Брайан будто язык проглотил, и лишь испытывающе глядел на Фредди.
— Ты так пронзительно смотрел на меня, — с одышкой произнес он, — не смог поступить с ней иначе.
Его разгоряченные ладони поползли по напряженному телу, считая по пути каждый изгиб. В затуманенной голове вились многострадальческие мысли — Брайан все ещё провожал ту несчастную девчонку.
— Теперь она расскажет об этом прессе, — дрожащим от возбуждения голосом пробубнил он. — Все узнают, что я — конченый извращенец.
— Не обольщайся. Таких как ты в мире миллионы. Пусть говорит, что хочет, — Фредди перешёл на шепот, — все равно она не знает правды.
— Это какой еще?
— Что ты хочешь применить все это на себе.
Брайан тяжело сглотнул.
Приплыли. Интуиция и догадливость Фредди порой пугали. Все ещё находясь под впечатлением от игр с девушкой, он не нашел остроумного ответа.
И не надо было — всё-таки это правда.
— Руки за голову.
Осознание всего происходящего накрыло его одной, тяжёлой волной. У него не было ни одной причины противиться указаниям Фредди,
буквально ни одной. С краснеющими от стыда щеками, с лёгкой отдышкой, Брайан поднял руки и застыл в предвкушении.
Фредди ненадолго покинул его лишь для того, чтобы поднять с пола ту самую, красную, нежную верёвку, которой ещё минуту назад он лично связывал девушку.
Возбуждает. У Фредди не было плана, но он был готов придумывать прямо на ходу. Учитывая, что Брайан ни разу не возразил — что значит, что содержимое его секретной сумки можно, теоретически, применить по назначению, — Меркьюри мог себе позволить игры любого градуса безумия.
Главное не сорваться и сохранить некоторые задумки на потом.
...Его бледные, худые кисти выглядели великолепно, будучи перевязанными этой красной веревкой. Настоящее зрелище. Меркьюри почувствовал, как табун мурашек пробежался по его оголенной спине.
— Не слишком туго? — с придыханием спросил он.
— Все нормально, — тут же ответил Брайан, круглыми глазами вперившись в него. Его стояк красноречиво упирался в колено Фредди, и, чтобы напомнить о его существовании, он несколько раз потерся об него, приподнимая таз с кровати.
— Какой нетерпеливый, — с унизительной усмешкой подметил Фред, и был весьма удивлен, когда Брайан продолжил, но с большим усердием. Судя по его лицу, он вряд ли понимал, что делает. — Тебя что, возбуждает мой голос? Тебе нравится, когда я говорю вот так?
— Черт, да, — низким, тихим голосом ответил Брайан, заставляя Фредди вздрогнуть от возбуждения. — Это пиздец, Фред, я…
Брайан плотно сжал губы, заглушая рвущийся наружу стон. Меркьюри прижался к нему всем телом, притираясь ещё ближе и задавая медленный темп, слишком медленный для них обоих. Губы Фредди вновь нашли губы Мэя, сцеловывая с них еле слышные стоны.
— Я ахуеваю с тебя, Бри. Это невыносимо, — горячо шептал Фредди, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не застонать в унисон, — как долго ты хотел этого? Как долго скрывал то, какой ты извращенец? Дорогуша…
Лёгкое покалывание под ребрами заставило Брайана выгнуть спину. Руки Меркьюри скользнули с шеи под рубашку, Брайан подавился воздухом. Его сбивчивый, невнятный шепот, состоящий из пустых вопросов и унижений, дёргал за рычаги воздействия, о которых Мэй сам до поры до времени не знал.
Он и не думал, что это может быть так приятно.
— Не познакомишь меня со своими игрушками? — Адреналин распространился по венам за считанные секунды. Брайан еле слышно проскулил, лишившись тепла прижимающегося к нему тела, и внимательно наблюдал за попыткой Фредди найти в темноте ту самую, заметную сумку.
— Блять, на диване, — прошипел он в нетерпении. Это были несвязные друг с другом чувства, нечеловеческий стыд и возбуждение, работающие в одной связке. Он все ещё не мог поверить, что желанный час настал.
С деловым видом Фредди открыл сумку. Брайан предпочел слиться с полутьмой, пока он выбирает первую игрушку. Тихий смешок вытянул Брайана из круговорота мыслей.
— Что это? — Фредди с интересом провел ладонью по черной обмотке.
— Что за хуйня? Будто ты не знаешь, — Мэй уже выплевывал слова от непреодолимого нетерпения.
— Знаю, — парс хитро сщурился, — но хочу, чтобы ты сам назвал мне это.
Говнюк. Брайан ещё больше возбудился, и уже не пытался это скрыть — Фредди все понимал, черт возьми, он
знал, что ему должно это понравиться.
— Это… это плётка, — преодолевая стыд пробормотал он. — Доволен?
— И для чего эта… «плётка» нужна? — не будь руки Брайана сейчас завязаны, ох, он бы наверняка уже набросился на него. Он попробовал пихнуть его ногой, но получилось не очень. Фредди засмеялся, окончательно его обезоруживая.
— Чтобы шлёпать, — Брайан проговорил это нарочито четко, смотря другу прямо в глаза. —
Наказывать.
Фредди склонил голову набок, затем задумчиво покрутил плётку в руках.
— Ты
хотел, чтобы кто-то наказал тебя с этой штукой, не так ли? — казалось бы, сколько можно смущаться, но у Брайана как-то получилось. Он открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, но все мысли разбежались, оставляя его нещадно краснеть. —
Да ну.
— После всего этого ты ещё будешь удивляться? — возмущение Брайана росло в геометрической прогрессии. Фредди действительно запланировал измываться над ним?
Внезапно, прозвучал шлепок. Пробный, несильный, но он заставил Брайана проглотить все оскорбления, которые он планировал высказать. Только спустя несколько секунд его плоский, подрагивающий от напряжения торс закололо в послевкусии.
— Как я понял, для тебя это будет не наказанием, а наградой? — вот так, возвышаясь над ним, с плёткой в руке, нахмуривший свои густые брови, Фредди выглядел божественно. Брайан с трудом проглотил вязкую слюну.
— Ты знаешь, что я отвечу, — прошептал он, выгибаясь навстречу прикосновениям, но Меркьюри вновь обдурил его, отодвигаясь, чтобы предотвратить даже случайные.
— Тогда отложим это на потом. Можем попробовать как-нибудь после удачного концерта. Как думаешь? Сможешь хотя бы один концерт обойтись без критики?
— Блять, будто ты не делаешь то же самое.
Фредди на это лишь ухмыльнулся и спрятал плеть куда подальше. Мэй с облегчением выдохнул: что же, по крайней мере стало ясно, что Фредди готов тестировать его нескромный инвентарь и впредь, и, может быть, он позволит применить что-то на нем.
Из мечтаний его вывел знакомое до боли жужжание. Мурашки побежали по коже от последовавшего за ним унизительно-насмешливого смеха.
— Это же для девочек, не так ли?
Брайан понял и без разглядывания, — это волшебная палочка. Та самая, с которой все началось. Звук «мотора» внутри нее заставлял его возбудиться с новой силой; сразу вспоминались первые, острые впечатления, пестрые букеты эмоций и ощущений, полученных с ее помощью. Его история с ней была слишком личной, даже для ушей Фредди, и он был более готов провалиться под землю, чем посвятить его в подробности.
— Это вибро-массажёр, последняя модель, — проговорил он монотонно, в надежде, что Меркьюри не зацепится за его слова, — получил в подарок вместе со всем остальным, собрал магазину кассу…
— Очень интересно… — Мэй не знал, был ли это сарказм. Фредди неуверенно крутил игрушку в руках.
«
О, голуба, тебе нужно быть чертовски изобретательным, чтобы найти этому применение!» — пронеслась самодовольная мысль в голове Мэя.
Последние заготовленные комментарии выветрились из его головы, когда Меркьюри с исследовательским интересом поиграл с интенсивностью вибрации. Одно жужжание заставляло Мэя кусать губы, теряться в беспорядке мыслей.
— Начнём с него, пожалуй, — Фредди по-хозяйски уселся напротив разведенных ног и включил игрушку, — не вздумай сводить ноги вместе. Я хочу видеть всё.
Сначала все внутри него похолодело, а затем взорвалось жгучим всполохом — вибрирующий массажёр коснулся мягкой, чувствительной области ровно под мошонкой, которую он и в самостоятельных практиках трогал аккуратно. Его член встал резко, упираясь головкой ему в живот. Брайан потопил страдальчески-сладкий стон в подушках.
— Пиздец, это
пиздец, Фредди…
— Сэр.
— Да какой ты мне, нахуй, сэр?
— Тот самый сэр, который сейчас вознесет тебя на восьмое небо, Мэгги, — отчего-то женское «погонялово» ощущалось ещё интимней, чем любая вариация его настоящего имени. Хотелось отплатить Фредди той же монетой, но со связанными руками и неуправляемыми стонами это было, скорее, затруднительно.
— Не сегодня, Мелина. Как-нибудь в другой раз, но не сегодня! — щеки стали уже невыносимо горячими. Хуже самого стыда может быть лишь признание в стыде.
Мелина отнеслась с пониманием, но истязать пульсирующий член не прекращала. Игрушка вдруг скользнула меж ягодиц, и план появился сам собой.
Холодная смазка, быстрые движения — и знакомая до боли (или, скорее, уже без нее) головка фаллоса вошла внутрь. На контрасте с пылающим жаром тела Мэя она казалась чуть ли не ледяной. Он поежился, но принял её всю, и держался молодцом, пока она не зашла достаточно глубоко, чтобы достать до той самой точки.
О, до-того-самого-ту́да, до которого он так мечтал добраться весь этот вечер. Да что этот вечер — все эти гребаные дни, проведенные в окружении гребанных резиновых членов, когда в мечтах к нему приходил Фредди, выбивая из него крики и мольбы.
Он все мечтал об этом, но как только мечта стала реальностью, как-то слишком отчаянно вцепился в свое самолюбие и напряжённо ждал, когда его начнут кромсать. Не так просто было отступиться.
Но Фредди помог. Его горячие поцелуи в шею, в макушку, укусы, расползающиеся по плечам, отвлекали от неприятного и ввергали в сладкую, вялотекущую реальность, где минуты длятся часами, а стоны все равно что дыхание — от них зависит успешность насыщения организма кислородом.
Ему кажется, что он дышит через плотную марлю — до того трудно ему вдохнуть полной грудью. Он ёжится, как от ударов током, отскакивает от каждого прикосновения вибрации по простате, и все давит, давит стоны в подушку, чтобы в соседних номерах не услышали. Хотя, наверное, уже поздно о таком думать.
До него медленно доходит, что совсем скоро он кончит. Снова становится стыдно. Фредди и слова не сказал о собственном желании, которого не иметь было бы слишком странно; он дёрнул руки в стороны и вспомнил, что все ещё связан.
— Остановись… — смог произнести он на выдохе. — Остановись, и-или я сейчас…
Он дернулся в надежде задеть Фредди хотя бы сейчас, но ногой он задел разве что воздух. От нарастающего наслаждения перед глазами все застилал туман, но Брайан отчаянно желал сохранить контроль. Сам того не понимая, он подавался навстречу, приближая кульминацию.
— Фред, ты слышал? Перестань, — ещё раз попытался он, пока усилившийся массаж простаты не заставил его вскрикнуть от удовольствия.
— Ты думаешь, я злодей? Нельзя останавливаться, когда тебе так хорошо, дорогуша, — Фредди говорил медленно,
назло, чтобы вывести Мэя из себя, и у него отлично получалось.
— Ты прав! Но, Фредди, я хочу, чтобы ты… — слова застряли в горле. — Черт тебя забери, Фред, хватит!
Он обессиленно упал лицом в подушку, когда перед глазами все вспыхнуло белым. Он был так близко, что силы на крик окончательно иссякли. Бедра сами вели его навстречу вибрации, казалось, что он вот-вот отключится от удовольствия…
Вдруг все прекратилось.
— Какого…? — Брайан сейчас не особо пытался сдерживаться, и имел полное на это право.
— Долго же ты держался, — он неотрывно наблюдал за тем, как Фредди ломается и уже не скрывает довольной улыбки. — Слишком интересно было посмотреть…
— Какой же ты ублюдок, Фаррух, — с ненавистью прошипел Мэй. Он перевернулся на спину, чтобы получше примериться, куда ударить этого несносного парня, и только тогда обнаружил, что его ноги все ещё дрожат от перенесенного, но незавершенного оргазма.
— Я думал, ты хочешь остановиться! — он издевался и даже не скрывал этого.
Видимо, чтобы их «игры» прошли по тому фантастическому,
идеальному сценарию, Фредди придется научиться быть не таким мудаком, а Брайану — быть терпеливее.
Все мышцы в теле уже ныли от перенапряжения. Кажется, ему ещё ни разу в жизни не приходилось так долго и мучительно ждать разрядки. Нервы были натянуты подобно тетиве лука перед выстрелом.
— Хватит, Фред, я хочу кончить. — Он проговорил это с такой уверенностью, что Фредди удивился.
— А попросить? — он был чертовски доволен собой и потоком идей, беспрерывно бьющим в голову. Брайан, правда, это опять не оценил, и с чувством ударил того ногой по бедру. Вышло больно.
— Иди ты со своими просьбами! Просто трахни меня уже нормально!
Раньше Брайану не выпадало столь удобная возможности выпустить наружу внутреннюю бестию, так что для Фредди ее явление было очередным интересным сюрпризом. Во рту вмиг пересохло от такого капризного, требовательного тона.
— Нам предстоит много тренироваться… — Брайан неловко дернулся от внезапного удара по ягодице, — сегодня будет тебе поблажка. Но только сегодня.
Мэй стиснул зубы и замолчал. Это должно было быть его последнее усилие. То, как легко Фредди влился в игру и не собирался останавливаться выглядело привлекательно, но только пока Мэя не начали наебывать. Да, в игре, которую он так желал воплотить в реальность, ему преднаписано принимать все, что сделает Фредди без лишних нареканий… Век живи — век учись, как говорится!
Фредди был более, чем рад предоставить свою помощь — его собственный член переживал невероятные муки. Он беспрепятственно вошёл, раскаленные, готовые, жадные стенки сковали его, — он заопрокинул голову, шипя, словно змея. Были бы руки Мэя развязаны, он бы вцепился ему в открытую шею, если не зубами, то руками.
Давно его так не разрывало.
Только Фредди умел в жалких сантиметрах от неземного блаженства и пика мечтаний двигаться медленно. Они словно вязли в зыбучем песке. Преодолевая себя, Брайан нетерпеливо насаживался, пока Меркьюри не пригвоздил его бедра к кровати, вызывая тем самым ещё один жалобный всхлип.
Кажется, температура его тела подбиралась к максимальной отметке. Его мышцы налились свинцом, стали неподвижными, а дыхание — раскаленным. Отчаянно вжимаясь в постель, он хочет параллельно разорвать мягкие простыни от досады. Всё агрессивное выползает наружу прямо пропорционально тому, как возбуждение убивает остатки здравого ума.
Фредди ещё никогда не брал таких высоких нот…
Брайан обрушивается на постель от искрометного оргазма, самого, пожалуй, яркого в его недолгой жизни. Пребывая в тумане, он не сразу чувствует обжигающую спину жидкость.
Фредди шипит, как довольный кот. Кажется, даже смеётся. А в голове Мэя настоящий ураган.
Конечно, больше всего ему хочется отдохнуть: организм истощен игрищами, которые слишком растянулись для первого раза. Но, где-то среди разбитых полок сознания, где раньше всё хранилось в строгом порядке, он достаёт это:
«
И чего ты раньше не сказал?»
— Увидел звёзды, астрофизик? — после секса Фредди всегда лезет обниматься. Хочешь или нет, а убежать не выйдет; Мэй ему безоговорочно сдается.
— Ещё как… — Поцелуй в висок. — Спасибо тебе.
— О, всегда обращайся, Мэгги. Ты у меня, с плетками или без них, всегда будешь вне очереди!
Их окружал необычный бардак: секс-игрушки на кровати и на полу, одежда разбросана по углам, дверца минибара слегка приоткрыта и из-за нее выскальзывает полоска холодного света. Повсюду включен свет, и все это великолепие отлично видно из дверного проема.
Необычно засыпать без душа, без уборки и без стакана холодной воды. Впрочем, с учетом всего произошедшего —
совсем ничего необычного!
***
С титульного листа Нью-Йорк Таймс ржали все, кому не лень.
«Гитарист группы «Queen» — фанат необычных сексуальных практик…»
— Что девчонки только не придумают! — Брайан тоже посмеялся, покачал головой и демонстративно отпил чай.
— Ну, теперь не я один буду известен прессе, как извращуга! — Фредди ходит по тонкому льду и знает это.
— Отлично, а на следующей неделе они напишут, что я люблю носить женскую одежду, или вроде того, — иронично восклицает Тейлор.
Дикон посматривает на своих друзей из-за газеты и старательно прячет улыбку.
— Это просто чёрный пиар, ребята. Чёрный пиар…
