поздно. Сейчас она счастлива без него.       Счастлива без него, но с другим.