***
В центре зала военного совета стоял огромный круглый стол. На его бронзовой поверхности искусным литьём и тонкой чеканкой воспроизводилась в деталях масштабная карта мира. Фигурки и флажки на ней отражали военную ситуацию в Империи и на фронтах. Тех, что отмечали вражеские силы, стало даже чуть меньше, чем помнил Император. На западе, с присоединением Герцогства Аскарилского, дела шли всё веселее. А вот «потенциально-враждебных» отметок, напротив, прибавилось. Преимущественно — на севере, как раз там, где развлекались недавно Истрим и Браксар. Теперь вместо того, чтобы перебрасывать свободные силы с запада на юг, где можно поживиться за счёт раздирающей регион смуты, требовалось двигаться в ином направлении. Впрочем, Император не был разочарован этим: рано или поздно, и север, и юг неизбежно окажутся под его властью. Это лишь вопрос времени. И всё же, на севере политическая ситуация была куда менее подходящей для начала действий. А значит, требовалось указать виновным на эту оплошность, которая могла стоит Империи ценных ресурсов: — Не слишком-то гордитесь своим достижением. Поимка единственного мятежника — ничто в масштабах стоящих перед нами задач, — дал свою мрачную оценку успехам слуг Повелитель Тьмы. — Сопротивление всё ещё живо. И война со Священным Союзом, — рука в чёрной перчатке указала на тактический стол, — продолжается. Больше того, ваша возня в Роркорсейте вызвала брожение во всём северном регионе. Мне не хотелось бы слышать о переговорах тамошних государств с «союзниками». Пока не будет завершено «Копьё Тьмы», это угроза. Мне стоило бы примерно наказать вас за это. — Да, Повелитель, — Истрим и Браксар одновременно припали на колено перед Императором, покорно склоняя головы под удар всемогущей длани. — Встаньте, — Император не смягчился, просто мысли его были обращены к нуждам Империи, и ему было не до воспитания своих провинившихся подчинённых. — У нас всё ещё есть дела. Сейчас я убеждён — за Райволом последуют его друзья. Они явятся, чтобы освободить его. Мы должны воспользоваться этим. — Мы захватим любого, кто посмеет нарушить границы вашей Цитадели, Повелитель, — с готовностью заявил Браксар. — Не сомневаюсь, генерал. Но я хочу, чтобы вы дали им уйти. — Мой Император? — для Истрима и Браксара это удивление стало общим. — Да, уйти, — подтвердил Повелитель. — Мы позволим нашим маленьким мятежникам проникнуть в Цитадель и освободить Райвола. А затем — отпустим, чтобы проследить за ними до укрытия Сопротивления, и захватить вождей этого никчёмного мятежа. — Мой Повелитель, — осмелился возразить Истрим, — не лучше ли тайно казнить Райвола? Мятежники, не зная этого, всё равно явятся за ним, и всё пройдет по плану. Только опасный бунтовщик больше никогда не помешает нам. — Лорд Истрим прав, Повелитель, — неожиданно поддержал апофикара генерал. — Райвол опасен. Он нарушил работу Имперской горнодобывающей компании, уничтожил важнейшую литейную мануфактуру, поставил под угрозу исполнение «Копья Тьмы», и покушался на вашу жизнь!.. Даже если в генерале и апофикаре говорила только слепая ревность, они всё равно были правы. Оставлять Райвола в живых опасно. Не для Императора — ему он навредить не мог. Для Вечной Империи. Пока жив этот бунтовщик — не угаснут шансы новых потерь и задержек. Но Повелитель Тьмы всё равно колебался. Возможно, это сказывалась ещё не прошедшая слабость после ментальной схватки с Синодом. Но, быть может, имелось и что-то иное. Отважный мятежник импонировал Императору — именно таких людей, таких героев он хотел видеть на стороне своей Империи: — Я обещал ему время на размышления… — Мой Император, — Истрим не отступил, — это заядлый мятежник, он не примет ваше предложение, каким бы щедрым оно ни было. — Даже если примет — предателям нет веры, — не отставал Браксар. И Повелитель Тьмы уступил: — Да будет так. У него действительно не было поводов оставлять Райволу жизнь. Ради сохранности Вечной Империи Сопротивление следовало вычистить под корень. — Лорд Гроуввейер… На призыв Императора к тактическому столу подошёл ещё один человек: высокий молодой мужчина в пепельно-сером с золотом мундире. Волосы его были цвета воронова крыла, виски выбриты в соответствии с последней модой, а подбородок обрамлён аккуратной бородкой. Впрочем, куда более яркой особенностью наместника Императорского тронного города была закрывающая левый глаз повязка. — Мой Император, — наместник склонил голову, приветствуя Повелителя. Взгляд его единственного глаза, янтарно-золотого, горящего, даже не коснулся стоявших рядом Истрима и Браксара. Всё внимание предназначалось Повелителю Тьмы. — Я жду гостей, наместник, — сразу приступил к делу Император. — Убедитесь, что ваши солдаты смогут препроводить их сюда… в некоторой сохранности. — Будет сделано, Повелитель.***
С одной из верхних террас Цитадели Император наблюдал, как окрашивается рыжими отблесками запад столицы. Словно невидимый художник-гигант кистью набрасывал на глыбы арсеналов и шпили дворцов щедрые мазки своей авангардной картины… Это был не закат. Это пылали склады, подожжённые, без сомнения, агентами Сопротивления. Грубый, но действенный отвлекающий манёвр, чтобы Винд Райвол получил свой хрупкий шанс на спасение. Стало быть, мятежники уже проникли в Цитадель, или находились на подступах к ней. Раньше, чем ждал Император. Но всё равно — бессмысленно. Если план исполнен, Райвол мёртв, и никакая сила не способна вернуть его к жизни. Даже сам Повелитель Тьмы. — Мой Император… Удивляться появлению лейтенанта Доэра не приходилось. Это было предсказуемо. И многозначительно. Раз командование отправило к нему оруженосца, значит — что-то пошло вопреки задуманному. Настолько, что есть повод опасаться императорского гнева. Император молчал, и лейтенанту пришлось продолжить: — Винд Райвол, Повелитель. Предатель в рядах офицеров имперской безопасности помог ему сбежать. Они ещё в Цитадели. Прям сейчас их ищут и… — А что с охранным периметром? — Донесений о нарушениях не было, Повелитель. — Благодарю, лейтенант. Доложите лорду Гроуввейеру, что я жду результат. Доэр поспешил убраться, а Император остался. Ветер трепал его длинный пурпурный плащ, но он не замечал этого, обратившись к иным чувствам. С помощью подвластных тёмных сил он оглядывал Тронный город. Здесь всё подчинялось ему, тянулось к нему, говорило с ним. Столица не просто была возведена с нуля, в самом её генеральном плане лежала колдовская печать неимоверной силы. Улицы слагались в контроль-заклинания, трубы коллекторов и глубоких шахт служили венами, по которым пульсировали потоки незримой энергии, а во главе всего стояла Железная Цитадель — огромный, несокрушимый в своей бронированной оболочке голем-мозг, насквозь пропитанный миазмами первородной Тьмы. Не город, а живой механизм, огромный маго-мех, куда более сложный и совершенный, чем «Мантикоры», или даже «Гаргульи». Это был резервуар, если угодно. Не просто накапливающий, но перегоняющий и концентрирующий тёмную энергию… Миллионное население Города накачивало его своими эмоциями, страстями, желаниями. И амбициями. Прежде всего — амбициями. Мрачными и тягучими, пряно-сладкими. Власть и влияние, богатство и сила. Золотая мечта Вечной Империи! Отсюда, как из чаши, Император мог вкусить бодрящего могущества. И мог сам наполнить сосуд: вскрыв метафизическую вену, откупорив кровь-силу, вплести в «напиток» новую терпкую ноту вкуса. Причастие для подданных Вечного Трона — ласкающий удар хлыста, подстёгивающий разум. Отчасти — отсюда тот энтузиазм, с которым солдаты Императора шли за ним на великую войну. За ними стояла чужая непреклонная воля. Не только она, разумеется, но с нею куда проще чувствовать себя спокойными: не нужно стоять за свою точку зрения, не нужно думать об ответственности… Только встань под ярмо Вечного Трона, только крикни — «Слава Вечной Империи!», и мысль очистится. Появится смысл — движение, в котором вырываешься за опостылевшие тесные рамки обыденности. Война… И пьянящее чувство победы — награда, что шепнёт тебе ласково и страстно: «ты сделал верный выбор». Просто выполняй приказ. Просто служи своему Императору. Шёпот Города донёс до Императора эхо недалёкого взрыва — рябь высвободившегося колдовского заряда, прежде заточённого в тесной кристаллической оболочке. Это мятежники, явившиеся за Райволом, завязали бой с отрядом имперских солдат. Воспользовавшись сумятицей пожара, они планировали проникнуть в Железную Цитадель под прикрытием трофейной армейской брони, за которую и вспыхнула первая схватка. Сам Винд Райвол должен был спешить им на встречу… — Мы, кажется, не договорили, — раздался знакомый голос за спиной Повелителя Тьмы.***
— Они прорвались в личную зону Императора! Нас казнят за это! — кричал имперский офицер, ответственный за оборону зоны повышенной имперской безопасности Железной Цитадели. Это, однако, уже мало что могло переменить. Вопреки всем планам, Сопротивление не просто пришло за Виндом Райволом, но привело в действие давно разработанный план атаки на цитадель Императора. Агенты бунтовщиков, пользуясь самомнением имперской охранки, не способной даже представить, что под самым её длинным носом могут твориться действительно серьёзные дела, заложили мощный фундамент для достижения своей цели — уничтожения Вечной Империи! За поджогом западных складов — за условным сигналом — последовали выступления вооружённых ячеек Сопротивления, которые, внезапно, встретились с ослабленными по плану и приказу самого Императора патрулями имперских солдат. Разыгрывать спектакль не потребовалось — силы обороны терпели настоящее поражение и отступали под прикрытие бастионов, где к подобному повороту событий оказались не готовы. Стражи Императорского оплота считали, что должны изображать препятствие побегу изнутри, а выяснилось, что необходимо отражать реальную угрозу извне. — Нонсенс, — безапелляционно заявил лорд Гроуввейер, услышав просьбу призвать подкрепления из внешних гарнизонов имперской столицы, — Может быть, нам задействовать ещё и кадетов военной академии и пажеского корпуса? Это Цитадель самого Императора, а не захолустный форт — подавите сопротивление. Немедленно. Вестовой, отсалютовав, поспешил скрыться, чтобы передать приказ на внезапно образовавшуюся в самом сердце Вечной Империи передовую. — Возможно, следует доложить Императору? — робко предложил один из штабных аналитиков. — Мы доложим Императору только о полной победе, — пресёк не просто глупое, но смертельно-опасное предложение офицера генерал Браксар. — Я сейчас же выведу в бой своих рыцарей. — Нет! — Гроуввейер был настроен решительно. — Вы со своими «Гаргульями» разрушите всю столицу. Пока я наместник Имперского руководящего сектора, я не позволю этому произойти. — Возможно, вам не долго осталось быть наместником, — внёс свою лепту в общий спор лорд Истрим. — Мы просто должны выпустить Тварей — их создали для этого. — Ваши Твари пожрут солдат, лорд Истрим. Они неуправляемы. — Вы предлагаете просто наблюдать, как мятежники штурмуют Цитадель? — Я считаю, — взял себя в руки Гроуввейер, — мы должны справиться без крайних мер. Отдать приказ об их запуске всё равно может только Император. В конце концов, мятежников меньше. Мы раздавим их! Словно опровергая слова наместника, Цитадель пусть едва ощутимо, но совершенно неожиданно вздрогнула — где-то на бастионах прогремел взрыв. Лорд Истрим только нервно усмехнулся. — Я не понимаю, как им удалось протащить в Город оружие и людей? — Гроуввейер был потрясён так, словно взрыв грянул не где-то далеко, а прямо у него под ногами. — Это вопрос к исполнителям имперских заказов на поставки, — к совету присоединилась лейди Нейт, выдернутая охраной из своей канцелярии почти насильно, и доставленная в безопасность центра управления. — Очевидно, наследие старых королевств. Нам следовало уничтожить и создать всё с нуля, а не перенимать существовавшее прежде. Нас опутали нити связей старого мира, против которого мы как раз и боремся. Не удивляет, что нас предали. — Удивляет, почему мы оказались к этому не готовы, — укол лорда Истрима был направлен против Гроуввейера, который в качестве наместника отвечал за безопасность столицы. Впрочем, не только Гроуввейер был ослеплён верой в несокрушимость и неуязвимость Тронного города — эту опасную слепоту разделяло всё имперское командование, начиная с самого Императора. — Мы собираемся что-то делать с мятежниками? — генерал Браксар испытывал почти физическую боль, не имея возможности броситься в бой и собственными руками изрубить восставших. — Разумеется! — в один голос ответили Нейт, Гроуввейер и Истрим.