_____
Ему 13 лет, ссадина впервые не исчезает. Он проводит пальцами по скуле, очерчивая синяк, и томно вздыхает про себя, сидя со скрещёнными ногами на столешнице. Мама, слегка нахмурившись, напевает под нос и осторожно поглаживает его щёку. — Это плохо? — нарушает тишину мальчик, давно въевшуюся в маленькой кухоньке. — Нет, не думаю, — мать хмыкает, отстраняясь, но пальцы держит на месте. — Оно пройдёт? — Не уверена, — признаётся она, пожимая плечами. Джереми насупился. — Почему нет? Разве не заживёт? — Джереми… — женщина вздыхает и направляется к холодильнику за содовой и пакетиком сока. Бросает упаковку ему и, прислоняясь к стойке, открывает свой напиток. Джереми гримасничает. Виноградный. — Я не эксперт в таких вещах, — говорит она, снова озадачено поднимая плечи. — И не могу сказать, затянется ли этот след. Дедушка говорил, что остаются те, которые задели кожу слишком глубоко и, по слухам, те, которые заживают неправильно. — Разве это не одно и то же? — спрашивает Джереми, машинально касаясь скулы. Интересно, какую травму должна была получить вторая половинка, чтобы такой синяк остался. — Иногда, — соглашается мама. — Иногда нет. Я также читала, что отметины от соулмейтов не исчезают, если травма слишком тяжёлая в психологическом плане, но не уверена в достоверности этого. — Эмоциональные шрамы? Он мрачнеет, желудок будто проваливается сквозь тумбу и падает на пол. Мама быстро приходит в себя, оставляет газировку и пренебрежительно машет рукой. — Я думаю, всё в порядке, Джер, — рассуждает она, пытаясь выдавить улыбку. — Да, — подтверждает мальчик, сползая со столешницы, и направляется в свою комнату. — Конечно. Каждый день последующей недели он просыпается, не видя в отражении зеркала ничего, кроме синяка под глазом._____
Ему 15, когда он разрезает и́кру настолько сильно, что приходится наложить швы. Джереми делает это на спор; Он заключил пари с Келли на 10 долларов, что сможет преодолеть забор мистера Уолтера за один прыжок и велит ей приготовить бумажник… Нога случайно черкает кусок колючей проволоки, и подросток мгновенно падает, хватаясь за раненую конечность в сопровождении отборных ругательств, за которые мама точно бы нахмурила брови в знак неодобрения. — Ты должен мне 10 баксов, — говорит подруга, присаживаясь на корточки рядом. — Ты попался, так что не выполнил свою часть сделки. — Это последнее, что беспокоит меня сейчас, — отвечает он и шипит, фиксируя кровь на руках. Девочка помогает подняться, поддерживает под руку, пока они не доходят к его дому. Встречающая мать окидывает его укоризненным взглядом. После этого случая у Джереми остаётся шрам, опоясывающий заднюю часть икры. Мальчик в раздумьях, появилась ли у второй половинки такая же постоянная отметина на ноге, как та, что до сих пор красуется на щеке Нокса._____
В ночь шестнадцатилетний Джереми просыпается с криком. Боль, ослепительная боль, которая пронизывает всё тело. Голова раскалывается, колени будто вот-вот сломаются, грудь, кажется, разрывается внутри, он не выдержит, он не выдержит, он не выдержит… Мама оказывается в комнате спустя несколько минут после его визга, сразу по прибытии включая свет. Но в тот же миг родительница отшатывается и припадает спиной к стене, блокируя вырывающийся крик рукой. После секундного замешательства, женщина проносится через комнату к кровати сына и низринет на колени. — Милый, — шепчет она, проводя пальцами по его волосам. — Милый, всё хорошо. Ты в порядке. Ты меня слышишь? Единственный ответ, который она получает, — захлебывающиеся рыдания Джереми. Её губы смыкаются в напряженную линию, она натягивает плед и ложится рядом с сыном. Мама прижимает его к груди и шепчет слова утешения в макушку, пока он плачет. Все тело Джереми одновременно обожжено пламенем и погружено в лед. Ощущение неподвижности просачивается под кожу, по рукам, ногам и даже в мозг, каждое малейшее шевеление приносит боль равную удару о кирпичную стену. Это длится всю ночь и, наконец, прекращается в половине третьего утра._____
На следующий день он просыпается почти в четыре часа дня. Нокс сползает с кровати и пытается ковылять в сторону ванной, как вдруг мама стискивает его плечо. — Джереми, — пробует предостеречь сына приказательным тоном. — Нет, — срывается с кончика языка из-за чего его желудок сворачивается в тугой узел. — Я хочу, — твердит он и щека матери оказывается зажата зубами. — Я должен, — продолжил Джер и женщине приходится лишь напружиниться в неохотном понимании. Он медленно, в совокупности с эфирным головокружением, движется вдоль стены коридора к ванной комнате. По приходе включает свет, закрывает глаза, и опирается руками на бортики раковины. Глубокий вдох. Глаза открываются. Лицо запятнано маленькими синяками зелёного, коричневого и фиолетового цветов — они подымаются к линии роста волос, пересекают шею, челюсть, ключицы. Джереми хватается за рубашку, опрометью стягивает её через голову, и вздрагивает, созерцая ещё большее количество клякс на своём торсе, окаймляющих спину, грудь, живот. Шатаясь, он отходит от раковины пока тело не встречается со стеной. Мальчик скатывается на пол и не шевелиться до позднего вечера. По возвращении в кровать, натягивает одеяло на голову. Синяки сходят в течении суток, но на их месте появляются новые._____
Он привык к боли. Это не совсем боль, это скорее ощущение образующихся гематом на его коже, некоторые темно-синие, а другие не более чем светло-розовые. Он привык к различным взглядам — привык к жалостливым взглядам учителей, пока он держит готовое задание тускло-оранжевыми пальчиками, собираясь сдать; к паническим взглядам, когда снимает футболку, намереваясь поплавать: спину окантовывают мириады серых и пурпурных полос, спереди — коллаж маленьких крапинок, размером и формой напоминающих мячи для экси. Он привык к ночной боли в местах, на которые предпочитает не обращать внимание. Каждое утро Джереми просыпается с новыми и старыми синяками, некоторые сохраняются на всю жизнь, некоторые уже блекнут. Он грезит о дне, который ознаменуется спасением человека, подвергающегося такому насилию._____
Номер вырисовывается во вторник. Он застаёт его утром во время чистки зубов: темно-синяя цифра 3 на той же щеке, что и никогда не исчезающий синяк. Нокс ошеломленно наклоняется через тумбу, зубная щётка наполовину вываливается изо рта, и он, помрачневший, пристально отслеживает витки цифры. Джереми гадает, навсегда ли это — вероятно, да, учитывая, что чернила от ручки не появляются на родственных душах. Келли и Даррен однажды пробовали, безуспешно. Число пропадает через полтора дня, хотя Джереми всё равно ломает голову, какой мастер позволил бы набить такую татуировку 18-летнему подростку._____
Ему снится, что он тонет. Джереми не чувствует ничего, кроме удушья от волн, которые то нарастают, то спадают, постоянно унося его обратно под воду. Саднящая боль в запястьях, сдавливающая в груди и плечах, тянет вниз, вниз, вниз, ещё дальше в морскую пучину. Он разевает рот чтобы закричать, позвать на помощь, но вместо этого рот заполняется водой. Жидкость заполняет легкие, Джереми начинает задыхаться от жжения, которое она оставляет шлейфом за собой. Его рассудок затуманивается, вода теснит со всех сторон. Она заставляет его утопать, утопать, утопать, дальше от солнца, от воздуха, от… Джереми просыпается, давясь воздухом. Он больше не в толще вод, он в своей комнате. Вместо влаги его окружает кислород, но, когда он открывает уста не может вдохнуть ни глотка. Грудь сковывает легкие, как во сне, ингибируя способность кричать о помощи. Он не может дышать, он не может дышать, почему он не может дышать… Вскоре возможность возвращается. Он рвано втягивает воздух с отчаянием умирающего, пытается подняться, дергая края одеяла, словно это поможет добраться, ведь сверху кислород лучше. А может, он правда умирает, но не знает, ибо боится выяснить. Приступы утопления возвращались трижды за ночь, юноша коротает время между ними раздумываниями о смерти соулмейта к утру._____
Следующие два дня Джереми изучает что такое пытка водой, а в последующие три ночи переживает её воочию._____
— Это он. Мама вскакивает с дивана от этих слов, отвлекаясь от прочтения журнала: — Кто он? Джереми подвигается ближе к телевизору, широко распахивает глаза и тянется рукой к экрану: — Жан Моро. Имя как лакомый кусочек мёда на языке, раньше неведомое тепло окутывает его тело. Уголок губ подрагивает в улыбке, брови смыкаются вместе, а в горле образуется комок. — Мальчик, который интервьюирует? — голос матери раздаётся сзади, Нокс на миг позабыл о её присутствии. — Предполагается, что он будет играть в команде «Вороны» в этом году. Может быть, ты свидишься с ним на поле, когда вернешься в Калифорнийский университет осенью. — Может быть, — шепчет Джереми, наклоняя голову набекрень. Он мельком замечает шрам на ключице Жана, который тянется к центру груди. Знакомый, ведь у Джереми идентичный. Он снова протягивает руку, обводя татуировку 3 на щеке защитника. — Может быть._____
— Французский? — консультант скептически смотрит на него с поднятыми бровями поверх очков. — Почему французский? Джереми улыбается, демонстрируя весь шарм и обаяние: — Он всегда меня интересовал, вот и всё. — Но это не имеет никакого отношения к твоей специальности. Ты уже два семестра изучал испанский. Уверен, что справишься с переходом? — Конечно, — утверждает Нокс. — Иначе я бы не решился. — Хотя для спортсмена с полной занятостью лучше выбрать более лёгкий факультатив, — женщина настойчива, но и Джереми не промах. — У тебя и так полно занятий, плюс тренировки, игры… — Я знаю это, — прерывает он, а улыбка приобретает опасную решимость. — Но и знаю, что справлюсь. Советница хмыкает, набирая несколько слов на своем компьютере. — Отлично, — изрекает она, Джереми едва не хохочет. — Надеюсь, это пойдёт тебе на пользу. — Я тоже, — отвечает подросток, собирая свои вещи чтобы уйти._____
Впервые Джереми Нокс встречается с Жаном Моро лицом к лицу на поле для экси. — Ты был великолепен, — восклицает Джереми после окончания игры, протягивая дрожащую ладошку чтобы пожать руку Жану. Он держит шлем под пазухой, а клюшку сжал до побелевших костяшек. Нападающий изо всех сил старается, чтобы его не вырвало на глазах у своей второй половинки. — Действительно эффектно. Жан смотрит на него, сведя брови на переносице, и прежде, чем принять рукопожатие обнаруживает синяк на щеке Нокса. По его руке, прямо в сердце, пробегает огненный импульс и весь мир становится на три тона ярче. — Я знаю, — отвечает Жан, отпустив руку Джереми. Он оборачивается чтобы покинуть корт, прежде чем Нокс успевает что-то сказать._____
Джереми пересекается с Жаном на площадке 6 раз. У него никогда не было шанса поболтать с ним, до этого Рико или Кевин уводили его._____
— Как ты это делаешь? — спрашивает однажды Альварес, проводя пальцами по сиреневому рубцу во внутренней части руки. — Что делаю? — интересуется он, хотя уже знает ответ. — Как ты всё это терпишь? Разве тебе не больно? Её голос мягкий, но в нём присутствует резкость, которая отражается в крепко сжатой челюсти и изогнутых бровях. Джереми чувствует, как её напряжение накатывает на него волнами. — Не больно, — честно отвечает. — По-разному._____
Кевин Дэй ломает руку во время катания на лыжах, Джереми Нокс просыпается в море синяков._____
— Я слышала, что он играет за Пальметто сейчас, — говорит Лайла, пролистывая статью в ESPN о Кевине Дэе и о том, вернется ли он на поле. — Должен был стать тренером или кем-то в этом роде, но теперь он хочет играть. — Он сможет это сделать, — решительно заявляет Альварес. — Он борец. Правая рука Джереми начинает неметь, вдоль предплечья растекается темно-фиолетовый синяк. Он опускает рукава, но не раньше, чем Лайла перехватывает его взгляд, и в её глазах появляется озабоченность. — Да, — подтверждает Нокс, улыбнувшись сквозь стиснутые зубы за столиком кафетерия, за которым они вместе теснились. — Вороны — бойцы._____
— Оранжевый или черный? Какого цвета твое будущее? Сердце Джереми оседает в тот же момент, как в глазах Рико Мориямы вспыхивает огонь. — Я уже ответил, — произносит Кевин, а Нокс буквально осязает то самое чувство после сна в своих конечностях, которое по негласному плану должно появится позже сегодня вечером. — Я бы хотел остаться в Пальметто до тех пор, пока они согласны меня принять._____
Осенний банкет начинается успешно. Вороны — хорошо разработанная машина. Они вызывают уважение с момента появления в зале; глаза Джереми почти сразу отыскивают Жана. Будучи до сих пор в разных лигах, у них нет возможности познакомиться вне игры. На нём такой же строгий черный костюм, ничем не отличающийся от остальных, но при одном взгляде на него Джереми бросило в жар. Их столик расположен напротив столика USC, и Альварес слегка пихает его, когда он таращится. — Странно, да? Когда Вороны здесь. — Думаю, дальше будет интереснее, — пожимает плечами сокомандник, все ещё пялясь на спину Жана. Он изо всех сил старается лавировать между разговором с командой, сидящей напротив, и наблюдением за Жаном (и Рико заодно). Нокс не совсем осознает, что намеревается сделать, но он определённо знает, что у него в груди все полыхает, когда он замечает, как пальцы Мориямы задерживаются на шее соулмейта в немом приказе опуститься на стул, знает, что внутренности сжимаются от вздрагивания Моро в ответ на этот жест. Нападающий Троянцев успокаивается, когда Альварес касается его бедра под столом. — У тебя будет шанс, — говорит подруга негромко, и он кивает, довольствуясь мыслями о возможности украсть Жана позже, хотя бы на минуту. Пальметто прибывает. События становятся гораздо забавнее. В пределах пяти минут после прихода Лисов Жан покидает место справа от Рико и пересаживается на другой стул, оказываясь напротив нападающего-первокурсника. Джереми подмечает, как лицо второго искажается, а брови сужаются вместе от такой рассадки. Моро наклоняется через стол и, похоже, изучает его лицо. Защитник что-то бесстрастно бросает, а нападающий корчится, будто его саданули кулаком под дых. Однако тот быстро оправляется, давая ответ на комментарий, который приводит Ворона в замешательство. Беседа набирает обороты, пока Эндрю Миньярд не наклоняется по диагонали чтобы протянуть руку к Жану. Он пыхтит в явном разочаровании, но все же принимает приветствие вратаря. Моро явно не ожидает такой хватки собеседника, и его спокойный лик на полсекунды озаряется легкой хмуростью. — Нокс. Раздается голос рядом, возвращая к диалогу собственной команды. К тому времени, как он успевает осмотреть помещение, соулмейт хватает другую руку — на этот раз Рене Уокер. От его вида у Джереми замирает сердце, тошнит от осознания того, что Уокер может спокойно, даже случайно, соприкасаться с Жаном. Он нажимает на синяк, который, как ему известно, угнездился на бедре и втягивает воздух. Нокс наблюдает за перепалкой между Воронами и Лисами как за теннисным матчем. В конце концов Кевин подаёт голос, тембр низкий, глаза отведены. Жан отвечает, но Эндрю обрывает его, широко раскрыв глаза и повернув голову в сторону Дэя с устрашающей гримасой. Моро бросает на него негодующий взгляд и что-то лопочет в его сторону. Улыбка голкипера переходит с Кевина на Жана, а Джереми приходится изнывать от желания встать между ними как щит. Капитан Пальметто щелкает пальцами, в то время как Альварес тычет его в бок. — …еми? Что ты думаешь о перетасовке Эвермора? Нокс проводит 2 минуты, вовлеченный в разговор, из которого извлечь что-то интересное нельзя, заставляя себя улыбаться и симулировать смех, прежде чем шум с другого конца зала не приковывает всеобщее внимание. Какой-то Ворон пытается поднять упавший стакан, остальные с выпученными лупетками воззрились на нападающего-новичка, сидящего рядом с Миньярдом и Кевином. Лицо Рико убийственно, глаза холодны и застыли на лице Лиса. Уайлдс выглядит истощённой и просит своего парня выйти из-за стола. Он вскакивает со своего места и толкает стул назад так быстро, что тот едва не падает. Жан перегибается через стол и что-то шустро говорит Кевину, избегая взгляда Мориямы, пока его лицо брезжит паникой. Нападающий вклинивается в разговор, и Жан пятится. Ворон недоверчиво переводит взгляд с Лиса на Лиса. А потом он смеётся. Этот звук настолько скудный и истерический, что Джереми даже немного страшится. И опустошённый, до боли в сердце. Тренер Пальметто приблизился к Лисам, требуя переместиться на другой столик, ближе к USC. Жан привлекает внимание первокурсника перед его уходом, говоря что-то настолько втихомолку, чтобы разобрали только он и Кевин. — Как ты думаешь, что там случилось? — привлекает внимание Лайла, сидящая по другую руку. — Я не знаю, — честно отвечает Джер. — Но как я уже говорил, обстановка занятная._____
Вторая половина праздника проходит так, как Троянец и предполагал. Что и говорить, отвратительно. Почти сразу после трапезы Вороны выстраиваются в шеренгу, загораживая Жана и Рико ото всех, включая Джереми, кроме тех, с кем они хотят побеседовать. Вместо этого он бдит ситуацию со своего места, иногда переключаясь на разговор с Тайлером, защитником третьего курса. Тем не менее скоро он теряет логическую цепочку их диалога, ибо Вороны загоняют Лисов в угол. По крайней мере, на этот раз у него есть возможность шевелиться, какой Джереми и пользуется, подходя ближе к черной толпе. Тайлер отпускает его с легким смятением, но без спора. Он подходит к потасовке в тот самый момент, когда Дэн Уайлдс замахивается своей туфлей между ног нападающего команды затейщиков раздора. Строй Воронов, кажется, слегка распадается, и Джереми оттесняют тренеры и игроки, пытающиеся разузнать, что происходит. К тому времени, как ему удается найти Жана, тот исчезает, увлекая за собой нападающего Пальметто._____
Кровоподтеки обрисовываются только через 2 дня после вечеринки, в ту же ночь, когда Джереми и его команда возвращаются в Калифорнию._____
Нокс просыпается с порезом поперек плеча, тщедушным очертанием швов, окольцовывающих темно-красный шрам. В течение ближайшей недели он переодевается в ванной, пока рубец не заживает._____
— Я думаю, тебе стоит встретиться с кое-кем. Лайла ждёт, пока раздевалка опустеет, чтобы высказать эту мыслю, садясь на диван возле кабинета тренера. Джереми паузирует в поисках нужного ключа на своем брелоке. — Что? — Думаю, тебе следует кое с кем встретиться. Насчёт твоей половинки, — она пожимает плечами и поднимается с подушек, хватаясь за фонарик при выходе из здания. — Например, с кем-то, кто поможет найти его? Я уже говорил тебе, что мне известно, кто они такие, — Джереми морщится, закрывая за собой двери стадиона и проходя через паркинг к своей машине. — Нет, — говорит Лайла, крутанувшись на пятках и преграждая другу путь. Он останавливается посреди парковки под уличным фонарем и чувствует себя отчуждённо, окутываясь его темнотой. — Я имею в виду, как ты справишься с этим в одиночку. — Я в порядке, — изъявляет Троянец, расплываясь в улыбке, но Лайла раздражённо цокает языком и тянет его рукав. Она задирает кофту почти до локтей, поднимая его руку так, что крестообразные шрамы, возникнувшие за последние несколько дней, оказываются на уровне глаз. — Это непорядок, — твердо заявляет она, и у Джереми не хватает духу возразить._____
Нил Джостен ударяет Рико Морияму на рождественском банкете. Эквивалентный отпечаток формируется на щеке Джереми через сутки._____
Рождественские каникулы сопровождаются визитом к семье, новой Nintendo 3DS, также сетью шрамов и синяков, которые он завуалировал пушистыми свитерами и клетчатыми пижамными штанами._____
— Рико и Жан были на матче Лисы/Техас, — объявляет Лайла, ворвавшись в комнату Джереми и сходу врубая телевизор. — А игра на самом деле была очень хорошей. Может, их задержат для интервью. Юноша игнорирует её, переводя взгляд с телефона на телеэкран, где комментаторы схлестнулись в споре об отношениях Жана Моро и Рене Уокер. Дебаты возникли из-за того, что вратарь Лисов прошла через всю площадку после сигнала, протягивая руку и улыбаясь поробевшему Жану. Джереми заметил красную полосу на костяшках пальцев соулмейта и провел большим пальцем по своему зеркальному, тускло-фиолетовому пятну. Он ведает, что голкиперша и Жан не пара, но надеется на их дружбу._____
— Ходили слухи, что вы можете перейти в Эдгар Аллан, — обращается репортер к Джостену, который выглядит скучающе после разоблачения новой татуировки на левой скуле. — Об этом говорили, когда я находился там, — говорит Нил, и у Джереми замирает сердце, когда в глазах нападающего появляется отблеск веселья. — Но мы оба знаем, что этого никогда не случится. Я никогда не достигну того уровня, который мне нужен, если буду играть с Воронами. Острая боль пронзает правую ногу Нокса и он шипит. Парень не сводит глаз с Джостена, вожделея, чтобы тот перестал говорить. — Кроме того, — продолжает он, и Джереми хочется рюмить. — Я едва мог выносить их в течение двух недель. Я не могу себе представить, что буду играть с ними четыре года. Они ужасные люди. В голове Джереми, за глазными яблоками, проносится вспышка, и он вскрикивает от раскаленного ощущения. Слышит, как Лайла зовет его из кухни, но не успевает откликнуться, как испытывает еще один удар в бок и, задыхаясь, валится на диван. Чует руки на своей шее, и не уверен, явь это или его воображение. Муки прекращаются, хотя после шоковое состояние до сих пор сохраняется. Ему удается расслышать последнюю часть опроса Джостена. — Следите за нами, ладно? Этот год будет незабываемым._____
Машины Лисов разбиты, а Джереми впервые за несколько месяцев просыпается без новоиспеченных синяков._____
Кенго Морияма умирает почти месяц спустя. В ту ночь Джереми теряет сознание, усеиваясь пятнами синего, фиолетового, оранжевого и красного цветов._____
— Ты слышал о Ниле Джостене? Нападающий из Пальметто уже неделю мелькает на заголовках газет, его лицо и имя распространяется везде, чтобы весь мир узнал. — Да, а ты слышал о Кевине Дэе? Тот факт, что второй нападающий никогда не катался на лыжах, был тем, с чем никто еще не смирился, наряду с открытием личности его отца. — Это безумие. А ещё Жан Моро. Защитник пропал с радаров, отсутствовал в последней игре и, по слухам, выбыл на весь сезон. Это был водоворот сенсаций для прессы и еще больший смерч эмоций болельщиков. Джереми знал только то, что после ночи смерти Кенго, новых царапин не появилось, и больше всего на свете верил, что так будет и впредь._____
— У меня есть новый игрок задней линии для вас. Найдётся место в составе на следующий год? Джереми изучает Лисов позади Кевина; он видит их вратаря и нападающего. Миньярд стоит с мрачным взглядом рядом с номером 10, его глаза бескорыстно сканируют стадион. Когда он поворачивается, Нокс разглядывает оранжевое пятно на левой стороне лица. Оно совпадает с ожогами, украшающими щеку Джостена. «Родственные души», — подмечает про себя Джереми. Он спрашивает, как скоро Жан сможет прибыть в Калифорнию._____
— Позвольте мне убедиться, что я не ослышалась, — просит репортер, поднося свой микрофон к лицу Джереми. — Жан Моро покидает университет Эдгара Аллана и переводится в Калифорнию? — Мы заказали ему снаряжение сегодня утром, — сообщает Троянец, пока его ухмылка почти достигает ушей. — Мы должны обеспечить ему немного солнечных ванн этим летом! Сейчас он бледноват, чтобы носить красное и золотое. Он смеется, и кажется, будто с его груди сняли 10-тонный балласт. Произнося эти слова вслух перед публикой, они кажутся более реальными, чем когда-либо. — К сожалению, его номер уже занят, но Жан сказал, что мы можем распределить его на любой свободный. Я предоставляю возможность ему раскрыть его. Джереми рассеянно почесывает отметину на левой щеке, сердце колотится, и он клянется, что может ощутить, как оно теплеет под его прикосновениями. Нокс улыбается в камеру, завершая интервью, и размышляет, смотрит ли Жан со своего места с Лисами, очень далёкого, но очень, очень безопасного.