Убит

{ Сергей Разумовский Птица Горман — парень Сергея. Тоже медноволосый как Разумовский, только стрижка короче, с острыми чертами лица, медовыми глазами, прямым греческим носом и выразительными скулами } — Птица. Птица, пожалуйста. Я. Я не хотел. Это не я! Сергей Разумовский сидел на тротуаре в забрызганной кровью рубашке, в крепких объятиях своего молодого человека, который хмурился и гладил его по голове. Оцепленная территория, машина скорой помощи, полиция с красно-синими пугающими мигалками, судмедэксперты, копошащиеся у, закрытого белым покрывалом, тела и криминалисты, что-то негромко обсуждающие с майором полиции Игорем Громовым. Горман сидел вместе с перепуганным до смерти Сережей, успокаивающе перебирая огненные пряди, и думал, что теперь делать. Деньгами тут не откупишься, слишком много свидетелей, да и Гром здесь, а он только за справедливость. — Птиц, мне конец, да? Я сяду? — с истерическими нотками в голосе спросил Разумовский, не прекращая мелко дрожать. Парень явно еще не понимал, что происходит. До сих пор он пытался думать, что не он сейчас, на глазах у сотни человек, на Дворцовой площади, выпустил в человека с метрового расстояния пять пуль. Голова полностью отказывалась от этого. Она не хотела это воспринимать и понимать. Птица хмурился, думая и перебирая в голове варианты как спасти этого дурачка, который нашел на свою рыжую голову приключений. Нет, ну сидел же он у себя в офисе спокойно, что его потащило на Дворцовую, да еще и с пистолетом в кармане. Ладно, пистолет еще можно понять — самозащита и все такое, но, Кутх побери, что. Сережа. Делал. В два часа ночи. НА ДВОРЦОВОЙ ПЛОЩАДИ?! И что же ему сделал этот несчастный, труп которого грузили в карету скорой помощи. — Птиц. Птиц, не молчи, пожалуйста. — по бледному лицу Разумовского катились крупными градинами слёзы. Горман перевел взгляд на парня. — Ты не сядешь. Я тебе обещаю. — твердо ответил медноволосый и перевел взгляд с заплаканного лица любимого на подходящего к ним Грома. Майор полиции чуть покачивающейся походкой подошел к ним и, запустив руки в карманы, чуть склонил голову в бок, снисходительно смотря сверху вниз на бьющегося в истерике программиста. — Ну что, Разумовский, признавайся, нахрена ты убил мирного человека? Птица нахмурился ещё больше, став похожим на нахохлившуюся ворону. — Игорь, может спишем это на несчастный случай? — голос Гормана звучал приглушённо и чуть клокотал в окончании фразы на низких нотах. — На несчастный случай? — Гром усмехнулся, — Ты вообще понимаешь, что он грохнул человека на глазах зевак? Легавый обвёл рукой пространство площади, показывая на машины телевидения и, снимающих это все на камеры мобильников, очевидцев. — Да это уже в новостях, в интернете! Горман прижал голову Сережи к своей груди, как бы отгораживая его от внешнего мира. Тот с придыханием слушал как учащенно стучит сердце любимого. — Игорь, он же был в состоянии аффекта. Решил защититься от нападающего и выстрелил. Гром нахмурился, запуская руки глубже. — Ты так хочешь, чтобы он ушёл от ответственности? А если он ещё кого-нибудь «в состоянии аффекта» пристрелит? — Не пристрелит. Я с него глаз не спущу. Гром, я тебя как мужика прошу, не сажай его. Он совершил ужасную ошибку, он убил человека, но ты же знаешь, что сам по себе он мирный и тихий парень. Громов молчал, хмуро переводя взгляд с Птицы на Разумовского. — Гром, пожалуйста. Он сойдет с ума в тюрьме. Пожалуйста, я тебя очень сильно прошу. Я дам тебе всё, что ты захочешь. Игорь отмахнулся. — Отвали, Горман. Ладно, бери своего дружка и ко мне в отдел. Сначала на допрос, потом на суд. А дальше посмотрим. — Ты будешь за нас? — впервые с надеждой спросил Птица. — Ну а что мне ещё делать. Впервые пойду против своих же правил. Черт с вами. Но больше одного его не отпускай.