Фотоальбом

Смеркает. Слышится треск костра, что время от времени вспыхивает с новой силой. Вместе с бумагой сгорает и правда о тех временах, но воспоминания всё ещё живы в его голове. Хорватия это понимает. Впрочем, не важно. Вот летит в огонь ещё один лист. Кажется, старое письмо от Германии. "Ты сделал правильный выбор" - последняя строчка, что он видит, прежде чем бумага догорит окончательно, оставив после себя лишь пепел. А сделал ли он правильный выбор? Этот вопрос мучает Хорватию и по сей день. Нет, он не должен сомневаться. Все, абсолютно все его действия были направлены на благо своего же государства. Хорват должен был привести свою страну к лучшему. Но этому уже не суждено сбыться. Он проиграл. Ещё как год назад. Тогда почему он всё ещё находится здесь? Ему дали второй шанс, чтобы искупить свои грехи. Югославский идиот. Он всё мечтает о том, что однажды все республики забудут о прошлых обидах, о тех грехах, что они совершили. Эти мечты никогда не станут явью. Хорватии никогда не отмыться от своих грехов. Ему никогда не удастся смыть чужую кровь со своих рук. Рано или поздно он будет гореть в аду за это. Но по крайней мере, он будет гореть во имя своего государства. Хорват берёт в руки фотоальбом. На нём нет никаких надписей, но республика прекрасно понимает что там. Он открывает его. И первое, что Хорватия видит - это багряная надпись. "Za dom spremni". Он на мгновение останавливается и всматривается в написанное. Но затем начинает листать . Дальше идут фотографии. Вот Хорватия с улыбкой стоит рядом с Германией, чье лицо явно не выражает позитивных эмоций. Забавно. Листает дальше. Вот фотографии каких-то солдат. Хорват их и не помнит даже. Наверное, хорошие были ребята, жаль только, что они уже мертвы. Он снова переворачивает страницу фотоальбома. Снова солдаты, но уже пытают пленного серба. На следующей фотографии усташ держит человеческую голову. Республика закрывает альбом. Он не может смотреть на эти фото снова. Ему вновь слышатся чужие голоса. Надо избавиться от этого альбома. - Всё пытаешься замести следы своих кровавых деяний? Хорват вздрагивает и тут же убирает фотоальбом в сторону. Кажется, республика начинает бредить. Здесь же никого нет. Но на всякий случай всё же оборачивается и видит Боснию. Он вовсе не рад ему. Но с другой стороны, рассудок пока сохранён. - И от кого я это слышу, - Хорватия тут же поворачивается обратно к костру, чётко давая понять, что разговор он продолжать не намеревается. - Я хотя бы пытаюсь исправиться, - с неподдельным отвращением говорит босниец, - ты же сидишь с бумажками и наверняка тоскуешь по тем временам. Хорват не отвечает. - Тебе ведь нравилось убивать, не так ли? - Замолкни, - огрызается республика, - мне напомнить тебе про то, сколько боснийских мусульман было в рядах усташей? - Я не они. А ты просто оккупировал мою территорию. - Как мы быстро перескакиваем с темы на тему, однако, - Хорватия впервые усмехается, - но ты - хорват. И всегда будешь им, сколько бы идиотской югославской пропаганды ты себе не внушал. Твои граждане тоже хорваты. Вы все просто другой веры. Но ислам позволил вам оградиться от сербов, от их религии. - Всё ещё веришь в это? Это ведь просто оправдание для того, чтобы занять мои земли. Хорватия молчит. - Все твои идеи - это просто попытка доказать самому себе, что ты никак не связан с сербами, - говорит республика совершенно спокойно, - не так ли? - Это не так, - хорват пытается сохранять самообладание, но босниец видит, как у него дёргается глаз. - Не держи меня за придурка, Хорватия, - Босния наконец решается подойти ближе, - быть с тобой единым целым на протяжении пяти лет было сомнительным удовольствием. Я знаю всё о тебе в те времена. Знаю о всех твоих мыслях, о всех грехах, что ты совершил. Как же.. отвратительно. Хорват ненавидит Боснию за то, что он поневоле стал свидетелем всех его деяний. Но он знает точно: босниец просто пытается выставить себя в лучшем свете перед Югославией. Как же глупо. Однажды он поймёт, что вскоре в югославском государстве снова будут господствовать сербы, а все идеи Хорватии на самом деле были истиной. - Не надо меня учить, - Хорватия встаёт с земли и становится вплотную к республике, - если ты пришёл только ради этого - можешь проваливать. Я не изменю своего мнения. - Я просто пытаюсь сделать как лучше для тебя, - серьёзно говорит босниец, взяв республику за руку. - Нет, ты не пытаешься! - хорват резко переходит на крик, попутно вырвав руку, - всё, что тебе нужно - это втереться в доверие к Югославии, чтобы потом пользоваться этим. Твои намерения не искренны, Босния. Если бы тебя действительно волновал я, то, возможно, стоило бы поддержать меня для начала. Но нет, зачем же тебе это? Ты просто будешь упрекать меня до конца моих дней. Но мне это не нужно. Ты - никто для меня, я и слова твоего не хочу слышать. - Хорватия, ты.. - Уходи. Уходи, пока можешь, - республика со всей силы тянет боснийца за воротник рубашки, вглядываясь в чужие глаза, - иначе ты не вернёшься отсюда без травм. - Ты никогда не изменишься, - едва дыша говорит Босния, а после чувствует, как его бросают на землю. - Я знаю. Но я и не хочу меняться для кого-то, - Хорватия вновь установливает зрительный контакт с боснийцем, - ты никогда этого не поймёшь. - Это обязательно тебе откликнется. - Мне плевать. Босния не отвечает. В этом нет смысла, он не будет пытаться переубеждать хорвата более. Республика поднимается с земли и, едва держась на ногах, уходит прочь. Хорватия провожает его взглядом некоторое время, а затем он переводит взгляд на югославский дом, что виднеется чуть дальше. Чёрт с ним. Вздыхает и поворачивается обратно к костру, что уже почти угас. Рядом лежит и тот фотоальбом, что совсем недавно хорват намеревался сжечь. Теперь уже нет, ведь избавляться от подобного - знак того, что республика позволяет другим влиять на него. Но он такого больше не допустит. Сейчас наиболее важным является сохранение своей истории и идентичности. Именно. Никто не сможет исказить его историю. Хорватия абсолютно уверен в своей правоте, как и в правильности своих же действий. Однажды это поймут и другие, просто им нужно больше времени. А правда обязательно будет за ним. Он ведь сделал правильный выбор?