Одержимость одна на двоих

Часть II. «Одержимый демон». Глава 38. *СЕЙЧАС* Винчестер склонился над мёртвым телом мужчины, но не для того, чтобы проверить, дышит ли тот, нет. Дин вытер об его одежду кровь, что покрывала руки, и встал. Метка погасла. Сейчас он спокоен. К тому же, с очередным делом покончено. Уже больше двух месяцев демон-Дин работал с Кроули. Король Ада исправно подкидывал ему работенку. Периодически они вместе зависали в барах и напивались. Но Дину было скучно. Выпивка не валила его с ног. Секс с очередной девкой не приносил того удовольствия, которое должен был бы. Убийства не приносили облегчения и совсем не радовали. «Сьюзен». Имя девушки, так же как и ее зеленые глаза, проносились у него в голове по нескольку раз в день. И вот сейчас снова! Черт! Дин мотнул головой, прогоняя светловолосую зеленоглазку из мыслей. Девушка, как наваждение, мешала ему жить, мешала существовать. Вечно лезла в его голову. Особенно демон злился, когда «видел» ее, пока находился в обществе другой красавицы. Поначалу, склеивая какую-нибудь девушку для страстной ночки любви, он заставлял себя выбирать разных. Жгучие брюнетки, огненно-рыжие, русые. С голубыми глазами, карими, зелеными. С короткими волосами и с длинными. Длинноногие и, наоборот, невысокого роста… В общем, демон старался как мог разнообразить свой выбор. Но к концу уже третьей недели стал замечать, что всё чаще оказывался по утру в обществе блондинки с зелеными глазами, и каждый раз это была не та, о которой он думал, и не та, кого он представлял в порыве страсти. А что еще хуже и от чего Винчестер больше всего бесился, страсти как таковой и не было толком. Его глаза что до, что во время, что после секса продолжали оставаться зелеными. Контроль был не нужен. В голове не шумело и сердце не выбивалось из груди. А вот с той! с той малышкой, ему было чертовски трудно удержаться и… ОНА! эта ведьма разрешила ему НЕ держаться! «Сьюзен». Дин-Демон устало потер глаза рукой. «Одержимость, какая-то! Черт бы её побрал, эту девку», — подумал он уже без всякой злобы. Устал он уже злиться на нее. Два месяца прошло с тех пор, как он видел ее в последний раз, и Дин устал проклинать ее. Устал проклинать себя за свою реакцию на нее и за то, что однажды выбрал ее, когда был без тела и ему был нужен «костюмчик». С какой-то обреченностью понимая, что надо с этим что-то делать, и проблему в его голове надо было как-то решать, но он понятия не имел, как, Винчестер достал телефон и просмотрел входящие. Она больше не звонила и не писала. Дин-Демон осмотрелся: темный переулок был пуст. Никого рядом не было. Это хорошо, его никто не видел, но нужно уходить, пока сюда кто-нибудь не пришел. Демон спрятал телефон в карман и направился в ближайший бар. Там заказал выпить и с тяжелым вздохом опрокинул стопку, а за ней сразу вторую и третью. Снова достал телефон и посмотрел на экран. Новых уведомлений нет. Четвертая стопка, пятая. Тишина мобильника по-прежнему раздражала. Зато дышать стало чуть легче. Дин задумчиво крутил рюмку в руках, наблюдая, как переливается в ней янтарная жидкость. Он вспомнил тот день, когда видел девушку в последний раз. Он тогда сказал Сьюзен, что одержим ею. Всего лишь соблазнял, всего лишь хотел, чтобы она согласилась переспать с ним. Как оказалось, его слова либо были правдивы уже тогда, либо стали пророческими… «…Либо, — горько усмехнулся он, — я сам себя проклял, сказав так неосторожно эти слова». Залпом опрокинул злосчастный шот и снова задумался. В бункере, без сознания, на руках у Каса — это последний раз, когда он ее видел. Сьюзен хотела, чтобы он стал человеком, но ему это не нужно. Быть таким, как сейчас, проще… «Разве?» — спросил внутренний голос. Мужчина не стал спорить с самим собой. Конечно, проще! Если в нем еще и есть отголоски человеческих чувств и то, что он сейчас испытывает по отношению к ней, это всего лишь «отголоски», то, что будет, если он станет человеком? Его одержимость этой девушкой пройдет или останется такой, как сейчас? А вдруг и того хуже, вдруг усилится? Рисковать и проверять не хотелось. С какой-то тоской демон-Дин перечислил преимущества своей теперешней жизни: нет жалости, нет сожалений, нет угрызений совести и бессмертие… Самое унылое из всего. Вечность изнывать от скуки и вечность думать о ней? В очередной раз Дин бросил взгляд на телефон. Когда два месяца назад он ушел из бункера, Кроули выполнил свою работу, и Дейзи вернулась на землю. Сьюзен не было причин заключать сделку и идти в ад к сестре. Дин знал, что она жива. И убедился в этом лично, когда она неожиданно позвонила ему на тот номер, который был у него, когда он вызвал ее на «ночное свидание». *** — Малышка, ты всё еще жива? Притворное удивление в его голосе, наверное, прозвучало вполне натурально, ведь он сам делился с ней информацией о том, как продать душу, дал ей магические предметы для ритуала, а еще настойчиво убеждал ее «оторваться в последний раз». В общем, девушка поверила, что демон думает, что она уже в аду. — Жива, Дин. Жива. — Так что же случилось? — улыбнулся он. — Продлила время, изменила условия договора с демоном и заказала себе чуть больше, чем один день? Может, хочешь порезвиться еще раз? Приехать к тебе или ты ко мне? Дин-Демон с издевкой задавал свои вопросы и знал, что она пошлет его с таким предложением, но где-то отдаленно в сознании мелькнула сумасбродная мысль: — «А вдруг согласится?». — Нет, на все твои дурацкие предложения — «нет». Я тебя не зову и сама никуда не собираюсь ехать, а еще не продавала я душу и не умирала… — Тогда… — перебил он ее весело, — можем «отпраздновать» НЕ последний день жизни, а потрахаться в честь продолжения жизни. «Не умереть!» — чем не повод отметить? Умудриться не сдохнуть, учитывая мир, в котором мы живем — это колоссальное достижение. — Тебе почем знать? Про «выжить» или «не выжить»? Сам-то бессмертный. — Но не бесчувственный же, — рассмеялся демон. — Малышка, ты ж мне дыру в сердце сделала. — Не дыру, а всего лишь царапину, слегка уколола ножиком. И не в сердце — у тебя его нет. Винчестер усмехнулся, его описание ему показалось более правдивым и максимально приближённым к истинному положению дел, но он не стал ей об этом говорить. — И всё равно, ты меня ранила… Сьюзи, ты можешь меня пожалеть, приласкать… Я готов и уже встал. — Боже, Дин! — воскликнула она с возмущением в голосе, сразу поняв его намек про то, что у него эрекция. Шутит он или нет, но она разозлилась. — Да скажи мне, когда ты НЕ готов?! И я не собираюсь тебя «жалеть». К тому же, говоришь, что я тебя ранила. А не ты ли ударил меня по голове? Демон ты бессовестный. Дин стал серьезнее. — Не нужно было тебе, Сьюзен, браться за оружие. Могла пораниться той зубочисткой. Как ты себя чувствуешь? — Ох. Спасибо за заботу! Язвила она в трубку своим чудесным голосом. Дин поморщился, когда в его голове пронесся такой эпитет, как «чудесный», прям поэт. «Гадость какая, сейчас блевану», — скривился демон от самого себя. А девушка тем временем продолжала: — Я цела и невредима. Но не благодаря тебе, а благодаря Касу, который помог мне, исцелив! — Ясно, — сухо отозвался демон, — ангел «Красивые глазки» — герой, а я — нет. Так что же ты не с ним, а со мной сейчас болтаешь? — Я всё еще не теряю надежды, что ты передумаешь и вернешься в бункер. Сэм, Бобби, Кас… Они все очень переживают. Вернись. Сам вернись, иначе тебя отыщут. — Боюсь-боюсь, — усмехнулся Дин. «Они переживают, а она? Про себя умолчала. Как обычно. Ничего приятного не сказала. Опять же — как обычно». — Если это всё, детка, то мне пора. Демонские дела и злодейские подвиги ждут… Он услышал, как тяжело она вздохнула в трубку. — Дин, я прошу тебя, мы все просим. Одумайся. Твой брат, Сэм, он очень переживает, волнуется… — Кстати, насчет этого, — перебил девушку Дин-Демон с угрозой в голосе, — если он еще раз позвонит мне на этот номер, я его сменю. Отследить мобильник он не сможет, но вдруг мне понадобится связаться с кем-то из бункера, поэтому я пока оставил этот телефон. Но доставать меня не надо, — а затем его голос смягчился и, слегка понизив его до легкой хрипоты, демон промурлыкал ей: — А вот ты звони-пиши, а лучше, Сьюзи, высылай свои фото. Естественно, ты должна быть не в одежде, иначе смысла нет… — Придурок! — услышал демон, прежде чем раздались гудки.