Без лишних слов

      — В одном ты прав, Коля, признаю. Прав в том, что всегда отрицал то, что ты гей. Ты и твой любовник Манучаров всегда отрицали, что вы геи. Тут соглашусь... Вы, действительно, не геи — вы пидарасы!       Светловолосый мужчина закрывает ноутбук и тяжело вздыхает. Этим поздним весенним вечером в своей московской квартире наедине вот с этим он кажется себе особенно уязвимым. И сейчас как никогда напряжение ощущается не только во всем теле, но и в комнате, в городе, в стране, в мире в конце-концов.       А ведь Николаю казалось, что он уже давно научился не реагировать на хейт и находить среди волн негатива положительные комментарии от поклонников. Даже сейчас мяуканье любимой кошки Шанель разбавляло пятиминутную ругань этой женщины на видео, и мужчина словно получал поддержку, в которой так нуждался.       В чем он был виноват? В том, что в тяжелые времена поддержал свою страну? В том, что не уехал, как некоторые другие? В том, что дал концерт в поддержку беженцев? А все остальное... Кому какое дело?       На экране смартфона высвечиваются столь особенные имя и фамилия. Посреди той грязи и агрессии, что творится вокруг, ему так необходимо слышать его голос.       — Да, Слав...       — Не спишь? Я зайду?       Манучаров часто пытается в напряженных ситуациях говорить радостным голосом, но Николая не обманешь. Знакомы больше десяти лет. Знакомы достаточно близко. Более, чем близко...

***

      Слава одним плавным движением перемещается с порога в коридор, держа в руках сверток, судя по всему, чего-то вкусного, купленного в ближайшей дорогой кондитерской и громко восклицает:       — Я тебе яблочный пирог привез, мой человек-оркестр!       Николай не ошибся. И лишь из-за плохого настроения отвечает:       — Спасибо, но кусок в горло не лезет...       — Сколько раз посмотрел? - подозрительно прищуривается Вячеслав.       — Нисколько! - резко отвечает Басков.       — Коля-Коля...       И пока Манучаров гладит Шанель, Николаю лучше помолчать. За столько лет им даже молчать друг с другом стало комфортно. В принципе, как и болтать без умолку.       Спустя минут сорок они уже будут запивать чаем с бергамотом яблочный пирог и с особым пониманием смотреть друг на друга.       — Ты так сильно расстроился? — пожимает плечами Вячеслав.       — Не то, чтобы расстроился... Просто навалилось много всего...       Николай встает и подходит к приоткрытому окну. А город за окном как будто продолжал жить прежней жизнью. Все те же яркие вечерние огни, тысячи людей спешат куда-то даже в такое позднее время и вовсю бушует весна. И в этом свежем весеннем воздухе совсем не чувствуется горечь происходящих событий. Особенно когда любимые руки обнимают сзади, а желанные губы шепчут на ухо:       — Просто расслабься и иди ко мне...       Басков поворачивает голову и целует с особой жаждой.       И все становится не важно.       Вот так просто...       Без лишних слов...

***

      — В одном ты прав, Коля...