Противостояние

На Севере холодно. И да, Зуко вроде ожидал, что это будет так, когда Сокка и Катара подготовили гигантские пухлые пальто на меховой подкладке за несколько дней до прибытия в Северный Храм Воздуха, и уже стали почти постоянно носить их, как только начали полет над Северным морем. Но Зуко по-прежнему оказался совершенно не готов к тому, насколько пробирающе-до-костей-блядь-холодно. В данный момент Зуко сидит рядом с Соккой в самой задней части седла, завернутый в одеяла и плащ из шерсти коалоовцы и в спальный мешок, и ветер все еще пронизывает насквозь, как одно из его дао. Он пытается поднять температуру своего тела с помощью покорения огня, но это трудно сделать, когда холодный сухой воздух, кажется, крадет дыхание прямо из легких. Он почти не обращает внимания ни на жалобы Сокки, ни на ворчливый ответ Аанга, ни на попытки Катары успокоить его, но никак не упускает из виду, как Аппа внезапно сворачивает в воздухе, чтобы избежать ледяного шипа, появившегося из ниоткуда. Только рука Сокки, рванувшаяся вперед и вцепившаяся в его спальный мешок, удерживает Зуко от того, чтобы вылететь из седла и упасть в воду. Когда все наконец успокаивается, все четверо оглядываются вокруг, и из-за различных ледяных шипов выплывают несколько странных плоских лодок с несколькими одетыми в синее фигурами в них. — Это покорители воды! — ахает Катара. — Мы нашли Племя Воды! Зуко не поднимает головы из спального мешка, но сквозь челку наблюдает, как покорители воды сопровождают Аппу по воде. Примерно через двадцать минут Аанг внезапно встает на голову Аппы и кричит: «Вот оно!», указывая на массивную белую стену из сверкающего льда. Зуко переползает вперед рядом с Соккой и Катарой и смотрит, как они уплывают в тень стены. Она действительно гигантская, может быть, в три раза выше стен, окружающих крепость Похай, и вдоль нее выстроились богато украшенные сторожевые павильоны. На вершинах скал с каждого конца стоят еще более высокие сторожевые башни. В стене нет никаких признаков каких-либо ворот, и Зуко может себе представить, как флот Народа Огня мог бы бороться с такой защитой до того, как военно-морские и артиллерийские технологии достигли современных стандартов. Они останавливаются перед стеной, прямо под огромным символом, вырезанным на ней, и три покорителя воды на лодке создают сквозь нее туннель. Они проходят через ряд шлюзов и следуют за странной плоской лодкой через мириады каналов к огромному… дворцу? конференц-залу? — возвышающемуся над городом. Зуко лишь немного отвлекается от дрожи из-за всех этих зрелищ — все здания сделаны изо льда? Как здесь все не замерзают насмерть? По крайней мере, теперь, когда Аппа довольно степенно летит над каналами, ветер достаточно стих, чтобы Зуко смог восстановить дыхание и снова начать разжигать свой внутренний огонь. К тому времени, когда они добираются до места назначения, Зуко достаточно согревается, чтобы избавиться от лишних одеял, хотя он все еще плотно укутывается в свой плащ из шерсти коалоовцы. Это делает слезание с седла Аппы немного сложным делом, но он справляется, хотя Катара бросает на его плащ впечатляющий, полный отвращения взгляд. — Нам нужно купить тебе нормальный анорак, иначе ты потратишь всю свою ци, просто чтобы согреться, — тихо говорит она, когда их ведут в огромный зал. Зуко быстро показывает «я в порядке», осматривая огромную комнату. Как и все остальное, что Зуко видел до сих пор, стены, колонны и полупрозрачный потолок сделаны изо льда, и хотя в комнате все еще довольно холодно по стандартам Зуко, здесь все еще намного лучше, чем снаружи. Им приказывают встать перед высоким помостом, Аанг с Момо на плече впереди, по бокам Сокка и Катара, а Зуко замыкает шествие. Перед ними на помосте сидит группа людей. Мужчина с темными волосами и множеством морщин сидит в центре и немного впереди, а за ним на верхнем уровне сидит шеренга седовласых стариков. — Я Арнук, вождь Северного Племени Воды, — произносит темноволосый мужчина. Его голос хриплый от долгих лет публичных выступлений и холодный, когда он подозрительно смотрит на их маленькую группу. — Кто вы и что привело вас к нашим берегам? Аанг выпрямляется, держа посох вертикально. — Я Аватар Аанг, а это мои спутники, Сокка и Катара из Южного Племени Воды и Ли из Царства Земли. Сокка и Катара нашли меня на Южном полюсе, а Ли вытащил меня из большой беды и с тех пор защищает. Зуко должен признать, что Аанг — один из лучших лжецов, которых он встречал. Хорошо, что ребенок находит это довольно неприятным, иначе Зуко никогда не смог бы ему доверять. — Мы здесь, потому что я надеялся найти учителя покорения воды, — заканчивает Аанг с обаятельной улыбкой. — Это важная новость! — говорит Арнук, напряжение в его теле рассеивается. — Для меня большая честь находиться в твоем присутствии, Аватар. И прошло так много времени с тех пор, как мы в последний раз общались с нашим родственным племенем! Вы четверо будете почетными гостями на пиру, который мы устраиваем сегодня вечером. Тогда я представлю вас нашему главному мастеру-покорителю воды. А пока Анана покажет вам гостевые покои. Женщина с проседью в темных волосах, заплетенных в бесчисленные петли, косы и бусы, выходит вперед и кланяется, засунув руки в рукава анорака. — Уважаемые гости, пожалуйста, следуйте за мной, — говорит она. Все четверо в унисон кланяются вождю Арнуку, а затем следуют за Ананой сначала в большую конюшню, где Аанг и Зуко убеждаются, что Аппе совершенно удобно и у него достаточно сена, а затем в аккуратный маленький домик, полностью сделанный изо льда. Зуко не может сдержать дрожь, увидев это, но внутри удивительно уютно, от пола до потолка комната задрапирована мягкими мехами и ткаными гобеленами. Это все одна комната, с напольным покрытием, устроенным так, чтобы вместить небольшой каменный очаг, и Зуко немедленно забирает ближайшую к нему шкуру и греется в тепле маленького огня, весело потрескивающего на плоском камне. — Анана, к кому нам обратиться, чтобы раздобыть Ли анорак? — спрашивает Катара, пока Сокка и Аанг раскладывают свои вещи. Старуха неодобрительно хмурится на Зуко, прежде чем сообщить Катаре, что ей пришлют запасной вместе с материалами для переделки. Затем она объявляет, что пир начнется с восходом луны, и уходит. Через несколько минут масса темно-синей ткани и белого меха появляется в дверях в сопровождении корзины ткани, меха и бусин. Зуко с любопытством наблюдает, как Катара с поджатыми губами раскладывает огромный предмет одежды на полу. — Блин, эта штука, наверное, могла бы вместить двух Бато! — комментирует Сокка. — Они либо нелепо великодушны, либо считают нас полными идиотами, — рычит Катара, мрачно хмурясь. — Я могла бы сделать это идеально подходящим, и у меня осталось бы достаточно материала для брюк и перчаток! Зуко, подойди сюда и сними этот плащ. Я сделаю тебя самым нарядным мужчиной на этом дурацком пиру. В тот вечер Зуко с гордостью демонстрирует свой новый анорак и не чувствует никакой необходимости использовать покорение огня, чтобы согреться. Он может полностью сосредоточиться на использовании своей придворной и шпионской подготовки, чтобы не корчить рожи при виде действительно довольно пресной (или, не дай Агни, кислой) пищи. Он ест, конечно, он не груб, но ему не терпится покинуть эту нелепую ледяную тюрьму и вернуться к их с Катарой стряпне на костре. Катара привыкла (разумно) использовать его коллекцию специй Народа Огня, как выдрокоала к воде. Представление с покорением воды, если честно, довольно крутое, но лучшее развлечение этой ночи — наблюдать, как Сокка пытается и терпит неудачу не быть неловким перед принцессой племени Юэ. Очевидно, насколько его друг заинтересован в беловолосой девушке, и Зуко не прочь присоединиться к Катаре, чтобы похихикать за счет Сокки. Они возвращаются в свой маленький гостевой домик несколько часов спустя, Аанг и Катара переполнены волнением из-за того, что наконец-то смогут должным образом научиться покорению воды, а Сокка восторженно расхваливает принцессу Юэ. Зуко просто счастлив, что наконец-то сможет как следует помедитировать перед сном — несмотря на то, что другие привыкли к его покорению огня, он все еще заставляет брата и сестру (особенно Катару) нервничать, когда он разжигает открытое пламя в седле. Кажется, что он только что заснул, когда внезапный толчок будит его, и только последние два с половиной года жизни в общежитии с исключительно не-покорителями удерживают Зуко от инстинктивного ответа. Он все еще просыпается в одно мгновение с дядиным кинжалом в одной руке и метательным ножом в другой и обнаруживает, что Сокка нетерпеливо присел рядом с ним. — Ладно, я записал нас на тренировку воинов! — говорит он, пихая в Зуко его анорак. Зуко убирает клинки в ножны и отбрасывает анорак. — Почему Я? — требует он, свирепо хмурясь и резко складывая знаки. — Это не я каждый день получаю пинок под зад во время спарринга. — Потому что это был единственный способ заставить их впустить тебя на тренировочную площадку, чтобы ты мог попрактиковаться, — беспечно отвечает Сокка, но Зуко видит, как сжаты его челюсти и напряжены плечи. Зуко надевает анорак, собирает оружие и без лишних слов следует за Соккой. Приходится надрать задницы пяти воинам, прежде чем Зуко получает право посещать тренировочные площадки, когда захочет. Сокка получает гораздо более теплый прием, хотя Зуко не нравится, как меняются улыбки воинов, когда его лучший друг поворачивается спиной. Он направляет свое разочарование на стрельбу, пытаясь почувствовать воздушные потоки, кружащиеся вокруг тренировочной площадки, и пытаясь придумать лучший способ обойти смехотворно пухлый анорак, пока Сокка наконец не сигнализирует ему собираться. Они покидают площадку и немного бродят по городу, Сокка покупает завтрак для них обоих, а потом что-то привлекает внимание Сокки, и он убегает, заставляя Зуко бежать, чтобы догнать его. — Принцесса Юэ, доброе утро! — Сокка окликает богато украшенное каноэ, параллельно с которым теперь идет. — Как насчет вчерашнего пикника? Твой папа точно знает, как устроить вечеринку! Принцесса хихикает и отвечает: — Я счастлива, что тебе понравилось. — Ну, после того, как ты ушла, было не так весело, — говорит Сокка, глупо улыбаясь. «Тьфу, заткните ему рот кляпом», — кисло думает Зуко, закатывая глаза. Он хочет вернуться в гостевой дом и поработать над своими формами покорения огня вдали от любопытных, подозрительных глаз, но этот город — слепящий белый лабиринт, и никто не сможет понять его, если Зуко спросит дорогу. И после того, как он стал свидетелем всей этой безудержной снисходительности на тренировочных площадках, Зуко совсем не уверен, что его просто не проигнорирует тот, кого он попытается остановить. Так что он застрял, следуя за Соккой, когда тот действительно назначил свидание великолепной принцессе, а затем просто сошел с края тротуара и упал в канал. — Извини! — кричит эта самая принцесса, когда ее каноэ унесло течением. — Все в порядке! Оно того стоило! — кричит в ответ Сокка, вылезая на берег, а потом мечтательно вздыхает, лежа на тротуаре и все еще держа ноги в воде. — Увидимся вечером. Зуко подходит и смотрит на другого мальчика. — Ты идиот, — заявляет он. — Давай вернемся в дом, пока ты не замерз. Они так и делают, и Зуко щедро использует свое покорение огня, чтобы высушить одежду Сокки перед свиданием, в то время как Сокка яростно что-то строгает. В блаженном одиночестве после ухода Сокки и до того, как Катара таинственным образом возвращается без Аанга, Зуко практикует свое покорение огня с холодными формами, а затем медитирует с огнем очага. Катара тихонько входит в домик перед самым закатом и садится на спальный мешок с задумчивым выражением лица. Зуко немедленно начинает готовить чай, пытаясь вспомнить, как это делал дядя, и молча протягивает ей чашку. Аанг появляется немного позже, более измученный, чем когда-либо видел его Зуко. Он также получает чашку чая, которую с благодарностью проглатывает и протягивает за новой порцией. Зуко подчиняется, задаваясь вопросом, должен ли он присутствовать на тренировках Аанга, просто чтобы убедиться, что на него не слишком сильно давят. Последнее, что им нужно, — это чтобы Аватар получил травму или заболел из-за переутомления. Это было первое, чему научил его мастер Реичи — переутомлять тело так же плохо, как быть преднамеренно ленивым, а часто и более опасным. Внезапно в комнату врывается Сокка с хмурым выражением лица. Когда Катара спрашивает, как идут тренировки воинов, он пинает свой рюкзак в гостиную и бросается на него с ворчанием. — Настолько плохо? — спрашивает Аанг. — Нет, это принцесса Юэ, — рычит Сокка. — Я не понимаю: то она хочет со мной куда-то пойти, то говорит, чтобы я убирался. — Он сердито фыркает и меняет тему. — Ну, как продвигается обучение покорению воды? Катара стонет и плюхается на спальный мешок, капюшон ее анорака падает ей на голову. Зуко спасает ее пустую чашку и снова наполняет ее, ставя перед ней и похлопывая ее по капюшону. — Мастер Какашка не будет учить ее, потому что она девочка, — надувается Аанг, и Зуко чуть не роняет чайник, потому что это была самая глупая вещь, которую он когда-либо слышал. Сокка на секунду замолкает, а потом говорит: — Ладно, а почему бы тебе не научить ее, Аанг? — Почему я об этом не подумала?! — восклицает Катара, откидывая капюшон назад и широко улыбаясь. Она вскакивает на ноги и продолжает говорить со все возрастающей скоростью. — Ночью ты можешь научить меня всем движениям, которым научишься у мастера Пакку! Таким образом, у тебя будет с кем попрактиковаться, а я научусь покорению воды! Все счастливы! — Я несчастлив, — ворчит Сокка. — Но ты никогда не бываешь счастлив, — парирует Катара, уперев руки в бока. — Давай, Аанг. Аанг выпрямляется и следует за ней к двери. Сокка вздыхает и с ворчанием выдергивает завязку из своего волчьего хвоста. — Если я дам тебе чашку чая, а ты выплеснешь ее обратно в меня, я опалю тебе брови, — предупреждает Зуко, а затем наливает и протягивает чашку своему другу. — Фу, в девушках нет никакого смысла, — рычит Сокка, проглатывая теплую жидкость. Зуко пожимает плечами. — Не знаю, — отвечает он, наполняя свою чашку. — Я был слишком сосредоточен на тренировках, чтобы заботиться об этом. Однако Кай, вероятно, мог бы дать тебе много советов. Он гонялся за юбками, как будто это была его работа. — Твой брат? — Сокка ставит пустую чашку и стаскивает сапоги и анорак. Зуко кивает, наполняя чашку Сокки. — Сейчас ему двадцать, и он, вероятно, разбивает сердца по всему Царству Земли. Если бы наш капитан не следил за ним, он бы флиртовал со всем хоть отдаленно похожим на женщину. Однажды он попытался пригласить мою сестру Джиоти на свидание, но она уже кое с кем встречалась и мягко отказала ему. Ей нравится поднимать эту тему, когда Кай ведет себя особенно несносно. Ее подружка считала это забавным. Сокка моргает. — Подожди, я действительно в замешательстве. Твой брат пытался приударить за твоей сестрой? Зуко потирает затылок, чувствуя, как пылают щеки. — Мой отряд — это моя семья, но мы не кровные родственники, — уточняет он. — Формально я слишком молод, чтобы завербоваться официально, но я вломился в крепость ребенком, и командир был действительно впечатлен. У меня нет семьи, так что лучники в значительной степени усыновили меня. Мои товарищи по команде для меня как братья и сестры. Сокка энергично кивает. — Я понимаю, мое племя — это моя семья, даже если они не все связаны кровью или даже браком, — говорит он. Потом вздыхает и крутит чай в чашке. — Есть какие-нибудь слова мудрости, которые передал Кай? — Обязательно вешай носок на дверь, — с ухмылкой делает знаки Зуко и наслаждается довольно славным плевком Сокки. — Какого черта, придурок, это после свадьбы! — визжит его друг, становясь ярко-красным. Зуко пожимает плечами, чувствуя, как шрам морщится от его дерьмовой ухмылки. Сокка ворчит, но прежде чем он успевает ответить, Аанг и Катара вваливаются обратно в дверь, оба чуть не плачут. Зуко щелкает пальцами, чтобы привлечь их внимание. — Кого я должен убить? — яростно складывает он. Как кто-то смеет заставлять его товарищей плакать? — Назови мне имена, и они не увидят следующего рассвета. — Погоди, придурок, давай узнаем факты, прежде чем начнем планировать убийства, — говорит Сокка, хотя его собственное выражение лица прекрасно отражает ярость Зуко. — Аанг, что случилось? — Мастер Пакку поймал нас, — говорит Аанг тихим голоском. — Он сказал, что больше не будет меня учить. Сжатые в кулаки руки Катары дрожат у нее на коленях, когда она выпаливает: — Он сказал, что Аанг проявил к нему неуважение! И к его культуре! Только потому, что он пытался научить меня боевому покорению воды! — Какого хрена? — Зуко не может поверить, что слышит это. — В этом нет абсолютно никакого смысла. Это просто смешно! В Народе Огня женщины всегда были мастерами покорения огня. Одними из лучших боевых покорителей огня в истории были женщины! Принцесса Азула, наследница престола, стала мастером в тринадцать лет! — он чувствует, как его внутренний огонь разгорается вместе с яростью, и предпринимает согласованные усилия, чтобы успокоиться. — И что они делали бы, окажись Аанг девушкой? Неужели они просто скажут: «О, извините, мы не можем обучить женщину-Аватара, слишком плохо, думаем, миру каюк»? Так глупо! — Это определенно так, но у нас может не быть выбора, кроме как играть по их правилам, если мы хотим, чтобы Аанг научился покорению воды, — указывает Сокка. Он поднимает руку, когда Катара яростно поворачивается к нему. — Слушай, я понимаю, это действительно очень глупо и несправедливо, но не забывай, что мы работаем в сжатые сроки. Аанг должен научиться покорению воды до конца этого лета. Если мы попытаемся настаивать на этом сейчас, есть реальный шанс, что они вышвырнут нас до того, как это произойдет, Аватар или нет. Ты хочешь рискнуть? Все они должны признать его правоту, и рано утром следующего дня все четверо предстают перед вождем Арнуком, принцессой Юэ и мастером Пакку в зале заседаний, и Катара очень почтительно объясняет, что произошло. — Ты хочешь, чтобы я заставил мастера Пакку взять Аанга обратно в ученики? — недоверчивый тон вопроса вождя Арнука действует Зуко на нервы, но, к ее чести, Катара почти не дрогнула. — Да! — тут же отвечает она. — ...пожалуйста. Лицо Арнука каменеет, когда он хмуро смотрит на них сверху вниз. — Я подозреваю, что он может передумать, если ты проглотишь свою гордость и извинишься перед ним. — Слева от вождя выражение лица Пакку раздражающе напоминает Зуко о Чжэне — самодовольное удовлетворение тем, что он собирается добиться своего. — Хорошо, — выдыхает Катара. Самодовольная улыбка Пакку становится шире, он бросает пренебрежительный взгляд в угол комнаты и усмехается: — Я жду, девочка. Кулаки Катары дрожат, и ледяной пол под ней начинает трескаться. — Нет. Я ни за что не стану извиняться перед таким кислым стариком, как ты! — когда она кричит, два огромных кувшина в каждом углу помоста лопаются, разливая воду во все стороны. Но то, что происходит дальше, превращает кровь Зуко в лед. — Я буду снаружи, если у тебя хватит мужества сразиться со мной! — заявляет она. «Принц Зуко, ты будешь сражаться в Агни Кай за это неуважение». Голос Хозяина Огня, безмолвный все эти долгие месяцы с тех пор, как он решил дезертировать, холодно и жестоко звучит в ушах Зуко, так же ясно, как в тот день, когда он произнес эти слова. Когда Катара выбегает, Зуко бросается за ней, практически задыхаясь от паники. Сокка и Аанг догоняют их на полпути вниз по лестнице из конференц-зала. — Катара, ты с ума сошла? Ты не выиграешь этот бой! — ругается Сокка. — Я знаю! Мне все равно! — огрызается Катара, срывает с себя анорак и швыряет его в него. «Я не боюсь», — говорит в памяти Зуко голос его тринадцатилетнего «я». — Ты не должна делать это для меня, — умоляет Аанг. — Я могу найти другого учителя. «Хозяин Огня, он всего лишь мальчик! Конечно, импульсивная вспышка ребенка не оправдывает вызова на Агни Кай?» — умоляет дядя Айро. — Я делаю это не ради тебя! Кто-то должен вколоть немного здравого смысла в этого парня, — рычит Катара. «Кто-то должен показать этому генералу, что такое честь!» — объявляет тринадцатилетний Зуко. Они достигают подножия лестницы и поворачиваются, когда Пакку приближается. Сердце Зуко бешено колотится, и он клянется, что оно пропускает удар, когда Катара насмехается. Пакку игнорирует ее, проходит мимо них и идет по площади. — Разве ты не собираешься драться? — требует Катара. «Ты будешь сражаться за свою честь», — усмехается Озай. Пакку даже не оборачивается. — Возвращайся в целительские хижины с другими женщинами, где тебе самое место. У Зуко есть всего один момент «о черт», прежде чем Катара хлещет старика по голове. Треск и всплеск удара оглушают безмолвную площадь. Пакку останавливается. Его плечи напрягаются. — Прекрасно. — Он медленно поворачивается и говорит: — Ты так сильно хочешь научиться драться? Смотри внимательно! «Ты научишься уважению, и страдание будет вашим учителем!» Зуко не может дышать, когда начинается бой. Его ногти впиваются в ладони от того, как крепко сжаты кулаки, и ему требуется каждая его унция упрямства, чтобы удержаться и не прыгнуть между сражающимися и взорвать этого мудака Пакку в море. Единственная причина, по которой он этого не делает, — это то, что Катара, вероятно, убьет его. Но каждый раз, когда Катару сбивают с ног, каждый раз, когда Пакку заливает ее водой, все, что видит Зуко, — это Озай, стоящий над ним с кулаком, полным огня. Он чувствует, как горит его кожа даже в морозном воздухе полюса. Он почти полностью теряет самообладание, когда Пакку заманивает Катару в клетку ледяных копий. Его уши гудят, когда Пакку объявляет, что бой окончен, и он следует за своим отрядом, чтобы встать рядом с Катарой. Он не слышит, о чем они с Пакку говорят, но это заставляет Юэ разрыдаться и убежать, и тогда Сокка бежит за ней. Пакку поворачивается к Катаре и Аангу, затем смотрит на вождя Арнука. Что бы он ни сказал, вождь серьезно кивает, а товарищи Зуко сияют. Зуко удается держать себя в руках, пока Пакку и вождь Арнук не уходят. Трясущимися руками он хватает Катару за плечи и осматривает ее с головы до ног, затем прижимает к груди, когда находит ее совершенно невредимой. Гул в ушах стихает, и он слышит, как Аанг спрашивает, все ли с ним в порядке, и писк Катары, пытающейся освободиться. Он не хочет этого делать, но отпускает ее, чтобы она могла дышать и чтобы он мог говорить. — НИКОГДА БОЛЬШЕ ТАК НЕ ДЕЛАЙ! — он даже не пытается скрыть, насколько он напуган, его знаки огромны, быстры и дрожат от силы его страха. — Клянусь Светом Агни, Катара, он мог УБИТЬ тебя! Тебе чертовски повезло, что он не проткнул тебя, как кусок бегемотокоровы на вертеле! Духи, черт побери, ты напугала меня чуть ли не до погребального костра! У Катары хватает изящества выглядеть немного огорченной, даже когда ее рот сжимается в упрямую линию. — Мне жаль, что я напугала тебя, Ли, но мне пришлось. Он был не прав. Зуко делает глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. — Я понимаю, я понимаю, просто… У меня есть... проблемы… с детьми, которые сражаются на дуэли с мастерами. Дуэли в Стране Огня далеко не так... добры... как только что была твоя. — Он должен приложить все усилия, чтобы не коснуться своего шрама. Он еще не готов к тому, чтобы они это узнали. — Агни Кай, верно? — тихо говорит Аанг. — Мой друг Кузон сказал, что однажды видел такую. Участник был так сильно обожжен, что через несколько дней умер. — Но это же дуэли Народа Огня, — шепотом возражает Катара. — Ты можешь серьезно посмотреть мне в глаза и сказать, что вода не так опасна? — Зуко срывается, все еще пытаясь успокоиться. Разговоры о дуэлях не помогают, спасибо, ребята. — Давай отведем тебя обратно в дом и высушим, пока ты не переохладилась. Катара и Аанг, кажется, понимают, что тема закрыта, и покорно следуют за Зуко, который ведет их обратно в гостевой дом. Люди на тротуарах обходят их стороной, перешептываясь, прикрываясь руками. В этой ледяной смертельной ловушке слухи распространяются быстро. Как только они возвращаются в дом, Зуко оживляет тлеющие угли в очаге и начинает заваривать чай, пытаясь немного успокоиться. Катара забирает свою запасную одежду за ширму для переодевания, и, когда она выходит, сухая, одетая и с уложенными волосами, Зуко протягивает ей чашку чая. Аанг выпивает свою, затем по команде Зуко приступает к тренировкам по покорению огня. Сокка возвращается только после наступления темноты, все его поведение — странная смесь восторга и печали, и Зуко как бы хочет, чтобы у него было немного саке или байцзю, чтобы дать другу. На следующее утро рассвет становится мрачным и серым, и Зуко следует за Катарой, как темно-синяя тень, когда она спешит к тренировочной площадке покорения воды, наблюдая за каждым, кого они встречают по пути, который выглядит так, как будто они хотят что-то начать. Такие действия, как требование и получение права учиться боевому покорению воды женщиной в такой жесткой и традиционной культуре, как здесь, наверняка встретят сопротивление, и будь Зуко проклят, прежде чем позволит какому-нибудь вскочившему шовинистическому мудаку попытаться испортить все это для его друга. Его собственное обучение может подождать. Когда появляется Катара, на долю секунды кажется, что Пакку собирается отказаться от своего согласия тренировать ее, но нет, просто кажется, что у этого придурка за одну ночь выросло чувство юмора. Зуко закатывает глаза и направляется к лестнице, откуда открывается хороший обзор на площадку и он сможет увидеть надвигающиеся неприятности. Каждый божий день в течение месяца, от рассвета до заката, Катара тренируется до упора, и Зуко в полном восторге от того, как быстро она продвигается вперед. Аанг также неуклонно улучшается, но ему не хватает того упрямого драйва, с которым Катара поглощает все, что Пакку может бросить в нее. Зуко не может дождаться, чтобы как следует поспаринговать с ней. Кроме того, очень интересно наблюдать, как она вытирает пол всеми мальчиками, которые учатся боевому покорению воды с тех пор, как впервые научились покорять. Зуко также многому научился, наблюдая за тренировками, и начал играть с некоторыми формами покорения огня, которые имеют свои корни в покорении воды. На самом деле он ничего не может сделать, скрываясь под видом не-покорителя из Царства Земли, но у него в голове есть беглый список того, что нужно попробовать. Все, что ему нужно, — это возможность поэкспериментировать. И эта возможность появляется, когда на Северном полюсе начинает падать черный снег.