Билет в Любовь

      2018 год       Тихая ночь подкралась незаметно. О такой чистой и безмятежной она мечтала уже очень давно, ведь подобные этой не часто встречались у нее на пути. Нет-нет, ее жизнь слишком насыщена множеством событий, чтобы мечты о спокойствии в темное время суток обернулись в реальность.       Поворот ключа в замке входной двери дал женщине понять, что обратного пути нет. Он здесь. Он пришел к ней, чтобы вновь сказать, что каждый прожитый без нее день равносилен пытке, что нет больше сил просыпаться в пустой и холодной постели, а засыпать с единственной мыслью — наступит день... Через месяц... Два... А, может быть, и больше — и они вновь смогут согреть друг друга нежными взглядами и очертить кончиками пальцев контуры губ, смогут прижаться друг к другу, ощутив тепло горячих тел, смогут насладиться пожаром ласк и чувств и вдохнуть этот запах... Запах запретной любви. Она давно уже осела в их легких, давно обрекла их на вынужденную ложь перед всеми, кто так или иначе желал и до сих пор не против заглянуть за занавес и узнать на вкус запретный плод, она давно сожгла все мосты к искуплению их грешных душ.       Эммануэль подошел к ней так близко, что ей казалось, она сейчас расплавится от его бескрайней нежности во взгляде, что ноги не удержат ее, и она рухнет на пол от слабости, от собственной беспомощности перед лицом опьяняющего счастья. Она пропустила тот момент, когда он за несколько секунд избавился от пальто и пиджака, когда его руки мягко обхватили ее лицо и подарили ей первый ласковый, как тонкий лучик весеннего солнца, поцелуй. Его прикосновения успокаивали и утешали, постепенно наполняли тело сладкой истомой.       Она сразу же ответила ему тем же, забыв о долге перед собственной семьей, забыв о том, что еще вчера, допивая очередную чашку кофе и глотая снотворное, подарит ему сегодня последний, прощальный поцелуй — она не в силах следовать за голосом разума. Она ведь так устала от бесконечных обязанностей и больше всего на свете ей хотелось побыть просто женщиной. Любимой и желанной женщиной.       Запустив тонкие пальцы в его темные волосы, она теряла контроль над собой, над своим телом, она горела от нетерпения, когда мужчина спустился страстными поцелуями к шее, чувствуя биение пульса, а затем вновь быстро возвратился к мягким губам, настойчиво сжимая ее в своих руках, боясь, что в одно мгновение она может исчезнуть.       Она украдкой зачем-то посмотрела в лицо Эммануэля, но он еще сильнее прижал ее к себе. Сейчас было плевать на все правила, на законы, диктуемые обществом, на нормы, которые хотелось вытравить всевозможными ядами, ведь эта женщина нуждалась в любви и теплоте, а он без сомнения готов был дарить ей все это, ничего не требуя взамен.       Оторвавшись от нее на мгновение, он сделал шаг в сторону просторной спальни, увлекая женщину за собой. Она с удовольствием последовала за ним, навстречу новым ощущениям, новым чувствам. Отпустив ее, Эммануэль вновь коснулся ее губ глубоким поцелуем.       Абсолютно каждым прикосновением он говорил ей об искренности своих намерений. И она верила. Да и разве могло быть иначе? Верила этим губам, которые каждый раз уносили ее в страну Любви, этим рукам, которые рождали в ее теле ощущения невыразимого блаженства, и этим особенным глазам, смотрящим на нее с непередаваемой нежностью. Она наперед знала, что могло бы ждать ее с этим человеком, если бы однажды она сделала другой выбор.       Одним незамысловатым движением Эммануэль развязал пояс, и черный шелковый халат слетел с ее женственных плеч, открыв для мужчины уже такое родное и невероятно желанное тело. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы вспомнить все его изгибы, его мягкость и податливость. И он блаженно закрыл глаза и выдохнул, в предвкушении горячих ласк, неровного дыхания и тихих, понятных лишь им двоим, фраз.       Миллионы раз он все это проделывал в своем воображении, представлял, как волна невероятного наслаждения одновременно захлестнет их, но реальность оказалась невероятно прекрасной, гораздо лучше всех его ночных грез.       Ее руки медленно и поочередно расстегнули пуговицы на белоснежной рубашке, постепенно открывая для себя его особенный мир, мир, в который он готов был впустить лишь только ее одну. Почувствовав на себе ее горячие подушечки пальцев, Эммануэль смущенно улыбнулся и понял, что еще мгновение — и вряд ли он сможет сдержать себя, свои желания. Но, прежде всего, даст волю ее чувствам, даст ей первой принять решение.       Ощущения в подобные моменты ранее были не сравнимы с теми, что он испытывал сейчас, находясь в полной близости с любимой женщиной. Он как никогда был уверен в своих чувствах и точно знал, что она испытывает аналогичные по отношению к нему. Хоть она и никогда не признавалась ему в них, никогда не говорила об этом вслух, старалась обходить эту тему, Эммануэль и так все знал без лишних слов.       И сегодняшняя ночь тому доказательство — такая жаркая, долгожданная и такая выстраданная, самая длинная и самая прекрасная ночь на свете, когда только яркая луна стала безмолвным свидетелем того мига, когда их теплые пальцы рук сплелись в одном невероятном и известном лишь им танце. Когда нежные губы согрели горячую кожу, осторожно прикасаясь, дарили неповторимое блаженство, когда от долгих и неторопливых поцелуев из глубины души тихо срывались стоны удовольствия и терялась способность мыслить. Это особенная ночь, когда их обоих захлестнула отчаянная, сумасшедшая необходимость изучить каждый изгиб тел, снова и снова ловить бессвязные слова, наслаждаться каждым трепетным прикосновением умелых рук и чувствовать лихорадочное биение сердец. В это чудесное время им не нужны были пылкие слова любви, они разговаривали прикосновениями, взглядами, ловили горячее дыхание друг друга. Впрочем, и это все казалось лишним. Они и так все знали: едва ли ни с первой встречи, с первого сбившегося пульса от одного лишь невинного и короткого прикосновения его ладони к ее, с той секунды, когда жар и дрожь одновременно окутывали тела, стоило им лишь только услышать шепот собственных голосов и уловить очень тихие, неясные звуки. Это был особенный язык, на котором способны говорить только самые близкие люди.       Они оба понимали, что как прежде уже никогда не будет, что настоящее слишком прекрасно, чтобы занимать все свои мысли пугающим и неизвестным будущем.       Утро наступило слишком стремительно. Яркое солнце, едва успевшее выйти из-за горизонта, уже посмело нарушить ее сладкий сон, в который она уплыла, ощущая приятное тепло на душе и чувствуя себя абсолютно счастливой. Так бы продлить это состояние до конца жизни... Окружающая ее реальность была не менее чудесной, чем прошедший ласковый вечер, плавно перешедший в чудную и незабываемую ночь.       Открыв глаза, женщина недовольно поморщилась, но блаженная улыбка тут же легла на ее лицо, стоило ей лишь только окинуть нежным взглядом спящего рядом с ней мужчину. Такой красивый, нежный, ласковый. Такой родной и любимый. От одного сочетания букв в последнем слове замирало сердце и учащалось дыхание.       Любимый. Еще не так давно она могла называть так лишь одного человека — своего мужа. Но как оказывается легко можно ошибиться в своих чувствах. И спустя много лет понять для себя, что в ее случае невозможно ничего исправить. В их случае.       — Доброе утро, любимая, — сонно прошептал Эммануэль, проводя рукой по знакомым изгибам любимого тела. Как же это волшебно начинать новый день вместе с самой прекрасной женщиной на свете!       Она вновь не заметила, когда он успел проснуться и понять, что она тоже уже встретила новое утро.       — Доброе, Эммануэль... — тихо произнесла женщина со слабой улыбкой на губах, а потом сразу же приютила голову у него на груди. Хрупкая ладонь нашла его сильную руку, а за ней и кончики пальцев смело коснулись его теплой и нежной кожи. Чистая и одинокая слеза вдруг проложила узкую дорожку на слегка румяной щеке, из глубины души вырвался тревожный выдох.       Эммануэль сразу напрягся, решив незамедлительно выяснить, что случилось за этот коротенький период, пока он пребывал в сладком забытьи.       — Ты плачешь? Что с тобой, Колинда? — вполголоса спросил он, вдыхая ненавязчивый аромат ее мягких волос. В этой женщине было прекрасно абсолютно все — для него она словно образец совершенства. При каждой личной встрече он утверждал ей это, но каждый раз она только смущалась и слегка краснела, потому что знала, что достичь идеала ей не суждено.       — Это ведь наша последняя ночь... — шепотом ответила она, прикрыв на несколько секунд свои карие глаза, полные печали. — Завтра уже все будет иначе.       Мужчина тоже тревожно вздохнул и еще крепче прижал к себе бесценное сокровище в лице Колинды. Хотелось обнимать ее всю вечность. И никто ему был не нужен, кроме нее, ничто в его жизни не было важнее глубины ее глаз и мягких звуков ее голоса.       — Не думай об этом, пожалуйста, — едва слышно произнес Эммануэль, а потом легким поцелуем коснулся ее плеча. — Ведь главное, что мы чувствуем друг к другу, что ценим друг в друге. А все остальное не так важно. Поверь, мы справимся.       Неизбежность расставания давила на сознание Колинды, безвыходность их положения медленно, по крупице убивала, загоняла в угол. Она уже и не знала, куда свернуть, чтобы не ошибиться в очередной раз. Ведь впереди ее вновь ждала череда бесконечных темных дней без того, с кем она обрела настоящий покой и простое женское счастье.       — Но ведь эти часы не могут длиться бесконечно... Ты вечером уедешь к жене, а я должна буду вернуться к мужу. Мы обязаны будем забыть все, что произошло между нами, все, что для нас имело такое важное значение, ведь так будет правильно.       Женщину в один момент сковал пронизывающий холод, а разум затмила звенящая пустота. Все ее светлые желания вдребезги разбились о мрачную и несправедливую реальность. Слов больше не осталось, бурных эмоций тоже — ничего, кроме осторожного прикосновения теплой ладони к щеке мужчины. Это ее успокаивало.       — Я никогда не сделаю этого, — уверенно ответил он, а затем легкими движениями руки плавно провел по ее светлым мягким волосам, коснулся нежной кожи ее обнаженного плеча. — Никогда не забуду все, что ты подарила мне. Ты самый дорогой для меня человек, и пусть все вокруг будет против нас — мы сильнее, слышишь? — он очень внимательно посмотрел на Колинду, и у нее окончательно пропало желание возразить ему. К тому же невозможно было просто так уничтожить из души весь океан чувств к этому мужчине. Он ведь для нее источник жизни, единственный, кому она может вылить все, что наболело, единственный, кто сможет ее понять или просто помолчать вместе с ней, если она того желает. — Спасибо тебе, Колинда, — тихо добавил он, коснувшись ее губ.       — Спасибо? — удивилась она, погружаясь в омут его голубых глаз. — За что?       — За любовь, — так просто ответил Эммануэль, плавно очерчивая контур ее пленительных губ. — За то, что ты есть. Только с тобой я понял, что значит по-настоящему любить.       — Эммануэль... — она смущенно улыбнулась, поспешно уткнувшись лицом в его плечо, не веря в свое запретное счастье.       Она готова была держать его за руку, чувствуя каждый удар его сердца хоть всю жизнь, а он целую вечность готов был обнимать ее, ни о чем не говоря, но зная все ее мысли и желания.

* * *

      Наше время       — Колинда! — от слишком резкого обращения к себе женщина невольно вздрогнула и тут же вернулась из мира блаженных воспоминаний о счастливом прошлом с любимым человеком в холодную реальность. Она совершенно не была готова к тому, что муж внезапно потревожит ее личное пространство, которое она с таким трудом создавала в этом крохотном, по ее меркам, помещении, стоя возле окна, за которым уже который час хлестал несносный ливень.       Мужчина подошел к ней со спины почти бесшумно, стараясь не нарушить ее внутреннюю атмосферу — и без него погода в душе не отличилась комфортом. Он хотел стать ближе к ней настолько, насколько она позволит, но большинство попыток оборачивались в прах. И он знал причину — ее любовь к нему охладела, давно уже охладела. Он почувствовал это года три назад после очередной встречи Колинды с французским президентом — тогда его жена вновь отказалась от его теплых, благодарных поцелуев на ночь и трепетных объятий и ушла спать в другую комнату. Она и раньше вела себя с ним не так расслабленно и свободно, словно ей что-то мешало, терзало, останавливало, но в тот день она была особенно холодна. Мужчина тешил себя мыслями о том, что все это пройдет, проблемы рассосутся, ведь он рядом, всегда поддержит ее, но с каждым днем лучше не становилось. Тогда он еще не знал, что сердце его любимой просто нечаянно украли... Без лишних слов, серьезных сомнений и гадких мыслей.

* * *

      2018 год       Мужчина нашел ее на кухне за столом с чашкой кофе в руках. Его ароматом пропиталось все помещение, однако женщине некогда было в этот мрачный вечер наслаждаться вкусом бодрящего напитка. Она была сильно напряжена, а все ее мысли были заняты лишь только одним человеком — тем, которого она первой осмелилась поцеловать после недолгих раздумий, ведь держать себя в руках в присутствии Эммануэля было невыносимо. Он занял собой все ее естество, он надежно поселился в ее душе, он стал для нее лучиком счастья в ее бесконечных жизненных проблемах.       — Яков? — удивилась Колинда, не готовая к встрече с мужем в такой поздний час. Она быстро взглянула на настенные часы. Половина первого. А на завтра у нее назначена ранняя и очень важная встреча. Как президент она не имеет права заявиться на нее в таком паршивом виде и состоянии. Но сколько раз она надевала липовые маски, сколько раз наклеивала на лицо радостные улыбки... И справится в этот. — Ты чего не спишь? Поздно...       — Я волнуюсь за тебя, Колинда, — мягко произнес мужчина и присел за стол напротив жены. В его взгляде светилось искреннее сочувствие и желание помочь справиться со всем жгучим дискомфортом в душе Колинды. — Ты чем-то обеспокоена. Тебя что-то мучает, терзает. Что случилось?       — Ничего, — коротко ответила женщина, потупив взгляд. Стыдно смотреть в глаза мужу после того, что она натворила. Но разве есть ее вина в делах любовных? Ее сердце не спросило разрешения, кому отдаться, с кем иметь огромное желание биться в унисон. Хоть она и долго сдерживала себя, пытаясь занимать все свои мысли кем угодно, но только не Эммануэлем, сутками отдавая себя политическим конфликтам. Не вышло. Она проиграла. Вновь. Самой себе, судьбе. — Я просто устала. Иди спать.       Больше всего на свете она хотела, чтобы муж ушел и не мучил ее своими подозрениями. Разве Яков способен помочь ей? В делах душевных она должна разобраться только сама без помощи даже самых близких людей. К тому же она совершенно не готова поведать ему правду о ее связи с другим мужчиной. Это ведь грех, это удар ниже пояса, это душевная рана для человека, который ни в коем случае не заслуживает боли с ее стороны.       — Нет, Колинда, я не могу идти спать, зная, что у тебя проблемы. Если бы ты поделилась ими, мы бы вместе смогли найти верное решение, — твердым голосом произнес Яков, мягко накрыв своей ладонью ее руку, не оставив жене ни капли сомнения в том, что его подозрения не просто так взяты из ниоткуда — они подкреплены фактами ее поведения.       — Спасибо, Яков, за заботу, но... — еле выдавила из себя женщина, — я справлюсь со всем сама. Иди, ведь поздно. А тебе тоже рано вставать.       Она старалась вести себя как можно естественнее, но получилось плохо. Сердце разрывалось на части, бешено билось в груди, причиняя почти физическую боль. Она не хотела целиком и полностью обманывать мужа, но вынуждена была идти на такой риск, потому что он по-прежнему оставался для нее тем близким человеком, который не переживет, если узнает такую горькую правду.       — Ты отказываешься от моей помощи? Почему? Ты мне не доверяешь? — в его глазах плескалась обида.       Они не первый год в браке. И даже не второй. Не пятый. Ему казалось, что прошло уже достаточно времени, чтобы Колинда могла абсолютно полностью доверять ему. Видимо, он ошибся.       — Нет, — едва слышно ответила Колинда, осмелившись посмотреть в глаза мужу. — Доверяю. Но я на самом деле устала. Не волнуйся. Я сумею со всем справиться. Иди, пожалуйста.       Он увидел в глазах жены какой-то болезненный блеск, почувствовал, что чем глубже пытается разобраться в чувствах Колинды, тем сильнее она отталкивает его. Она словно закрылась в своей клетке, не желая смотреть правде в глаза. И от этого становилось еще больнее, будто бы он давно перестал занимать особое место в ее сердце, в душе.       Она заглянула в их спальню почти сразу же после так и не состоявшегося разговора о душевном состоянии. Яков лежал спиной к двери, но услышав шаги жены, сразу же закрыл глаза. Не пожелала Колинда открыться ему, так и он больше не станет предпринимать жалких попыток узнать что-либо. Уж если что жена решила — вряд ли отступит.       — Яков, ты спишь? — шепотом спросила она, но ответа не последовало. — Яков, прости меня. Знаю, что ты волнуешься за меня. Но напрасно, — и снова звенящая тишина в ответ. А чего она ожидала? Душевной беседы на ночь? Сама не готова была к ней. — Я просто зашла сказать, что... — она осеклась, обдумывая, как бы помягче выразить свои тревожные мысли. — Я приду позже.       Следующий день Яков встретил в полном одиночестве, а подушка жены так и пустовала всю ночь...

* * *

      Наше время       Больше всего на свете Колинда желала, чтобы муж ушел. Вновь. Как и в ту ночь, когда она впервые спустя дня их свадьбы ночевала в соседней комнате на диване, свернувшись в позу зародыша, инстинктивно пытаясь защитить себя от изнурительной боли.       Она хотела, чтобы Яков закрыл за собой дверь, не проронив ни единого звука. К чему сейчас уже что-то говорить, когда столько воды уж утекло, когда оба нашли силы и время, чтобы поговорить по душам, чтобы открыть друг другу свои тайны — то, что давно пора им было озвучить.       Но, тем не менее, она не спешила прогонять его — все-таки он до сих пор являлся важной частью ее сердца, и такое положение вещей, несомненно, грело ее в самые трудные моменты. Например, сегодня, когда решалась судьба того человека, с кем однажды свели ее звезды, когда кто-то свыше решил, что им предстоит пройти долгий путь и вновь познать всю необъятную силу любви.       Яков почему-то именно сегодня терпеливо ждал какого-то чуда. Хотя прекрасно понимал, что сегодня совсем не тот день, когда с неба падают звезды и во время чудесного приземления на землю одной из них можно загадать желание, которое непременно сбудется. Он очень хотел поверить в любовь Колинды, но не мог — это чувство остыло по отношению к нему, и он целиком и полностью не мог винить жену в этом.       В нерешимости Яков стоял в шаге от той, ради которой был готов на любые подвиги. Сейчас это расстояние между ними казалось ему непреодолимым. Быть может, если бы он видел сейчас выражение ее лица, он принял бы единственно верное решение — обнять ее так крепко, чтобы услышать едва ли не хруст ее костей, чтобы сказать ей, что она до сих пор являлась для него смыслом начинать новый день.       Однако оступиться лишь на один шаг означало потерять Колинду навсегда, а он ни коим образом не мог допустить этого. Он мог бы бессчетное количество раз признаваться в своих чувствах ей, той женщине, которая уже ему не принадлежала, но это ничего бы не изменило, ведь он умел всегда принимать волю жены.       — Колинда... Мы можем поговорить? — осторожно спросил Яков, чтобы не стать крайним в душевном дискомфорте женщины. Если она откажет, он найдет другой, более подходящий момент для беседы. Главное — не затянуть.       — Да. Конечно, — кивнула женщина. Лучше все сказать сейчас, чем что-то оставить на потом.       — Это тебе, — без промедления он сразу подал ей в руки белый стандартный конверт для писем, находящийся все это время в руке за спиной с просьбой открыть его прямо сейчас. Женщина, разумеется, заинтересовалась его содержимым и быстро извлекла оттуда...       — Билет в Париж? — изумилась она, когда осторожно вынула документ из конверта. Она точно и в мыслях не держала получить такой неожиданный сюрприз от мужа.       — Да, — подтвердил Яков кивком головы. — Самолет вылетает завтра. Ты весь день не выпускаешь телефон из рук, просматривая новостную ленту, останавливаясь на темах о политике, связанных с выбором президента... И совсем не нашей страны. А телевизор, включенный с самого утра, тоже не дает тебе покоя, хотя помимо новостей достаточно познавательных передач.       Колинда и не думала спорить, возражать мужу. Ведь он целиком и полностью прав. Прямые эфиры новостей для нее сегодня равнозначны глотку воздуха, а свежие данные из Интернета о подсчете голосов в первом туре — единственное, что так сильно волновало ее в этот серьезный и важный день. Таким он стал для человека, который подарил ей всего себя, который открыл ей другой занавес любви. Она не развеялась спустя годы, не утихла, не ослабла. Наоборот, желание вновь окунуться в омут этих горячих ощущений с любимым человеком, образ которого четко вырисовывался в ее сознании, порой сводило с ума.       Колинда очень хорошо помнила свое состояние в тот период, когда впервые баллотировалась в президенты. Никогда в жизни она еще так не переживала. Не за себя. За людей и страну, за которую ей придется держать ответственность. Нет, уверенность не покинула ее, отнюдь — она прекрасно видела в себе потенциал, она знала, как ей необходимо действовать, чтобы создать максимально комфортные условия для стабильной жизни граждан ее любимой страны. Она знала, что ей непозволительно совершать ошибки, даже просто оступиться — уже едва ли не грех. Ей никто не простит банальную помарку, а она не робот, способный месяцами работать без сбоев. Даже машины и то выходят из строя при значительных перегрузках. А они у нее росли, как на дрожжах. Но она всегда стремилась идти только вверх. Через боль, слезы, грубые слова, презрительное отношение... Ей многое пришлось терпеть в своем неблагодарном деле, но она женщина, первая женщина, ставшая во главе республики. Всего лишь хрупкая и чуткая женщина, сама нуждающаяся в защите и заботе. Может быть, для Колинды период управления страной был одновременно самым лучшим и самым горьким за всю ее жизнь. Уже не говоря о том отрезке времени, когда она вновь, второй раз решила взять на свои плечи неподъемный груз ответственности и вновь выставить свою кандидатуру для голосования на выборах.       Колинде стало как-то неловко оттого, что Яков, как настольную книгу, прочел сейчас ее душу и понял без слов ее желания — оказаться рядом с Эммануэлем и крепко взять его за руку, ничего не сказав, отдавая ей всю свою внутреннюю силу, точно так же, как делал он в свое время, когда все катилось к чертям, когда хотелось элементарного — забиться в самый дальний угол и залечь в спячку минимум на год, чтобы долгие месяцы не иметь возможности встретиться лицом к лицу с вагоном бесконечных проблем, мешающим сделать такой необходимый вдох чистого воздуха, непропитанного отбросами.       — Он победит. Ты можешь не сомневаться в нем и его партии, — добавил Яков с неподдельной печалью в голосе. Нет, его бы устроил, по большому счету, любой исход на выборах, грусть съедала его по другим причинам — он сам только что подталкивает жену на поступок, о котором... Возможно, и пожалеет. Но мужчина абсолютно всегда желал ей только добра. И сегодня оно заключалось в том, чтобы отпустить Колинду, отпустить с миром и безграничной любовью к тому, с кем она давно желает обрести душевный покой.       — Я и не сомневаюсь лично в нем. Но у него слишком серьезный соперник с довольно весомыми аргументами в свой адрес... Да и вокруг столько людей, которые думают эмоциями, а не головой. А это неправильно.       Колинда считала, что сейчас не время для кардинальных изменений, именно поэтому она часто была сторонницей постоянства во многих случаях.       — Постой, а почему билет один? — женщина вдруг сообразила, что поездки ради отдыха обычно совершаются вместе с близкими людьми, а у мужа и без того дел полно, что ему явно не до командировок с целью хорошо провести время. Да и она сама точно не собиралась никуда ехать за пределы Хорватии. — И зачем мне лететь во Францию?       — Я уже обо всем договорился. Тебя там ждут, — грусть в голосе Якова сменилась на спокойный и утверждающий тон. Горечь от вынужденного расставания постепенно сходила на нет, ведь он знал, что Колинда вернется к нему, в родной дом, в семейное гнездо, к домашнему очагу, но это уже будет новый этап их жизней, с которым ему придется смириться. Другого пути у него нет. — Ему ведь очень нужна твоя поддержка сейчас, как и тебе в свое время моя...       Колинда с любовью посмотрела в глаза мужу и искренне улыбнулась. Не сомневаясь, она сделала шаг к нему навстречу и нежно коснулась кончиками пальцев его руки, а в знак благодарности подарила ему легкий поцелуй. Ему, такому доброму, нежному, родному, которому во всем могла доверять, на которого по-прежнему могла положиться. И он всегда готов был подставить свое сильное мужское плечо, чтобы помочь и защитить свое бесценное сокровище от всего и всех, от злых умыслов и безрассудных поступков — от любых намерений, которые могли бы помешать Колинде обрести наконец-то свое заслуженное счастье.