Теория вероятности

      Юджин не знала, как оказалась в такой ситуации. Ей нравилось сразу две омеги. Господи. И они вроде как тоже ей отвечали симпатий. По правде говоря, она не знала, что делать.       Юджин подозревала, что могла быть полигамной, но это, по правде говоря, немного раздражало. Если вспомнить, у неё даже был пьяный секс с Блэком, но всё это было немного непривычным. Она была девушкой-альфой, а её любовник — парнем-омегой.       Такие «союзы» изначально были странными. Даже девушек-альф иной раз приписывали к слабому полу (не говоря уж и о девушках-омегах). Но в ту ночь Юджин взяла весь контроль на себя и хорошенько трахнула Блэка.       Парни-омеги и девушки-альфы имели двойной набор половых органов: у них у обоих имелся и член, и вагина. Разве что у парней-омег не было «типичной женской» груди, а девушки-альфы ни при каких обстоятельствах не могли забеременеть. Ну, это в общих чертах, если не вдаваться в подробности, в которых, на самом деле, сама Юджин не разбиралась.       Они оба знали, что это всё было на один раз. Вскоре Блэк сошёлся с Тодом, а сама Юджин плыла по течению. В какой-то момент у неё вообще никого не было, а тут — опа — сразу двое на горизонте. Определиться было фактически невозможно. — Я не знаю, как это вам сказать обоим, — Юджин сморщилась.       Они втроём сидели в её комнате. К сведению, лишь немногие имели честь быть приглашенными сюда. Помимо них мог спокойно прийти ещё Блэк, но он был тем самым другом, с которым она свободно общалась. Даже несмотря на то, что их можно, в каком-то роде, считать бывшими. — Говори, как есть, — кивнул ей Грэм. — Даже если тебе нужно замочить кого-то, — поддакнула Намо. — Намо! — он посмотрел на неё. — А разве не так? — Так-то да. Ладно-ладно, я понял, что ты имела в виду. Мы поможем тебе в любом случае.       Юджин считала обоих такими милыми. Они готовы были её защищать и помогать ей, в какую бы гипотетически фигню она не забралась. — Мне не нужна помощь, — Юджин покачала головой. — Вы мне нравитесь. Оба. Я, возможно, полигамна? Я не знаю, как это объяснить, и вы мне так дóроги, — она почувствовала, что её сердце бешено забилось, и она начала тараторить.       И это было абсолютной правдой. И Джин не знала, что ей делать. В её мир помимо танцев и искусства проникло ещё двое человек. Такого ещё никогда с ней не случалось, но то чувство, которое было внутри неё, было волшебным.       Повисло молчание. Очевидно, они ожидали многого, но точно не этого. Но Юджин была уверена, что они имели права знать, что она чувствовала. Никто не хотел глупых недопониманий, все-таки они были взрослыми людьми. — Ну, по крайней мере, я тебе нравлюсь, — Грэм издал неловкий смешок. — Если ты хочешь встречаться с нами двумя… Я не думаю, что буду против. — Мы и так проводим достаточно времени втроём, просто сейчас всё немного изменится. Ради тебя я готова на любые перемены, Джин, — проговорила Намо. — Конечно, не думаю, что мои родители это одобрят. Их идеал — это парень-альфа, но как будто я их слушаю, верно? Ты мне тоже нравишься, Джин, так что я тоже готова попробывать.       Юджин упоминала уже, что они самые лучшие, да? Ей оставалось только надеяться, что их отношения будут работать. Она хотела, чтобы всё работало. Её сердце быстро билось, и она улыбалась. Юджин хотела зацеловать их обоих. Она хотела, чтобы они оставались с ней вечно. — Я вас так люблю, — Юджин расплылась в улыбке.       И с этого момента всё изменилось. Они перестали быть просто друзьями, которые тусовались вместе. Они были вместе, они были любовниками. Возможно, для кого-то это было странной динамикой, учитывая, что их было трое, но их всех это устраивало.       Намо и Грэм стояли на грани, не зная, что чувствовать друг к другу. Потому что они не обязаны были быть в отношениях, даже если оба встречались с Юджин. Но проблема (проблема ли?) состояла в том, что они всё ещё проводили огромное время вместе. И им это определённо нравилось.       Намо всё ещё много рисовала, иногда её рисунки становились всё более и более агрессивными, как будто она хотела вылить всю боль на стены. — Что случилось-то? — спросил её Грэм, подбирая баллончик краски. — С чего бы мне рассказывать это тебе? — Потому что у нас есть общая девушка? Мы вроде как с тобой встречаемся? — они определённо уже целовались. — Прости, я не должна этого говорить, просто каждая беседа с ними доводит меня, — после чего написала краской «Я ненавижу своих родителей». — Господи, они так бесят! Ащщ! — Какую глупость ты, по их мнению, опять натворила? — Родилась, — Намо закатила глаза. — Ладно, все не так глубоко. Они просто продолжают говорить, что я занимаюсь не тем. Типа что я не должна заниматься фигнёй, и поступила я не на правильное направление. Нужно было сдавать экзамены на инженерный, потому что, цитирую, «там мальчиков больше, легко найдёшь себе жениха». А ничего, что мы на четвёртом курсе уже, а? И я уже в отношениях! Серьёзно, иногда мне кажется, что им плевать на меня.       Она не хотела того, что хотели для неё родители. Она хотела творить. Она хотела чуть искусством, но её просто-напросто не слушали. «Это временно, это пройдёт». Вот, что они говорили. Только время шло, а ничего не менялось.       Намо пока что не планировала стать матерью, она не планировала найти себе альфу-мужа. Она хотела рисовать. Она хотела умереть под горой всех этих красок. — Твои родители — отстой, — пробормотал Грэм. — Они не видят дальше своего носа. — Но знаешь, что самое обидное? Что они не одни такие! Большинство даже за человека меня не считают. Подумаешь, какая-то девушка-омега! Зачем ей вообще высшее образование? А ещё меня бесит, что я так ною, но я же далеко не одна такая. — Мы и боремся за то, чтобы такое отношение перестало быть нормой. Я это тебе как омега омеге говорю.       В их мире домогательства были нормой. Чаще всего сексуальному насилию подвергались омеги, реже, но все ещё — и беты. Крайне редко, но над альфами тоже могли надругаться. Но знаете, в чем вся суть? Насиловали и домогались всегда альфы.       Проблема была в альфах. А ещё в мозгах, в общем сознании людей, которые согласились с этой нормой. Но с какого перепугу-то? — Иногда мне кажется, что я делаю недостаточно, — пробормотала Намо. — Ты не одна такая, — Юджин незаметно появилась рядом, закончив со своей танцевальной практикой. — Я постоянно думаю: а делаю ли я достаточно? Могу ли я сделать что-то существенное, чтобы изменить ситуацию? — Это не произойдёт, пока сами люди не будут бороться, — Грэм поморщился. — Наших голосов недостаточно. Нам как никогда нужны митинги, чтобы людям было понятно, что они не одни такие.       Но проблема была в том, что людям было сложно собраться с духом, чтобы начать бороться за себя и свои права. В одиночку они не могли всё изменить. — Давайте хоть сегодня будем мыслить позитивно, мне так тошно от всего этого мира, — пробормотала Юджин. — Может, выпьем? — Кстати говоря, Вайт передал мне водку, мы обязаны попробовать её, — Грэм улыбнулся, указывая на сумку. — Он правильно выбрал день. — Обожаю этого русского мальчика, — Намо решила, что, правда, пора выходить из тёмных мыслей. — Ты же знаешь, что он на самом деле не русский? — подколола её Юджин. — И мальчиком его не назовёшь — он старше тебя, — поддакнул Грэм. — Ой, не придирайтесь к словам, — она отмахнулась. — Для меня он останется русским мальчиком навсегда.       Они старались вместе шутить, уходя об проблем, которые их окружали. Потому что так было проще. Иногда они уставали от того груза, который возложили на себя.       Они решили остановиться в квартире Юджин, потому что из них троих она единственная жила одна. Грэм открыл водку и налил всем понемногу. — За нас, — Намо подняла рюмку.       Они чокнулись. Юджин сморщилась, для неё водка была слишком крепкой. Но, с другой стороны, это расслабляло мозг. Это как раз и было нужно. — Вы же знаете, что я вас сильно люблю? — спросила их Джин после второй рюмки.       Её внутренняя альфа хотела защищать своих омег, она признала их обоих, так что теперь планировала купать их в любви всю оставшуюся жизнь. — Мы тоже тебя любим, Джин. Правда, Грэм? — Больше жизни, — подтвердил он.       Юджин расплылась в улыбке, делая ещё один большой глоток. Кажется, это был её предел. Она навалилась на них обоих, устраиваясь как-то между ними и цепко обнимая руками. — Джин?       И в следующую секунду она уже вырубилась, не реагируя ни на какие слова. Они должны были лучше знать её отстойную терпимость к алкоголю, но всё было не так плохо, когда это что-то не такое крепкое. — И всё-таки она хорошая альфа, — Намо улыбнулась.       Они уложили её на кровать и накрыли одеялом. Они чувствовали, что начинали пьянеть, но уж точно не собирались терять сознание. Юджин во сне перевернулась на бок, случайно дотрагиваясь до их ладоней. — Нам повезло с ней, — кивнул Грэм.       Так оно и было. Им троим повезло, что они встретили друг друга.