Воспоминания

Тонкая кисть медленно мажет блики на глазах. Плавными мазками вырисовываются волосы. Аккуратно, как можно осторожней он прорисовывает мельчайшие детали на её лице, которые вспоминает с закрытыми глазами. Воспоминания нахлынывают волнами, и такими же волнами их смывает. Эти заплаканные, васильково-голубые глаза. Тонкие руки, сжимающие предплечья до синяков. Аккуратная шея, которую она в приступе истерики сдавливает сама себе, безудержно рыдая. Она всегда была не очень устойчивой. Любители литературы ведь редко могут похвастаться хорошей психикой, не так ли? Вроде, она сама так недавно говорила... да, точно, четыре дня назад при разговоре с Малхут о разных людях из прошлого. Он случайно его послушал, и не мог не хмыкнуть от этой фразочки на счёт неустойчивости психики бедных литераторов. Кажется, в Библиотеке она почти не изменилась. Разве что истерик стало как-то меньше, да она стала... ненавязчивей что ли? Ещё одно воспоминание. Они сидят на полу у стены. Одна его рука отведена в сторону, а другой он её приобнимает, и держит банку пива. Кладёт ей голову на плечо, тихо шепча что-то на ухо. Она сидит, сжавшись в комочек, и содрогаясь от бесшумного плача, потихоньку успокаивается. Он улыбается, с особой нежностью выводя крошечные веснушки у неё на курносом носике. Часто он украдкой любовался ей, и особенно рассматривая эти мелкие, но такие милые детали. В голове всплывает её нежный, тихий, но такой настойчивый голос, который в момент вдохновения -- попалась интересная книга, нашла тему для размышлений, узнала что-то от других -- становился таким уверенным и воодушевлённым. Тёплая улыбка медленно расползалась по его лицу. На душе стало так тепло, как никогда не было. Дверь в огромное помещение открылось. Послышались тихие семенящие шаги. -- Нецах! -- воскликнула Ход, оглядываясь. -- Ты здесь?