Моя девочка умерла.

Да, это случилось. Так и должно было быть. Она умерла. Я сидел в её комнате за письменным столом и курил "Marlboro". Вид из окна слегка навевал грусть и меланхолию, даже не верится, что уже сентябрь. Так не люблю осень. В этом году начало "унылой поры" казалось совсем неприветливым: вместо приятного холодка, легкого дождика, слегка желтеющих листьев и игривых лучиков солнца, сентябрь огорчал ужасным холодом, ливнями и невыносимой слякотью. Такая погода только нагоняла на меня депрессию, подпитывая мою и без того неуравновешенную нервную систему и жутко раздражала. Я курю уже третью сигарету подряд. Нет, я не нервничаю, нет. И совершенно не хочу курить. Просто... просто если есть сигареты, почему бы не затянуться? Просто так. Без какой-либо причины. А она умерла. Лежит на полу вся в крови. Но даже запачканная кровью, она кажется такой красивой и нежной. Любимая... Я помню все. Скандалы, крики, приятные моменты, романтику и ласку. Все живо и свежо в моей памяти. Она не любила много говорить. Наверное потому, что ей часто нечего было мне сказать. Мы были совершенно разными людьми, с совершенно разными интересами. Но это не мешало встречаться нам целых два года. Она читала какое-то старье. Классическую литературу вроде. И всегда пересказывала мне сюжеты этих занудных книг, искренне переживая и проникаясь судьбой персонажей. Она очень тонко чувствовала людей. Её до безумия проникновенные глаза всегда вызывали во мне интерес и... страх. Да, я иногда боялся её. Боялся, и ненавидел себя за это. Своей мягкостью, любопытством и хитростью, она выпытывала из меня такую информацию, которую я бы даже ближайшему человеку не рассказал, не то что этой девчонке. И я боялся. Боялся, что зная обо мне так много, она когда-нибуть вонзит мне кинжал в спину. Не в прямом, а в переносном смысле. Я боялся быть использованным, не хотел столкнуться с предательством. Она была сложной. Часто психовала без причин, нервничала без повода, и в ярости не раз проклинала и материла меня. Могла даже пожелать мне мучительной смерти, за все мои "косяки", которые причиняли ей боль. А потом жалела об этом, и, раскаявшись, давала мне себя трахать сколько и как я хочу. Она любила, когда я готовил ей чай. И всегда хвалила мое "мастерство", хотя оно ничем не отличалось от других. Иногда я даже специально делал чай не очень вкусным. И все равно она меня хвалила. Забавно было наблюдать, как она врет, чтобы не обидеть меня. Она была ужасной хозяйкой. Готовить-то она умела, а вот убирать... да что там убирать, она даже пуговицу к одежде пришить не могла. Она обожала мыться. В ванной. Со мной. Я рассказывал ей о трудностях своего рабочего дня, о машинах, об охоте и рыбалке, о своих друзьях - в общем, о чем в голову взбредет. А она заботливо натирала мне спину гелем для душа и, казалось, совершенно не слушала о чем я ей говорю. Я не любил её. Но был к ней привязан. Очень привязан. Но время шло. Было много ошибок, которые мы совершали. Оба из нас держались гордо и прощали друг друга. Но... она не выдержала. Устала от всего. От отношений, от меня, от моих оплошностей. И вот она позвонила. Всхлипывая от слез, лепетала мне о каком-то времени, о том, что ей тяжело, о любви, и о том...что все-таки нужно разойтись. Так будет якобы лучше для нас обоих, несмотря на чувства. Дальше я ничего не слышал. Как в тумане. Пара минут, и я возле её дома. Нагло ввалившись в квартиру, я схватил её и начал грубо целовать. Она в ответ лишь беззвучно плакала, не сопротивляясь. Тогда я просто повалил её на пол и буквально разорвал на ней одежду. Сняв трусы, я резко вошел и наконец имел без презерватива. Всегда этого хотел, но она жутко боялась забеременеть и не давала такой возможности. Но теперь я властен над ней. Через пару минут она все-таки нарушила молчание и тихо простонала: - Все равно я... не хочу быть с тобой... Не хочешь? Не хочешь?! Эти слова вонзились в мое тело острым лезвием. - Я люблю тебя...но...хватит... - продолжала шептать она. Любит. Знаю. Действительно. Но...я никогда не думал, что именно она меня бросит. Думал, что это я когда-нибудь сделаю. Так и не кончив, я вышел из нее и стал бить по лицу со всей силы которой только мог. Показалось, я разбил ей нос. Кровь текла ручьем. Встав на ноги, я стал бить её ногами по всему миниатюрному телу, слушая громкие мольбы о пощаде. Но мне показалось мало. Я пошел в кухню за ножом. "Я не хочу быть с тобой" - не со мной, значит с кем-то другим? Пройдет время, ты забудешь обо мне, и найдешь другого? Ну нет, родная. Не для этого я вдыхал запах твоих волос, терпел все твои заморочки, не для этого запоминал все твои манеры, целовал твои губы, каждый тоненький пальчик на твоей руке, не для этого влюблялся в твой заразительный смех. Не мне, так не достанешься ты никому. Ввалившись в комнату с ножом в руке, я ринулся к своей плачущей девочке. На минуту мне стало жаль. И её, и себя. Но сцедив зубы я сказал: - Помнишь, ты говорила, что хочешь умереть как можно раньше?.. Я исполню твоё желание. Она с ужасом взглянула на меня, а я пырнул её ножом в живот, и стал им резво проворачивать. На несколько секунд комната наполнилась оглушающим криком, но очень скоро он прекратился. Как и её жизнь. Моя девочка умерла. Моя милая, нежная девочка.