Малыш Лань Ванцзи

- "Учитель Вэй! Учитель Вэй!" Вэй Усянь застонал в мягкий мех кролика, сидящего на его лице. Что случилось на этот раз? Младшие звали его только в случае опасности или если им требовались его демонические навыки культивации. Но такие как Цзинъи и Сычжуй - другое дело, они проводят с ним время не потому что им нужно от него его знание или навыки, а потому что им нравится. Их громкие голоса нарушают одно из правил ордена, а это совсем не похоже на них, зачем они его зовут? Он просто хочет поспать в этой луже кроликов, пока не вернется Лань Чжань, чтобы они могли поужинать и вернуться в Цзинши. Не слишком ли многого он просит? - "Громкие звуки и бег запрещены в Облачных Глубинах, разве ты не знаешь об этом?" - Вэй Усянь отчитал его, когда услышал, как рядом с ним, все еще лежащим на траве с кроликом на лице, оседает шквал манти - "Что случилось на этот раз?" - "Учитель Вэй," - прохрипел младший, - "Хангуан-цзюнь превратился в ребенка!". Тишина. - "Что?" - Вэй Усянь вскрикивает, вставая на ноги, маленький кролик падает ему на руки, прежде чем убежать от шума. Почему хорошие вещи случаются именно тогда, когда его нет? Он хочет увидеть, как Лань Чжань превращается в ребенка! Вэй Усянь следует за бегущим юношей, поспешно завязывая пояс, потому что нахальный кролик разгрыз его. Младший объясняет, что произошло, пока он бежит, и Вэй Усяню приходится восхищаться его выносливостью. Возможно, Лань Чжань во время урока услышал шум возле границ и пошел проверить, но когда он не вернулся после выполнения задания, ученики пошли посмотреть, куда делся их учитель. Каково же было их потрясение, когда они обнаружили великого Хангуан-цзюня, сидящего у входа в Облачные Глубины в детском облике. Младший притормаживает возле входа, где уже образовалась большая толпа. Вэй Усянь недовольно хмурится, услышав тихий плач – "зачем они окружили его бедного Лань Чжаня, зная, что давление со всех сторон вызовет стресс у ребенка? " Он протискивается сквозь толпу и останавливается в самом центре. Младенец, нет, ребенок, в возрасте одного или двух лет, сидит под изысканными клановыми мантиями Лань Ванцзи. - "Учитель Вэй," - приветствует Сычжуй, выглядя немного облегченным при виде своего учителя, хотя в его глазах все еще отражалась паника. - "Хангуан-цзюнь он…." Вэй Усянь смеется легко и тихо, чтобы не напугать бедного плачущего ребенка. - "Я знаю, ты напуган. Ты боишься этой толпы? Я разберусь с этим, хорошо? Кто-нибудь ходил звать Цзэу-цзюня?" Когда Сычжуй кивает, Вэй Усянь возвращается к текущему делу, его сердце замирает от умиления и легкого страха при виде малыша Лань Чжаня. Он встает на колени перед плачущим ребенком, положив руки на колени, лицом вверх. Остальные младшие перестают роптать, потрясенные этим необычным поступком. Когда еще учитель Вэй вел себя так... спокойно? Обычно он необузданный и дикий, даже когда ситуация требует от него серьезности. Вэй Усянь наблюдает, как малыш Лань Ванцзи перестает плакать, смотрит на него и икает каждые несколько секунд. Он смотрит на Лань Ванцзи, удивляясь, как он может все еще выглядеть так хорошо, даже с опухшими красными глазами и полосами слез на щеках. - "Лань Чжань?" - спрашивает Вэй Усянь, надеясь, что его голос не спугнет бедного ребенка. - "Ты боишься, малыш? Хочешь, чтобы Сянь-гэгэ обнял тебя?" Лань Чжань кивает, волосы подпрыгивают от движения. Вэй Усянь быстро встает и берет ребенка на руки, убедившись, что белая внутренняя рубашка взрослого Лань Чжаня надежно обернута вокруг малыша. Вэй Усянь воркует с ребенком на руках, когда маленькие детские ручки берут его за волосы, нежно перебирают их и оставляют на лице. - "О, мой малыш самый милый, правда?" - пробормотал Вэй Усянь, поворачиваясь, чтобы вернуться к Цзинши, но вместо этого столкнулся лицом к лицу с Лань Сичэнем. Лань Сичэнь все еще выглядит безупречно, даже его волосы слегка взъерошены от бега, который он, вероятно, совершал, улыбаясь он спросил - "Что происходит? Почему здесь толпа?" - "Цзэу-цзюнь," - приветствуют младшие, кланяясь и расходясь, надеясь, что у них не будет неприятностей из-за того, что они устроили сцену. Сычжуй и Цзинъи подходят к нему, кланяются в знак уважения и объясняют, что произошло. После объяснения Цзэу-цзюнь переводит удивлений взгляд на сверток в руках Вэй Усяня. - "Вэй-гунцзы,"- улыбается Сичэнь, - "это Лань Ванцзи у тебя на руках?" Вэй Усянь кивает, стягивая пояс и волосы, и щупая пухлое лицо ребенка. - "Айя, Цзэу-цзюнь, адепты бегали и кричали вокруг, понимаете? Бедный Лань Чжань был так напряжен, что плакал!" Лань Сичэнь удивленно посмотрел на Лань Ванцзи и начал подходить к ним. - "А-Чжань редко плакал, когда был ребенком, и он не очень любил, когда его носили на руках. Вэй-гунцзы, ты действительно ангел, посланный с небес для дорогого А-Чжаня". Вэй Усянь, легкомысленно смеясь, покачал головой, смиренно отвергая слова Лань Сичэня. - "Ах, Цзэу-цзюнь, разве Лань Чжань не самый милый ребенок? Как он мог не захотеть, чтобы вы все носили его на руках, когда он вот-вот заползет ко мне на руки?" - "Наш орден запрещает близкий контакт с родственниками, поэтому мы с Лань Ванцзи редко касались и обнимали друг друга". Вэй Усянь всегда будет шокирован нелепыми четырьмя тысячи правил. Зачем нужны такие правила, как "бодрая ходьба запрещена", "есть больше трех мисок запрещено" и "близкий контакт запрещен"? Неужели есть необходимость в этих глупых правилах? Бедный Лань Чжань, неудивительно, что он такой зануда. - "Ладно, я вернусь к кроликам, пусть Лань Чжань немного успокоится, прежде чем возвращать его в Цзинши," - говорит Вэй Усянь, наблюдая, как Лань Чжань снова хватает его за волосы и укладывает их на лицо. - "А я пока поищу лекарство. Я слышал об этом проклятии раньше, но никогда не видел, как оно происходит. Интересно..." Лань Сичэнь, Сычжуй, Цзинъи и Вэй Усянь с малышом Лань Ванцзи идут к месту, специально предназначенному для кроликов. Вэй Усянь болтает без умолку о лекарстве от проклятия, а Лань Чжань смотрит на него большими глазами, как будто он повесил луну. - "Сычжуй, у тебя еще есть одежда, которую ты носил в детстве? Мы же не можем допустить, чтобы твой Хангуан-цзюнь бегал в такой большой мантии, верно?" - Вэй Усянь внезапно сменил тему, заправляя мантию вокруг Лань Чжаня. - "Да, учитель Вэй. Я сейчас принесу их," - немедленно отвечает Сычжуй, кланяясь и уходя вместе с Цзинъи чтобы принести детский ханьфу. Вэй Усянь, дойдя до кроличьи поляны, прислоняется к большой сосне, прижав к груди Лань Чжаня. Он смотрит, как Цзэу-цзюнь устраивается рядом с ним, и не удивляется, что тот все еще может выглядеть изящно, когда сидит. О, люди из ордена Гусу Лань - это действительно нечто иное. Прежде чем Вэй Усянь или Лань Сичэнь успели заговорить, малыш Лань Ванцзи выпутался из шелковистой белой мантий, голый, как в день своего рождения. Вэй Усянь пытается прикрыть обнаженного ребенка, но Лань Чжань отталкивает его с силой, которой не должно быть у двухлетнего ребенка. Должно быть, это все те стойки на руках, которые они делали в качестве медитации, когда были моложе. Серьезно, как это можно было не считать наказанием? - "Лань Чжань, что ты делаешь?" - спросил Вэй Усянь, игриво щелкая языком. - "Вошел," - отвечает Лань Чжань, и прежде чем двое взрослых успевают пошевелиться, он раздвигает мантий Вэй Усяня и залезает в них. Вэй Усянь удивленно вскрикивает и пытается оттолкнуть Лань Чжаня. - "Эй, Лань Чжань!" - кричит Вэй Усянь, - "что ты делаешь, а? Здесь есть кролики, чтобы ты играл с ним,так почему ты ..." -"..." - Лань Чжань выглядит таким жалким, глаза большие, золотые и широкие, смотрит на Вэй Усяня, словно умоляя о пощаде, манипулируя им, чтобы тот позволил ему остаться. Могущественный старейшина Илин может только вздохнуть в поражении и натянуть свою мантию, чтобы прикрыть обнаженного ребенка, чтобы он не простудился. -"Сердце," - говорит Лань Чжань, распахивая остатки внутреннего одеяния Вэй Усяня и прижимая его холодное лицо к своей голой груди. - "Бум, бум". - "О... Лань Чжаню, должно быть, нравится этот звук, верно?" - Вэй Усянь смеется, прижимая ребенка к себе, одной рукой обхватив его голову, другой - маленькое тело. Лань Сичэнь засмеялся вместе с Вэй Усянем. - "А-Чжань никогда не делал этого раньше. Раньше он никогда не любил близких контактов, поэтому единственные, кому разрешалось прикасаться к нему, были мама, дядя и я". Они сидят так некоторое время, Лань Сичэнь рассказывает истории о малыше Ванцзи, Вэй Усянь внимательно слушает, а малыш Лань Чжань крепко спит у него на груди. Сычжуй и Цзинъи возвращаются с детской одеждой, когда приближается время ужина, и выглядят они так, будто перерыли весь дом, только чтобы найти их. - " Цзэу-цзюнь, учитель Вэй, вот ханьфу". - "Мы..." - Цзинъи запнулся, оглядываясь по сторонам. - "Мы с Сычжуй столкнулись с... учителем Лань ... на обратном пути... он не выглядел счастливым". - "Он узнал о ситуации?" - спросил Сичэнь, садясь прямее, если бы это было возможно. Все знают, как сильно Лань Цижэнь не любит Вэй Усяня, и если он узнает, что его любимого племянника превратили в ребенка, учитель наверняка обвинил бы его в этом. Сычжуй развел руками. - "Учитель Лань вошел к нам, когда мы пытались найти одежду, поэтому нам пришлось объяснить, что произошло". - "Да! Да!" - Цзинъи кивает, волосы разлетаются во все стороны. - "Вот почему нас так долго не было! Но... он сердито ушел, поэтому мы быстро вернулись и..." - "Спасибо, Сычжуй, пусть этот старик идет, он же никогда не понимал меня раньше," - говорит Вэй Усянь, со вздохом берет ханьфу и похлопывает Лань Чжаня по попе, чтобы разбудить его. Вэй Усянь выносит сонного ребенка из теплой и черной мантии, говоря - "Лань Чжань, пойдем, давай тебя оденем, хорошо? Иначе ты простудишься." Его тон совершенно не похож на прежний, мягкий и нежный, словно он боится испугать малыша. Это разительно отличается от обычного непоседливого и шумного Вэй Усяня, который весело смеялся повсюду. Вэй Усянь знает, что малыш Лань Чжань рос в консервативной среде, где было много ограничений и правил, поэтому он, скорее всего, боится громких звуков. - "Нет," - вызывающе прорычал Лань Чжань, извиваясь в объятиях Вэй Усяня. - "Хочу... внутрь..." Лань Сичэнь тихонько смеется, помогая Вэй Усяню одеть Лань Чжаня. - "В детстве он никогда не озвучивал свои желания, всегда покорно принимая все". Лань Чжань перестает двигаться, когда Сичэнь держит его, слегка надувшись, недовольный тем, что его разлучили с его Сянь-гэгэ. Он терпит, пока Сичэнь одевает его во нижние мантии, а затем, вырвавшись из его рук, ковыляет обратно к Вэй Усяню. - "Сянь-гэгэ, " - говорит Лань Чжань мягким голосом, - " А-Чжань будет хорошо себя вести, пожалуйста, одень А-Жаня". Вэй Усянь смеется, безудержно и громко, послушно кивая своему маленькому мужу. - "Да, да, Лань Эр-гунцзы, Сянь-гэгэ поможет тебя одеть, доволен?". - "Мгм." Сычжуй и Цзинъи прятали свои улыбки за рукавами, Вэй Усянь одевал Лань Чжаня между неконтролируемым смехом над его маленьким "мгм". "Ах, Лань Чжань, как ты можешь говорить это с таким серьезным и милым лицом, а?" Конечно, Вэй Усянь ничего не отвечает, но это не мешает ему болтать без умолку о том, какой милый Лань Чжань, какой он крошечный, какой он совершенно драгоценный, как... - "Как ты смеешь! Что ты делаешь!" - кричит знакомый голос, нарушая одно из четырех тысяч девятнадцати правил. - "Прекрати это! Прекрати раздевать Ванцзи!" Лань Сичэнь тут же встает на ноги, уже приготовившись утихомирить старого учителя. - "Шушу, Вэй-гунцзы одевает Ванцзи. Он не делает с ним ничего непристойного". - "Серьезно? " - с досадой подумал Вэй Усянь, - "неужели Цзэу-цзюнь не остановит меня от осквернения своего младшего брата, если я буду делает с ним что-то непристойное? " - "Для того, кто обучал стольких выдающихся людей, этот старик точно не думает, прежде чем обвинять кого-то" - с горечью подумал Вэй Усянь, а потом понял, что Лань Цижэнь, вероятно, обращался с ним так только из-за его... другого метода совершенствия. Вздохнув, Вэй Усянь поднял руки, сдаваясь, оставив Лань Чжаня полураздетым и растерянным. - "Не хочешь ли ты вместо меня одеть его Лань Эр-гунцзы?" Лань Цижэнь недовольно хмыкнул, резко взмахнул рукой. Он подходит к Вэй Усяню, наклоняется, чтобы унести ребенка Ванцзи и остальные одеяния. - "Сянь..." - капризничает малыш Лань Чжань, - "Сянь-гэгэ...". Выражение лица старика Лань бесценно. Он, вероятно, думает, что Вэй Усянь промыл мозги его драгоценному племяннику или что-то в этом роде, и смотрит на него. - "Ты..." - "Шушу, " - прерывает Лань Сичэнь с нежной улыбкой, - " почему бы тебе по быстрее не одеть Ванцзи? Иначе он простудится". Вэй Усянь закатывает глаза, глядя на то, как учитель Лань, нахмурившись, снова укладывает Ванцзи. Прежде чем кто-либо успевает отреагировать, маленький ребенок отпрыгивает от Лань Цижэня в сторону Вэй Усяня. Он врезается в теплое тело, мантий в беспорядке, волосы повсюду, но лента на лбу по-прежнему на месте. Неужели Лани приклеили свои ленты на лоб? Что это за колдовство? - "Ванцзи," - говорит Лань Цижэнь, и если бы Вэй Усянь был более внимателен, он бы усомнился, что в его глазах боль. - "Вернись к шушу и надень свою мантию". - "Ш..," - говорит малыш Лань Чжань, крепко хватаясь за мантии Вэй Усяня. - "Шушу, Лань Чжань... Лань Чжань хочет, чтобы Сянь-гэгэ одел меня". Прежде чем старик Лань успел взорваться, Вэй Усянь с тяжелым сердцем отделяет от себя Лань Чжаня. Он наклонился до уровня Лань Чжаня и прошептал - "Все в порядке, Чжань-чжань, твой Сянь-гэгэ оденет тебя позже, хорошо? А пока иди к своему шушу. Будь хорошим мальчиком". С большими золотыми глазами, показывающими его нежелание, Ванцзи неохотно кивает и идет встает перед стариком Лань. Лань Цижэнь быстро одевает его, а затем поднимает на руки. - "Время обеда," - говорит учитель, - "Сичэнь, Сычжуй, Цзинъи, пойдемте". Вэй Усянь вздыхает и встает, ковыляя в обеденный зал. Это будет долгая, долгая ночь. -- Честно говоря, Вэй Усянь понятия не имеет, заперт ли Лань Ванцзи в своем двухлетнем теле, или он действительно превратился в малыша. Ребенок Лань Чжань мог притворяться с самого начала, да и зачем ему это? Такие действия не в характере Лань Ванцзи.Он бы скорее выпил бы зелье что бы потом отпугивать людей, от него если те будут слишком долго с ним разговаривать. В конце концов, его уважаемый муж даже ревновал владельцев магазинов на улице, которые слишком долго разговаривали с Вэй Усянем. Как бы то ни было, Вэй Усянь все равно должен найти лекарство от этой... ситуации. Возможно, это было временное проклятие? Может быть, оно исчезнет к утру? О, у Вэй Усяня болит голова. У него даже нет малыша Ванцзи, чтобы отвлечься. Старик Лань сосредоточил все свое внимание бог знает куда. - "Что скажешь?" - говорит Вэй Усянь, поднося к лицу белого кролика со светло-голубой ленточкой на шее. - "Временное лекарство? Или я должен заставить свою задницу работать и найти лекарство?" Нет ничего удивительного в том, что он не получает никакой реакции. А вот что стало неожиданностью, так это короткая фигура в белом, врезавшаяся в него из-за бега. Вэй Усянь смеется, каким-то образом умудряясь не уронить бедного испуганного кролика. - "Лань Чжань! Старик Лань наконец-то отпустил тебя?" Лань Чжань кивает, но его внимание приковано к кролику в руке Вэй Усяня. Вэй Усянь радостно улыбается - "любовь Лань Чжаня к кроликам не пропала, даже если он превратился в ребенка" - и притягивает его к себе, усаживая на колени. - "Ты, наверное, хочешь поиграть с кроликами, да?" - говорит Вэй Усянь, - "этот гэгэ научит тебя. Видишь? Ты просто нежно... нежно погладь кролика и...". Вэй Усянь целует кролика, как он обычно делает, когда играет с ними. Он открывает глаза, ожидая, что малыш Лань Чжань захочет сделать то же самое, но удивленно задыхается, когда тот отталкивает руку с кроликом. От хмурого выражения лица Лань Чжаня у Вэй Усяня в груди все бурлит от удовольствия. Как только кролик отпрыгивает от освобожденной руки, Лань Чжань, воспользовавшись тем, что Вэй Усянь отвлекся, накрывает его лицо своими маленькими ручками и целует его прямо в губы. - "Лань Чжань ах!" - Вэй Усянь задыхается, потрясенно глядя на маленького ребенка. - "Ты... ты ревновал к маленькому кролику!" Громкий смех наполняет ночной воздух, и Лань Чжань оказывается в объятиях Вэй Усянь. - "Ах, ты, драгоценный малыш! Неудивительно, что Лань Цижэнь так заботится о тебе!" Лань Чжань прижимается к его груди и смотрит прямо на него. - "Сянь... гэгэ". - "Хм?" Глубокий вдох. - "Сянь-гэгэ Красивый." Ожидаемо, столь серьезно сказанное заявление вызвало у Вэй Усяня новый приступ смеха. - "Ах! Лань Чжань! Ты заставишь меня растаять!". Он не уверен, было ли это из-за тусклого света, или ему привиделось, но он клянется, что уголки губ Лань Чжаня изогнулись на долю секунды. Малыш вырывается из его хватки и идет играть с кроликами, пока Вэй Усянь пытается понять, что увидел. Лань Чжань осторожно прокладывает себе путь через кучу кроликов, остановив свой взгляд на конкретном кролике. Единственный в своем роде, абсолютно черный кролик с красной ленточкой, повязанной на шее. Он подхватывает его со всей грацией, которой нет у Вэй Усяня, и несет к себе. В этот момент Вэй Усянь перестает смеяться и пристально смотрит на Лань Чжаня, гадая, что он собирается делать. Ребенок садится прямо перед ним и поднимает кролика к своему лицу, потираясь носом о его нос. Неужели... неужели этот ребенок пытается заставить ревновать Старейшину Илин, Вэй Усяня? Сдерживая взрывной смех, Вэй Усянь притворился расстроенным. Нахмурив брови, он скрещивает руки на груди и притворно хмыкает. - "Лань Чжань! Я думал, что я твой фаворит?" - "Разве ты не расстроился, что я поцеловал кролика? Я тоже расстроен! У Чжань-чжаня должны быть только мои поцелуи!" - говорит Вэй Усянь, прежде чем улыбка пробивается сквозь его, откровенно говоря, ужасную игру. Лань Чжань сбрасывает кролика, который ускакал искать свою спутницу. Он забирается на колени Вэй Усяня и с помощью рук физически приподнимает края губ Усяня. - "Сянь-гэгэ не расстроен". Ах, что он собирается делать с этим абсолютным восторгом? Вэй Усянь почти не хочет искать лекарство от проклятия. Кстати говоря, ему нужно уложить Лань Чжаня в постель до часа Хайши, а спать уже почти пора. - "Пойдем", - говорит Вэй Усянь, неся Лань Чжаня, как невесту, обратно в Цзинши. - "Гэгэ уложит тебя в постель, и мы будем спать рядом в час Хайши, как хорошие мальчики". Лань Чжань снова смотрит на Вэй Усяня, дергая его за одежду.. - "Увидит ли А-Чжань завтра Сянь-гэгэ?" Лицо Вэй Усяня вот-вот исказится от улыбки и смеха, которые он не снимал с себя весь день. - "Мгм, Сянь-гэгэ даже позавтракает с тобой завтра, если ты будешь хорошим мальчиком". Его фраза вызывает улыбку на пухлом лице малыша Ванцзи. Вэй Усянь закончил читать свои бесчисленные книги о проклятиях. Он, как обычно, уложил Лань Чжаня на их кровать и всю ночь не спускал с него глаз во время работы. Теперь Вэй Усянь снял верхнюю часть ханьфу и забрался в постель к Лань Чжаню. Он обхватывает маленькое тело и улыбается умиротворенному лицу. Не успевает он опомниться, как уже закрывает глаза, слишком уставший, чтобы думать здраво. Он всегда может закончить работу позже... - "Сянь-гэгэ," - раздается тоненький голосок, за которым следует легкое похлопывание по лицу. - "Сянь-гэгэ, А-Чжань хочет есть". Дорогие небеса, Вэй Усянь чувствует себя так, словно он спал всего минуту. Но Лань Чжань должен есть, и он не может позволить бедному ребенку идти в полумраке в кухню. Кто знает, что с ним может случиться? - "Мм," - хмыкнул Вэй Усянь, неохотно открывая глаза, чтобы встретиться с круглыми золотыми глазами Лань Чжаня. - "Сянь-гэгэ встал, Сянь-гэгэ встал. Дай мне минутку, хорошо? Тебе помочь одеться?" Лань Чжань качает головой в стороны, выглядя мило, даже когда смущается. Вэй Усянь улыбается и садится, похлопывая себя по коленям, после чего велит Лань Чжаню принести его ханьфу, чтобы он переоделся. Пока он одевает малыша Ванцзи, звонят колокола, означающие наступление рассвета, когда ученики Лань должны были вставать. Это значит, что Вэй Усянь проспал всего две палочки благовоний. Что ж, теперь он ничего не может с этим поделать, поэтому он приводит Лань Чжаня,в зал для завтрака. - "Наконец-то решил осчастливить нас своим присутствием, Вэй Усянь?" - говорит Лань Цижэнь, как только он заходит в зал с Лань Чжанем на бедре. Честно говоря, этот старик нападает на него без всякой причины. Он проснулся раньше всех, и это один из немногих случаев, когда он вообще удосужился прийти в обеденный зал на завтрак. Но это не страшно. Вэй Усянь здесь только потому, что Лань Чжань голоден. Он не уйдет, пока Лань Чжань не насытится. Видишь? Иногда он может быть ответственным. Но только если это действительно необходимо. Иначе, зачем быть серьезным, если можно повеселиться? - "А что, старик Цижэнь, ты скучал по мне?" - Вэй Усянь ухмыляется с игривой интонацией в голосе. Лицо Лань Цижэня вызывает у Вэй Усяня приступ хихиканья, он внезапно становится не таким усталым, как был две секунды назад. - "Лань Ванцзи! Немедленно иди сюда!" - Лань Цижэнь повышает голос почти до крика. В зале воцаряется тишина, и взгляды обращаются к ребенку. Малыш Чжань прижимается к Вэй Усяню, сжимая его темную одежду в своих маленьких ручках. Вэй Усянь смотрит на Ванцзи, потом на Лань Цижэня, который выглядит так, будто у него сейчас лопнет голова. Вздохнув, он положил свои руки поверх маленьких, наклонился и мягко сказал ему, чтобы он послушал своего дядю. - "Лань Чжань, все в порядке," - шепчет Вэй Усянь, похлопывая его маленькие ручки. - "Мы позже вместе поедим. А сейчас иди поешь с дядей". Лань Чжань всегда был послушным ребенком, поэтому, естественно, он ослабил хватку на одежде Вэй Усяня и пошел к дяде, через силу. Лань Цижэнь фыркнул на Вэй Усяня, но остаток завтрака прошел без других потасовок. Как только завтрак подошел к концу, Лань Цижэнь объявил, что Ванцзи сегодня будет участвовать в занятиях, чтобы "дать Вэй Усяню больше времени сосредоточиться на поиске лекарства от проклятия". Вэй Усянь думает, что Лань Цижэнь просто хочет, чтобы его милый племянник Ванцзи держался от него подальше. Но что ж, не важно. В конце концов, ему нужно найти лекарство, а он не сможет этого сделать, если ему придется заботиться о ребенке, даже если этот ребенок - самый послушный во всем Китае. Маленький Ванцзи оглядывается на Вэй Усяня, когда тот машет ему на прощание рукой, за которую дядя тащит его в класс. Вэй Усянь чувствует себя родителем, наблюдая за тем, как Ванцзи тащат из зала в сторону классных комнат, и машет рукой, пока Ванцзи не скрывается из виду. Ах, вот что чувствовала Шицзе, когда Вэй Усянь и Цзян Чэн были моложе, уходя на тренировки, пока она училась готовить? Ну, неважно. Вэй Усянь поднимается со своего места и идет в то место, где его мужа... превратили в ребенка. -- Если его предсказания были верны, то проклятие Ванцзи сойдет само собой, может быть, через день. Но Лань Цижэнь все равно захочет получить противоядие, и неплохо бы иметь рецепт на случай, если кто-то еще пострадает от такого же проклятия. Вздохнув, Вэй Усянь завязывает волосы в более надежный хвост и принимается за работу. Время пролетает быстро, пока он работает, добавляя ингредиенты в зелье опытными руками и напевая знакомую и одновременно незнакомую мелодию. Как раз когда он добавляет последний ингредиент, окно в Цзинши открывается, и из него появляется маленький Лань Ванцзи. Этот ребенок определенно сбежал из класса, пока Лань Цижэнь не обращал на него внимания. - "Лань Чжань?" - говорит Вэй Усянь, не в силах сдержать веселье в своем тоне. - "Что ты здесь делаешь?" Малыш Лань Ванцзи как следует закрывает окно, а затем смотрит на Вэй Усяня, который подавляет смех рукой. Вэй Усянь на мгновение собрался с мыслями и приглашающе распахнул руки. - "Иди сюда, малыш. Ты, наверное, устал после того, как пробежал весь путь сюда". Маленький Ванцзи бежит в открытые объятия Вэй Усяня и погружается в его тепло, тихо вздыхая от счастья. Вэй Усянь перекладывает маленькое тельце в своих руках, чтобы им обоим было удобно сидеть. Некоторое время они молчат, Вэй Усянь смотрит то на малыша на своих коленях, то на горшок на столе. - "Лань Чжань, " - начал Вэй Усянь, поднимая ребенка так, чтобы они оказались лицом к лицу. - "Скажи мне честно. Знаешь ли ты, что ты был проклят, что сейчас ты находишься в теле двухлетнего ребенка Лань Чжань?". Золотые глаза метались по комнате, избегая взгляда Вэй Усяня, и он получил ответ. Лань Ванцзи, он..ах, Лань Ванцзи... Ты целых два дня играл со всем Облачными Глубинами?! -- - "Лань Чжань, ах, Лань Чжань", - наигранно разочарованно пробурчал Вэй Усянь. - "Думаешь, приятно обманывать всех, думая, что ты превратился в двухлетнего ребенка, разумом, телом и душой?" Малыш Чжань смотрит прямо в глаза Вэй Усянь и говорит -"Никого не обманывал. Никто не спрашивал до сих пор". Вэй Усянь смеется, глаза закрываются от наглости мужа. По крайней мере, ясно одно - малыш Ванцзи обладает сознанием взрослого Ванцзи, и... малыш Ванцзи использовал свою двухлетнюю миловидность, чтобы манипулировать всем орденом в соответствии со своими прихотями! Как будто Лань Ванцзи мог слышать внутренние мысли Вэй Усяня, он прижал одну руку к груди и очень серьезно посмотрел на него. - "Нет. Я не хотел вводить в заблуждение весь орден. Просто хотел... хотел... больше времени провести с... Вэй Ином". Вэй Усянь ошеломленно молчит, рот слегка приоткрыт от шока. Провести время... с ним? Они практически не отходили друг от друга, когда у Лань Ванцзи не было занятий. Кроме того, где бы ни был Вэй Усянь, Лань Ванцзи обычно не отставал. - "Нравится... нравится, как Вэй Ин носит меня на руках," - говорит Лань Ванцзи мертвенно-серьезным, не по годам взрослым голосом, очень похожим на ребенка-начальника. Вэй Усянь улыбается, притягивая Ванцзи ближе к себе. - "Айя, Лань Чжань, у меня не хватит сил нести тебя, когда ты будешь во взрослой форме". - "Мгм," - говорит ребенок, - "вот почему я сейчас пользуюсь своим проклятием". Хихикая, Вэй Усянь обнимает Лань Ванцзи. О боже, что, о боже, что ему делать с этим милашкой? Вэй Усяню нравится, когда Лань Ванцзи откровенен в своих чувствах, что в последнее время происходит все чаще и чаще по его настоянию. Но он все еще не привык, что его муж так открыто говорит о своих чувствах, ведь обычно ему приходится вытягивать их из него. - "Так... я так понимаю, ты не собираешься пить мое противоядие?" - Вэй Усянь шутит, игриво подталкивая Ванцзи в сторону горшка. Лань Ванцзи смотрит на горшок и прижимается к телу Вэй Усяня. - "Ванцзи выпьет его, если Вэй Ин захочет". Вэй Усянь смеется от радости, которую доставляет ему муж. - "Тебе не нужно, муж. Проклятие ослабнет к завтрашнему дню в час Маоши. Тебя можно будет поносить так еще несколько часов". Золотые глаза Лань Ванцзи светлеют, когда он смотрит на Вэй Усяня, и сердце его разрывается от того, как сильно муж его обожает. Вэй Усянь смотрит на горшок, потом на Ванцзи и ухмыляется. Потянувшись, чтобы добавить еще один ингредиент, Вэй Усянь шепчет свой секрет Лань Чжаню. - "Если ты выпьешь это, когда станешь взрослым, кто знает? Может, ты снова превратишься в ребенка...".