Ангел и Демон

Вторая ночь Он долго кружил над городом после наступления темноты, не зная, есть ли смысл лететь на излюбленное место. Вчера она впервые поговорила с ним... спокойно, нормально, без яда в голосе и издевательств. Словно на миллиметр приоткрыла тяжелые шторы, закрывающие и скрывающие, на самом деле, светлую и добрую душу. Хотя по всем земным законам, душа Демонессы должна быть черной, пропитанной злобой и ядом. Они поговорили, и после этого она улетела, так больше и не вернувшись. Он сидел до самого рассвета, видел миллионы силуэтов с черными крыльями, черные точки на горизонте: кто-то пролетал мимо, отвешивая неодобрительные и презрительные шуточки и комментарии в сторону Ангела. Но все они не были ей. Даже в просто точках, таких далеких и недосягаемых, он не узнавал ее. Словно испарилась. И он не был уверен, что его ночная спутница вернется сегодня и присоединится к простому молчанию на их любимой крыше. Он сделал еще несколько кругов над Бруклином и Манхеттеном и, разогнавшись, со всей силой и скоростью, как он делал в своей человеческой жизни, гоняя на красной феррари, приземлился на крышу дома, оставляя вмятину... здание немного дрогнуло, будто от землетрясения, и Ангел испугался, что мог навредить людям. За его спиной раздался перезвон колокольчиков, и, повернувшись, он увидел ее, сдерживающую смех, держащую в руках ведерко мороженого. - Хороший мальчик решил стать плохим? - снова фыркнула от смеха она, зачерпывая ложку шоколадного пломбира. - Я думал, ты не прилетишь. - Ага! Жди! Чтобы я тебе свою любимую крышу оставила? Шустрый... еще и решил мне ее раздолбить... Вроде Ангел, а о людях не думаешь. У тебя же силища какая! А если б кто-то пострадал? Мужчина опустил глаза, прекрасно понимая, что он ни о ком, кроме себя, не думал, мчась на всей скорости. - Ладно тебе... не трагедия. Все спят... а кто и почувствовал - что, в Нью-Йорке землетрясений никогда не было? Расслабься! - она засунула ложку в рот и, придерживая ведерко, вторую руку вытянула по направлению вмятины, чуть перебирая в воздухе пальцами, от чего камни собрались воедино, куски встали ровно, а погнутое перекрытие выровнялось. Теперь невозможно было сказать, где именно что-то было не так. - Как ты? - А у вас что, нет никаких сил? - Нет... только у Архангелов, наверное. Я же говорю, я даже не Проводник. А с Высшими не общаюсь... время не пришло. - Дурацкая иерархия, - она снова зачерпнула мороженое и смачно облизала ложку. - А вообще, присоединяйся, - и она кивнула на вторую белую ложечку в прозрачном пакете. - Ад сошел с ума? - Просто поняла, что ты не такой плохой вариант коротать вечность. Писатель, тем более. Ты ведь можешь говорить без умолку, наверняка, и сочинять истории. Мне этого не хватает. Я любила книги, когда была человеком. - Расскажешь, кем ты была? Или у тебя еще не закончились вопросы по поводу меня? - он тоже зачерпнул, начинающее таить, лакомство и даже чуть поежился от удовольствия. Ведь за эти два месяца он о сладком и не слышал. - Я же говорю, вечность длинная... успею все выпытать у тебя. А сегодня я добрая благодаря этой холодной вкусной штуке, так что можешь спрашивать, - и она довольно облизнулась. - Тогда начинай. - Я была детективом полиции... в убойном. Вон там, через пару улиц видно 12 участок, где я около 10 лет и отпахала. - Служитель закона... та, что верой и правдой спасала людей. И ты в Аду? - он пристально посмотрел в печальные серо-зеленые глаза с вкраплениями коричневого. - Нет, этот мир перевернулся. Ты не должна быть тут. - Должна, поверь мне. Ведь мне приходилось убивать людей. - Для спасения тысяч других. - Это не оправдание. Каждый имеет право жить, что бы он не натворил. А я не только спасала. Личная вендетта. Я убивала из мести. А такое не прощается. Он незаметно для себя грыз кончик ложки, смотря, как она изучает свои руки, как ей кажется, что они по локоть в крови. - Все равно несправедливо. - Все несправедливо. Это же жизнь. Но тут не так плохо, как рассказывается в сказках и мифах. - Неужели? - Ты язвишь? - усмехнулась она, чувствуя, будто они местами поменялись, - нет, правда. Мы не горим в котлах... не все, по-крайней мере. Он вскинул на нее вопросительно взгляд. - А вы что, каждый на своем облаке валяетесь? - Ну, не совсем. - Ну, вот. И у вас тоже не как в сказках. Есть места, где те, кто сделал слишком много зла, горят в адском пламени... глубоко под землей, и им оттуда никак не выбраться. А так, ничего особенного. Обычная жизнь, как на земле, просто ничего человеческого. Вот только, у нас нет детей. Все у вас.. ведь они чисты и невинны. - И тебя ведь убили? - убрал он ложку, чувствуя, что еще чуть-чуть и он лопнет с непривычки в новой ипостаси есть столько сладкого. Она лишь усмехнулась, съедая очередную порцию. - Снайпер снял, - и, не смущаясь, расстегнула кожаную куртку, под которой был лишь лифчик, - вот... прямо в сердце, - указала она на шрам от пули и вновь застегнулась. - Всегда думала, что умру на задании... так и случилось. - А где ты мороженое взяла? - перевел он тему от ее не радужной человеческой жизни. Она погрустнела, рассказывая о прошлом. А он хотел видеть лишь ее улыбку. - Дома... пусть еда нам и не нужна, но от вкусного, как и раньше, становится лучше. А вы росой питаетесь? - Еще съязви про святой дух. - Серьезно? - Да шучу я! Она громко рассмеялась, смотря на серьезное лицо Ангела. - Слушай, пусть я и не такая Дьяволица, как все остальные, но ты все принимаешь за чистую монету. Даже шуток не понимаешь. Неужели писатели такие скучные? Как же ты жил? - Я был другим. Это меняет, - кивнул он на белоснежные крылья за спиной, - если я и был казановой, невыносимым паршивцем и вел себя как ребенок, то сейчас все по-другому. - Поменялись местами. - Что? - Черные крылья тоже меняют. Нам как будто колют сильнодействующий наркотик, что будоражит не только тело, но и душу. Мы становимся злыми, жестокими. Ты не поверишь, но я была... черт... рассвет совсем скоро. - Говори. - Если не успею вернуться, ты меня больше не увидишь, - и, отставляя почти пустое ведерко в сторону, она взмыла вверх. А ему показалось, что она подмигнула ему.