not now.

Темнота заволакивала в свой плен, оплетала руки и ноги, из-за чего те не слушались и отказывали в движении. Лучик света, доносящийся с уличного фонаря во дворе, ложился на стены тусклыми синими пятнами. Но и этому вскоре пришел конец- высокий силуэт, который не удавалось разглядеть как следует, тут же задернул плотную штору, вследствие чего все пространство погрязло в леденящей темноте. Неизвестный силуэт, казалось бы, все прекрасно мог видеть в отсутствие света. Дыхание участилось, а шумные вздохи сотрясали оглушающую тишину, создавая помехи в пространстве. Интуитивно направившись в сторону двери, я несмелыми шажками поползла к ней, как вдруг что-то помешало впереди, а затем до ушей донесся невнятный скрип. Тяжелая ладонь схватилась за мое горло разом, вцепившись крепко, намертво. Пространство оглушает визг, а затем хлопок от пощечины. -От меня ты так просто не сбежишь, сволочь, — прогремело над самым ухом. Пьяный, зловещий шепот Лейта заставлял все тело содрогнуться и застыть в невнятной позе и леденил душу, вызывая табун мурашек. Грубая мужская рука постепенно двигалась от шеи к затылку, цепляясь за волосы, захватывая их как можно больше, чтобы позже одергивать и вызывать новые приступы боли, накатывающие волнами. Второй ладонью блондин крепко держал оба запястья, надежно обездвиживая жертву в моем лице. Черт, как же тяжело дышать. Свет с улицы слабо проступал в полосочку между задернутыми шторами, и из-за светящихся в темноте глаз Ремингтона давались такие же слабые попытки разглядеть мучителя- длинные блондинистые пряди спадают на лицо, а во взгляде пляшут черти. Страшно представить, сколько времени Лейт планировал все это, в каких деталях, и сколько злости пряталось в безобидной с виду упаковке, притворяясь спящей болезнью. Губы тронула ехидная ухмылка, превращаясь в полурык-полуусмешку. -Отъебись, — шикнула я, глядя ему в глаза, нервно сглатывая. Теперь нечем жертвовать. Такого он явно не ожидает. В следующую секунду мой многострадальный затылок с грохотом соприкоснулся со стеной, а по телу прокатилась новая волна мурашек. Под закрытыми веками пронеслись цветные круги и яркие звезды, а из груди вырвался громкий стон. -Я заставлю тебя молчать. Ты еще пожалеешь о своей непокорности, — Ремингтон был слишком близко, а его слова доносились как звук в воде, в то время как тело и голова гудели от щемящей боли и бешеной дрожи. Разлепив глаза, я не увидела перед собой никого и ничего, кроме пыльных ящиков в тусклом свете, просачивающемся сквозь шторы. Дышать по прежнему становилось тяжело, но и не нужно было думать об этом, пока я не почувствовала на своей шее нечто упругое и длинное. Три секунды. Тело снова ударяют о стену, а затем оттягивают обратно и ударяют с новой силой, сильнее затягивая петлю. Дышать уже совершенно нечем, кажется, я вижу свет в конце тоннеля. Десять секунд. Бросают на пол и продолжают душить с новой силой, вскоре резко отпуская. Глотая ртом живительный воздух, как выброшенная на берег рыба, стремлюсь восстановить дыхание, судорожно откашливаясь. -Твоя жалкая жизнь ничего не стоит. Как видишь, ее можно забрать в любой удобный для меня момент, — Лейт выпрямился, и превосходя в росте, надменно наблюдал свысока. -Только посмей кому-нибудь рассказать об этом, дорогая, — небрежно подчеркнув интонацией последнее слово, блондин расстегнул верхнюю пуговицу пиджака и плюхнулся в стоящее рядом кресло. Вскоре вальяжно расположившись в нем, Лейт чиркнул колесом зажигалки, вызвав огонек, поджёг сигарету, глубоко затягиваясь. Дым тут же разнес по комнате неприятный табачный запах, который оседал в легких, заставляя еще сильнее закашливаться. -Не то что? Убьешь меня? Только потому что я хочу уберечь свою подругу от такого монстра, как ты?— еле шевеля губами и закашливаясь, чуть не выплюнув легкие, произнесла я, обращаясь не то к Ремингтону, не то к пустоте. Однако ответа не последовало. Сделав последнюю затяжку, а затем бросив окурок в пепельницу, Лейт разошелся нервным смехом. Подойдя ко мне снова, блондин провел рукой по волосам, убирая их назад. -Если бы я хотел это сделать, — огоньки в глазах Ремингтона сливались в единый всепоглощающий костер ярости, — то давно сделал бы. Я же приказал молчать! Новые удары обрушивались на мое тело, заставляя кричать о боли, молить о пощаде, звать на помощь, но все было бесполезно. В этом гребанном доме не было никого кроме меня и этого монстра, который запер все двери. Отсюда выхода нет. Во рту разливался горький, свинцовый привкус крови. Моей крови. -Ты еще пожалеешь, — вышло с моих уст невнятно и несмело, на что в ответ Лейт издевательски усмехнулся и продолжил сдавливать веревку. -Ненавижу тебя. Ненавижу. Ненавижу! -крик на последнем слове оглушительно слился с хлопком грубой ладони с моей щекой, приправленным недовольным рыком Лейта, самолюбие которого было на грани разрушения. Попытки противостоять Ремингтону действительно были до ужаса смешны. Мой жалкий вид явно не соответствовал образу борца за справедливость или вольной птицы. Слегка спутанные отросшие до лопаток волосы, расплывшийся от слез макияж, порванное платье и пара болтающихся на шее цепочек только усиливали мою ничтожность в геометрической прогрессии. -Сволочь! -комнату оглушил крик, а затем звук от новой пощечины. Губы Лейта снова тронула искаженная уродливая ухмылка. Видимо, его одновременно злил и забавлял мой запуганный и заплаканный вид. Внезапно он поднялся и подошел к ящику, стоящему напротив. -Ты не против, если я прочту твои книжки? -спросил он надменным, усмехающимся тоном. В его руках был мой альбом, где буквально находилась вся моя жизнь. Рисунки, записи, цитаты, стихи- все было там. Там был мой мир, который создавался годами. Рвутся первые две страницы. -Нет! Не делай этого! — слезы от злости и мерзкой жалости к себе неприятно хлынули из глаз. -Ну не против, так не против, — Ремингтон зловеще засмеялся, а затем продолжил уничтожать альбом, как вдруг его взгляд зацепился за одну страницу. Но и она вскоре была уничтожена, как и все остальные. Ничего не осталось, кроме небольшой кучки обрывков моих рисунков, таких же жалких, как я сама. О, как бы хотелось мне сейчас мигом стереть с его лица эту дурацкую ухмылку и со всей силы ударить, вложив всю злобу и месть, но мне было больно даже дышать. нет. Из-за слез совсем ничего не видно, но и сдаваться я тоже не собиралась. Нельзя, чтобы он победил. -Еще одна книжечка? Посмотрим, что тут у нас, — мерзкий наигранный тон. Парень безжалостно уничтожал рисунки из второго альбома, одновременно с этим и убивая меня изнутри. -Пожалуйста, остановись…- почти что молила я, всхлипывая и сглатывая соленые слезы. Меня как будто резали по живому, и сейчас оно так и происходило. Самая важная часть меня была уничтожена. Лейт продолжал вырывать страницы и бросать их маленькие обрывки на пол. -Наверное хорошо гореть будет, как считаешь? -он достал из кармана зажигалку и бросил ее на пол, вследствие чего листочки начали медленно тлеть. теперь костер бесов в его глазах был настоящим -Что-то здесь жарко…- усмехаясь, Ремингтон медленно снимает с себя пиджак и бросает на кресло, затем снова подсаживается рядом. Тело потихоньку выходит из онемения после того, как давление веревок ослабло. Неужели я подумала, что он просто так отпустит меня? Какая детская наивность. Сильная рука парня снова сдавила мое горло несмотря на все неудачные оказанные мною сопротивления. -Отпусти…-тихое пищание и неловкие движения руками в надежде оттолкнуться. -Тебе гореть в этом аду. Кажется, этот костер ярости не пощадит меня.