Тебе напомнить что ты моя?

      Небо затянуто серыми тучами, вспышка молнии рассекла потемневшее небо, вслед за ней раздался оглушительный раскат грома. Спустя некоторое время дождь хлынул мощным потоком, заливая всё вокруг. Крупные капли шумно били по окнам, от чего по стеклам стекали тоненькие ручейки. Капли, будто играли на барабане и исполняли какой-то ритм музыки, который не известен окружающим. Девчонка начала прищуриваться от резкой вспышки света. Она проснулась, но пытаясь уловить сон обратно, лежала с закрытыми глазами, медленно потирая ледяные руки. Окончательно прийдя в себя, та начала прислушиваться к происходящему в автомобиле. Мама спокойно перелистывала пожелтевшие страницы книги и ежеминутно, устало зевала, прикрывая рот рукой. Отец с каменным лицом вел машину, не обращая внимания на окружающую среду. Его недовольный взор был направлен на неровную дорогу, по которой через каждый метр виднелась большая или маленькая пробоина. Только колесо наезжало на дыру машина резко притормаживает и дергается, следом доносится ругань отца, а потом уже и мамина. Она рефлекторно повернулась назад, дабы посмотреть, что делает ее дочь. А она после резкого снижения скорости ударилась лбом о мягкое кресло перед собой. От неожиданности она удивлённо раскрыла глаза, потирая лоб. Женщина сидящая впереди, испугано повернулась к девочке, грозно крича на отца.       — Ну ты на дорогу смотришь вообще?! Ребенка мне ещё убей! — она аккуратно поднесла ладонь ко лбу дочери и медленно провела по нему. — Янусь, сильно ударилась?       — Да нет! Я об мягкую штуку стукнулась. Не ругайтесь только. — девочка почувствовала лёгкое касание губ в районе лба и увидела отдаляющийся подбородок. Она будто прислушивалась к словам дочери, спокойно опускаясь на спинку сиденья. Отец кратко извинился, продолжая набирать скорость. Яна поняла, что спать больше не будет, потому что спала в принципе долго. Поэтому она со скуки отвела взгляд в окно. Огромные деревья-великаны, стоят в белых снежных шубах, пушистые ветви покрыты охапками снега, кое-где на земле видны следы животных. Пришла настоящая зима — с морозами, снегом, метелью. Свирепо завывая по окрестностям, неистовствует вьюга. Густые чащи, да крутые овраги, да заколдованные поляны. Неспокойно здесь живется и честным горожанам и работящим лесорубам — много в лесу водится зверья дикого. Зима. Она зачаровывает своей белизной и загадочностью. Деревья нарядились в белые одежды, здания стоят в белых шапках. Машина резко свернула в чащу, на протоптанную или объездную дорогу. Поднялся сильный ветер, вьюга швыряла снежные комки в окна автомобиля. Казалось, что ветер проникает сквозь заблокированную дверь или даже сквозь теплый свитер. Хотя Отец предупреждал, что в тайге, да ещё и на Урале, будет до жути холодно. Лес становится мрачным. Даже звери не выходят из своих убежищ, пока не кончится вьюга. Высокие сосны закончились после пяти минут езды, машина заехала в частный сектор. Одноэтажные, деревянные домики стояли вперемешку с двухэтажными. С первого взгляда понятно, что село бедствует, дома еле стоят, заборы — штакетники у некоторых сломаны или исписаны матами и оскорблениями. Покосившиеся разноцветные или ржавые заборчики, едва доходящие до колен и защищающие запущенные палисадники. При том, в домах со сломанными заборами живут люди, за плотно зашторенными окнами светит тусклый свет, отдающий желтым цветом. Сама по себе улица пустующая, только бродячие собаки выскакивают на дорогу, дабы полаять на чужаков. А на лай собак в окнах появлялись люди, вся семья собралась у окна и провожала машину.       — Мам, а почему все так смотрят? Или они машин не видели?! — непонимающе спросила Яна, ее смущали и одновременно пугали взгляды жителей села, они настолько пристально смотрели, что казалось для них это что-то новое или невиданное.       — Все они видели. Просто сюда мало кто ездит, тут у многих брошенные дома, потому что здесь кроме школы и магазина ничего нет. — женщина закрыла книгу, как раз в тот момент, когда машина остановилась. — Обычно все отсюда едут, а мы вот, наоборот. Вот они и удивляются!       — Всё хватит языками чесать, выходите! — отец одарил всех вокруг недовольным взглядом. В ответ мама плеснула студеным взглядом голубых глаз. Эта встреча взглядов не предвещала ничего хорошего. Они смотрели друг на друга так, будто прямо сейчас сцепятся в драке, но папа почувствовал, что ему нужно отступить. Он вылез из автомобиля не громко хлопая дверями, поставив руки на пояс, он поднял голову к небу и выдохнул густой клуб дыма. Мама вышла следом за отцом, ее голос приказал открыть багажник. Яна просто так сидеть не хотела, поэтому вызвалась помогать родителям с сумками. В каждой руке было по рюкзаку, родители несли большие дорожные сумки. Семья подошла к невысокому деревянному заборчику, по которому плёлся дикий виноград, ограждающий весь периметр дома и маленький палисадник. Дом выглядел непримечательно, такой же серый, мрачный и деревянный, как все остальные. Только он двухэтажный, плюс небольшой чердак. По чердаку тоже плетется виноград, но на зиму он превращается в засохшую сетку и его до невидимости укрывает снегом. Если брать в общем старый дом, в котором когда-то жили бабушка и папа Яны. Несмотря на то, что он был построен очень давно, внешне строение напоминает советские домики, строившиеся на дачных участках в 1970-х. Мужчина открыл амбарный замок, висящий на заборе. Следом открыли и дом. Мама вошла первая, сразу включая свет и освобождая проход для отца. Сразу у входа в коридоре, стояла маленькая тумба со стационарным телефоном, на стене было несколько металлических крючков один из них был занят старой дубленкой. После крючков стена резко завернута налево и там идёт две двери — кладовки. Потом прямо перед входной дверью, в двух-трех метрах лестница на второй этаж.       — А тут живет кто? — Яна сняла куртку и повесила на крючок, чуть-чуть двигая чужую дубленку в сторону.       — Если ты имеешь ввиду дубленку, то это еще от бабушки осталось. А отец твой, решил оставить этот пылесборник! — мать колко съязвила, наблюдая за незамедлительной реакцией мужа, со злобной ухмылкой на лице. Последнее время их отношения вовсе сошли на нет, мать всё время пытается как-то уколоть или зацепить отца, тем самым создавая скандалы на ровном месте. Отец в этом плане намного лучше, он спокойно разговаривал, несмотря на любые провокации, старался даже голос не повышать… но выходило это редко. И все сходилось к одному и тому же. В такие моменты Яна не знала, что делать, папа человек спокойный, тихий, но до поры до времени, всегда казалось, что он сорвется, но он просто спорил с мамой, даже не пытаясь каким-то образом унизить ее. В этот раз ничего не изменилось, а мама специально затронула больную для отца тему. После недолгой стычки семья разошлась по разным частям дома. Яна пошла в свою комнату на втором этаже, старая лестница начала противно скрипеть, девчонка переключилась со стопы на носочки, она максимально тихо и медленно шла по деревянным дощечкам. Впереди ее ожидала непроглядная темнота и неизвестность. Воображение быстро рисует в темноте самое жуткое, что можно представить. В комнате Яны из мебели только кровать с тумбочкой, лакированный шифоньер, письменный стол со стулом и настенная полка, тумба с телевизором, и радиоприемник «Океан-209» стоящий на подоконнике. На стене, прямо над столом, висит множество детских рисунков. Окно зашторено полупрозрачными шторами, от сквозняка ткань, которых немного гуляет. В общем комната просторная, поставив свои сумки у письменного стола, девушка присела на одноместную, железную кровать. Время пролетело незаметно, часы пробили двенадцать, уже повеселевшая мать сказала ложиться спать. Завтра в новую школу, единственное, что может радовать в этой ситуации это Полина. Полина Морозова, в детстве, когда родители Поли были живы, они крепко дружили с семьей Яны, но потом они погибли и она переехала к дедушке в это село. Так получилось, что у отца проблемы с бизнесом и он собрал всю семью, увозя в это глухое село. Вот Полина и согласилась, помочь старой подруге, так сказать адаптироваться в новом обществе. Тем более их дружба продолжала жить.       — Яна! Хватит летать в мыслях, уже час ночи! Ты мне завтра скажешь, что не выспалась? — басистый голос отца прозвучал тихо и спокойно. Он стоял в дверном проеме, сложив руки на груди и исследуя взглядом дочь сидящую на полу перед телевизором.       — Уже час… всё я ложусь! — девчонка поднялась с пола, нажала кнопку на телевизоре и пошла в кровать. Поскрипев на кроватных пружинах она приняла горизонтальное положение, ложась в удобную для себя позу.       — Спокойной ночи. — мужчина подмигнул Яне и покинул вход в комнату. В тишине ей совсем не нравилось, то часы странно работают, то волки в чаще воют. Но все же десять минут ерзанья по кровати привели ее к крепкому сну. Девушка уснула быстро, тихо посапывая, она свернулась клубочком. За окном, будто только началась жизнь, волки завыли ещё сильнее и кажется, что приблизились к началу леса. На окно прилетело с десяток соловьев, они ненароком стучали клювами по стеклу, думая, что там есть зерно. Но сон Яны свергнуть невозможно и она засыпала с каждой минутой всё сильнее.