Биография неизвестного

— Вот ты серьёзно? Тебе не стыдно, Серёж? Ты действительно смотрел на меня сорок минут, вместо того, чтобы разбудить? — Тихий, довольный смешок Пешкова служит сонному блондину ответом. А чего он ожидал? Тусклые солнечные лучи путаются в запутанных, кудрявых волосах. Они стекают по чёткой линии подбородка кучерявого, играя бликами в тёплых шоколадных глазах. Как хорошо. Вот бы целый день лежать в кровати и болтать обо всём на свете. Светловолосый, усмехаясь, протягивает ладонь, осторожно взъерошивая тёмные прядки. — Ладно у меня четыре окна, но ты.. — Ваня сделал затяжную паузу, пытаясь подобрать необходимые слова, которыми будет возможно описать все его мысли в данный момент – причём, сделать это цензурно и литературно. Ведь он преподаватель, как-никак. На глаза попадаются настенные часы. — Тебя не смущает тот факт, что уже второй урок начинается? – К огорчению кудрявого, Ваня перестаёт гладить его по волосам. Брюнет неспешно потянулся, прикрыв один глаз. Он сидел у кровати, продолжая проминать локтями мягкий матрас. Выжидающе смотря на учителя, он надувает щёки, отрицательно мотая головой. Литератор недовольно выдохнул, но все же, легко улыбнулся Пешкову. Ему тоже хочется продлить это мгновение. Конечно, подобное безумно смущает, но, в то же время, позволяет почувствовать всю прелесть момента. В карих глазах вдруг вспыхивает яркий огонёк. Десятиклассник, ненадолго задумавшись, осторожно проводит подушечками пальцев по тыльной стороне ладони Вани: мягко обводит выпирающее костяшки, проходится по нежной коже и, краснея, поддевает мизинцем длинные фаланги. Не желая более ходить вокруг до около, блондин переплетает их пальцы, уставши прикрывая светлые, мятные глаза. — Но мы оба пойдём в школу. Я не могу пропустить и без того единственный урок литературы. — Мужчина, прищуривая изумрудный взгляд, задумчиво изучает вещи вокруг, а затем, сопоставив некоторые факты в голове, продолжает. — Кстати, урок ведь у вашего класса. Ты же не бросишь Колю и Славу одних писать эссе по Достоевскому, правильно? Да и, заготовки для них вы уже должны были написать. Будет обидно, если твой труд пропадёт зря.. — Зеленоглазый довольно улыбнулся, наблюдая изменения на лице брюнета. Значит, он верно уловил ход мыслей кудрявого. – Хорошо.. Но, может, я немного с тобой поваляюсь? Затем сразу пойду собираться, обещаю, – В карих глазах блеснула искорка надежды. И как прикажете отказывать этому кучерявому чуду? Собрав последние силы в кулак, Ваня решительно приподнимается на локтях. – Ну уж нет. Это моя кровать так-то. К тому же, не думаю, что смогу спокойно лежать, когда ты.. – Конец фразы звучит особенно тихо, так как блондин освобождает тонкую ладонь из руки брюнета. Прикрывая запястьем розоватые губы, учитель смущённо отворачивается в сторону. *** —Я, конечно, все понимаю, любовь морковь, вся хуйня, но, по-моему, кое-кто прихуел. — Показательно громко переговаривался Коля со Славой, как только Серёжа поднялся в коридор второго этажа. Лебедев, как обычно, уселся поверх хрупкого подоконника, который так и норовил развалиться, а Леонтьев стоял по правую сторону от крашеного, держа в руках толстый учебник литературы. — Полностью с тобой согласен. — Слава поправил очки, с силой откладывая тяжёлую книгу на подоконник, около Коли. Что это за сцена такая? Серёжа, почёсывая затылок, переводил взгляд с одного из друзей на другого. Подумаешь, по самым уважительным причинам не явился на первые четыре урока. С кем не бывает.. А если вспомнить, как Пешков ещё около двадцати минут старался упростить Ваню хотя-бы его оставить дома, как он устроил протест, угрожая вскрыться подушкой и далее попытался устроить баррикаду из стула и книг.. В итоге парень просто спрятался в шкафу, надеясь, что там, литератор его никогда не найдёт. — Да ладно вам. Просто не пришёл на четыре урока.. — Кудрявый так легко признает свою неправоту? Да никогда в жизни. Серёжа сложил руки на груди, продолжая сверлить явно не изменивших своей позиции одноклассников. — Вы же сами прекрасно понимаете, чем я был занят! И вообще.. – Парень, внезапно умолкает, почувствовав знакомый парфюм. — Чем же это ты, позволь спросить, был занят? А, Сереженька? — Голос из-за спины заставляет кареглазого вздрогнуть. Сердце пропускает удар, когда Серёжа ощущает чужое дыхание на своей шее. Из-за едва различимого шёпота, прямо на ухо, тело покрывается мурашками. — Останься после уроков, я научу тебя заниматься правильно.  — Лицо кудрявого предательски краснеет, а на губах литератора остаётся фирменная ухмылка. Нет, даже сейчас Ваня не оставит Серёжу в покое — уж слишком он милый, когда так сильно смущен. Можно ещё немного подразнить. Но преподаватель не успел придумать ещё что-то этакое: звонок-спасатель раздаётся на всю школу, противной, протяжной трелью, объявляя о начале урока. Мысленно поблагодарив всех богов, Серёжа подхватывает книгу Славы с подоконника, а затем, с раскатистым смехом убегает в кабинет, прежде, чем Леонтьев успевает осмыслить произошедшее. Дурак, что ещё сказать. *** — Что ж, мы с вами прошли множество произведений. Именно поэтому, переходим к вашей любимой части. — Мужчина, под хныканье класса, развёл руками. Со стороны принявших свою участь учеников, прошёлся тяжёлый выдох, а люди, не имеющие черновиков для сочинения, судорожно старались найти что-то в интернете. Все в классе копошились: кто-то выискивал в портфеле заветный двойной листочек с текстом, кто-то хорошее место для списывания, а некоторые пытались смериться с получением неудовлетворительной оценки. Уже знакомая нам троица, на последних партах, скучающе наблюдала за образовавшейся суетой, ожидая, когда дежурные раздадут тетради. — Слушай, Серёга. Меня вот, что интересует, — Спереди обернулся Коля, устроивший руки на спинке стула. – Ты с тем длинным всё-таки.. Ай! – Увесистый учебник чётко приземлился на крашеную макушку Лебедева. – Это значит, да? – Увернувшись от новой атаки Пешкова, Коля с жалобным видом потирает голову. Вот же садист.. – Не пойми неправильно, мы просто заметили некоторые перемены в ваших отношениях, вот и поспешили с выводами, – Слава откладывает ручку, смотря на хмурого друга с улыбкой. Раскрыв тетрадь, кудрявый тяжело вздохнул. Торопливо записывая дату и тему сочинения, парень всячески пытался отвлечься: он рассматривал вид из окна, изучал вещи на парте, но как-бы не старался, успеха это не принесло. Так заметно что-ли? Карий взгляд скосился на преподавателя. Холодный, сосредоточенный, уверенный – в корне отличается от его домашнего. Хотя, эта сторона тоже привлекательна: леденящий изумрудный взор, строгая одежда, состоящая из однотонного чёрного брючного костюма с белоснежной рубашкой и такими же светлыми кроссовками; твёрдая походка. Безусловно – он шикарен. – Всё вы так поняли..  – Подперев щёку ладонью, Серёжа быстро отворачивается в противоположную от шокированных друзей сторону. Леонтьев резко хлопает, произнося что-то вроде: "Так и знал," – после чего снимает очки, доставая из кармана носовой платок. Лебедев, наплевав на начавшиеся сочинение, резко встаёт с места. – О, да, сучки!!! Мой друг наконец-то начал встречаться! Господа, это нужно отпраздновать! Под ваши бурные овации! – Одноклассники, улыбаясь, начали аплодировать, Эвелина даже присвистнула, заметив основательно покрасневшего Пешкова. Боже, что они опять устроили.. Вопреки ожиданиям кудрявого, Ваня не сразу предъявил Коле претензию за поведение. Преподаватель что-то заинтересованно выискивал в ящиках стола, но, заметив на себе пристальный карий взгляд, едва заметно усмехнулся. – Лебедев, будь добор воздержаться от нецензурной лексики и присядь. А вы, Пешков, примите мои искренние поздравления, – светло-зелёные глаза игриво блеснули, – "Amor magister est optimus"*. Всё-таки, – Серёжа резко распахивает карие глаза, но скоро принимает спокойный вид. — "Si modo hoc magister est tibi,"* – с самодовольной улыбкой, Пешков начинает работать над сочинением даже без заготовок. *** Компания двигалась прямиком к раздевалке – последние две физкультуры отменили, так что, учебный день на сегодня завершён. Конечно, Пешкову пришлось выслушивать недовольство со стороны товарищей: ну, в самом деле, Серёжа просто взял и пришёл на один урок, что за беспредел? – Ну так что, в клубешник? У моего знакомого как раз какая-то вечеринка намечается. Там музло кайфовое, – Коля отдёргивает тяжёлую решётчатую дверь, после чего проходит дальше, переступив через несколько валяющихся курток. – Всё-таки идём отмечать? – Следом за крашеным заходит кучерявый, что тоже ловко перескакивает через пальто на полу. – Я только за. Капитан Бусторенко, а вы? – Парни уставились на Славу, который поднял чужую верхнюю одежду и аккуратно повесил её на свободный крючок. – Даже не знаю. У нас завтра тест по алгебре, а мне ещё доделывать реферат на пятницу, да и.. – Коля закатывает глаза и измученно выдыхает, чем заставляет друга прекратить перечислять причины никуда не идти. Порывшись в карманах тёмной толстовки, Лебедев загадочно ухмыляется. – Господин Пешков, наш товарищ отказывается провести вечер в культурном кругу и, похоже, его решение окончательно.. – Коля незаметно подмигивает Серёже, закидывая ему руку на плечо. Пешков, поняв намерения друга, подмигнул в ответ, ожидая дальнейшие действия крашенного. – Ну, что поделать, придётся самим пользоваться купоном на неограниченное количество коктейлей, – Лебедев помотал заветной глянцевой бумажкой, синего цвета. Три, два, один.. – Ой, да ладно! Пойду я с вами! – Серёжа и Коля начинают трепать Леонтьева по волосам, коротко посмеиваясь. Неожиданно, телефон Пешкова зажужжал, останавливая возню между ребятами. Достав мобильник из кармана, кудрявый торопливо изучает пришедшее сообщение. – Бля, рюкзак забыл. Вы идите, я вас догоню, – с этими словами, Серёжа шустро вылетает из раздевалки, торопливо поднимаясь по лестнице. *** Горящая, розовая полоса застилала холодную, светло-голубую часть неба. Рваные, персиковые облака лениво плыли по небосводу, заглядывая в опустевший класс, залитый мягким коралловым светом. Тишину нарушает шелест страниц. Парень за учительским столом со вздохом откладывает очередную проверенную работу. Как только за дверью слышатся торопливые шаги, он поправляет светлые пряди, принимая ещё более занятой вид. — А вот и я! Заждался небось? О, прости, отвлекаю? – Серёжа остановился на пороге, рассматривая идеально сложенные стопки бумаг, изучением которых занимался Ваня. – М? Нет, нет, проходи. Я как раз закончил. Ты там, вроде, портфель оставил, – Блондин спешно смахивает в ящик лишние вещи со стола, когда Пешков следует к своему месту. Накинув на плечо рюкзак, Серёжа шагает к Ване, после чего кудрявый в наглую усаживается на учительский стол. Светловолосый изумлённо приподнимает одну бровь, разглядывая болтающего ногами подопечного. Пешков на это лишь усмехается, убирая с прекрасных изумрудных глаз мешающуюся чёлку. – Я ещё зашёл ключи занести, дома буду немного поздно. Ребята погулять позвали, – Ваня заметно хмурится, глядя в нежные карие глаза. – Обещаю, что буду там не слишком долго... И, – Кудрявого грубо прерывают: зелёноглазый притянул Серёжу за рукав свитера, мягко прижимая вздрагивающую ладонь Пешкова к своим потрескавшемся губам. – Ревную, – сжав руку кудрявого в своей, светловолосый поднимает полный печали изумрудный взгляд на основательно покрасневшего подопечного. И как тут быть? – Я совсем скоро вернусь, на завтрак приготовлю всё что захочешь.. Идёт? – Немного поразмыслив, Ваня кивает, выпуская тёплую ладонь Серёжи из своих тонких пальцев. – Вот увидишь, совсем скоро я буду дома, – брюнет спрыгивает на пол. Он отводит взволнованный взгляд в сторону, но скоро, шустро наклоняется к щеке обожаемого блондина. – Это, подтверждение, что я не вру, – Пешков говорит тихо, почти шёпотом. Медленно отстранившись, кудрявый внезапно вспыхивает ярко-красным, а затем пулей покидает кабинет литературы. Краски заката пятнами ложатся на расслабленную фигуру блондина, освещают его мягкие черты лица и подрагивающие густые ресницы. Вслушиваясь в отдаляющиеся ругательства Серёжи, литератор приподнимает уголки губ. Кто бы мог подумать, что детский поцелуй в щёку способен так смутить? *** Разноцветные огни хаотично мигали, освещая шумную толпу, что подпевала незамысловатым текстам каких-то привязчивых песен. Вечер пошёл по довольно стандартному сценарию: Коля поднялся поболтать к хозяину заведения, Серёжа остался в гордом одиночестве попивать сухое белое вино на втором этаже, с улыбкой наблюдая за Славой, который, выпив третью по счёту текилу, уже успел сдружиться с какой-то компанией подростков. Хорошо, что Леонтьев сегодня линзы надел – у него там начался какой-то танцевальный батл, опять бы очки посеял. Толпа вокруг горячо поддерживала образовавшийся движ, даже диджей оживился, выискивая песни, подходящие для подобного соревнования. Вдруг, Слава, протискиваясь между рядами людей, не самой трезвой походкой, поднимается на верхний этаж, направляясь к столику кудрявого. – Серёж, погнали с нами на танцпол. Хули тут сидеть? Там это.. Бля.. Короче, нужно твоё содействие, пошли, – судя по голосу, Леонтьев ещё не слишком пьян, надо проконтролировать, чтобы так и оставалось до конца вечеринки. – Хуй с тобой, пошли, – чуть не опрокинув стул, Пешков следует за радостно улыбающимся товарищем. Просто немного потанцевать, что может такого случится, верно? *** – Красивый холостой! Тебя все звали с ними!.. – Миссия, под названием "Просто немного потанцевать" потерпела абсолютный крах. Уже знакомый нам дуэт на полную отрывался, надрывая голоса под популярную песню. Оба одобрительно кричат, когда студент у колонок выкручивает громкость на максимум. Эту вечеринку ребята определённо сделали. Пофиг, что завтра рано вставать, пофиг на учёбу, пофиг вообще на всё – сегодня можно просто танцевать, страдать хернёй и наслаждаться очередным коктейлем, приятно обжигающим изнеможённое горло. Но, когда кудрявый в очередной раз подзывает к себе официанта, чувствует болезненный укол совести. Точно. Который час? Он ведь должен быть дома пораньше. А зачем? Квартира ведь пустая, его никто не ждёт, именно поэтому Серёжа здесь сегодня, разве нет? Отойдя от взбудораженной толпы, кучерявый достаёт телефон из кармана. Экран резко зажёгся. Перед глазами всё плыло, но принять вызов всё-таки удаётся. – Серёжа? Ты где? Как хорошо, что я дозвонилась. Ни ты, ни Слава, ни Коля, трубки не берёте, – знакомый женский голос звучит из динамика мобильника. – А.. Это.. Мин, я.. В этом, в баре. Ну, который в т.. "ик" рёх кварталах от моего дома. Не переживай, у нас всё ок, я как стеклышко, или что там, – Придать голосу твёрдость и трезвость не удаётся, из-за чего Пешков раздражённо выдыхает. – О, меня Слава зовёт, я перезвоню тогда. Пока-пока.. *** От звенящей в ушах музыки начинает болеть голова, но вечеринка и не думает подходить к концу, напротив, она только набирает обороты. Серёжа уже давно прекратил всматриваться в лица вокруг. Во-первых, потому что темно, лишь этот дурацкий неоновый луч еле подсвечивает пространство вокруг. Во-вторых, доза алкоголя даёт о себе знать. А выпил он прилично. Неожиданно, кто-то хватает кудрявого за запястье, а затем и вовсе располагает руку на его талии. – Слышь, ты часом не оху!.. – В цветном свечении Серёжа различает светлые пшеничные волосы, прищуренные изумрудные глаза и знакомую хитрую усмешку. А вот теперь, вечеринки точно пришёл конец.