Hwang Siblings - Yeji's story

И наконец, настал день рождения матери Йеджи. Когда девушка просыпается, её мама уже готовит. Всё ещё чеша свои глаза от сна, девушка заходит на кухню. “Хорошо, что ты пришла.” Говорит Джихён, в это же время нарезая огурцы для большой порции салата. “В какое время должна приехать Рюджин?” Звук имени Рюджин пробуждает бабочки в животе Йеджи, и мягкая улыбка расползается по её губам. С недавних пор Хван младшая уже привыкла к многим различным эмоциям и научилась отличать нюансы. Бабочки, летающие внутри неё теперь имеют два типа - радость тому, что она скоро увидит свою любовь, но и нервозность из-за того, что люди узнают об их настоящих отношениях. Потому что глубоко внутри неё растет комок волнения, помещённый туда, когда она увидела Хангука за окном, пялющегося на них с бездонной темнотой в глазах и телефоном, прижатым к стеклу. Их секрет больше не секрет. Пока что только для него. “Она должна приехать сюда около десяти.” Отвечает Йеджи, и её мать бросает взгляд на настенные часы. “Ну, тогда она будет тут с минуты на минуту.” Говорит Джихён, пока звук стука ножа о доску продолжает заполнять кухню. Йеджи стоит с летающими мыслями внутри. Не прошло и пары секунд, как громкая мелодия звонка в дверь проходится по всему дому. “Почему бы тебе не открыть дверь?” Говорит Джихён, улыбаясь, и добавляя ещё одну кучу нарезанных огурцов на тарелку. Йеджи кивает и спешит в коридор. Возможно, слишком резко она открывает дверь, почти ударяя Рюджин в это время. “И тебе доброе утро.” Смеётся Рюджин, удивленно, и в то же время очаровательно улыбаясь во весь рот. Йеджи только и может, что улыбнутся в ответ, в это же время чувствуя себя немного неловко, но и тепло из-за каждого раза, как она встречает эти глубокие глаза. “Ты в середине завтрака или что? Ты всё ещё в своей пижаме.” Издевательски говорит Рюджин и толкает Йеджи в сторону, заходя в дом. Старшая только тихо смеётся в ответ, удивляясь способности девушки запоминать даже такие маленькие детали о ней. “Нет, я пока что даже и не начинала есть.” “Правда, просыпать такие важные дни?” Продолжает Рюджин, разрешая своим кроссовкам упасть на пол и толкая их ближе к стойке для обуви. “Похоже, что да.” Йеджи скрещивает свои руки. Рюджин только хихикает. “Спокойно.” Затем она внезапно становится серьёзной, соединяясь взглядом с Йеджи, прежде чем продолжить. “Всё будет хорошо.” Шатенка медленно кивает, пока обрабатывает все возможные интерпретирования сказанного. Одежду, празднование, их отношения? Но, конечно, всё будет хорошо, она тоже должна верить в это. Во время того, как Рюджин вешает свою куртку, Йеджи предлагает ей пройти на кухню, пока она сама пойдет переоденется во что-то более приличное. Закончив, она спешит вниз и присоединяется к готовящим на кухне. Иногда, девушка ловит себя на слишком частых улыбках и изредка получает странный взгляд от брата. Помимо этого, ничего странного или неожиданного не происходит. Когда всё почти закончено, Джихён предлагает им сходить нарядиться в их праздничные костюмы. Сама женщина переоденется когда все остальные уже вернутся. Поэтому, Йеджи показывает гостье путь в свою комнату. Тишина покрывает их, когда Рюджин закрывает дверь за собой. Хван находит себя просто стоящей посередине убранной комнаты. Шин поднимает свои брови и направляет вопросительный взгляд на другую. “Почему ты не начинаешь раздеваться?” Она говорит с таким тоном, что пульс шатенки поднимается и тело разогревается, напоминая ей о предыдущих их одиночных встречах в спальне. “Ну-” Начинает Йеджи, но прерывается. “Ты знаешь, что я могу помочь, если хочешь?” Рюджин медленно подходит ближе, оставляя свой рюкзак с вещами на полу. Когда Хван ничего не говорит, блондинка разрешает своим гладким рукам пройтись по верхнему телу Йеджи. Она снимает футболку и расстегивает бюст, обе вещи падают на пол. Осторожно, будто справляясь с самой драгоценной вещью, пальцы Рюджин ласкают грудь Йеджи. Они плавно проходятся по мягкой коже и доходят до чувствительных сосков. Мурашки проходятся по всему телу Йеджи, пока они твердеют, а она только и может, что тихо простонать. Похотливое чувство бешено бегает внутри неё и только увеличивается, встречая издевательский взгляд Рюджин. К сожалению, это также напоминает ей о том, насколько опасно делать это здесь и сейчас. Поэтому, она быстро отходит на шаг назад и не разрешает Рюджин пойти за ней. “Не здесь.” Она говорит низким голосом. Блондинка пялится на неё долю секунды, но потом кивает в знаке согласия. “Конечно.” Её речь вдруг становится очень формальной, такой, какую она использовала для разговора во время ужина, когда ещё была девушкой Хангука, а также, таким способом она будет разговаривать и на этой вечеринке, чтобы избежать каких либо подозрений. Рюджин поворачивается и наклоняется, чтобы поднять свою сумку. Йеджи же быстро меняется из своей одежды в фиолетовое платье по колено, надеть которое было желанием её матери. Что девушка могла сделать, помимо того, чтобы выполнить эту просьбу? Под конец, это день рождения женщины, кого вообще волнует, если Йеджи ощущает себя на 25 лет старше и совсем не собой в этом платье. Или всё-таки ей стоило протестовать? Йеджи разрешает своим мыслям пойти в пляс на эту тему, пока она надевает черные чулки и серебряные аксессуары. Она смотрит на себя в полноростовом зеркале, остался только макияж. Девушка поворачивается к Рюджин и объясняет, что она пойдет в ванную, чтобы нанести его и видит как блондинка борется со своим платьем. На нём сзади есть застёжка, и, по видимому, она застряла. “Позволь мне помочь.” Говорит Хван, улыбаясь и начиная подходить к Шин, которая тихо смеётся и затем наклоняет свою голову назад, чтобы проворчать в раздражении. Её белые волосы падают на шелковое черно-зеленое платье, почти застревая в молнии. Шатенка хватко берется за застёжку, и она должна признать, что застегнуть её довольно сложно. Девушка застревает по пути наверх пару раз, но наконец доходит до конца. Шелковый материал мягок для пальцев Йеджи, и окружает талию, спину и грудь Рюджин как вторая кожа. Материал подчеркивает широкие бедра девушки, и Хван не может помочь себе ни в чём, кроме того, как дать разрешение своим рукам пройтись по ним и вниз, к пятой точке. “Сложно держать руки при себе?” Младшая снова смеётся и поворачивается так, что их лица только в сантиметрах от друг друга. Она наклоняется для мокрого поцелуя, тем самым ловя Йеджи врасплох. Поцелуй пробуждает все чувства, которые Хван пыталась сдерживать весь день. Она близко прижимает девушку к себе, и разрешает своим голодным губам встретиться с чужими. Пока их тела соединены, Йеджи чувствует себя покидающей землю и уже входящей в Рай. Никто, помимо Рюджин, не мог бы вознести её сюда, никто. Она никогда не хочет отпускать, хочет всегда находится так близко, ведь это приносит комфорт в её итак напряженный мир. Затем, послышался громкий стук по двери, который пробуждает Йеджи из её сна. Обе девушки отпускают друг друга и поспешно делают шаг назад. С поднимающимся сердцебиением, Хван прочищает своё горло перед ответом. “Да?” Говорит она, бросая взволнованный взгляд на Рюджин, которая стоит в метре от неё в обтягивающем, и, для этой семьи, слишком коротким и раскрепощённом платье. Если в комнату сейчас зайдёт родитель Йеджи, он скорее всего пялился бы на неё в отвращении или шоке. Пожалуйста, скажи что Рюджин ещё не закончился со своим образом, потому что это платье поднимает такие разговоры, которые никто из них не хотел бы слышать. Дверь медленно открывается и безэмоциональное лицо Хенджина виднеется в проходе. “Мама интересуется, скоро ли вы закончите.” Он спрашивает и мышцы Йеджи расслабляются. “Нам понадобится еще немного времени.” Говорит шатенка и смотрит на Шин, которая кивает в знак согласия. Хенджин перемещает свой взгляд с одной на другую и строит такое лицо, выражение и посыл которого сложно разобрать. Слышал ли он их? Следил ли он за ними через скважину для ключа? Знает ли он, что они сейчас делали? Йеджи быстро надевает ненастоящую улыбку на лицо и делает пару шагов ближе к брату. “Почему бы тебе не сказать маме, что мы спустимся как можно быстрее.” Она почти выталкивает его из комнаты, пока он в замешательстве пялится на неё. “Конечно.” Говорит он и остается без шанса добавить что-то ещё, так как Йеджи закрывает дверь перед его лицом. Она глубоко вздыхает и прислоняется спиной к белой двери. Рюджин подходит к ней и нежно берет за руку. “Теперь сядь.” Она говорит и ведёт на кровать. “Ты, похоже, уже закончила, так что отдохни немного.” “Но я ещё не закончила.” Протестует Йеджи. “Я еще не нанесла макияж.” “Разве платья недостаточно?” Йеджи вытаращивает глаза. “Это пятидесятилетие моей мамы и я должна выглядеть как можно лучше, так что мне нужен макияж.” “Почему?” Рюджин скрещивает свои руки. “Кто такое сказал?” Йеджи пялится на подругу в тишине. У неё нет достойного ответа на этот вопрос. Никто никогда не говорил ей использовать макияж, но это то, что любая другая женщина нанесёт на вечеринку, так почему бы ей не последовать примеру? “Моя мама хотела бы этого.” Она наконец отвечает, зная, что сказанные слова чистейшей воды правда. “Да, но почему?” Вздыхает Рюджин. “Просто я всегда ставлю под сомнение общепринятые нормы.” “Может, но я нет. Пожалуйста, не делай это ещё сложнее для меня.” Рюджин показывает извиняющуюся улыбку. “Прости. Находит иногда просто.” “Всё окей. Я только за, что ты показываешь мне другие перспективы, но иногда оно все слишком путает.” Шин наклоняет свою голову, и на этот раз сострадальчески улыбается. “Понимаю, я уверена, ты найдешь свое собственное мнение, только если дашь себе послушать других и затем отрефлексируешь это.” Йеджи кивает и встает с кровати, чувствуя на себя взгляд Рюджин, уходя в ванную. Пока она открывает косметичку и начинает наносить макияж, только что произошедший разговор всё ещё повторяется в её голове. Макияж используют в основном для того, чтобы быть красивой, разве не так? Красивой для кого? Единственной, для кого она правда хочет быть красивой, так это для Рюджин, и она была той, кто сказал ей идти без макияжа. Разве вообще важно быть красивой? Не важно ли то, что внутри тебя? Йеджи тяжело вздыхает и смотрит на своё лицо в зеркале. Брови накрашены, тушь для глаз на месте, как и подводка. Девушка хотела бы, чтобы то, как человек выглядел, не имело значение, но всё в обществе говорит иначе. Даже её родители так говорят. Тогда почему мама Йеджи хотела бы, чтобы та надела это фиолетовое платье? Если бы вид человека был неважен, то она смогла бы носить что угодно. Но вещи также являются и знаком групповой принадлежности. Одеваться также, в похожем стиле, может показать лояльность к определенной группе. Фиолетовое платье прекрасный тому пример. Потому что этот самый стиль, скромный, но изящный - всё то, что носит социальный круг её родителей. Они хотят, чтобы девушка была такой же, но Йеджи не уверена, разделяет ли она с ними одинаковые желания. После последнего взгляда на себя в зеркало, Хван решает, что она закончила со своим макияжем и покидает ванную. Когда она снова заходит в комнату, костюм Рюджин немного изменён. Её руки теперь скрыты простым, но элегантным кардиганом, которым она так же прячет свои очень заметные в облегающем платье изгибы. Вместе с кардиганом добавлены и простые серёжки с безобидной серебряной заколкой, из-за чего аутфит опустился с сексуального до элегантного. В отличии от Йеджи, Рюджин не носит никакого макияжа. Помимо этого, она также попала под давление социальной группы. Йеджи знает, что Рюджин в курсе какой тут дресскод, и блондинка не хочет устраивать сцену из-за странной одежды. Если честно, Хван благодарна ей, потому что внимание - это то, чего она меньше всего хочет сегодняшней ночью. Как они объявляют свой вид завершенными, девушки спускаются по лестнице и идут обратно на кухню. “Вы выглядите замечательно!” Восклицает Джихён, снова встречая девушек с широкой улыбкой на лице. “Спасибо.” Отвечает Йеджи и чувствует, как её щеки нагреваются от такого внезапного внимания. “Какой замечательный зеленый цвет.” Продолжает Джихен и кивает в сторону платья Рюджин. “Действительно, я специально выбрала его для этого мероприятия.” Отвечает Шин, и наклоняется, в это время вежливо улыбаясь. Йеджи почти не может сдержать свой смех от того, насколько иногда блондинка может быть сентиментальной. Йеджи думает, оценила бы Джихён этот аутфит также, если бы девушка не надела кардиган. Скорее всего нет. После ещё пары разделенных слов, женщина покидает кухню, чтобы пойти наверх и переодеться, оставляя Йеджи и Рюджин одних на кухне. Они убирают остальную посуду, разговаривая на маленькие темы. Йеджи уверенно держит с Рюджин отношения друзей, даже если это иногда сложно. Особенно, когда её глаза были прикованы к Рюджин более нескольких секунд. Спустя некоторое время, начинают приезжать гости и все встречены мужчиной дома. Йеджи остаётся на кухне, так как не слишком рада отвечать на однотипные вопросы про школу. Рюджин остаётся с ней и удостоверяется, что всем достанется по кусочку еды. Джихён иногда проверяет их, но блондинка уверяет её, что она может выдохнуть и насладиться вечеринкой, что у неё все под контролем. Йеджи уверена, что мать поражена Рюджин, и эта мысль греет сердце, даже если иногда и разбивает его. Потому что Джихён никогда бы не разрешила своей дочери жить так, где это является рутиной, где Рюджин бы была её партнером по жизни. Йеджи чувствует, как внутренняя досада делается все заметнее, медленно поднимая свой голос. Нет, никаких грустных мыслей сейчас. Ей придется держать фасад, дабы избежать неприятностей. Поспешными движениями Йеджи поворачивается и начинает мыть посуду, всё, чтобы избежать поток мыслей от направления в неправильную сторону. Она получает интересующийся и немного озабоченный взгляд от Рюджин, который ей, к сожалению, приходится игнорировать. Просто мысль о встрече взглядом уже доводят слезы до края глаз. Ей приходится оставаться спокойной хотя бы видимо, безразличной к любым сильным эмоциональным состояниям. И если она хочет, чтобы эта игра - притворяшка сработала, ей придется поработать. Пока они продолжают работать в тишине, дверь, ведущую в кухню из коридора, резко открывают. Инстинктивно, обе поворачиваются, улыбаясь, готовясь встретить ещё одного родственника, друга родителей Йеджи. Однако, их улыбки спадают с лиц как только глаза видят того, кто стоит в проходе. Йеджи чувствует, как вся теплота убежала, и мышцы напряглись. Они встречают высокого темноволосого мужчину, одетого в белую рубашку и черные штаны, аутфит, видимо, адаптированный под него. Его лицо излучает уверенность и он выглядит расслабленным, даже слишком расслабленным, будто он притворяется. Потому что, есть что-то внутри его тёмных глаз, что-то мелькающее, бушующий шторм, охраняемый одной только тонкой стеной. “Добрый день.” Хангук говорит, заходя в комнату и оставляя дверь открытой позади себя. Все проходящие мимо теперь имеют шанс подслушать разговор. “Добрый день.” Отвечает Рюджин, выглядя и спокойно, и решительно одновременно. Йеджи, в качестве приветствия, только кивает и не смеет открыть свой рот даже немного. “Вкусно пахнет.” Он продолжает, медленно подходя к кухонному островку, где стоит Рюджин. Парень быстро проходится рукой по компактной поверхности, создавая сухой звук. Йеджи замечает, как быстро он осматривает Рюджин с ног до головы, прежде чем снова открыть рот. “Я слышал, ты помогала с едой.” “Да.” Рюджин надевает свой кардиган плотнее к телу, тем самым прикрывая большую часть своего зеленого платья. “Она, должно быть, получилось великолепной.” Хангук наклоняется к каменной поверхности стойки, с другой стороны от Рюджин. Ни разу он не перевел взгляд с его бывшей девушки, относясь к Йеджи так, будто её там и не было, будто она невидимка или не больше, чем просто воздух. “Я помню, раньше ты мне готовила.” Продолжает Хангук и пилит свою бывшую взглядом. “Я готовила для многих людей.” Холодно отвечает Рюджин, и этого видимо было достаточно, особо много даже и не понадобилось, чтобы разрушить наигранный фасад этого мужчины. Его дружелюбная улыбка исчезла, и была заменена этими тёмными и проклятыми глазами. “Может, ты бы хотела поделиться этими рецептами снаружи?” Он корчит странное лицо, будто бы отсылаясь к чему-то, чего Йеджи до конца не понимает. Рюджин заметно напрягается и когда она поворачивается к старшей, ей не удается скрыть легкую панику в глазах. Должна ли Йеджи что-то сделать? Помешать, может? Но гримаса младшей не была сделана для передачи какого-либо сообщения. Или Хван должна принять эти глаза как ответ? Хангук поднимает свои брови на Рюджин, когда она обратно поворачивается к нему. “Я думаю, ты понимаешь, что тебе придется вымыть эту посуду ещё раз.” “Хорошо, я расскажу тебе.” Напрямую отвечает Рюджин, без какой либо теплоты в голосе. Пока она указывает путь наружу, Хангук кладет руку на её спину. Йеджи может точно представить, как блондинка отталкивает руку, прежде чем исчезнуть из виду. Звук открытия и закрытия передней двери был слышен, следственно Йеджи оставлена одна на кухне. Сделала ли она правильный выбор, не настояв на том, чтобы последовать за ними? Остаться здесь, пока Рюджин одна с её устрашающим бывшим? Должна ли она пойти к ним? Как только Йеджи решилась покинуть комнату, кто-то уже заходит в неё обратно. Автоматически, она поворачивается и дружелюбно улыбается, как вдруг она сталкивается с другими вещами. Только она закончила и оставлена одна в комнате, ей еле как даётся время на подумать, прежде чем Рюджин снова заходит. Лицо девушки бледное, а движения твердые и неестественные. “Ты в порядке?” Спрашивает Йеджи, волнуясь, но Рюджин только пренебрежительно отмахивается в ответ. “Что он тебе сказал?” “Ничего, он просто хотел поговорить о прошлом.” Отвечает Рюджин, не встречаясь взглядом с Йеджи. “Все точно в порядке? Ты всё же выглядишь немного неважно.” “Всё хорошо.” Рюджин марширует к раковине и засовывает вниз приборы, начиная их мыть. Йеджи кусает нижнюю губу. Что-то не так, это точно. Это не то, какая Рюджин обычно. Затем, дверь на кухню снова открывается и заходит Джихён. Она объясняет, что большинство людей закончили основное блюдо, и что она получила много комплиментов насчёт него. Рюджин вяло улыбается, всё ещё держа глаза на раковине. Йеджи вступается и отвечает на все вопросы от матери, с затяжным чувством волнения внутри. “Почему бы тебе не присоединиться к нам?” Предлагает Джихён в радостном тоне, не зная о мрачной атмосфере в комнате. Йеджи бросает взгляд на Рюджин, которая закончила с приборами. “Конечно, мы придём, да, Рюджин?” Шин кивает, всё еще не открывая рот, и следует за ними из кухни. Женщина ведёт их в гостиную, где они подвинули диваны и поставили ещё столов и стульев, дабы дать возможность поесть в одно время большему количеству людей. Заходя, Юна машет им и Йеджи ведёт обеих девушек к столу, находившемся прямо перед телевизором. “Алло, где ты была все это время?” Юна спрашивает заинтересованно и прислоняется, чтобы прошептать в ухо Йеджи. “Я умирала здесь, пока моей компанией были одни старшие. Они либо допрашивают меня насчёт школы, либо говорят про их старческие боли.” В середине всех мыслей про разговор Рюджин с Хангуком, Йеджи находит себя улыбающейся его младшей сестре. Они такие разные. Юна только любвеобильна, когда её старший брат точь-в-точь наоборот. Пока Юна начала болтать, Йеджи заметила, что Рюджин еле слушает, видимо она погружена в свои собственные мысли. Под столом, Йеджи трогает ногу Рюджин своей, чтобы просигналить вопрос об обстановке. Сначала, блондинка даже не реагирует, но затем поворачивается и, к удивлению, надёжно улыбается. Когда Юна что-то спрашивает её, она вежливо отвечает, но не говорит ничего больше того, что сказать необходимо. Впрочем, большую часть времени она просто сидит, пялясь в воздух. Как только Йеджи собирается спросить Рюджин, хочет ли она выйти подышать свежим воздухом, и надеясь, что та поделится правдой про её нынешнее состояние, телевизор позади них загорается. Удивлённая Хван поворачивается и видит знак телефона, подключающегося к экрану. Сразу же, она оглядывается по всей комнате в попытках найти глазами свою мать или отца. Может, время для слайд шоу фотографий, посвященных её маме? Но когда она находит их, они выглядят такими же запутанными, как и она сама. Тогда, кто это может быть? “Ты в порядке?” В этот раз, очередь Юны задавать этот вопрос. Поворачиваясь к ней, Йеджи замечает, что Рюджин выглядит так, будто её сейчас вырвет. “Тебе нужен стакан воды?” Продолжает Юна, но спустя пару секунд не приходит больше ни с каким другим запросом на помочь. Вместо этого, они все отвлечены фильмом, которое появляется на экране. Было слышно много громких ахов, и шокирующие выражения лиц заполняют переполненную комнату. Когда Йеджи оборачивается, чтобы лицезреть экран, она почти падает со своего стула. Её сердце разбивается на кусочки. Нет, нет, нет, это не правда. Самый ужасный кошмар девушки сейчас воплотился в реальность, поднялся из ада, выпущен на свободный бег по земле, попадаясь на глаза всем, кто с ней знаком. Она мертва, потому что на экране длинное видео того, как она целуется с Рюджин на диване. Даже записана часть, где Рюджин снимает с Йеджи футболку и бросает её на пол. Звук разочарованных голосов заполняет уши Йеджи и блокирует любые здравые мысли от прохождения внутрь. С громким звуком Рюджин встает со стула. “Кто это транслирует?!” Она кричит и показывает рукой на телевизор. “Перестаньте. Сейчас же!” Её голос резок, и уж точно громче любого человека в этой комнате, как и самого видео, этим делая её высказывание четким. Всё же, ничего не происходит, и видео всё ещё играет на фоне. Единственная разница теперь в том, что все обращают свое внимание на неё, сравнивая фигуру стоящую перед ними с блондинкой на экране. Пока люди начали соединять двух девочек, их рот и глаза открываются в шоке, некоторые лица излучают чистое отвращение, и один человек даже покидает комнату. “О, боже.” Юна ахает, и в сюрпризе смотрит с телевизора на рядом сидящих. Похоже, она тоже поняла. Комната крутится перед глазами Йеджи. Она знала это, она видела телефон, она могла предотвратить это. Всё же, она не сделала этого. Её слабая душа и несуществующая чуйка поставили её в самое ужасное положение из всех возможных. Все глаза всё еще направлены на Рюджин, она поворачивает свою голову в сторону двери, ведущей в коридор. С руками на столе, она выглядит так, будто к чему то прислушивается, тяжело дыша. Затем, со скоростью света, она покидает своё место и бежит к двери. Выходя, она исчезает в коридоре. “Как ты мог!” Расстроенный голос Рюджин заполняет дом, за ним последовал громкий стук. Никто в гостиной даже не дёргается, будто все замерзли, включая саму Йеджи. Звук из коридора продолжается, и в итоге заканчивается громким хлопком, скорее всего после закрытия двери. Проходит несколько секунд и видео на телевизоре прекращается. Некомфортная тишина окутывает всю комнату. У Йеджи нет сил на какое-либо движение, поэтому она остаётся в горящем аду. Почему Рюджин не может быстрее вернуться? Она знает, что сказать. Ей удастся очистить весь этот беспорядок, она должна, потому что старшая точно не знает как. “Йеджи?” Дрожащий голос Джихён нарушает тишину в комнате, и девушка замечает, как в глазах её мамы стоят слезы. “Это правда ты, ты правда сделала это?” Воздух погустел, пока все ждут ответа. Шатенка стоит перед судом собравшихся совершенно одна, полностью раскрытая в своём преступлении. Если она признается, ничего кроме наказания её не ждет, это понятно. Но вот что будет этим наказанием всё ещё неизвестно, и это пугает её. Но какие у неё есть варианты помимо признания? Обвинить в монтаже? Что это не она на видео, но кто-то похожий? К тому же, лгать им, значит лгать себе, а она с этим покончила. Поэтому, Йеджи медленно кивает, заставляя мать громко ахнуть. Её отец поспешно поднимается со своего стула и с силой прижимает свои руки к столу. С нахмуренными бровями он пялится на свою единственную дочь. “Я не знаю, что с тобой случилось. Мы ни разу не видели намеков на такое поведение. Ты была нормальной девочкой. И теперь посмотри, что ты наделала, участвуя в таких неестественных действиях.” Он делает передышку, и Йеджи видит, как он заметно сдерживает свои слёзы. “Что с тобой случилось? Что тебя заставило так поступить? Кого винить?” И затем дверь из коридора открывается настежь, настолько сильно, чтобы ударить стену позади. Это создает громкий звук, достаточный для того, чтобы все повернули голову в эту сторону. “Я могу ответить на это, мистер Хван.” Восклицает Хангук, заходя внутрь. На его лице улыбка психопата, готовая разрушить чью-то жизнь. Йеджи чувствует, как её руку хватает чужая, и поворачиваясь, замечает Юну, смотрящую в ужасе на своего брата . “Винить надо блондинку на видео. Её странные и подозрительные взгляды повлияли на вашу невинную дочь.” Он пялится на Донджуна. О чем он говорит? Сошел ли он с ума? Рюджин, вероятно, и была той, кто пробудила её, но она не сажала никаких семян, она только ухаживала за ними, заставив их расцвести. Как смеет Хангук говорить что-то типа такого? Растущая злость настолько сильна, что достаточна для того, чтобы Йеджи вступилась и закричала на него в ответ. Впрочем, её мнимая уверенность подводит её и скорее бросает в грязь, делая невозможным даже сказать слова. “Это правда.” Продолжает Хангук. “И знаете, что она сейчас сделала со мной?” Она прыгнула на меня, из-за чего я упал на спину, совершенно неспровоцированно.” Совершенно неспровоцированно? Он хотел этого. Йеджи уверена, что он был тем, кто транслировал видео, и что Рюджин прыгнула на него только для того, чтобы остановить трансляцию. Это было для блага всех, но где она сейчас? Йеджи переводит свой взгляд на открытую дверь. По какой-то причине, она представляет как Рюджин заходит внутрь, спасая день как рыцарь в блестящих доспехах. Шатенка бы была не против кого-нибудь, кто пришёл и убил бы злого дракона. Впрочем, дверной проход остается пустым. Вместо этого, Джихён начинает говорить. “Моя дорогая, дорогая дочь. Как это могло произойти с тобой? Почему? Что мы сделали, чтобы заслужить это?” Произнося последнее предложение, она поднимает свою голову к потолку, будто ища ответ от всевышних или просто толкая свои слёзы обратно. Неизвестный гость кладет руку на плечо Джихён и смотрит на неё с лицом, на котором смешаны забота и испуг. “Мы с тобой. У меня есть знакомый, который работает с лечением таких вещей. Я могу дать тебе номер телефона.” “Это позор семье.” Говорит другой и приближается ближе к имениннице. “Внимательно следи за ней, это может случиться ещё раз. Никто не знает таких людей наверняка.” “И вправду.” Добавляет третий. “Они больны и не знают, что для них лучше. Впрочем, некоторые могут быть вылечены и жить спокойными жизнями с партнёром правильного пола. Я уверен, что Йеджи может поменяться если получит помощь соответствующего профессионала и поддержку от семьи.” Слова атакуют уши Йеджи и раны распространяются уже по и так травмированному мозгу. Пожалуйста, кто-нибудь, что-нибудь, заберите её отсюда. Заберите её обратно в безопасный рай. “Йеджи!” Голос Донджуна пересиливает все маленькие расстроенные разговоры между гостями. “Твоя мама и я хотим поговорит с тобой, наедине.” Он пялится на свою дочь с глазами, полными смешанных чувств, все они заставляют девушку чувствовать крайне неудобно. Что её ждет теперь? Он начал идти в сторону коридора, и Джихён следует за мужчиной. Неохотно, Йеджи отпускает руку Юны и встаёт со стула. Пока все смотрели на неё, она вышла из комнаты под светом позора. Она чувствует удовлетворенное лицо Хангука следующее за ней, также и его глаза темноты, пялящиеся на неё без капли сочувствия. В коридоре нет и следа Рюджин. Куда она ушла? Йеджи была бы не против воспользоваться её поддержкой сейчас. Родители ведут дочь наверх к их спальне и закрывают за собой дверь. Донджун приказывает Йеджи сесть на кровать, со взглядом, прикованным к полу, она так и делает. “То видео,” Начинает Донджун и скрещивает руки на широкой груди. “Ты признаешь, что это ты была на нём?” Йеджи медленно кивает, чувствуя себя всё меньше и меньше с каждой секундой, которую она проводит под осуждающими взглядами от родителей. “И та другая девочка,” Продолжает Джихён. “Это правда была Шин Рюджин?” Голос женщины трясётся, и когда Йеджи поднимает свой взгляд на неё, она выглядит так, будто ожидает самый ужасный ответ из всевозможных. Йеджи снова кивает. Донджун тяжело вздыхает, тряся свою голову в неверении. “Я правда думал лучше о той девочке.” Он начинает, всё ещё мысленно отрицая увиденное. “Она выглядела такой воспитанной, интеллигентной. В смысле, она же раньше встречалась с Хангуком, всё это время она нас обманывала?” Он поворачивается к своей жене. Та устало пожимает своими плечами. “Я не знаю. Возможно, она и Йеджи не хороши друг для друга. Может, их комбинация и вызвала это?” “Это работает не так. Рюджин точно обманывала нас всё это время. У человека должно быть что-то не так с мозгом так думать и делать, как она. Ты и сама видела в том видео. Она брала на себя инициативу. Наша бедная Йеджи была на поводу. Мы должны держать её подальше от того ужасного монстра.” Йеджи не хочет больше ничего слушать, не хочет слушать как собственные родители бросают имя Рюджин в грязь, наступают на него, ломают его со всей мощью. Когда они делают это с Шин, также они надругаются и над частичкой сердца Йеджи. Потому что ещё с первого появления блондинки на кухне у старшей, Рюджин захватила её частичку. Поэтому, объявлять Рюджин безвкусным, недостойным существом равняется и объявлению того же частичке Йеджи. Только когда другая под собственным боком, Хван может чувствовать себя полноценной, и всё, что происходит сейчас значит, что она сломана. Ей необходимо, чтобы её половина правильно функционировала, но ведь девушка даже не знает куда та ушла. Всё, что она знает, так это то, что она не сможет увидеться с Рюджин ещё долгое время. И это осознание также разбивает вторую половину сердца, оставляя его расколотым на кусочки.