Миларасс. Ангел смерти

      Первое официальное утро в Чертоге Смерти по ощущениям началось в шесть утра. В меня прилетела тяжёлая подушка, и я услышала слова:       — Просыпайся. Пора становиться большим и сильным магом.       С трудом разлепив глаза, увидела на пороге комнаты Марона, одетого в спортивную форму. Он убедился, что я проснулась, и произнёс:       — Если хочешь успеть в душ, то поторопись. Скоро проснётся Луарэ и займёт ванную на всё утро. Через пятнадцать минут жду на кухне.       Как только он прикрыл дверь комнаты, я вскочила с кровати, отыскала в общем шкафу чистое полотенце, достала из рюкзака зубную щётку и подходящую одежду и быстрым шагом отправилась на поиски ванной.       Моя комната была самой дальней на этаже. Влево от неё шёл узкий проход до лестницы, вдоль которого уместились четыре двери. Скорее всего они вели в другие спальни. От моей и соседней комнаты тянулась небольшая открытая площадка, заканчивающаяся ещё двумя дверьми. Обе были приоткрыты, в обеих горел свет. Я заглянула в первую, это оказался туалет. Вторая комната являлась ванной, в которой я и заперлась на следующую четверть часа.       Холодный душ позволил окончательно проснуться и привести мысли в порядок. Ещё вчера я думала, как сбежать с собственной свадьбы и не разочаровать родителей, а сегодня я непонятно где, непонятно с кем собираюсь учиться магии. При мысли о магии сердце учащённо забилось. Предвкушение занятия выбросило из головы всё лишнее. Я спешно натянула футболку и спортивки и отправилась навстречу приключениям.       Кухня, находившаяся на первом этаже, была достаточной просторной. Деревянный стол с шестью стульями стоял в центре, тумбы и шкафы, раковина и плита уместились у одной стены так, что всю кухню можно было пройти напрямую и выйти на террасу.       Марон заваривал кофе, когда я вошла. По началу я немного стушевалась. Не знала, что делать, куда сесть, что сказать и куда деть собственные руки, которые судорожно сжались в замок за спиной.        Бросив изучающий взгляд на меня, Марон весело заметил:       — А вчера ты держалась смелее.       Его слова пробудили во мне дерзкого подростка. Я расправила плечи и направилась к столу, где вольготно уселась на неудобный стул. Закинула ногу на ногу, облокотилась на жёсткую спинку и пошла в атаку.       — Где все? В прихожей куча пар обуви, а в доме тихо как в склепе.       — Парни, с которыми ты успела познакомиться вчера, спят, остальные заняты своими делами где-то в Чертоге или за его пределами, — ответил парень, ставя кружки на стол.       — Чем мы будем заниматься? — Я решила завалить его вопросами.       Марон не спешил с ответом. Стоя ко мне спиной, он искал что-то в холодильнике, а я разглядывала его без капли смущения. Короткие тёмно-каштановые кудри переливались в утреннем свете. Майка без рукавов обтягивала широкую спину, открывая обзор на накаченные мышцы. Парень наверняка проводил в спортзале с десяток часов в неделю, чтобы держать себя в такой замечательной форме.       Отыскав в холодильнике молоко, он поставил бутылку на стол и открыл навесной шкаф.       — Достань тарелки из того ящика, — бросил он мне, указав пальцем на тумбу.       — Ты не ответил на вопрос, — сказала я, вставая из-за стола.       Эту реплику он тоже проигнорировал. Зато нашёл пачку кукурузных хлопьев, и мы наконец организовали себе завтрак. Марон ел быстро, глядя в пустое пространство перед собой, я же разглядывала окружающую обстановку. Прожевав последние хлопья, он соизволил сообщить:       — В первой половине дня практические занятия, потом обед в большой столовой и теория до вечера. С сегодняшнего дня я твой наставник, так что бо́льшую часть времени мы будем проводить вместе.       — А почему именно ты стал наставником?       — У нас одинаковый дар и схожий уровень силы.              Насчёт схожих сил он точно погорячился. То, что Марон назвал упражнением средней тяжести, мне показалось недостижимым. Как можно собрать в огромный шар столько огня и удерживать его несколько минут? Я попыталась повторить за наставником, но из ладоней пламя просто разливалось и таяло в воздухе.       — Ты не обратила внимание на технику. Смотреть нужно не на заклинание, а на движения, которые позволяют пользоваться магией.       Он снова создал шар из чёрного огня. Я повторила его стойку, выставила руки перед собой и начала собирать энергию в ком. Огонь плохо повиновался и норовил опять растаять под легкими порывами тёплого ветра. Я напряглась со всех сил.       — Ты знаешь, в чем суть чёрной магии?       Ответить на вопрос не представлялось возможным — я полностью сосредоточилась на том, чтобы пламя не погасло. Да и думать не особо получалось — внешние звуки и движения дикого леса отвлекали своей непредсказуемостью и рождали в голове страшные картинки того, что таилось среди кустов и деревьев. Поляна, на которой мы тренировались была одновременно островком безопасности и эпицентром всей жути Чертога. О какой магии могла идти речь, если нас в любой момент могут сожрать?       Марон сам ответил на вопрос:       — Чёрная магия — это энергия, созданная разрушать. Она пластична и смертоносна как змея. Огонь, текущий по твоим венам, может убить. Причём тебе даже необязательно буквально сжигать кого-то для этого.       — Очень мило, — буркнула я.       — Для того, чтобы контролировать огонь, ты должна вести себя подобно ему. Движения должны быть плавными, — продолжал Марон. — Расслабь пальцы и повторяй за пламенем.       Я не до конца понимала, что от меня требуется. Как можно повторять движения огня? Они же абсолютно хаотичны…       Ещё несколько тщетных попыток расширить шар, и меня озарило. Подобно языкам пламени начала аккуратно и абсолютно рандомно перебирать пальцами, стараясь сохранять плавность движений. Сразу стало легче удерживать энергию. Ещё немного усилий, и шар увеличился в разы. Впервые я восхищалась тем контролем, который оказался мне подвластен.       — Отлично, — сказал Марон и погасил мой огонь небрежным взмахом руки. — Пока что будешь двигаться интуитивно, со временем ты поймёшь, какие движения нужны для конкретных действий.       — А ты не можешь их просто показать?       — Даже если захочу, не получится. У каждого тёмного мага индивидуальные приёмы. Схожесть только в технике.       — Замечательно. — Тяжёлый вздох подтвердил мой восторг.       Оказалось, что осваивать собственные силы — это не просто учиться контролю. После часа чёрной магии, мы перешли к урокам самообороны.       — Так как чёрная магия не способна защищать, при нападении у тебя есть два варианта действий. Первый — атаковать волной огня, что может привести и к летальному исходу, второй вариант — защищаться без помощи магии или совмещать физическую силу с магической. Пока ты не научишься азам своей магии, будешь учиться обороняться без неё.       После этих слов Марон без предупреждения впечатал кулак мне в солнечное плетение. Боль ослепила, лишила возможности дышать. Кажется, у меня подогнулись колени, потому что, когда я начала приходить в себя, поняла, что стою на четвереньках, намертво вцепившись в траву.       Мне любезно подали руку. С ненавистью взглянув на этого «наставника», я проигнорировала жест помощи и поднялась самостоятельно. Да он же отморозок!       — Урок первый: будь всегда наготове, — бесстрастно сообщил он.       Я начала злиться. Да кто вообще так учит самообороне?! Всё равно что котёнка в воду бросить и надеяться, что он поплывёт.       К следующей атаке я была относительно готова. Как только поняла, что удар придётся слева, рванула в противоположную сторону и немного назад. Кулак прошёл мимо, но я не удержалась на ногах и упала. Увернуться от тяжёлого ботинка не получилось. Рёбра затрещали, я испуганно охнула.       — Уже лучше. Продолжаем.       И если учиться контролировать огонь было сложно, то уворачиваться от нападающего оказалось очень больно. Настолько, что главной опасностью в этом месте стал Марон, а не какой-то там Чертог. По сравнению с двенадцатым ангелом смерти и его хладнокровием дикие звери и разумные растения показались не более, чем декором.       Казалось бы, куда хуже? Что может быть болезненнее такой псевдообороны? А я скажу. Это пятикилометровый забег по джунглям с отбитыми рёбрами. Это постоянные спотыкания о корни деревьев и периодические падения на острые ветки и камни. Это нехватка кислорода и уставшие ноги, которые я с трудом заставляла передвигаться. Поначалу Марон бежал рядом. Потом он перешёл на шаг, ведь мой темп быстро снизился. Когда после очередного падения я еле поднялась и поняла, что подвернула ногу, он остановил меня.       — Ладно, на сегодня этого хватит, а то ты умрёшь на ходу.       Я облегчённо выдохнула и с кряхтением опустилась на землю. Потом и вовсе легла, вытянув ноги. Перспектива умереть на тренировке показалась вполне реальной.       — У тебя полтора часа на то, чтобы отдохнуть и добраться до спортивного зала в усадьбе.       — Что? Ты издеваешься? — возмутилась я. — Это же пять километров в обратную сторону!       — Я в курсе, — криво улыбнулся парень, развернулся и отправился к дому. Как только его силуэт скрылся в глубине леса, на всю округу раздался мой протяжный вой отчаяния.       Через час с лишним я вышла к коттеджу. Добрела до душевой кабины, после напилась ледяной воды из-под крана. Отражение в зеркале молило никуда больше не идти. Но меня поразила собственная выносливость. Нездоровый интерес под названием «а сколько ещё я здесь протяну?» прибавил сил, и я добралась до усадьбы Риады, где без проблем отыскала просторный спортивный зал.       Марон облокотился о край теннисного стола и сосредоточенно смотрел на часы.       — Час и тридцать семь минут. Ты опоздала, — сверкнул он глазами.       Сделав вид, что не услышала замечания, подошла к нему и даже не поморщилась от боли в растянутой щиколотке. Понятия не имею, как завтра буду заниматься, но сегодня выложусь на максимум.       — Сейчас танцы по расписанию.       — На кой чёрт мне танцы? — удивилась я. — Как это поможет освоить магию?       — Миларасс, танцы учат двигаться, — как маленькому ребёнку разъяснял Марон. — Красиво, легко, непринуждённо, а главное, машинально. Научишься танцевать — научишься и колдовать.       — У меня растянута нога и болит всё тело, — напомнила наставнику. — Я не продержусь и пятнадцати минут.       — Давай убедимся в этом.       Он крепко сжал мою руку и потянул за собой. Мы лавировали между странными тренажёрами, которые я никогда прежде не видела, пока не вышли в центр помещения. Здесь была небольшая площадка, покрытая паркетом. Наверное, это зона для танцев.       — Танцевала раньше? — спросил парень, поворачиваясь ко мне лицом.       — Брат учил вальсу перед выпускным.       — Отлично, тогда с вальса и начнём.       Надолго меня не хватило. С каждой минутой боль в щиколотке становилась всё сильнее, а хромота — заметнее. Марон недовольно поджал губы:       — Ладно, ты права. Твоей ноге нужен отдых. — У меня вырвался вздох облегчения. — Тогда идём в библиотеку, остаток дня прозанимаемся там.       По дороге (а это, между прочим, три этажа и четыре коридора) наставник обрадовал, что из-за травм тренировки не будут ни отменяться, ни переноситься. Более того, я каждый день буду заниматься спортом, даже в редкие выходные дни. Я была слишком занята, чтобы возмущаться или расстраиваться — старалась идти ровно и не спотыкаться о собственные ноги.       Зато, когда высокие двери библиотеки открылись, я позабыла даже о больной ноге. Комната, размером со спортивный зал, в котором мы только что занимались, без сомнений была сердцем этого дома. Вдоль стен от пола до потолка тянулись стеллажи, а от центра, где находились массивные столы, в несколько рядов расходились шкафы не только с книгами, но и со свитками, статуэтками и старинными блокнотами. Это место должно называться сокровищницей, не иначе.       Тусклый свет от странных ламп без проводов придавал библиотеке мрачности. Но насладиться этой атмосферой мне не дали. До самого обеда горе-наставник мучил мою память. Сначала прошёлся по истории моей страны (выяснилось, что её я особо не учила). Потом расспросил про семейное древо, о котором я так же знала не много. Попросил запомнить недлинное стихотворение и пересказать страницу текста из незнакомой книги. Затем вход пошли предметы. Марон убирал со стола или переставлял одну вещь, пока я сидела с закрытыми глазами, и моей задачей было сказать, что изменилось.       Это было не так уж и скучно, к тому же, пока я работала мозгами, тело немного отдыхало. Меня даже похвалили пару раз.       Наступило время обеда. Мой желудок уже не раз заявил, что пуст. Либо Марон сжалился над измученным подростком, либо проголодался сам, так что мы отправились в столовую. Преодолеть три лестницы и множество коридоров оказалось чуточку проще — я больше не спотыкалась, хоть мышцы и вопили от напряжения.       Столовая, которая вряд ли была намного меньше той же библиотеки, походила на зал для пиров. Два длинных стола, за одним из которых сидели несколько мужчин, и открытое пространство с небольшой сценой. Я без проблем представила, как Риада обращается с неё к ангелам.       Здесь пахло свежим хлебом и мясом, приглушённые разговоры и раскатистый смех доносились с противоположного конца помещения, куда и направился мой наставник. Мы присоединились к трём обедающим, сев напротив них.       — Парни, знакомьтесь с нашей новенькой, — обратился он к сидящим. — Миларасс Зовски.       Я вежливо кивнула им, всеми силами стараясь не показывать нервозность. Компания из четырёх ангелов смерти была не самой желанной и безопасной.       — Миларасс, это Исла, Руис и Сатом, — представил Марон сидящих.       Все трое выглядели просто потрясающе — крепко сложены и красивы. От них веяло уверенностью и внутренней силой.       Исла оценивающе прошёлся взглядом по мне, чем моментально уничтожил зародыши симпатии, и спросил у Марона, который, кажется, пошёл за едой:       — Неужели тёмный маг?       Наставник уже открыл рот, чтобы ответить, но я перебила:       — Это такое редкое явление?       Исла недовольно поморщился, словно не хотел слышать от меня ни единого слова, и продолжал смотреть вслед двенадцатому ангелу. Слово взял Сатом:       — Кроме вас с Роном здесь больше нет чёрных магов, дорогая.       Мне понравился его дружелюбный тон. И добрые светло-зелёные глаза. И аккуратно уложенные светлые волосы. Он вообще был каким-то светлым, я невольно залюбовалась. Вот в ком точно не заподозришь служителя Смерти.       — Миларасс, Сатом у нас освоил навыки чародейства, так что не ведись на его любезность, — предупредил Марон, посмеиваясь.       Он уже принес поднос с едой и выкладывал тарелки на стол. Я помогла ему и накинулась на горячий суп, который тут же обжёг язык. Но это было неважно, уж очень хотелось есть. Опустошив тарелку на половину, я наконец заговорила:       — А у меня брат — чародей, я научилась понимать эти фокусы.       Молчаливый Руис грустно хмыкнул.       — Так что там с тёмными магами? — уточнила я.       Я заметила, что Сатом сказал «чёрный маг». Я привыкла употреблять слово «тёмный», так в Улакрии принято называть обладателей чёрной магии. Выражение «чёрный маг» популярно в других странах.       — Считай, у нас дефицит, — бодро сказал Сатом. — Остальные ангелы — огневики и стихийники.       — Подожди, — не поняла я. — Разве огневик не стихийник?       — Каждый стихийник здесь — огневик, но не каждый огневик — стихийник.        Я растерянно посмотрела на Марона, в надежде, что он даст более понятное объяснение, но тот был занят разговором с Ислой. Сатом раскатисто засмеялся.        — Тебе многое предстоит узнать здесь. Считай это домашним заданием на неделю. — Сатом наклонился ко мне через стол и заговорил тише. — Узнай в чём отличие стихийника от огневика без посторонней помощи. Библиотека открыта круглосуточно, — подмигнул он мне.       Как ни странно, я загорелась энтузиазмом. То ли чары какие сработали, то ли Сатом просто был симпатичен мне как человек, но я решила во что бы то ни стало дать ему правильный ответ. Как появится свободное время, перерою всю библиотеку.       В целом атмосфера за обедом сложилась весьма дружеская, несмотря на неприязнь Ислы, угрюмое молчание Руиса и моё беспокойство. Марон и Сатом перепрыгивали с темы на тему, постоянно шутя друг над другом.       На обратном пути в библиотеку я задала Марону вполне закономерный вопрос:       — Вы с Сатомом хорошие друзья?       — Он был моим наставником. Долгие годы, проведённые бок о бок, не могут не привести к крепкой дружбе.       — Ну, знаешь… — засомневалась я. — Если он издевался над тобой так же, как ты сегодня надо мной, то это весьма сомнительная дружба.       Парень иронично хмыкнул и ответил:       — То ли ещё будет.       Мне стало немного не по себе от его слов.       До заката мы просидели в библиотеке. Ни за что бы не подумала, что в столь пугающем и загадочном месте как Чертог Смерти, мне будут преподавать школьную программу. Марон не только хотел убедиться, что у меня достаточно знаний для успешной сдачи выпускных экзаменов (которые я в любом случае сдавать не буду), но и вознамерился восполнить все пробелы в памяти. Математика, физика, химия — всё это мне предстояло не просто изучать, а учить заново.       И эта идея показалась не менее заманчивой, чем задание Сатома. Место, в которое я попала, внезапно придало надежду.       Я размышляла о предстоящем дне, пока раскладывала немногочисленные пожитки сразу после заключительного занятия. Если завтра смогу подняться с постели, то сделаю всё возможное, чтобы преуспеть в каждой дисциплине. Буду читать, зубрить, задавать вопросы и искать на них ответы. Буду по полной выкладываться на тренировках. Я стану не только магом, но и образованным человеком.       Но это завтра, а сегодня…       Додумать не успела. Как только голова коснулась подушки, я отключилась.       Новый день начался до восхода солнца. Я хотела перевернуться на бок и освободить руку, которую успела отлежать, но всё, что у меня получилось, это скривиться от боли. Ноги двигались с большим трудом, напоминая, что вчерашний марафон стал для них настоящим испытанием. В темноте села на кровати и начала разминать мышцы одной рукой, пока вторая медленно и колко возвращала себе чувствительность.       Помимо моей кровати здесь стояли ещё две, а также два письменных стола и жалкий коврик по центру комнаты, весь заляпанный грязью. Своих соседей я ещё не встречала и молча радовалась одиночеству и спокойствию. За стеной раздавались приглушённый храп и сопение. Боже, мне предстоит жить в одном доме с кучей незнакомых людей. Я лишь однажды была в схожей ситуации. Родители отправили нас с Летой в летний лагерь за городом, где под одной крышей маленького домика ночевал весь отряд. Сказать, что это было странно, — ничего не сказать. Постоянные розыгрыши, подъёмы раньше времени и страшилки на ночь, конечно, были веселыми занятиями, но отсутствие личного пространства напрягало меня уже в третьем в классе.       Поэтому сейчас я молилась, чтобы по счастливой случайности я стала единственным обитателем комнаты.       Несмотря на то, что моё тело сегодня точно было не в состоянии нормально функционировать, мозг работал исправно, да так, что мысли уносили далеко за пределы Чертога. Тоска по дому сжала сердце. О чем подумали родители, когда я сбежала? Беспокоится ли за меня брат? Как скоро Лета поймёт, что искать меня бессмысленно? Они ведь не имеют ни малейшего представления, где я. А я не могу отправить банальное сообщение о том, что я в порядке, — в Чертоге Смерти нет вышек сотовой связи.       Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я заставила себя подняться с кровати и отправиться в библиотеку.       Ангелы смерти не жили в той усадьбе, где находились покои Смерти. Как сказал Марон: «Это её дом, её территория, её обитель». Подчинённым Риады домом стал двухэтажный кирпичный коттедж с множеством окон и несколькими балконами за территорией Усадьбы Смерти. Он расположился среди деревьев так, словно сначала появился сам дом, а уже после вырос лес вокруг. Корни деревьев аккуратно стелились вдоль стен, уступая пространство зданию.       Усадьба, в которой жила Риада, выглядела новее и не совсем соответствовала окружавшей её местности, наш же дом был связан с природой. Он казался живым и точно господствовал над флорой и фауной вокруг, подстраивая её под себя. Чёрные, с виду металлические вензеля опутывали стены дома, словно плющ, и создавали прозрачный тёплый купол над ним, защищая от напастей стихий и собственный обитателей. Пройти внутрь или выйти за пределы щита могли только носители огня в крови, поэтому дверь никогда не запирали — посторонние просто не смогут войти в дом. Под окнами росли кусты сиреневых и белых роз, а ко входу вела дорожка, выложенная из камня самыми первыми обитателями Чертога.       Путь занял не более десяти минут, но я успела принять важное решение: больше по лесам Чертога ночью не гулять. Кто-то шуршал и порыкивал в зарослях кустов, а на ветках невысоких деревьев сидели хищного вида птицы, с интересом наблюдавшие за моим перемещением. Неужели в этом месте абсолютно всё нагоняет страх и ужас? Уверена, если на поляну выскочит пушистый белый кролик, то только для того, чтобы показать пасть полную клыков.       В общем, когда я дошла до усадьбы, в окнах которой уже горел свет, волосы на теле давно стояли дыбом. Практически бегом преодолела ступеньки и вошла в здание. Тут меня ждал неприятный сюрприз: я совсем забыла, в какой стороне находится библиотека. Осторожно ступая по кафелю, направилась туда, где по моим предположениям должна быть лестница. Старалась дышать как можно тише и прислушивалась к окружающим звукам. За одной из дверей определённо кто-то был. Я прошла мимо, подавив в себе желание подслушать чужой разговор.       Как ни странно, я нашла нужную лестницу и даже не заплутала дальше на этаже. Библиотека встретила с той же мрачной атмосферой, что и днём раньше. Окон здесь не было, и единственным источником света служили лампы, под одной из которых я и расположилась, когда отыскала книгу с названием «Магия стихий».       Я так увлеклась её прочтением, что потеряла счёт времени. Зато нашла ответ на свой вопрос и уже за завтраком смогу с гордостью сообщить Сатому, что стихийники — это маги, владеющие одной или несколькими стихиями. Чтобы было проще понять, какой силой обладает такой маг, его называют соответственно его специализации, например, Исла владеет магией огня, значит, он огневик. Если маг способен подчинять себе не одну стихию, что очень сложно и редко встречается в обычном мире, то его называют просто стихийником. И теперь становятся понятны слова Сатома: каждый ангел-стихийник здесь может подчинять несколько сил, одной из которых обязательно будет огонь, но не каждый ангел, подчиняющий силу огня, может справиться с другими стихиями.       От дальнейших размышлений меня отвлёк едва уловимый звук шагов. Инстинктивно я съёжилась, в надежде, что меня не заметят.       — Вот ты где, — донёсся знакомый голос сбоку от меня. — Я уж было решил, что ты сбежала.       Облегчённо выдохнув, я повернулась к Марону:       — Ну куда я сбегу после вчерашнего? — Я хитро прищурила глаза. — Ты так впечатлил меня, что теперь я не в состоянии покинуть это место.       Парень решил мне подыграть:       — Не думал, что тебя могут зацепить издевательства, — произнёс он игриво. — Но так и быть, чтобы ты осталась здесь надолго, проведу ещё пару уроков.       — Да, тогда я чисто физически не смогу сбежать отсюда. Это то, о чём я мечтала.       С тёплой улыбкой Марон протянул мне руку и помог встать. Этот парень непроизвольно вызывал у меня положительные эмоции. Кажется, когда я покину Чертог, одного человека мне точно будет не хватать, сколько бы боли он мне ни причинил.