Хороший старший брат

      Уличная тишина, в которую вписывались редкие прохожие, гул машин и шелест сильных порывов ветра, долгие часы стояла на улице, но с пять минут назад была разрушена школьным звонком. Сам звонок на улице был едва слышен, но спешащая покинуть здание детвора быстро заполнила почти пустой двор шумом и своим присутствием.       Чуя особо не торопился, с широкой улыбкой обсуждая что-то с друзьями на ходу. Замедлился у двери; ловко обогнул пару замешкавшихся девчонок, сунув руки в карманы куртки. - Я в деле, хотя идея с жутиком мне нравится больше, - крикнул, оборачиваясь через плечо к нескольким идущим позади друзьям. Он так и шел, прислушиваясь к разговору в общем шуме и совершенно не смотря перед собой, пока не наткнулся на кого-то. Чужие руки тут же остановили за плечи и аккуратно потянули за концы висящего на шее шарфа. - Какого черта?! – дернулся и резко повернулся вперед, упираясь взглядом сначала лишь в пальто человека, но сразу понимая кто перед ним стоит. – Ты разве не на работе должен быть?       Он все же поднимает голову и видит спокойное лицо старшего брата, что с легкой улыбкой на губах перевязывал чужой шарф, закрывая оголенную шею от холодного осеннего ветра. - Чуя, ты так можешь заболеть. У меня перерыв, решил встретить тебя со школы. И, видимо, не зря, - он чуть одернул свободные концы шарфа и потрепал брата по голове, но тот лишь пригнулся, уходя от такого действия. - Ага, не зря. Мы с ребятами в кино сходить решили, дай денег.

***

      Поль для всех выглядел, как прекрасный старший брат. И даже сейчас Чуя поднял сонный взгляд, что последние несколько минут был направлен в одну точку, и увидел спину, на которую ложились пряди светлых, уже затянутых в аккуратный хвост волос, плавно покачивающихся от каждого движения. Шуршала лопатка по сковородке, по всей кухне чувствовался запах омлета и только-только начинал расходиться кофейный.       Чуя подпер щеку кулаком и прикрыл глаза. Взбодриться не помогал даже воздух из приоткрытого окна, что холодил неприкрытую рукавами домашней футболки кожу рук, неприятно сквозил по ногам, вынуждая поджать их под себя.       Вчера вечером он лежал в постели – постели брата -, продолжая обсуждать с друзьями просмотренный фильм по переписке, вспоминая новые сложившиеся шутки и запомнившиеся моменты. В какой-то момент щелкнул замок входной двери, но на это он никак не отреагировал.       Поль появился в комнате только спустя еще пол часа, привычно первым делом после работы зайдя в душ. В одних домашних штанах и с убранными наверх волосами, он лишь бросил взгляд на уткнувшегося в телефон парня и стал педантично убирать повседневную одежду на место.       Чуя плавно вдохнул глубже. Пальцы начали дрожать, в сообщениях стало больше опечаток. Он бросил на брата всего один короткий взгляд, а через некоторое время уже почувствовал, как рядом с ним ложатся, совсем близко, так что локтем он соприкоснулся, кажется, с чужим боком.       Его позвали, но он не откликнулся. Хотелось вернуться в наверняка остывшую постель и продолжить спать. Холодное и темное осеннее утро никак не располагало к каким-либо занятиям. - Чуя, - снова позвали, совсем близко. Выдох коснулся голой шеи, от чего по коже разбежались мурашки, по плечам и спине, заставив нахмурить брови. Тихий смешок над ухом. - Спишь за столом? Ешь давай, тебе нужно хорошо питаться.       Чуя тряхнул головой и отбросил с плеча упавшие на него пряди чужих длинных волос. - Отстань, сам разберусь, - огрызнулся, все же опустив взгляд на тарелку прямо перед собой. Эта сцена повторялась почти каждый день, как и аккуратный поцелуй в шею, на который он только раздраженно цикнул.       Шеи коснулся короткий поцелуй, поперек живота легла чужая рука, ненавязчиво поглаживая по выпирающим ребрам через ткань елозящей от таких манипуляций футболки. - Как грубо. Я вообще-то с работы вернулся, не хочешь уделить мне немного внимания? Хотя бы поздороваться? – почти шепотом на ухо, которое затем прихватили губами, легко посасывая. Кончик языка обвел ушную раковину по краю. - Здравствуй. Не видишь, я с друзьями общаюсь, - он попытался отодвинуться, но рука на талии позволила только отвернуться, ложась на бок. Прикосновения напрягали и притягивали к себе слишком много внимания, полностью вымещая аргументы к спору о том, какой персонаж фильма круче. На подушечках пальцев уже выделялся пот, оставаясь следами на экране, от чего печатать становилось только сложнее. - Какой же ты все-таки упрямый, - Чуя проследил взглядом, как брат вышел из-за его спины и расслабленно направился к окну. Без чужого взгляда на себе потер шею в том месте, где ее совсем легко коснулись до этого.       К шее прижались сильнее, легко покусывая, лаская теплым языком, от чего так и хотелось вжать голову в плечи. Не то, чтобы он против, но и выбора ему не дают. У него попросту нет права отказаться, он пытался, много раз за последние несколько лет он говорил, что занят, что не хочет. Но его не слушали, а молодой организм слишком быстро реагировал, распаляясь от старательных ласк, и в какой-то момент не хотелось уже отказываться.       Кожу сильнее обдало холодным ветром – Поль открыл окно, чтобы закурить. Спина прямая, кисть в изящном положении с идеально прямыми пальцами, меж которых зажат фильтр. Прям чертов аристократ на небольшой кухне в рядовой многоэтажке. Но сколько бы Чуя не посмеивался над такой манерой, тоже пытался перенять этот вид, искренне считая брата хорошим примером для подражания.       И, пожалуй, даже больше, чем примером. Он не пытался лгать себе, спокойно признавал тот факт, что считает брата привлекательным, как бы к такому ни относилось общество. Обращал внимание и на внешность, напоминая себе периодически об осанке и уже начиная отращивать волосы, и на характер, коим пока оставалось только восхищаться. И конечно же ему периодически льстило особое внимание к собственной персоне.       Чуя с трудом дописывает последнее сообщение, прощаясь на сегодня. Еще пара опечаток на несколько слов, но уже плевать. Нажал отправить и только сильнее отвернулся в подушку, пряча участившееся дыхание, ненароком подставляя выпирающие шейные позвонки, которые тут же прихватили зубами.       Поль бросил взгляд на экран мобильного, уже выключенный, и подался вперед. Забрал устройство из слабой хватки, с характерным тихим звуком откладывая его на тумбочку, и развернул брата к себе, резко, но не доставляя боли, хотя от недовольного, с ноткой детской обиженности взгляда его это не спасло.       Щелчок зажигалки, Поль прихватил губами фильтр и затянулся, спокойно принимая то, как дым начал едва заметно душить, проникая в легкие, а затем покидая их с плавным выдохом.       Рука Поля легла на шею, прижимая к постели, лишний раз напоминая, что дергаться бессмысленно. Но Чуя уже и не хотел, когда его поцеловали в губы. Сначала совсем легко, дразня, отстраняясь для коротких пауз, которые Чуя так старался свести на нет, подаваясь вперед, даже несмотря на душащую руку на шее. Ладонями он провел по чужим рукам, напряженным под весом тела, обхватил шею, совсем мягко, и скользнул на затылок, зарываясь в волосы у самых корней и прижимая ближе к себе, чтобы углубить поцелуй. Черт с ним, с этим настойчивым извращенцем. Целоваться Чуя любил, и сам, бывало, приходил к брату, садился на колени, чтобы следующие долгие минуты снова и снова, прижавшись к губам, повторять кончиком языка замысловатый маршрут по зубам, небу. По крайней мере до тех пор, пока его не лишали возможности проявить инициативу, и тогда ему оставалось только хмурить брови и принимать умелые ласки, неловко отвечая, как только напор немного ослаблялся.       В прохладе кухни приготовленный завтрак остыл очень быстро, и еда была уже едва теплой, когда Чуя наконец взял палочки и начал есть, пальцами свободной руки накручивая отросшие пряди волос.       Поль почувствовал, как небрежная прическа рассыпалась от чужих пальцев, как по волосам начали стягивать резинку, аккуратно настолько, что сбился неторопливый ритм поцелуя. Чуя раз за разом выбирал самостоятельно придерживать мешающие пряди, путаясь в них руками, и никто ему этого не запрещал, особенно когда он с таким желанием прижимался ближе, заводясь от подобных мелочей.       Как только с шеи пропало давление, Чуя, недолго думая закинул ногу на чужое бедро и подался в сторону, меняясь с Полем местами. Руки Поля легли на еще довольно узкие плечи брата, переместились на талию, подхватывая края футболки, чтобы потянуть вверх, скомкать где-то на ребрах и все же вынудить прервать поцелуй на то мгновение, что было потрачено, чтобы выпутаться из ткани, а затем поправить отрастающие, легко оказавшиеся на лице рыжие пряди, кончики которых так и норовили попасть на губы, отвлекая от ласк. Ладони легли на спину, пальцы огладили лопатки, что стали ощутимо выпирать, когда Чуя оперся на локти.       Активные глубокие поцелуи, более плавные передышки – прелюдии всегда тянулись долго, а Поль и не торопил, позволял брату хоть в какой-то из этапов получить все, чего тот хотел, без постоянных «но». Игнорировал даже их почти соприкасающиеся стояки, по крайней мере до тех пор, пока Чуя не начинал потираться, параллельно покусывая то чужие, то свои губы, лишь бы не поскуливать от желания потрогать себя.       В паху тянет, в горле пересохло, в то время как губы поблескивают от слюны. Чуя почувствовал, как его взяли пальцами за подбородок, нежно отстраняя, и без лишних слов приподнялся на коленях, чтобы несколько неловкими движениями стянуть шорты, пока брат то же самое проделывал с домашними штанами.       Закончив с завтраком и небрежно вытерев губы рукой, он поймал на себе взгляд брата. Тот повернулся от окна внутрь кухни, поправил расстегнутый ремень брюк и продолжил курить, оперевшись бедрами на подоконник.       Поль, для большего комфорта, полусидя облокотился на подушку и снова притянул к себе уже полностью обнаженного брата. Притянул так резко, что Чуя отерся своим стояком о его, они горячо выдохнули друг другу в губы, на секунду замирая.       Чуя положил руки на чужие плечи и продолжил целовать, более вдумчиво и спокойно, пока под пальцами плечи двигались от невидимых для него манипуляций. Впрочем, видеть и не нужно было. Он замер, когда ладонь ожидаемо легла на ягодицу, заранее уткнулся в шею и только едва слышно промычал, чувствуя, как пара скользких пальцев медленно проникают внутрь.       Хотелось снова огрызнуться за то, как навязчиво брат его разглядывает, но очередная затяжка сигаретой привлекла больше внимания. Он молча слез со стула, чувствуя под босыми ступнями слишком холодный пол, устроился на подоконнике, тут же забирая из чужой руки сигарету, пытаясь подражать в положении руки, и затянулся. - Как старшему брату, мне не следовало бы позволять тебе это, - Поль проследил взглядом, как Чуя завел руку чуть назад, вытягивая за пределы окна, и стряхнул пепел. Задержал внимание на покрывшейся мурашками коже, положил руку на колено, будто пытаясь согреть.       Рука двигалась плавно, чуть прокручиваясь в запястье, чтобы хорошо смазать внутренние стенки. Свободной рукой Поль провел по напряженным мышцам спины, надавливая, подсказывая опуститься всем весом тела и расслабиться, и с удовольствием огладил красиво прогнутую из-за его полусидячего положения поясницу. Шеей он чувствовал горячее дыхание, что прерывалось, когда Чуя с усилием сглатывал скопившуюся слюну, и продолжалось протяжным выдохом.       Подушечки пальцев постепенно начинали оглаживать все настойчивее, массирующими движениями надавливая внутри, потирая и без того уже расслабленные мышцы. Чуя отзывался поцелуями в плечи, шею, пытался спускаться к груди, лишь бы не поднимать голову выше и не ловить чужой взгляд. При необходимости, он, конечно, сделает это уверенно и смело, но все же от подобных ласк еще было крайне неловко.       Выдохнул дым почти в лицо, тут же затягиваясь снова и даже не скрывая довольной усмешки, когда брат хмурится, чуть отходя в сторону. Хоть и не так далеко, чтобы убрать руку с колена. - Как старшему брату, тебе много чего не следовало бы.       Поль не жалел времени, издевательски долго повторял одни и те же движения, вслушиваясь в дрожащие стоны. Разве что позволил сменить положение, в один момент ласково уложив брата на спину и устроившись меж его ног. К двум пальцам добавился третий, и Чуя уж было потянул руку, в попытке остановить, но в разогретое тело они вошли без сильного сопротивления. - Ты так всю руку в меня запихнешь, мог бы и на двух остановиться, - недовольно произнес сквозь тяжелое дыхание, облизнув затем пересохшие губы. - Ты мне льстишь. Трех вполне хватит, чтобы подготовить тебя к моему члену. - К чему, блять?! – он рассчитывал просто пропустить ответ брата мимо ушей, но уловив неожиданные слова, резко поднялся на локтях, смеривая обозленным взглядом. – Напомнить, что мне еще восемнадцать не исполнилось? - Возраста согласия ты достиг, - Поль не обратил совершенно никакого внимания на реакцию, и только продолжал методичные движения, чувствуя, как пальцы сдавило чуть сильнее. - А я не давал тебе согласия, - ответа поначалу не последовало. Чуя почувствовал, как пальцы спокойно покинули тело, оставляя напряженно и с ощутимой неудовлетворенностью наблюдать за чужими действиями. Он проследил за тем, как брат, нависая над ним, достал из-под подушки смазку, нанес на пальцы. Сердце начало сильнее биться об ребра. Поль и раньше в процессе добавлял больше смазки, но сейчас рука потянулась к члену, небрежно обмазывая его в пару быстрых движений.       Такой расклад событий не особо радовал. - Какие-то претензии? – Поль только спокойно улыбался, более чем понимая, о чем ему так явно намекают. Огладил свободной рукой второе колено брата и надавил, раздвигая его ноги шире и вставая между них.       Чуя попытался оттолкнуть за плечи, дернулся в попытке хоть как-то отопнуть, но его лишь сильнее вжали в постель, смыкая зубы на шее так, что перехватило дыхание. Болезненный скулеж быстро перешел в стон, когда хорошо смазанные и разогретые мышцы начали растягиваться вокруг головки. Чуя выгнулся, вцепившись в светлые волосы, и сжал бедрами чужую талию, не в состоянии сделать что-либо еще.       Ему не было больно, не считая саднящего укуса, который ласково зализали, но сам тот факт, что его не слушают, оставлял противное чувство. - Ублюдок, - прошипел Чуя сквозь зубы, упрямо отворачиваясь. - Я просто хочу сделать тебе приятно. Скажешь, что тебе не нравится? – он подался вперед всем телом, и Чуя почувствовал, как член вошел глубже привычной длины пальцев, так и останавливаясь глубоко внутри, пульсируя от прилива крови. - Не нравится, - скажет, замахиваясь и ударяя в плечо со всей силы, на какую был способен в подобном, и близко не самом удобном, положении, на что последовало только сдавленное шипение.       В лицо снова выдохнули дым, но на этот раз он лишь склонился ближе и поцеловал в отдающие привкусом никотина губы.       Но честности в его словах мало. Чуя слишком много раз и слишком откровенно реагировал на смущающие прикосновения между ягодиц, мягкие поглаживания внутри и особенно на умеренные толчки двух пальцев. Поначалу подобное ограничивалось ни к чему не ведущими ласками, после которых они привычно заканчивали от рук друг друга или пытались кончить от одного лишь трения между бедрами, и это вполне устраивало. Конечно, ненароком Чуя, бывало, задумывался о сексе с проникновением, когда-нибудь, в неопределенном будущем. Но сейчас это уже не имело значения. От одного только нахождения члена глубоко внутри, с собственного члена потекло, а тело бросило в жар. Он и думать боялся, как почувствует себя, когда Поль начнет двигаться, но и толика любопытства проскальзывала, подкидывая мысли о том, как это может быть хорошо.       Поль усмехнулся шире. Ему даже не нужно знать, о чем думал брат, когда неосознанно сильнее сжался вокруг его члена. Он только качнул бедрами, снова привлекая к своим действиям все внимание, и начал неторопливые толчки, которые Чуя так хорошо принимал, начиная дышать все глубже, зажмурившись и полностью сосредоточившись на ощущениях внутри. Обычно такой упрямый, сейчас с силой сжимал одной рукой простынь, а другой плечо, несколько болезненно сцарапывая кожу.       Чуя все еще, пусть и едва заметно, чувствовал какой-то неприятный осадок от того, что его желаниями снова не поинтересовались, но затем под поясницу легла рука, прижимая ближе, и последовал более грубый толчок, выбивая задушенный стон, вынуждая прижаться губами к тыльной стороне ладони и закусить тонкую кожу.       Да, он готов признать, что брат лучше знает, как доставить ему удовольствие.       На первых прикосновениях Чуя только скептически смотрел, подумывая отпихнуть и попытаться сделать еще одну затяжку, и все же ответил, затушивая о внешнюю раму окна стлевшую под ветром сигарету.       Руку настойчиво взяли за запястье и прижали к подушке, коротко целуя в тут же прикушенные губы. Чуя не стеснялся своих стонов, обычно, когда они были тихими, в смеси с тяжелым дыханием. Но сейчас глотку сдавливало едва не вскриками от каждого толчка, и даже поцелуй, на который Чуя все же поддался, не заглушал громкого мычания и скулежа, сдерживать которые было слишком сложно.       Стало душно, головка члена терлась между животами, думать ни о чем не хотелось, и он лишь подставлялся ласкам, не совсем осознанно отвечая на них всем телом. Только когда дыхание от толчков, ставших еще более быстрыми, совсем сбилось, он отвернулся, позволяя просто уткнуться в собственную шею и продолжить вбиваться в тело без лишних ласк. С рукой, которую до этого удерживал за запястье, Поль переплелся пальцами, и через некоторое время почувствовал, как Чуя, опустив свободную руку на член, в тот же момент с силой сжал его руку пальцами.       Но продлился поцелуй совсем не долго. Поль отстранился, едва Чуя коснулся его губ кончиком языка, и с тихим хлопком закрыл окно, от которого уже слишком сильно тянуло холодом. - Тебе пора собираться, если не хочешь опоздать в школу, - он отошел к плите, чтобы налить в чашку давно готовый кофе, который затем протянул в сторону брата, предлагая, чтобы не сложилась ситуация, подобная моменту с сигаретой. Но в ответ Чуя лишь прошел мимо, из-за спины показав фак.       Чуя кончил, как только сжал член в руке, а затем несколько раз провел по всей длине, выжимая остатки спермы. Напряженное тело наконец расслабилось, позволяя хорошо прочувствовать всю усталость, такую сильную, что даже если бы в этом был смысл, он не стал бы пытаться вылезти из-под чужого тела.       К счастью Поль вытащил заранее и кончил так же в свою руку, будто давая возможность почувствовать, что все закончилось, как и всегда; что ничего не изменилось. Даже коротко коснулся губами щеки брата прежде, чем лечь рядом, освобождая от давления своего тела.       Но Чуя уже думал только о том, что у него снова не хватит времени нормально выспаться.       Кофе ему не помешал бы, уже идя по коридору он протяжно зевнул, тут же мысленно проклиная брата.