Управление гневом

Тридцать четыре пары глаз уставились на интересующий их объект . Андрей Николаевич же отвечал на это своим взглядом: легким, с заметной искрой. Его определенно забавляла сложившаяся ситуация, а сам он был совершенно лишён волнения. Чего не скажешь о его недавней знакомой, которая буквально примагнитилась к стулу. Её голова уже давно покоилась на сложенных локтях, а глаза выдавали глубокий прищур. — Ты вся покраснела, влюбилась? — Ира нагнулась к подруге, прошептав ей на ухо, заставляя ту нервно усмехнуться. — Ага, с первого взгляда, — ехидно ответила Лиза, извиваясь шеей, словно змея, дабы оставаться незамеченной. Тем временем мужчина уселся на край стола и мягко бросил рядом свой портфель. — Прикольный мужик, — он кивнул в сторону двери, где недавно скрылся директор, со снисходительной улыбкой. Возможно, Лизе показалось, но на этих словах её одноклассники выдохнули с облегчением. Этот преподаватель явно не был похож на тех, кто будет откровенно душнить на лекциях, делая их эффективнее снотворного. А таких личностей их класс повидал не мало, поэтому выработался совместный инстинкт вычислять по одной фразе губителей прогресса. — Да и конкурсы у вас ничего, — пожал плечами Андрей Николаевич, продолжая непринужденно изучать свою публику, заглядывая поочередно каждому в глаза. — Кто хочет участвовать? — вопросительно приподнял подбородок. На удивление Лизы добрая половина класса синхронно подняла руки. Девушка решила вообще не отсвечиваться, тихо радуясь, что надела толстовку с капюшоном, закрывающим ей лицо сейчас. «Ну почему всегда со мной? Какая у этого цель?», — подергивала ногой, начиная раздражаться. Ведь всё шло по более чем закономерному и выверенному плану: утром учёба, и то не все пары, а только необходимые для зачёта, сразу после - работа. Часто школьница не успевала в общежитие к комендантскому часу, но и тут было решение: пару тысяч и клубки ниток вахтерше - и тебя никто не видел. Останется время и желание - можно что-то тихо поучить на кровати или сделать отчеты и подготовить документы, что случалось чаще всего. Заснуть в положении полулёжа - сделано. Не позавтракать - легко, главное- всё успеть. И так по кругу. Но теперь вместо обычной учебной недели она получила сумбурный переезд, сбитый режим и испорченные отношения с соседом, который теперь появляется перед ней в амплуа преподавателя. — ...Ть, сколько вас много, — тихо заглотив первые буквы, мужчина медленно покачал головой, едва усмехаясь. Одноклассники переглянулись, чтобы убедиться, что они не ослышались. Взглядом сверив показания, они всё с большим интересом наклонили свои корпуса вперед. — А ради денег кто из вас участвует? Такой прямой вопрос прозвучал неожиданно. Обычно преподаватели не позволяли себе такой вольности, поэтому, опасаясь осуждения, многие руки опустили. Юрист оценочно посмотрел на тех, кто честно держали позиции, а затем одобрительно кивнул. — Уважаю. Остальные чисто за идею, значит. Вам будет посложнее. Больше вопросов ребят удивляла реакция на их ответы: какая-то простая, честная. Она абсолютно не вязалась с первоначальным образом мужчины: статный, серьезный и холодный. Хотя, если присмотреться, то можно было увидеть неглаженую рубашку, которая скрывалась под строгим костюмом. — Морали я вам читать не буду - слишком круто для первого знакомства, но точку зрения я свою скажу. Куда вы денетесь, — он глухо хлопнул в ладоши. «Себе морали почитай о нормах этикета. Хоть бы одежду выгладил», — всё придиралась к нему девушка. Зрение у неё становилось орлиным, когда дело касалось поиска недостатков других. Вот, например, стоявшему перед ней человеку она уже успела составить портрет личности: нестабильный в эмоциях, несобранный, неряшливый, - абсолютно не вписывающийся в её картину понимания профессионализма. — Вам будет сложнее, потому что вы идейные. Идею нужно чем-то кормить, развивать, будь то успех или деньги. А когда этого нет - идея вянет, а вы вместе с ней, что страшно. Поэтому для победы вам нужно будет её сохранить сквозь все трудности. Перед теми, кто участвует ради денег, будет стоять задача лишь идти к своему ориентиру... Слишком заумно, да? — остановил себя на полмысли, задавая риторический вопрос. — Сам знаю, — свободно втянул в себя воздух, собираясь с мыслями. — Ну да ладно, перейдем к самому интересному. Девочки, девчата... — с упоением протянул он. «Он педофил что-ли?» — Лиза не оценила его поведение, впрочем, как и вчера, и непонимающе посмотрела на своих сокурсников, которые зачарованно наблюдали за его телодвижениями и мимикой. Всё же надо было признать: он умеет располагать к себе людей. У девушки такой трюк проходил очень редко и неестественно. Искусственно. — Кто из вас тут только потому, что хочет успешно выйти замуж в будущем? Давайте честно, как вы умеете. Войдя во вкус, 30 процентов женского пола подняли изящные ручки под аканье одноклассников. Теперь это воспринималась как викторина, результат которой пока остается для тебя сюрпризом. — Вы же мои красавицы. Остальные - я не понимаю, что вы тут делаете, — выдал он, резко заставив Лизу отвлечься от своих мыслей. — Мир юриспруденции слишком масштабен, необъятен для вас. У девушек другое мышление, это давно доказано. В этом нет ничего плохого, просто эта история не для вас. — Чё ты сказал? — прошипела его соседка себе под нос, дёрнувшись на стуле, будто её кольнули иглой. Язык уже начал формировать буквы за стиснутыми зубами, но здравый смысл взял верх. «Я не сдержусь и сорвусь на нем прямо тут. Не смогу грамотно вывезти эту дискуссию, даже если начну нормальным тоном. Будет риск перейти черту, а если накричу при всех - потеря моего статуса. Но мне это терпеть теперь?» — со стороны это выглядело, возможно, комично или нездорово, тут уже с какого угла смотреть: сгусток нервов, который покачивался за партой, что-то бормоча. В воздухе повисло молчание. Никто не был готов отстаивать позицию обратную этой. Азартным взглядом Андрей Николаевич прошелся по своим слушателям, ожидая хоть какой-нибудь реакции. — Молчите... Значит, согласны. Кто-то подумает, что это сексизм, но я вам скажу, что это - просто анализ из увиденного. А самое интересное, что... — хотел продолжить свой странный монолог, но внезапно раздавшийся рингтон на заднем ряду не дал ему это сделать. Лиза, которая настолько увлеклась своим когнитивным диссонансом, теперь судорожно зажимала динамик своего смартфона, а затем и вовсе сбросила вызов. Неподвижно просидев пару секунд, она опасливо огляделась по сторонам, натыкаясь на пристальный взгляд преподавателя. Что-то буркнув себе под нос, он легким движением коснулся своей переносицы, бросая взгляд на потолок. «Ты мне тоже не нравишься, чтоб ты знал!» — возмутилась та, теперь уже стремительно выпрямляя спину. Прятаться смысла больше нет - узнал. И кажется, проклял. — О чём я и говорил. Девочки забывают, что нельзя оставлять телефоны, включенными во время пары. Они забывают иски дома, забывают подать апелляционную жалобу и так далее. Картина маслом, — злорадствовал тот, всё также медленно расхаживая по аудитории. «Больной. Больной на всю голову», — невысказанные вчера эмоции просились наружу. Отбросив свои этические установки, она прихлопнула по парте руками, немного привставая, чтобы дать ему отпор. И только она была готова начать свою тираду, как новоявленный специалист, игнорируя её стойку, громко цокнул. — Какой бред мне ещё надо сказать, чтобы вы наконец начали со мной спорить? — от этого заявления даже несостоявшаяся воительница выпала в осадок. Так и уселась молча на своё место. Он вертел эмоциями своей аудитории как хотел. Причем делал это настолько искусно, что за эти манипуляции нормальным людям даже не хотелось плюнуть ему в лицо. А вот Лизе хотелось. Очень. — Ну увольте, разумеется, я так не считаю, — поднял две руки в знак капитуляции. — Вы когда-нибудь видели, как яростно выступает в суде женщина, узнав, что перед ней насильник? Или как она защищает своего ребенка? О качествах, которые она приобретает при желании победить, я вообще молчу: у меня не хватит спектра эмоций передать вам то, что я видел. — Пиздец он крутой, — прошептала Ирка даже не подруге, а в пустоту. — Вы не возразили по своим причинам, но самой основной из них является чувство страха. Страх своей неудачи из-за недостатка знаний. Каждому знакомо и мне в том числе, — он слишком понимающе взаимодействовал с публикой, от чего хотелось смотреть ему в рот. — Вы должны выходить за собственные рамки, если хотите преуспеть вообще в чем-либо. Вопрос остается в том, как это сделать грамотно, чтобы тебя потом не пырнули ножом. Был у меня один случай, там... Но об этом потом, — усмехнулся Андрей Николаевич. — Собственно, об этом мой курс. Послышались неуверенные аплодисменты, которые вскоре превратились во всеобщее ликование. Учитель стоял посередине, заведя руки за спину, принимая похвалу. «И даже не смутился!... Бред, это я теперь всегда буду искать в нём недостатки? — взглянула на него еще раз более трезвым рассудком, но стоило ей лишь увидеть его лицо, так возмущение сразу вернулось, — Звучит, как охуенная идея!» — она фыркнула и демонстративно отвернулась. Как будто на неё кто-то смотрел. — Я не даю гарантий, что вы научитесь чему-то. Тянуть вас никто не будет, всё исходит от вас. Хотите прогуливать - гуляйте, хотите работать - оставайтесь. Я буду рад любой заинтересованной публике. — Сейчас я дам вам юридический кейс и 40 минут времени. За этот период вы должны будете составить убедительные позиции защиты вашего клиента. Как раз попробуете себя в роли адвоката и подумаете, стоит ли вам отбираться на этот конкурс. Пользуйтесь интернетом, чем хотите. Главное, не забывайте пользоваться мозгами, — почему-то именно на последней фразе он посмотрел на Лизу язвительным взглядом. «Ну и нарвался же ты, золотце. Сейчас я покажу, кто тут лучшая студентка профиля» — она убийственно улыбнулась, разминая пальцы, предвкушая свой триумф.