Власть над собой — самая высшая власть, порабощенность своими страстями — самое страшное рабство.
Сенека
Бен вернулся домой очень поздно. Голодный и уставший, он приказал сонно моргающей горничной подать ему “да что-нибудь, хоть рога лося” в гостиную. Пока вытирал - прямо на кухне - мокрую голову полотенцем да умывал горящее лицо, узнал, что “нет, ваша гостья ничего не просила, но немного поела”. - Рей - не моя гостья, она - ваша хозяйка, - рявкнул мужчина. Потом, подхватив подношение, из-за которого сам задержался, вышел. Невесело рассмеялся, глядя на инжир. Подумал, что девочка и его хозяйка. С верностью раба он делал все, чтобы угодить ей. Ошейник снял, а клятва осталась. У того, кто не служил никому, кроме идеи. Интересно, она тоже его видела таким? Лишь жалким невольником? Хотя, нет, судя по запуганному взгляду утром, девушка различала в нем ублюдка, желающего ее использовать. Не более. Дурацкая ситуация. Свобода, которая никому не принесла радости. А говорили, что правда очищает. - Да и хрен с тобой. Зато живая. В борделе тебе бы понравилось, куда меньше, чем со мной, - негромко ругался он в темные стены. При Рей держать лицо можно было сколько угодно, но злиться наедине с собой никто не запрещал. Бен не ждал благодарности, ведь использовал девочку, однако можно было не пугаться его. А, может, он просто пытался оправдаться. Убедить себя, что поступил правильно. Из-за занятых рук, Бен открыл плечом дверь в их общую с Рей гостиную и оказалось, что там его ждал сюрприз. Девочка сидела в кресле, поближе к огню, и читала книгу. Услышав грохот, вздрогнула, однако улыбнулась. - Это всего лишь я, не бойся, - тут же отреагировал мужчина на затравленный взгляд. - Не думал, что ты не спишь. Я тебе хотел инжир принести. Он, осторожно приблизившись, поставил на стол блюдо, доверху наполненное инжиром разных сортов – от светло-салатового до буро-фиолетового. А сам сел между Рей и камином, подставив влажную футболку под теплое дыхание огня. За окном уже второй час бушевал ливень, обещающий превратиться в жуткую грозу, потому он промок до последней не сломанной косточки в теле. Но улыбался. Как же она была хороша. Девушка сидела в кресле в том шелковом великолепии и белом кружеве, не скрывающем его слабых точек на ее теле - ключиц, плеч, кистей. Он мог рассматривать её часами с жадностью владельца шикарной картины, хоть картин-то Бен больше не имел. И её, по сути, тоже. Ни морально. Ни… ох, физически. Как же он её хотел. Разгоряченный после боя, наполненный адреналином, мужчина не мог перестать смотреть, стараясь не поддаться желанию. У него не было секса с момента их близости в миндальной роще. Но вот у Рей он, блядь, был. Сноук за две недели взял больше, чем Кайло смог украсть для них обоих. И теперь она была травмирована, а он - закупорен в своем желании. - Ты такая красивая. Переоделась, наконец. - Все, как ты приказал, - кивнула девушка, ощущая желание запахнуть халат под голодным взглядом мужчины, но не шевелилась. Теперь такова ее роль. Нравиться ему, удовлетворять капризы. И видит Галактика, он свое возьмет. Не удержится. Взгляд Бена тут же посуровел, пугая Рей. Что-то внутри него оборвалось. Так вот почему девочка сидела здесь? Она надела халат и ждала его, а не проводила время себе в удовольствие. Ждала, как Сноука. Ждала и, наверное, ненавидела еще сильнее за это. - Я ничего тебе не приказывал! - Огрызнулся мужчина. - А что с тобой, Кайло? - Удивилась Рей, меняя тему и глядя на плохо смытую кровь на губе. Мужчина удивленно вскинул бровь, но проследив за взглядом, отмахнулся. Действительно, его несколько помятый вид должен был ее удивить, если не напугать. Он чувствовал, как на руках уже фиолетовыми звездами проступали уродливые синяки. - Тренировки фрументарием очень изнурительны. Потому так поздно. Ну, какой инжир тебе подать? Я белый никогда не пробовал. Что скажешь? - Он потянулся к ножику и взял бледно-зеленый плод. Старался не сильно улыбаться, чтобы разбитая губа не треснула. Мужчина был полон почти детского нетерпения, которое охватывало его всякий раз, когда приходилось знакомиться с чем-то новым. С момента, когда он покончил с рабской жизнью и стал зарабатывать, Бен не мог пройти мимо нового вкуса или впечатления. Сейчас он ощущал желание особо остро, как в первые дни свободы. Потому что как и много лет назад, у него не было возможностей просто пойти и купить. И, быть может, поэтому его нетерпение было сильнее прежнего. Он разделит поистине золотой инжир еще и с Рей. Приятно. Девушка, вздохнув, поднялась. - Прости, мне не хочется. – Её мутило почти весь день, а инжир. Инжир напоминал о беззаботном утерянном счастье. – Но спасибо, Кайло! Это мило. И подхватив книгу Рей торопливо вышла, что бы её не вывернуло прямо при гладиаторе. То есть, при фрументарии. Она никак не могла привыкнуть. Тот же, оставшись сам, раздраженно дернул рукой, переворачивая миску. С яростью, которую едва контролировал. Посуда со звоном упала на пол, деревянный столик опрокинулся и инжир рассыпался. В этот раз, он хоть ничего не крушил при Рей. - Бен. Меня зовут Бен, - бросил он в пустоту и повернулся лицом к камину. Глядя на рассыпанное лакомство. Такое дорогое. Оказавшееся мимолетным капризом, а он носился за ним целый вечер, пытаясь набрать побольше. Чтобы доказать - никакое он не чудовище, просто влюбленный мужчина. Но, увы, к вечеру Рей и позабыла, чего хотела. Все же не зря о ней на Экзеголе говорили, как об очень капризном трофее Сноука. Но у Сноука хоть было за что капризы содержать, а ему нужно чтобы Рей в своих желаниях - на которые она, конечно, имела право - была немного более стабильна. Ещё полторы недели назад Бену казалось, что он все прекрасно рассчитал, но, увы, потом на нее появился другой покупатель - очень влиятельный на Чандриле человек, у которого уже было три жены и дюжины купленных любовниц. Отдать ему девочку Бен не мог, потому кроме особняка, дома на Ак-То и коллекции картин он согласился еще отдать весь - самый большой в своей жизни - гонорар за то, что произошло на Экзеголе и зарплату на полгода вперед. У него не осталось ровным счетом ничего. Хватило только на платья для Рей, наборы для рисования, оплату прислуги до зимы, запас угля, дров и продуктов. Все. Совершенно не подумал своим солдатским мозгом, что порой ей будет хотеться инжира, сорбета, розового мороженого и других лакомств. Она не девочка, созданная для хумуса и фалафеля. Она утончённее. А потом…потом Рей будет желать серьги, кольца, более дорогие наряды. Пусть на раз, на один вечер, затем она их отбросит, но будет хотеть изначально, ведь девочка. Бен потер пульсирующий висок. За дурацкий инжир он, еще не совсем закончивший реабилитацию, выстоял три подпольных боя и четвертый проиграл, потому что за поражение заплатили в два раза больше. В этот раз ему хватило, но что будет завтра. Он же не сможет сказать “нет”, если девочка, еще такая слабая и в стрессе, попросит, например, платье, вроде тех, что носила на Экзеголе. Раньше он бы завалил её такими нарядами, теперь… теперь возможности стоило искать. А сказать Рей, что у него, ничего нет, даже дома, было бы ужасно. Она и так ненавидит его за покупку. Что станет с хрупкой надеждой на мир, если девушка сообразит - он купил её в никуда и ничего, совсем ничего, пока дать не мог. Ему стоило найти ещё одну работу. Вечера с Рей у них все равно не очень выходили, потому стоило попробовать. Бен не сомневался в своей выносливости, дополнительные четыре-шесть часов физического труда он мог спокойно потянуть. На бои ходить было слишком опасно и рискованно. Если его “поломают”, что могло произойти случайно, не видать нового задания, а значит, денег. Приняв решение, Бен немного расслабился и, закрыв глаза, подставил лицо под согревающий огонь, который приятно трещал. Чуть тянуло губу, чуть болело под ребрами, чуть шумело в голове. Слышал, ожидаемая гроза разодрала небо и дождь еще более яростно застучал в окна. На секунду, мужчина ощутил полное умиротворение. Свои задания он на сегодня выполнил, можно было и отдохнуть, прежде чем пойти спать. А потом он закашлял. Осень на Чандриле всегда была нещадной к его астме, а сырость одежды только подстегнула его изъян. Положив ладонь на грудь, Бен потихоньку втягивал воздух, ощущая, как испарина покрывает лоб и тонкая струя крови снова потекла с разбитого пару часов назад носа. - Кайло, где твой респимат? - Голос Рей прозвучал издалека, но оказалась она сама рядом. Выглянула из комнаты и в её взгляде появилось что-то знакомое. Бен попробовал откашляться, отвернувшись, но грудь разрывало. Не от астмы. От боли видя жалость. Потому он быстро повернулся обратно и успокаивающе улыбнулся. - Я разбудил тебя. Прости. Да, сейчас возьму, он в комнате. - Это была беспроигрышная ложь. Рей бы никогда не вошла в его спальню. - Уже прошло. Не хочется вставать. Мне нравится огонь. - Нет, меня разбудила гроза, - девушка прошлась по комнате, обошла кресло и замерла у окна. Молния озарила на секунду её лицо и ударила в землю по ту сторону стекла, но казалось - совсем рядом с босыми ногами Рей. Она даже не вздрогнула. За пару недель стала прочнее камня и боялась людей, а не природы. Бен, быстро вытерший кровь кулаком, откинул голову и снова закрыл глаза, утихомиривая свою ахиллесову пяту, которая вызывала сочувствие. Он хотел, чтобы Рей любила, а не жалела его. А потом он покосился на девушку, стоящую спиной. Вся она на фоне черноты и звуков буйства грозы выглядела особо хрупкой. Бен не мог отвести взгляд от слишком глубокого выреза на спине - как он додумался купить настолько соблазнительный халат - да несколько фиолетовых лент, с помощью которых держалась ночнушка. Ему бы так хотелось подойти поближе, развязать их и любоваться, как ткань падает к его кроссовкам, потом любить ее, прижимая к окну. И молнии бы бесновались от зависти, а огонь бы трещал от ревности. Раньше она пришла бы в восторг от такой перспективы, сейчас же едва терпела его компанию. Неожиданно Рей развернулась. Его похотливый взгляд не был новостью, она видела тот в темноте окна и читала мысли в воображении трахающего её Кайло. Но сейчас он беспокоил девушку, потому она присела рядом. Провела рукой по ссадине, из которой снова потекла кровь, когда Бен закашлял. Стерла ту кончиком пальца. - С тобой недавно произошло ужасное, Кайло, не гоняй себя на тренировках. Не думаю, что тебе еще можно.- Она спокойно вытерла руки о дорогой халат, а Бен благодарно погладил её по запястью, радуясь и тому, что девочка не вздрогнула, и тому, что она не в курсе, что его завалило камнями и сломало еще и ребра. - Прости, что расстроила тебя с инжиром. Я не хотела. - Ерунда. Зацепил миску, когда кашлял. - Иди отдыхай. Я все соберу. Спасибо. - Эй, не стоит. Ты здесь не прислуга и негоже тебе потом с пола есть инжир. Завтра я куплю тебе новый. - В награду за свои старания он провел костяшками пальцев по щеке Рей, а после поднялся. - Спокойной ночи, девочка. Если боишься спать - попрошу у Элен для тебя снотворное или мятный отвар. - Все в порядке, Кайло. - Девушка слабо улыбнулась. Бен зашел в свою спальню и порылся в прикроватной тумбочке, доставая старенький ингалятор, где болталось лекарство. Прыснул и сел на кровать, в ожидании, когда задышится легче. Это, конечно, не респимат да и раствор был не так хорош, как тот, что давала Рей, но он пользовался тем, что ему выдавали на службе. Первому Ордену были доступны не все передовые разработки. Конечно, респиматов было полно на черном рынке, но сейчас у Кайло были другие приоритеты. И прошлогодний ингалятор ему пока сойдет. Не успел он отдышаться, как в его спальню, без стука - что поделать, хозяйская привычка - вошла Рей. С инжиром и антибактериальными салфетками. Мужчина быстрым движением спрятал ингалятор и вопросительно вскинул бровь, стараясь не пошутить, а главное не пригласить сесть. Потому что вышло бы двусмысленно. Усадить Рей на постель. Его выдержки бы не хватило. Точнее хватило бы. Минуты на полторы. А потом бы он её уложил. На льняные простыни. Под себя. - Я все собрала, К-кайло, - девушка заикнулась, вспомнив вдруг, что не знает как называть? Этим именем, другим или лаконично “хозяин”. - И принесла тебе вот это. Держи. Стой, я сама. Она заботливо стерла кровь с губы и слегка подула на нее. Улыбнувшись, отдала ту Бену и он приложил ёё к виску, не поморщившись, хотя щипало. Рей не спешила уходить, так и стояла рядом, соблазнительно близко и он знал почему. Как бы девушка не храбрилась, её бронтофобия была здесь, под кожей цвета белого кари и она дрожала от каждого раската грома, как осиновый лист. - Зачем тебе это? - Девушка, не рассматривающая спальню и старательно отводящая взгляд от постели, тем не менее, напряженно изучала мужчину и задала вопрос, который её беспокоил. Почему у него руки теперь в металле, не в бинтах. Здесь же вроде ему не нужно было их аж так беречь. - Они - лечебные. Помогают мне ничего не потянуть и нормально восстановиться. Рука не так срослась, потому мне её переделали и временно нужно походить в пластинах. К тому же, они здорово защищают от вражеского бластера, - Бен говорил максимально беззаботно. Рей задумчиво смотрела. На руки, которые столько раз обнимали. В отличие от Кайло, они не лгали и не причиняли вред. В них она всегда ощущала себя защищенной. - На Чандриле тебе может грозить опасность? - Здесь всем может грозить опасность, разношерстное общество, потому-то тебе пока нельзя выходить, а не из-за того, что я - самодур. - Бен пожал плечами и поднял глаза, но они упорно возвращались к завязкам халата. С каждой минутой гроза усиливалась, ровно как и напряжение мужчины. Слишком красивая, слишком юная, слишком соблазнительная и слишком-слишком напуганная. Надо было не подсказывать Рей переодеваться. В робе он хоть не видел всего, что сводило его с ума. Интересно, она подозревала какую власть имела над ним? Рей же думала лишь о том сколько драгоценностей отдала врачу, чтобы Кайло вылечили руку, а тот ублюдок ничего не сделал. Хорошо, хотя бы обезболивающее давал. Или нет. Спросить девушка не решалась. Просто сделала еще одну отметку, что мужчинам доверять нельзя. Ни одному. А вот этому, аж скрипящему зубами от желания, и подавно. Но она уже знала правила игры. Он её купил, а ещё принес подношения. Она взбрыкнула и должна загладить. Все равно оттягивать дальше некуда. Однажды Кайло, Бен или фрументарий уложит её в постель. Возможно, сейчас - не худший из моментов. Пока у него не сорвало крышу и он не взял её грубо, содрав одежду где-то у стены. Ведь животная страсть, что так нравилась Рей, могла - наверное? - навредить её ребенку, если беременность была. Но девушка все равно медлила, не зная, как себя предложить, а он вроде никуда ее не торопил. Вытирал кровь и молчал. Забавно, а раньше так красиво цитировал Шекспира. Видимо, когда девушка - твоя собственность её не нужно особо завоевывать. Рей развернулась, чтобы поставить миску на тумбочку и удивленно вскинула бровь, поскольку на стене висело очень красивое полотно. Песок, полоска моря и несколько цветных лодок. Что-то в этом было очень земное. Корни их предков с далекой планеты. И человек, передающий природу через призму своего безумия. Винсент ван Гог. Тот, кто лучше всех изобразил хрупкость миндаля. - Ого. У тебя… изысканный вкус. - Оценила Рей, подходя ближе. Сама того не замечая, надкусила инжир и Бен жадно сглотнул. Этот фрукт имел соблазнительный шлейф их общей истории. Девушка продолжала изучать картину. У дедушки Палпатина тоже было пару полотен в коллекции, но… умом девушка понимала, что Кайло Рен - не раб, но ассоциация срабатывала. Для нее он был человеком в порванной футболке. И больно признать, но лучше бы таким и оставался. Рей знала, как это нечестно - не радоваться свободе любимого, но его статус пленил её. До боли в ухе, которое все время пульсировало, напоминая о том, что она - лишь его вещь. Которая непозволительно долго тянула. Не давала господину вступить в права. - Капиталовложение, - отмахнулся Кайло, глядя на цветные лодки. Знал, что у его предка была особая страсть к ван Гогу и потому купил себе именно полотно из той морской тематики. Как дань памяти или попытка связать себя, оторванного от всех корней, хоть с кем-то. Доказать, что у него тоже было прошлое. Великое и величественное. - Когда-то у меня… будет целая коллекция картин. Он едва не проболтался. Усмехнулся. Оставил полотно не из-за тщеславия, хоть повесил его именно в своей комнате по причине маленького каприза. Картина стоила дорого, а значит могла гарантировать некую стабильность. Кайло подал заявки на все гладиаторские задания. Также, пользуясь правом древним, как Рим, выставил свою кандидатуру на вольные бои - он, как и рабы прошлого, мог стать добровольным гладиатором. И понимая, что может не вернуться, не продал, хоть им бы пригодились лишние деньги, любимую картину. Оставил её для Рей. На самый крайний случай. Если он погибнет на арене - девочке на пару лет хватит, а там она уж сориентируется. Бен выполнит обещание заботиться до конца. А пока он имел возможность любоваться лодками. - Море. Я обожаю море. А ты? - Я? Да. Думаю, мне бы очень понравилось, - Рей впервые увидела, как мужчина мечтательно улыбался. Даже взгляд посветлел. - Что? Мне просто не очень везло, меня еще не покупали на морскую планету. То пустыня, то тропики. Но однажды мне подфартит и я увижу море. Об отпуске он перестал строить планы. Ирония картины была в том, что ложки навечно увязли в песке. Выбирая себе морское полотно ван Гона, он не купил - хотя мог - то же, что висело у далекого предка. Потому что там лодки под парусами шли по морю. А он продолжал стоять на берегу. Хотя, когда он слегка разберется с делами, ему следует подумать об отдыхе для Рей. Она выглядела измученной. Пара недель пошла бы ей на пользу. Очень сильно. - То есть, ты собираешься на задания? - Ошарашенно переспросила Рей, но её вопрос потонул в раскате грома. Она вздрогнула и затряслась, поскольку буря добилась своего и выбила свет в доме. Темнота повисла абсолютная. Как и резкая, бьющая по ушам, тишина. - Провести тебя до комнаты? - Можно я останусь? - Девушка, доевшая инжир, была напугана больше, чем сама того ожидала. И даже под страхом, что Кайло её поимеет, не вернулась бы в пустую кровать. К тому же… да, она знала зачем пришла и выключенный свет ей помогал. Она несмело сделала шаг в сторону мужчины. Тот коснулся её руки. Стиснул. Про себя выругался. Идея была не блестящая. Но однажды он уже утешал её в бурю. Правда, перед этим они занимались сексом и не было опасности, что ему снесет крышу. - Моя кровать к твоим услугам. Но, учти, одеяло одно, - он лег первым, сбросив одежду и слыша, как Рей снимает халат и тот с шорохом падает на пол. В эту секунду зарево от молнии осветило всю ее и мужчина откинул голову на подушку. Что за наказание - такая красота. Девушка юркнула под одеяло и он снова учуял запах миндаля и меда, чистоты и первой влюбленности. Странно, что пройдя столько испытаний, она пахла все так же. - Чертовски паршивая гроза, - протянула Рей, поворачиваясь спиной и подбавляя желание спрятаться с головой под одеяло. После очередного раската грома, мужчина, вспоминая, что делал на Экзеголе, погладил Рей по плечу и притянул к себе. Ладонь скользнула по шелку. Но девушка уже была в успокаивающих и очень-очень-очень опасных объятиях. - Это лишь гроза, девочка, нечего бояться. И я тоже не причиню тебе вред. Ты знаешь это. - Он не целовал. Просто поглаживал по плечу. Успокаивающе. Но Рей, прижавшись сильнее, ощутила, как Кайло возбужден. Раньше ей льстило, когда она чувствовала как этот мужчина ее хочет, сейчас, осязая его член сквозь тонкий шелк, девушка ощущала страх. Почти панический ужас. - Я просто соскучился. - Со смешком прокомментировал цестус то, что он лишь мужчина, не в состоянии контролировать свое тело. Некие его части. - Но я тебя не трону. При этом разум, не позволяющий большего, он отлично держал в узде. Хоть от желания хотелось застонать. Она была так близко - его запретный плод. И сейчас можно получить все то, о чем Бен мечтал на Экзеголе в ту грозную ночь. Секс, а затем возможность уснуть, сплетаясь телами. А после утром получить по виску подсвечником. Или - что хуже - ненавидящий взгляд. Обмануть ее доверие было бы не самой лучшей из идей. Рей зажмурила глаза. Гром набирал обороты, ветер сотрясал стены, а она лежала, ощущая поперек живота сильную руку и не успокаивалась. Знала, что другого шанса сделать все обоюдно у них не будет. - Зря. Я тоже… соскучилась, - прошептала она, чуть откидывая голову, чтобы обнажить шею. Слегка поерзала, позволяя шелку задраться и вот между ними было лишь их белье. Её пальцы погладили его обнимающую руку. - Мне немного страшно, но тебя я не боюсь. - Рей знала как правильно ему лгать. Сама не понимала откуда это появилось, но знала, да. Точно знала, что нельзя скрыть то, что Кайло прочтет. Она ощутила его поцелуй на шее. Обжигающий настолько, что Рей поджала кончики пальцев на ногах и покрылась мурашками. Его рука сжала шелк, но не полезла под юбку. - Тебе еще рано, девочка. - Прозвучало над ухом. - Подать инжир, чтобы ты вспомнил как это делается? Мужчина лишь тихо рассмеялся, но не пошевелился. Точнее, некая часть его тела и не пребывала в покое, но да, это не то, над чем Кайло был властен. Поцеловав ее еще раз - теперь в висок - Бен зарылся носом в рыжие прядки и попробовал быть терпеливым. Рей лежала, ощущая, что его руки напряжены. Видимо, сдерживался, чтобы не дать им волю. Девушка поерзала и перевернулась на спину. Бен выдохнул. Теперь её лицо стало еще ближе. - То есть, ты правда не будешь спать со мной, если я этого не захочу? - Тихо и серьезно спросила девушка, анализируя все, что у них было - и чего не было, особенно - всю неделю. Может так быть, что он не врал ей? Вдруг их жизнь на Экзеголе, полная лжи и предательства, не вся была продуманной? Возможно, она правда была изъяном в идеальном плане и теперь Кайло, как мог, пытался все исправить? Бывали ли мужчины столь щедры и бескорыстны? - Чисто технически, я уже сплю с тобой или пытаюсь, - Бен чуть приподнялся на локте, чтобы немного отдалиться от губ Рей, но теперь она была почти под ним. - Рей. Все всегда будет зависеть только от тебя. Ты дорога мне. И…ну годы в рабстве обучают терпению, знаешь. - А я вот о тебе слышала совсем иное. - И именно потому, что я очень люблю секс, могу тебя заверить - он ничего не изменит, а если так, то не следует торопиться. Один оргазм не стоит твоей ненависти. Я хочу завоевать тебя. В этот раз - без притворств и по-настоящему. Понравиться, когда ты непобедимый гладиатор очень просто. Но ты совсем не знаешь меня, как человека. - Бен провел пальцем от виска до подбородка, очерчивая скулу. Ему снова тяжело дышалось и совсем не из-за приступа астмы. - Я не жду твоего прощения, но, возможно, ты дашь мне шанс? Девушка с минуту лежала молча, а затем, обвив его шею руками, вдруг чуть приподнялась и поцеловала Кайло. Приоткрывая рот, впуская в себя его язык, который тут же переплелся с ее, заставляя Рей слабо застонать. Поцелуй был столь ярким, что молния и та ослепила их меньше. Бен чуть ослабил давление и они оба опустились на подушку. Его пальцы запутались в ее мягких волосах. Мужчина знал, что касаясь губами ее губ так жадно, он показывает, что его слова далеки от правды, но Рей не разомкнула руки, а значит хотела этого. Его губа безжалостно ныла, Рей во рту ощущала металлический вкус его боли, но они это не останавливало. - Так покажи себя, фрументарий. - Чуть задыхаясь, прошептала девушка. В эту самую секунду, она знала, что не пытается быть покорной рабыней - да у нее бы и не вышло. Лишь искала в себе девочку, которая с ума сходила по этим рукам, губам, глазам, стальным мышцам и…взгляду. Она забыла как Бен - гладиатор смотрел на нее. Всегда в упор, всегда с жадностью, всегда с восхищением. Недели боли и жертвы стерли это, превратили в выдумку, в то, во что хотелось верить, но вот она была в его власти, под ним, в его доме, его вещью, а мужчина смотрел все так же. С покорностью не невольника, а того, кто капитулировал по другим причинам. Тем, в которые страшно было поверить, чтобы снова не болело в груди. - Покажи себя… Бен. Она позвала его по имени, которое запомнила с первой секунды в тюрьме. И его лицо озарила не молния, нет. Благодарная улыбка. Ему было важно, что Рей знает как его зовут. - Как скажешь, моя госпожа. - Он поцеловал её в краешек глаза, затем в нос. Никуда не спешил, хоть умирал от желания. Был аккуратен, как на миссии. Держал в уме её травму и старался не поддаться жажде стереть, вытолкать Сноука из ее тела и мыслей. Но не мог отказаться от того, что Рей предлагала. В конце концов, секс им удавался лучше всего. Почему бы не начать тогда с него? - Какой твой любимый цвет? - Вдруг спросила Рей. Бен, изучающий пальцами и взглядом её кожу, улыбнулся. - Золотой. - Его руки забрались под шелк и стали неспешно выпутывать девушку из ночнушки. - И коричневый. Такой, с вкраплениями янтаря. Чуть меняющий цвет на солнце. - Он описывал самое красивое, что видел. Её глаза. Те, которые были цвета Седьмого Неба. - А любимый напиток? - Каф. Горячий. Обжигающий. С щепоткой кардамона. - Он почувствовал, как Рей сомкнула ноги вокруг его бедер. Забавно, что девочка считала, что в его власти, а он сейчас полностью был в ее руках. И длинных ногах. Или у ног. - И никакого сахара, хоть я люблю сладкое. Он напоминает о лишениях. Рей провела рукой по спине. Она чувствовала лишь шрамы. Быть может, один из них был за то, что маленький раб воровал себе немножко сахара и потому он его и не употреблял? - У нас есть что-то общее. Я тоже пью каф без сахара, - девушка чуть надавила и Бен приопустился. Её губы коснулись клейма, что она оставила на его кожи. Темнота скрыла уродливость, что навсегда останется на коже. - Какую погоду ты любишь? - Грозу, - признался Бен и Рей разжала руки. Мужчина тут же замер, а она выскользнула из постели. Ничего не объясняя, дошла до окна и распахнула то настежь, впуская дождь в их уютный мир. Ежась от прохлады и при этом не делая ни единого движения, чтобы скрыть от него свое тело. Окутанная громом и молниями, она вернулась к нему с ароматом петрикора на коже, возвращая их в ту ночь, когда Кайло от ревности поранил себе руку. Он слизнул капли дождя с её губ. Волосы Рей все еще пахли камином, а значит теплом березовых дров и подкопченным кедровым деревом. Порыв ветра заставил их обоих жаднее сплестись в объятиях и откинуть при этом одеяло. Вокруг все затягивало ароматом мокрых листьев, падающих от спелости слив во влажную почву и осенними специями. - Тогда научи меня не бояться грозу, - попросила девушка. Чуть напряглась, когда его пальцы обожгли её, но в следующую секунду она откинулась на подушку и закрыла глаза, приподнимая бедра навстречу поглаживающим движениям. Таким знакомым. Правильным. Возбуждающим. - Любимый звук - раскат грома? - Твои стоны, - Бен за поцелуем спрятал конец фразы «когда ты кончаешь со мной». На грани стоило ходить очень осторожно. Ровно как и касаться. Едва ощутимо, будто практикуя неотантру, хотя хотелось ему большего. Но пока решимость у девочки была сильнее, чем у ее тела, которое не отзывалось пока Рей едва дышала. - А любимый фрукт - дыня, но я согласен на инжир. Он убрал бесполезные пальцы и поцеловал острую коленку. У него всегда был козырь в рукаве, даже когда рукавов не было. Рей выдохнула. Воздух, страх и панику. Целенаправленно спускаясь губами по животу вниз, Бен перебил допрос, говоря «расслабься, просто расслабься, сегодня я сделаю все сам», а потом прогремел гром. В голове у Рей. Распахнутые настежь окна ударились о стену, а она застонала, когда язык Бена скользнул по клитору. Он сомкнул губы. Девушка втянула наэлектризованный воздух, разрешая буре войти в неё. - Шекспира не будет? - Ненавижу Шекспира. На хрен его. Я люблю тебя. И только тебя, Рей. - Бен знал, какой вопрос она задаст в контраст и опередил девушку. Провел языком чуть выше клитора, лаская точку, которую мужчины обычно пропускали. - Я люблю, как ты смеешься. И как краснеешь. И как смущаешься. И во время орального секса жмуришься, слегка стесняясь. И как смыкаешь колени, немного ударяя меня по ушам. И как не знаешь куда деть свои руки, потому выкручиваешь себе пальцы. И как у тебя дрожит все тело. Я так люблю это в тебе. Твою чистоту, честность и возвышенность, до которой мне не достать. Быть может, я потому всегда здесь. У твоих ног. Потому что я приземлен, моя госпожа. Возможно, это все, что ты должна знать обо мне. Самое важное. Я тебя люблю. Я от тебя без ума. Его слова звучали не рабским лепетом, а поклонением мужчины, что был влюблен в мечту, которая согревала его постель. Мечту, которая, наконец, расслабилась, хоть небеса сыпали крупные, ледяные капли дождя на землю и те разбивались, кажется, почти рядом с их обнаженными телами. Мечту, что дышала в такт словам, возвращая себе свое сияние. Мечту, что впервые в своей жизни нежась среди простыней и подушек ощущала себя любимой и желанной, а значит ее тело, наконец, отзывалось. Девочке не нужны были ласки, оральный секс, в этот раз, был в самом деле оральным. Буквально. Он ласкал её не столько языком, сколько словами и от того пальцы Бена увлажнились. Рей возбуждала любовь. Это была максимально честно. Как и то, что Бен говорил о сокровенном, касаясь заветного. Они впервые позволяли себе это. Он любить ее фразами, она - реагировать на них душой и каждой клеточкой. Его пальцы проскользнули внутрь ее тела. Обычно Бен был стремителен, сейчас медленно двигал ними, не прекращая ласкать девушку кончиком языка. Вычерчивая то ли ее имя, то ли творя хаос. Он помнил, что перед ним травмированная девушка. Все ее тело травмировано, потому что им пользовались без должного почтения. Едва пальцы очутились в ней, Рей тут же предсказуемо занервничала, дернулась и таки сомкнула колени, ударяя по ушам. Гром, отражая ее панику, раздался, кажется, у их постели. Бен чуть приподнялся и поцеловал бархатную кожу внизу живота. Его пальцы замерли внутри оцепеневшего тела. - Это только гроза. Не бойся. Она тебе не навредит. Тебе больше никто не навредит. Я рядом. - Теперь его губы путешествовали вверх, пока не добрались до её. - Я с тобой. Как мы того и хотели в такую грозовую ночь. Ты боялась прижиматься, чтобы не привыкнуть. Теперь я боюсь, что ты никогда не прижмешься. Гладиаторам тоже бывает страшно, видишь? Потому я - лишь человек. Он возобновил толчки, когда у Рей от его слов увлажнились глаза. Её тело неспешно подстраивалось под его почти ленивые движения, а глаза сияли. Она задышала взволнованнее, а затем тихо, почти нетерпеливо заскулила ему в ухо, заставляя Бена блаженно улыбнуться. Он знал этот звук. Это была мольба. Ей было мало. И он толкнулся пальцами глубже. Рей задохнулась. Мужчина, отлично умеющий делать искуственное дыхание, любезно поделился своим воздухом и они утонули, словно дождь залил спальню доверху. - Жара или холод? - Возобновила свои вопросы Рей. Она тоже что-то понимала. Понимала как те приятны Бену. Ведь в кои-то веке он был в центре внимания. Не его сила, не навыки и даже не способности любовника. Он. Человек. Тот, который тоже умел бояться. - Скорее, жара. - Почему бинты салатовые? - Это был секретный код и…ай, Рей. - Он от неожиданности вздрогнул, когда получил пощечину. Звонкую, что аж в ушах зазвенело. Одна его рука ритмично двигалась в ее теле, вторая ласкала грудь и вот она атаковала. Хрупкая девчонка, обвевшая вокруг пальца хитрого гладиатора. - Ты что творишь? - Это тебе за салатовые бинты. А это, - вторая пощечина вышла сильнее, - за секс у сейфа. А это, - она поцеловала еще в пылающую щеку, - извинение за сломанные руки и арену. Ты когда-то сможешь меня простить? Другой бы мужчина сошел бы с ума за последние десять минут, когда её бросало от страха до ярости, от ярости до испуга быть не искупленной. Вот она стонала, вот, прижавшись, дрожала в его руках. Другой, но не Бен. Освободив обе руки, он утешающе погладил девушку по волосам. Он понимал почему она расшатана и нелогична в своих словах и поступках, почему бессвязна в желании и неопределенна. Почему ненавидит и смотрит так влюбленно. Зависшая между “госпожой” и “рабыней”, потерявшая все чем дорожила и запутавшаяся. А Бен был рядом, чтобы этот гордиев узел развязать. - Уже. Не думай об этом. Такая работа. И риски. Ты не виновата не на минуту. Я хотел тебя в ту ночь и мы оба поплатились. Ты больше. Тебе было больнее. - Жаворонок или сова? - Резко сменила тему Рей, захлопывая дверь в прошлое, которое, возможно, новой жизнью прорастало в ее теле. - Фрументарий. - Рассмеялся Бен. - Фрументарии в постели так же хороши, как и гладиаторы? Хочу узнать в чем разница? - Девушка, наконец, игриво улыбнулась и пригласила его. Мужчина знал, что стоит спросить еще и еще, а потом еще для надежности, но жажда пожирала его изнутри. Он тоже эгоистично хотел получить, наконец, свое. Потерявший все, Бен надеялся хоть ненадолго обрести еще больше. Не думать об ошибках, о потерях, о боли в костях, о том, где завтра заработать, чтобы Рей не поняла насколько все плохо. Ему нужна была передышка. И, он нашел её в обнаженном теле девушки, которое изнывало от желания настолько, что их соприкосновение произошло без болезненного вздоха. Рей даже не сжалась, наоборот. Лишь покрепче обняла его, обхватив ногами. Ощущать, как она стискивает его коленями, слегка царапая нежную кожу бедер, вместе тяжело дышать, а, главное, быть в ней было его наградой и забытьем. Закрыв, наконец, глаза, Бен Скайуокер нашел свой покой. И пусть за окнами в пол бесновалась стихия, напоминая какую-то жуть с гравюр Дюрера, он впервые обрел рай. Не тот, что был потерян, а тот, что никогда и не был его. На рефлексах Бен был очень осторожен, но все равно самодовольно рычал куда-то в растрепанные рыжие волосы, ведь с каждым движением удалял Сноука. Рей томно дышала, а значит, забывала. Наслаждалась, а потому стирала страх, вспоминая, что постель - это не место для унижений. Он же впервые не воевал с собой, когда Рей была с ним, потому девушка видела абсолютно счастливое, влюбленное лицо, на котором даже разгладились злые морщины. Ему хотелось быть чуть жестче, любоваться откровеннее, шептать более грязные словечки и, вообще, он бы не отказался от минета в качестве апофеоза, но сейчас Бен не спешил. Знал, что сегодня все будет немного скованно и скомканно, однако это не портило ему настроение. Мужчина блаженствовал в каждом своем рывке. Без смущения любовался тем, как их тела соединятся, как его член легко проникает в ее тело, наслаждаясь. Они были на равных. За дверью не было гвардейцев. Они, наконец, принадлежали друг другу и Бен шептал “люблю тебя”, сам ощущая разряды под кожей. Сейчас говорил без второго дна и надежды выпросить побольше информации. Просто говорил. Был честен в постели. Возможно, первый раз в жизни. - Я думал, ты никогда меня не впустишь, - признался он, переворачивая девушку и ловко подсовывая подушку ей под бедра, которые Рей нужно было приподнять, напрягая колени. Сам Бен навалился сзади, шумно дыша своей госпоже, а затем стал на колени, вынуждая девушку сделать то же самое, что девушка послушно выполнила, опускаясь на локти. И тут же ощутила горячую ладонь между лопаток, которая требовательно надавила. Рей оцепенела, когда бедра Бена ударились о ее ягодицы, а он проник в нее куда глубже и резче. Сейчас он полностью повторял то, что делал Сноук. Ставил на колени и грубо имел, разрушая весь момент. И пока мужчина наслаждался то ли чувством контроля, то ли новым углом и горячим видом, Рей зажмурилась и прикусила подушку, которую подтянула к себе. Она слабо стонала в нее и Бен не различил нотки боли в этом. Его член слишком активно и резко ударялся о шейку матки и ей было мучительно больно. Это был тот дурацкий случай, когда размер, действительно, имел значение со знаком минус. Бен не учитывал, что их габариты слишком разные. Но хуже физического дискомфорта то, что Рей снова и снова, с каждым толчком, возвращалась в свою спальню на Экзеголе, в те ночи Сноук по-быстрому пытался сделать ей ребенка, а Хакс, сидя в ее кресле, комментировал процесс, давая в конце равнодушное заключение в виде “не возбуждает”. Бен мечтал этой близостью стереть плохие воспоминания, но лишь потревожил их, а Рей была в таком смятении, что не знала как сказать, потому беззвучно плакала в подушку. Она не умела говорить “нет”, ей не разрешали и сейчас она не знала можно ли. А её фрументарий двигался все быстрее, приближаясь, судя по коротким стонам и участившемуся дыханию, к финишу. И девушка заерзала при этом сокращая паузы между своим “ммм”. Она не хотела разочаровать его, потому иммитировала свой оргазм, зная, что Бен сможет продержаться, уступая ей право кончить первой. А ей было слишком больно, чтобы терпеть. Потому Рей заставила себя выдохнуть и расслабить тело, показывая, что она все. Движения Бена стали хаотичнее. Ощущая, что его накрывает, Бен сжал бедра Рей. Заставляя кончить не в нее, слегка испортил себе удовольствие, выдергивая себя. Это была бы худшая из благодарностей. После того, что Сноук с ней не церемонился. Да и он, замотавшись, не прошел, по возвращению, гормональный курс, что делал перед загулом. Потому его сперма запачкала ее спину, а мужчина, хрипло дыша, рухнул рядом. Собственнически уложив руку между лопаток и целуя в висок. - Ты просто неотразима. На свободе совсем по-другому, - хрипло прошептал он, закрывая глаза. Бен был впервые с момента окончания операции на Экзеголе абсолютно счастлив, оставив позади ненависть и не глядя в завтрашний день, полный новых лишений. Он, наконец, не только показал Рей как та любима, но и сам был любим ею. Но когда порыв ледяного ветра пробежался по их разгоряченной коже, он уже собрался встать, чтобы закрыть окно, но девушка села первая. - Мне все равно нужно в душ… Бен. Я закрою. Отдыхай. Затем, вспомнив как следовало, она развернулась, наклонилась и поцеловала его в щеку. После выскользнула в ванну Бена и стояла под душем, повернувшись спиной к зонтику, который смывал с нее его семя. Здесь все пахло этим знакомым незнакомцем. На Чандрилле Кайло - не Кайло, его звали по-другому! - пах иланг-илангом и сандалом. Так сладко, опасно и маняще. Но Рей дрожала. Она знала, что Бен не нарочно, но внутри все сжималось и скручивалось. И еще девушка так и не понимала навредила ли это близость новой жизни и была ли та жизнь в ней. Она выключила душ, вытерла слезы и кое-как промокнула кожу полотенцем, не зная можно ли ей трогать вещи Бена. Так и не ясно свободна она или рабыня. Слова говорили одно, но то, с какой властностью он брал мало чем отличало его от другого. Правда, в отличие от всех, фрументарий, который не видел от нее ничего кроме инжира, плетки и клейма позора единственный её не бросил. Ей следовало хотя бы в благодарность вести себя нормально. Потому взяв себя в руки, Рей вернулась и застала Бена спящим. Гроза все еще рокотала над их домом и благодаря молниям девушка могла различить тень улыбки на его уставшем - и красивом, очень красивом - лицо. Но заставить себя обратно залезть в постель не смогла, потому тихо подобрала вещи и на ципочках сбежала в свою спальню. Сьежившись под одеялом, Рей поняла, что больше не боиться грозы. Она боялась лишь людей. *** Ну что сказать. Вот как-то так. Утро, наверное, будет сложным. Так, вообще, спасибо вам за хорошие отклики, они были фееричными и это очень приятно. Если честно, мы поставили мой персональный авторский рекорд по "жду продолжения" и я благодарна. Как знать, вдруг мы и до 100 дойдем? И два важных обьявления Следующая глава будет во вторник!!! Не пропустите. Мы снова в поисках второй мамы для этого фика и для следующего, потому если есть желание бетить - пишите в личку. Ну и уверена, что шикарный арт по этой главе вы заценили