Темные улицы темного города

Город гнил, и я гнил вместе с ним. Бесконечные улицы, мрачные закоулки и неприветливые люди. Таким мне показался на первый взгляд Готэм, когда я приехал сюда совсем зелёным и глупым юнцом. Инфантильные мысли крутились в моей голове: "ты станешь достойным судмедэкспертом, Эдди. Это ведь не так уж и трудно. Главное, чтобы твоя работа тебе нравилась, а она жуть как тебе нравится!". Но нравилась мне не работа. Вернее сказать... не только лишь работа. Нравились запахи ее духов, когда она проходила мимо, рыжие волосы и светлые глаза, эта скромная улыбка. Казалось, когда она стояла рядом, в моей душе цвел самый прелестный ботанический сад. Там были розы, альстромерии, пионы и... хризантемы? Я немного нахмурился от такой едкой и странной мысли. К цветам любви записался похоронный. Хм, но тогда я не придал этому значения. Все же я знал свои странности. Смерть никогда не пугала меня. Я был из тех, кто просто не отделяет ее от привычной нам реальности. Это часть нашей жизни, ну а как что-то естественное, хоть и безобразное, может пугать светлый ум ученого? Однако ее пугал мой мир, полный скальпелей, крови и немой боли остывшего тела. - Мисс Крингл?! - взвизгнул я и прекратил писать эти глупости в свою тетрадь, прикрывая написанное ладонями,- как вы... Я не услышал, как вы вошли. Девушка мило улыбнулась в явном стеснении и протянула мне картонную открытку. Я дрожащей рукой принял ее, чуть коснувшись нежных пальцев своими. - Эм, что это? - скромно поинтересовался я, вчитываясь в аккуратный извилистый почерк. - Это...- девушка немного замялась и посмотрела в сторону,- приглашение на мой день рождения. Обычно девушки не любят называть свой реальный возраст, но мне уже 25 и, кажется, это значимая дата. Я шокировано всмотрелся в текст, не веря своим глазам. Мое сердце судорожно затрепетало в груди, а дыхание в мгновение оборвалось. - Да, юбилей,- я улыбнулся, когда увидел в конце приглашения маленькое сердечко, заштрихованное ручкой,- если вы не знали, то юбилеем считается любая дата кратная 10 или 25. Кристен с улыбкой приподняла тонкие брови. - Да? Тогда это прекрасная дата, чтобы ее отметить на всю катушку. Хоть я и не люблю такие... громкие вечеринки, если вы меня поняли. Я дернулся, намереваясь выйти из-за стола, но в итоге просто запнулся о ножку собственного стула, чуть не упав. Я засмеялся на эту оплошность и распрямился во весь рост перед милой девушкой, которая, заметив мою неловкость, просто мягко улыбнулась. Ее белые зубы привлекли мое внимание. Хорошая форма челюсти, ровный передний ряд, здоровая окраска. О, она совершенство, я в этом даже не сомневался. Стоило мне приблизиться, как донёсся этот слабый запах цветов- ее парфюм- и еле различимый вкус арбузной жвачки и кофе. Упс, я слишком ушел в свои мысли. - Эд, вы в порядке? - спросила она, не прекратив улыбаться. - Эм,- запнулся и закрыл открытку с приглашением, прижимая ее к груди,- я просто хотел лично сказать, что рад принять ваше приглашение. Так мило с вашей стороны. И вы указали...,- я быстро вновь открыл открытку и взглянул на текст,- место проведения банкета - ночной клуб Муни? Не кажется вам это немного... претенциозным? Кристен слегка нахмурилась, будто обдумывая мои слова, и вновь расцвела в улыбке. - Простите, Эд, если вам кажется это таковым. Мне самой не нравится это заведение из-за близкой связи с мафией, но в Готэме, по-правде, не такой уж большой выбор. Я так много слышала о клубе от коллег, они любят зайти туда в пятницу и выпить что-то недорогое и крепкое. Там редко происходит что-то криминальное, потому что Фиш Муни держит все под четким контролем. По крайней мере если там что-то и происходит, то не у всех на глазах. Что не сказать про остальную часть города. Мы с вами, как работники GCPD, знаем об этом не по наслышке. Я поразился столь длинным и дополненным ответом. Наши разговоры с мисс Крингл обычно были такими мимолетными и неполными, что я цеплялся за каждую секунду, проведенную с ней. Но сейчас, слушая ее голос и вдыхая сладкий запах...я прослушал все, о чем она говорила. Черт. - А,- глупо выдал я и проморгался,- да, понимаю. Что ж. Ещё раз спасибо за ваше приглашение, которое я принимаю с превеликой радостью. Неловкое молчание повисло в воздухе, и Кристен поспешила хмыкнуть, чтобы хоть как-то разбавить тишину. - Вы очень милы, мистер Нигма. Спасибо. Она поправила рыжую прядь, упавшую ей на лицо, за ухо и, чуть махнув рукой в прощальном жесте, направилась к выходу из кабинета. Я с некоторым сожалением проводил ее взглядом и вновь заглянул в открытку. Большой палец неуверенно прошёлся по тексту, чувствуя ее слова за жирными чернилами. Боже, это то, о чем я так давно мечтал... просто быть к ней ближе. *** Нда, это заведение не вызывало того восторга, о котором я мечтал, приходя на вечеринку мисс Крингл. Казалось, каждая мебель этого клуба пропахла сигаретами, алкоголем и чужим острым парфюмом в перемешку с потом. Хотя кому я вру, именно этого я и ожидал. Кристен решила праздновать всю ночь, так что я пришел ровно в середину вечеринки. Ночью это здание превращалось в какофонию звуков танцевальных мотивов, яркие красные цвета ударяли по глазам. Мигающий свет вызывал чувство слоумо, и я вовсе не завидовал официантам, ходившим туда-сюда с подносами и хрупкими бокалами. Зная себя, я бы разбил здесь буквально все. Мои мысли отвлеклись, когда чьи-то теплые руки ухватили меня поперек локтя и мягко прижали к своей груди. Мое сердце ухнуло куда-то в пятки, когда я увидел счастливое лицо рыжей девушки с лёгким румянцем на щеках от выпитого алкоголя. - Вы пришли, мистер Нигма,- прокричала мисс Крингл, стараясь пересилить звук музыки,- не поверите, я увидела вас сразу же, как вы вошли в клуб. Вы просто очень высокий. Я слегка замялся, но сразу же заулыбался, перехватывая ее и вручая прекрасный букет тюльпанов, и Кристен чуть не утонула в изобилии запахов. - Какая прелесть,- прокричала она, крутя букет, ожидая увидеть в нем поздравительную открытку,- но почему тюльпаны? Я в удовольствии выдохнул, чувствуя радость от того, что она спросила меня об этом. - Тюльпан обозначает красоту, спрятанную в небольшом бутоне. Вы прекрасна, мисс Крингл, и вы становитесь только лучше, ведь вы уже цветете и благоухаете. Ее блестящие от света глаза поднялись на меня в явном восхищении. Ее милое лицо засветилось, как лучик света, упавший на кристально чистое стекло. Момент искренности прервал грубый голос детектива Буллока, ворвавшегося в мое личное пространство. - Ну хватит вам, голубки,- проворчал он, закидывая мне жирную руку на плечо, заставляя поморщиться и нахмуриться,- мисс Крингл, мы ждём вас, чтобы сказать тост. Какой же тост без именинницы. Девушка весело засмеялась и сказала что-то Буллоку, наклонившись к его плечу, а позже легко хлопнула его по груди и направилась к столику, где ее уже ждали коллеги. - Так ты пришел, Эдди,- прокричал детектив мне на ухо, обдавая дыханием чистого перегара,- как бы не было странно это говорить, но я даже рад видеть твою худую задницу здесь. Считаю, что такие праздники должны отмечаться вместе. Коллективом. Мы же почти как семья, не думаешь? - Не думаю,- буркнул я и скинул его руку с плеча, отряхиваясь. Но, кажется, детектив вовсе этого не заметил. Или заметил, но тактично промолчал. Может, люди привыкли после него отряхиваться. - Странно, Эд, я думал, ты все время думаешь. Он глупо рассмеялся на свою же шутку и направился к столу, махнув мне в знаке следовать за ним. Я закатил глаза и прошествовал к столу, сев на единственное свободное место. - Эдди! - прокричал мне офицер Догерти и едко ухмыльнулся,- что, библиотеку закрыли, и ты решил почитать здесь? Я кисло улыбнулся и взял не совсем чистый стакан, желая налить туда сок. - Иногда нужно выбираться в люди,- в ответ прокричал я,- это я тоже в книгах прочитал. Все за столом засмеялись, как мне показалось, совсем беззлобно, и это слегка успокоило мои больные нервы. Я тихонько пригубил стакан. И чуть не выплюнул содержимое, когда заметил крупную лапу Догерти на бедре моей мисс Крингл, явно смущенную таким публичным жестом. Как же мерзко смотрелись мои тюльпаны рядом с его лицом. Как же мерзко смотрелся он рядом с моей Кристен. Я незаметно отставил бокал с соком и взял другой, наливая туда виски. Эта ночь будет трудной. И я уже начинаю жалеть, что вообще пришел. *** Оооо, ночь тянулась ужасно долго. Надоевшая музыка уже как два часа давила на барабанные перепонки, а мутное от алкоголя сознание давно прекратило попытки открыто пялиться на объятия Догерты с моей любовью всей жизни. Кто бы знал, как сжималось мое сердце внутри, как ненависть кипела в крови, а мысли становились все более жестокими. "Что, можешь только смотреть?" - спрашивало внутреннее я,- "ты бы никогда не смог стать таким, как он. Никогда не смог бы быть таким смелым." Его рука зашла уже далеко за бедро, явно выше, гладило там и заставляло Крингл краснеть словно помидор. Из ее рта доносились слабые стоны, которые я слышал даже за этой идиотской мозговыносящей музыкой. "У КОГО ЧЕТЫРЕ ГЛАЗА И ОН ВСЕ ВИДИТ, НО НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЕТ?" - завопило сознание в явной насмешке. - У меня,- устало выдохнул я и оперся на собственный кулак, подперев подбородок и уставившись в стол. Вторая рука устало повисла, и кто-то неуверенно дотронулся до плеча. - Сэр, вам плохо? - поинтересовался официант, ставя на стол какие-то закуски,- принести вам воды со льдом или... - Нет,- перебил его я и махнул в сторону,- если только вы не подсыпите мне в воду яд. Чего угодно. Рицина? Или чего-нибудь сильного, да хоть щелочи. Лишь бы она выела из меня эту боль. Поняли? Принесите мне щёлочь! Но не забывайте, что это щёлочь надо кинуть в воду, а не наоборот, иначе произойдет бурная экзотермическая реакция, и вы лишитесь глаз! Сделайте ее не слишком разбавленной. Спасибо. Официант нервно дернулся от моего крика и что-то цыкнул себе под нос. Конечно, он не даст мне щелочи, а значит, эта вечеринка ещё хуже, чем я ее представлял. Ну и к черту. Плевать, что метро закрыто, что я пройду всю улицу и может быть меня вырвет в каком-то гадком переулке. Или подстрелит какая-то мразь ради часов на моей руке, которые окажутся подделкой. Да что угодно, лишь бы не видеть ее красное от стыда лицо. И его мерзкую лапу между ее ног. Я резко встал и развернулся, шаткой походкой направляясь к выходу. Там же я заметил, как знакомый официант говорит что-то невысокому парню в черном строгом костюме. Тот слушал его вполуха и с раздражением отмахнулся. По губам я прочитал, что он сказал что-то типо: "да кого это вообще волнует" и вновь замер, скрестив руки на груди. Видно почувствовав мой взгляд, он резко повернулся в мою сторону и с интересом нахмурился, словно пытаясь во мне кого-то узнать. "эй, урод" - прочитал я по его губам, он обращался к официанту,- "это тот парень?". Официант неловко оступился и вновь подошёл, смотря в сторону, куда указал он. Я проследил траекторию и остановился на себе. Оу. "да" - сказал официант и ушел к барной стойке, а странный молодой человек с взглядом злой птицы направился ко мне, обходя танцующих людей. Я с некоторым безразличием оперся на стену и стал ожидать его прихода. Странно, но стоит мне выпить алкоголь, и я перестаю чувствовать страх. Кажется, будто моя злость так и рвется наружу в такие моменты, а скромность уходит на задний план. Что-то ироничное и злое заменяет Эдди, но я не знаю имени своего нового амплуа. Наверно, это моя лучшая версия. Хотел бы я быть пьяным всегда. - Сэр,- строго прозвучал его голос, когда он подошёл ко мне совсем близко,- какого черта вы угрожаете заведению? Что за бред с щелочью? Я непонимающе приподнял бровь. Ухмылка самопроизвольно натянулась на лицо, а в глазах зародилась смешинка. Он действительно похож на птичку. Как мило. Особенно эти перышки вместо волос. - Вы знали...- я на секунду задумался,- что не все птицы улетают на юг, остаются морозоустойчивые. Или они просто приспособились к жизни большого города. Вороны, голуби, воробьи...но вы не похожи ни на одну из вышеперечисленных. Однако, вы слишком хорошо приспособлены к жизни в большом городе. Мало того, вы хотите его покорить. Глаза парня шокировано округлились, он поджал губы в явном непонимании. Мои навыки, нужные в профессии, помогали считывать чужие эмоции также хорошо, как и у обычных преступников. Есть в работе доля хорошего. Например, сейчас парень еле сдерживал свою явную злость, скрытую за любезной улыбкой. Пассивная агрессия. - Прошу на выход, сэр,- сказал он и указал рукой направление. - Но я не могу сказать, что вы птица мне незнакомая. Кажется, я вас уже видел. М..если позволите, я вспомню. Кобблпот, верно? И собеседник слегка вздрогнул, услышав свое имя. Он в недоверии нахмурил брови и всмотрелся мне в лицо. - Откуда ты знаешь? Я не светился в газетах. И на публике. И вообще. Я примял собственные волосы и попятился назад, желая сесть на что-нибудь, поэтому приземлился на диван рядом стоящего столика. - Вы не платили за этот стол,- заметила птичка, но, закатив глаза, неуверенно присела рядом,- отвечай, откуда знаешь меня? Я протер глаза и отложил очки в сторону. В один момент диван показался очень даже удобным. Жаль, что в клубах совсем нельзя спать. - Я... видел вас с Фиш Муни. Она едко цедила вашу фамилию при каждом удобном и неудобном случае. Вот и все. Кажется, вы все время отвлекались, держа зонтик, и она попадала под дождь. Кобблпот весело засмеялся и облокотился на стол, заглядывая мне в лицо, стоило убрать от него руки. - Я делал это специально, если тебе интересно. И я тоже усмехнулся, вспоминая эту картину. Птичка не так проста, как кажется на первый взгляд. Он не просто шестерка Муни, нет, это коварная змея, которая подобралась слишком близко и готова была напасть. Но у змеи накопилось слишком мало яда, не так много, как у местной рыбы фуги в лице Фиш Муни. - Вам нужно подсыпать ей яд, если вы хотите избавиться от нее. Похоже, я выбил парня из колеи, он в миг напрягся, и прошлая атмосфера какого-никакого дружелюбия сошла на нет. Казалось, будто я читал его насквозь, и это ему явно не нравилось. - Говори тише или вовсе заткнись. Не знаю, как ты это делаешь, но молчи про свои предположения. У стен есть уши. И нет, я не хочу убивать Муни. И в мыслях не было. Но я знал, что он лжет. Я не говорил ничего про "убить", лишь про "избавиться". Взгляд парня метнулся влево, а рука потянулась почесать за ухом - прекрасные признаки лжи. Он отвернулся от меня, не увидев мою понимающую улыбку. - Сегодня вы следите за заведением? - сменил тему я и вновь привлек внимание задумавшегося собеседника. Он смущённо обернулся на меня. - Кхм,- неловко прокашлялся,- да, Фиш Муни сегодня на званом ужине у господина Фальконе, так что по всем вопросам обращаться ко мне. А что, возникли вопросы? Он криво ухмыльнулся и оперся на ладонь, смотря на меня с хитрецой во взгляде, я лишь хмыкнул в ответ. - Вопросы никогда не покидают мою голову. Но если вы спросили, хочу задать вам вопрос. Я могу начать и окончить войну. Я могу даровать великую силу или оставить без всякой. Я могу родиться за миг, но ничто не сможет меня удержать. Что я? Не таких вопросов ожидала маленькая черная птичка, поэтому лишь в неудовольствие щёлкнула клювом и тяжело вздохнула. Парень просто потупил взгляд, будто ушел в себя, и через секунду взмахнул рукой. - Пожалуй, мне пора, мистер... Как вы там? А, не важно. - Мистер Нигма,- сухо поправил я и проследил за тем, как резво он подорвался с места. - Мистер Нигма. Дела ждут, а их непочатый край. И кто, если не мы. Доброго вечера. Но я не дал ему уйти, ухватив за запястье в самый последний момент. - Мистер Кобблпот, вы не ответили на загадку, но это не важно. Важно лишь то, что эта вещь, загаданная мной, прямо сейчас разбила мне сердце. И я, по правде говоря, разочаровался в ней так сильно. Так что... Парень нервно вырвал свою кисть из моих рук и потёр ее, потому что я сжал слишком сильно. Он поморщился, но не сказал ни слова. Негодование таилось в его суженных зрачках. - Так что могу я купить у вас бутылку вашего лучшего вина с собой? *** Второй раз я увидел Освальда, стоящего под дождем без собственного зонта, ждущего непонятно чего и непонятно кого. Выглядел Оззи потрепано, как после жёсткой борьбы за жизнь. Порванный местами пиджак и всклоченные волосы. Его взгляд был слишком пуст, кожа бледна, а кровь на ее фоне слишком ярка, что сразу же бросалось в глаза. Я просто не мог пройти мимо. Кобблпот безмолвно утирал ее с губ большим пальцем руки и в неудовольствии промокал о платок. Он не отреагировал, когда я накрыл его своим зонтом, не поднял головы и будто не видел ничего вокруг. Но стоило мне дотронуться до его плеча, как он в испуге подпрыгнул на месте. - Черт! - вскрикнул он и обернулся в мою сторону, сталкиваясь лицом к лицу,- ты... От резкого движения кровь из носа хлынула ручьем, и я, ойкнув, стал шарить по карманам в поисках салфеток. Бедная птичка передо мной просто растерянно моргала, выставив ладони перед собой и совершенно не понимала как реагировать. - Вот, вот! - вскрикнул я и потянулся утереть салфеткой кровь, как вдруг по рукам пришелся жёсткий шлепок. - Не трогай меня! Кобблпот вырвал салфетку и приложил к лицу, испепеляя меня взглядом. И я вновь не знал что сказать. - Эм, плохой день, да? - поинтересовался я и выдал неловкий смешок. Оззи затрясся и отнял салфетку от лица, внимательно смотря на алую кровь. Его губы задрожали словно в нервном тике, но в момент сжались, стоило ему взять себя в руки. - Отличный,- отчеканил он,- был. Пока тебя не встретил. Какого черта вы тут делаете, мистер Нигма? Очевидно, это был сарказм. Я сразу понял. И что мне ему ответить? Что иду домой в желании пригубить остатки алкоголя в моем доме или то, что я ушел домой намного раньше положенного времени, потому что не выносил запах цветов от офицера Догерти? - Гуляю,- выдохнул я. - Гуляю,- буркнул он и вытянул новую салфетку,- ну и гуляй дальше. Не останавливайся. Настала тишина, в которой маленькая птичка даже не заметила, насколько я стал хмурым и неприветливым. По-правде, я просто устал от грубости, от смешков в свою сторону и тычков в мою грудь. Я просто пытаюсь быть дружелюбным, я просто хочу быть значимым. И вовсе не моя вина в том, что вас избили... Кто бы там ни был. - Вы огорчены произошедшим, я понимаю,- спокойно выдал я, гася все ненужные эмоции,- но я лишь хочу помочь вам. Пройдёмте ко мне, я обработаю ваши синяки, и вы спокойно вернётесь к своим обязанностям. На что получил строгий взгляд, полный птичий настороженности. Понимаю, вы не верите людям, но разве вы не чувствуете, что я честен в своих намерениях помочь? Это просто альтруизм чистой воды. - Нет,- сказал он как отрезал и кинул окровавленные салфетки в близстоящий бак для мусора,- я не прошу помощи у всяких офисных планктонов, которые не знают как спасти даже свою жизнь, не то что чужую. Не трогайте меня, мистер Нигма. Целее будете. И ушел, так и не узнав, что волна гнева распирала мои лёгкие, а руки сжались в кулаки от очередной неудачной попытки быть добрым с людьми. Хотя, чего я ожидал от человека так тесно контактирующего с мафией? Он жесток, и я должен быть жестоким. В доброте нет смысла, только не в Готэме. Доброта порождает слабость, а слабость - неспособность сражаться за свое счастье. И я попрощаюсь с тем, кто посягает на мое счастье. - Кто имеет собачье имя, но не собачью жизнь? - спросил я сам себя и выдержал паузу,- офицер Догерти. *** Что случилось после того, как я убил офицера Догерти? О, я убил свою человечность, убил остатки разума, свою доброту. Я смотрел на нож в своих руках, на кровь, сочившуюся из его живота и... Не остановился. Я бил и бил, пока его теплое тело не рухнуло на влажный асфальт. Кровь. Повсюду кровь, а я смеюсь. Абсурдно, насколько одна вещь способна перевернуть всю твою жизнь. Теперь я никогда не стану прежним, меня ждёт тюрьма или психушка, я не смогу с этим жить. И если погружаться в безумие, то погружаться с головой. Меня преследовали галлюцинации, из зеркала все чаще смотрел злой двойник. Проснувшись утром, я мечтал, чтобы произошедшее оказалось сном, но нет. Я ненавидел эту реальность. Позже двойник стал более осязаем, он пробирался в мои мысли, представал передо мной визуально, в один момент я перестал считать его просто галлюцинацией. Он был мной, но таким другим. Этот самоуверенный саркастичный ублюдок сопровождал каждое мое действие едким комментарием, а я даже не понимал, что это говорит мой собственный внутренний голос. - Я получила прощальную записку от офицера Догерти и заметила некоторую странность,- говорит мисс Крингл, зайдя ко мне в кабинет. Я испуганно вздрогнул, но, собравшись, повернулся в ее сторону. - Да? И какую же? Она неуверенно подошла и провела пальчиком сверху вниз по тексту, вырисовывая знакомое имя. - Первые буквы каждого предложения составляют вашу фамилию. Видите? Н. И. Г. М. А. Я смотрел на текст пару секунд и мягко улыбнулся, чувствуя в душе странное удовлетворение от ситуации. - Надо же. Какое удивительное совпадение. - внутренний голос заливался хохотом. - Совпадение? - с сомнением переспросила мисс Крингл и прищурила глазки. Я продолжил рыться в бумагах, словно подвёл итоги нашего диалога и не заинтересован в продолжении. - А что же ещё? Казалось, правда была голая, лежала на самой поверхности, но Кристен не заметила ее. Она продолжала не замечать все то время, как я сближался с ней. Теперь уже я ощущал себя опасной змеёй, которая по неведомой причине даётся в руки обычному человеку. Но Крингл не была обычной, она все также пахла цветами, сияла ярче солнца и была до невозможности мила, так, что я таял от одного ее взгляда. Но, как и положено змеям, они кусают. И кусают очень больно. - Мисс Крингл,- нарочито задорно спросил ее я, когда мы оба уставшие и перевозбужденные лежали на моей смятой кровати в объятиях друг друга,- вы знаете легенду о змее? Как ее приручил добрый старец, обогрел, дал еды и приласкал. Мисс Крингл мило терлась носом о мою шею и приятно целовала кожу, кажется, она совсем не слушала меня в тот момент. - И что же произошло? - любезно спросила она. Я невесело улыбнулся и потупил взор, невольно примеряя на себя эту несладкую историю. - Боюсь, змея укусила человека. Умирая, он спросил ее: "за что?". Тогда змея ответила... "Этой в моей природе". Кристен хмыкнула и что-то пробурчала под нос, а я сглотнул ком в горле. На секунду прикрыв глаза, я видел кровь на своих руках и Догерти, распластавшегося в самых ногах. А потом я подумал...но это ведь в моей природе. *** - В моей природе,- испуганно шептал я над мертвым телом мисс Крингл в собственной спальне. Она лежала мертвым грузом на постели, с самым чистым выражением лица, который я когда-либо видел, и больше не казалась испуганной,- мне так жаль. Мне очень жаль. Но как быстро прошло мое наваждение? О, довольно быстро. По-правде, позже я потерял счёт убийствам, а от прежнего меня не осталось и следа. Я был так спокоен, я принял судьбу и свою природу. В один момент мой мозг будто переключился, и я потерял себя. Вернее сказать, я обрел нового себя. Непоколебимого, смелого и уверенного в своей безнаказанности. Единственный человек, который мог бы это понять, был небезызвестный Пингвин, который давно уже встал во главе мафии, свергнув ужасную рыбу Фугу. И я не мог им не восхищаться. Он был прекрасен в своей гордыни, грехи каждого из нас сделали лидерами, и я мечтал о том, чтобы найти его вновь и спросить совета. Ведь я больше не стану прежним собой. Но нашел я его в весьма странных обстоятельствах... О, он был так слаб, так беззащитен. Я растерянно застыл перед его телом, когда оно вывалилось из трейлера. Пингвиненок пытался защитить себя из последних сил и, узнав меня, слабо попросил помощи. Не знаю, что случилось со мной тогда. Я испуганно сделал шаг назад, смотрел на его израненное тело, разводы крови на одежде и спутанные черные волосы, напоминающие слипшиеся пёрышки. Кто-то подбил эту птицу, и я не мог просто пройти мимо, поэтому уверенно сделал шаг вперёд и подхватил его под пояс, перекидывая одну руку на плечо и крепко удерживая. Хоть Пингвиненок и был маленьким ростом, но это вовсе не упрощало ситуацию, тащить его так оказалось невозможно. Я вновь опустил его на сырую землю на спину и перехватил поудобнее под пояс и под коленями. Приложив силу, я упрямо встал на ноги, чувствуя груз новых проблем. Освальд находился слишком близко, поэтому в нос сразу ударил запах сырости, крови и смешанного с одеколоном пота. - Хорошо,- пробухтел я себе под нос и тяжело выдохнул,- посмотрим, что мы можем с вами сделать, мистер Кобблпот. Выглядите вы, мягко говоря, дерьмово. Его голова упала на грудь, и острые пёрышки волос все же коснулись моего лица при ходьбе. Кобблпот слабо что-то мычал и дёргался, возможно, из-за сильной боли и температуры. Я осторожно подкинул его на руках, не прекращая идти под совсем ненужным сейчас дождем. Голова парня откинулась назад, и я смог дотянуться до лба губами, чтобы дать точный ответ своим предположениям. Задержавшись на коже пару секунд, я разочарованно вздохнул. - Плохо. *** Он очнулся довольно скоро. Похоже, в этом человеке живёт какой-то животный дух борьбы за свою жизнь. Он совсем не хочет сдаваться, хотя его тело совсем не в состоянии передвигаться дальше туалета. И черт, он совсем не был рад меня видеть. - Вы просили моей помощи,- десятый раз объяснял я,- сами. И я помог вам. Поймите, я вовсе не враг. Но получал в ответ лишь саркастичный взгляд. Похоже, для него в этом городе нет никого, кроме врагов, и я совсем не был исключением. Скорее лишь временной опорой, как палка для калеки. Но скоро он поднимется на ноги и выкинет меня как ненужную вещь. Я старался менять его мнение о себе. Придавать значимость. - Не важно,- сухо выдал он и вдруг опустил взгляд в пол, будто в один момент у него перехватило дыхание, а горло сжала неведомая сила,- уже ничего не важно. Не думай, что я буду тебе благодарен. Как только я восстановлю силы - я уйду. А ты забудешь мое имя и то, что со мной произошло. А потом вернёшься к своей рутине, как и не бывало. Хорошо? Последнее слово было сказано будто на последнем издыхании. Я с грустью нахмурил брови. Мое внимание привлекли эти тяжёлые синяки, залегшие под его глазами, опущенные уголки губ и виноватое выражение лица. Стоило ему поднять глаза, как я увидел блеск и покраснения и сразу все понял. Он боится быть слабым передо мной. Все ещё хочет контролировать ситуацию и не доверять себя в чужие руки. Желание доказать свою надёжность загорелось внутри. Я протянул ему горячий только сваренный чай, о который я все это время грел свои ладони. - Возьмите. Вам нужно больше пить, чтобы сбить жар. Позже и поменяю вам повязку и проверю, не загноилась ли рана от пули. Будьте терпимы, и вы сможете свободно передвигаться спустя какое-то время. Кажется, он стал ещё грустнее, но все же протянул ладонь и взял стакан за ручку, притянув к себе. Я посмотрел на него с сожалением и отвернулся, облокотившись на собственные колени. Мысли роились в моей голове словно мухи. Что с ним произошло? Почему он стал таким мягким и хрупким и как мне вернуть его прежнего? Я цыкнул и резко встал с кровати, заметив краем глаза, что птичка от неожиданности вздрогнула. Мысленно извинился и прошел к столу, склоняясь над медицинскими журналами, чувствуя, как сверлит мою спину чужой взгляд. *** Ночью его знобило, и я бегал от раковины до него каждые пять минут, смачивая тряпку в холодной воде. Его пробило на пот, бредовые сны тревожили сознание. В них часто упоминалась мама, мольба, слова прощения и крики, полные страха. Он дрожал, шептал, что ему ужасно жарко, поэтому откидывал одеяло. От этой беготни я порядком запыхался и в итоге просто сел на кровать рядом, вытирая краем ладони пот с виска. Осторожно облокотился о спинку кровати, удерживая очередную мокрую тряпку на его лбу, смотря перед собой нечитаемым взглядом. Я устал, хотел спать и, может, парочку ответов на свои вопросы, но, по факту их становилось только больше. Слегка задремав, вдруг почувствовал, как меня неуверенно дёрнули за рукав рубашки, словно пытались притянуть. Я разлепил смыкающиеся глаза, поворачивая голову к новому пернатому другу с немым вопросом. - Жарко,- в очередной раз просипел он и сглотнул слюну, его кадык заметно дернулся,- сними. Я не могу. Он вдруг ухватился за край своей пижамы и потянул в сторону, открывая мне ключицу. Оттянул от себя ткань, словно та была самой ненавистной вещью во всем мире. - Сними ее, прошу. Я слегка подавился воздухом, в очередной раз сталкиваясь с мыслью, что у человека не всегда получается быть сильным, и ему приходится мириться с такими минутными слабостями, которых бы он не допустил в обычной ситуации. Я вздохнул и потянулся к его шее, расстегивая поочередно каждую пуговицу, оголяя кожу и бинты, пропитанные кровью. Я расстегнул все до единой и слегка помедлил на последней, словно о чем-то задумавшись. Взгляд задержался на светлых шрамах на его животе и под ребрами. Мысленно я проклял всех тварей, причинивших боль этому человеку. - Так лучше? - уточнил я и расстегнул последнюю, откидывая ткань по обе стороны от его торса. - Да,- незамедлительно ответил он и откинулся на подушки, его пресс заметно напрягся от этого действия, живот втянулся, делая ребра ещё более заметными и выделяющимися. Я невольно залюбовался им, как не любовался трупами на экспертизе. Белая кожа, хоть и в шрамах, казалась идеально гладкой и чистой. Красивые линии пресса и груди, ровные соски. Хорошая анатомия. Поднимаясь выше, я вдруг остановился на остром взгляде птичьих глаз. - Что ты... Пялишься на меня? - вздохнул он и отвёл взгляд в сторону, морщась от какой-то фантомной боли,- не смотри так. Раздражает. Я молча кивнул и собирался было встать, чтобы оставить его на некоторое время одного, как вдруг меня упрямо удержали на месте. - Куда ты? - сухо поинтересовался он, сжимая своей худой ладонью мое предплечье. Я вернулся на свое место и растерянно посмотрел на него. - Хотел оставить вас одного ненадолго. Чтобы не смущать. Он невесело улыбнулся и в бессилии отпустил руку, удерживая меня одними лишь глазами. Зелёными и словно потухшими от усталости и боли... И внутренних переживаний. Мне было тяжело смотреть ему в лицо в такие моменты. - Ты меня не смущаешь,- сказал он и вновь сглотнул,- я не люблю, когда меня оценивают. Ты смотришь странно. Но я не хочу, чтобы ты уходил. Все нормально. Я вздохнул, но все же остался, чувствуя какую-то неловкость от ситуации. Собственная усталость давила на черепушку изнутри, вызывая боль. Я бы с удовольствием лег и уснул наконец-то, но чувство невыполненного долга останавливало меня от порыва уйти и лечь на диван. - Ты устал? - тихо спросил Освальд, и я вновь очутился в реальности, выходя из сонного состояния. - Немного,- правдиво ответил я и потёр глаза. Оззи снова хмыкнул. Он вдруг осторожно отодвинулся в сторону, кивая на нагретое его телом место и отвернулся от меня, ложась спиной. - Садись, на тебя смотреть больнее, чем на меня. Так ты будешь рядом и если что, я потревожу твой сон снова. Я удивленно посмотрел ему в спину, но все же приподнялся и лег на подушку, наблюдая рядом с собой худое тело Пингвина. Его пижама съехала в сторону, оголяя белую кожу на боку, и я поспешил подтянуть туда одеяло. - Как только станет холодно, укройтесь полностью. Не делайте себе хуже. В ответ раздался гортанный смешок: - Ты думаешь, я не справлюсь с этим без тебя? И я наконец смог слегка расслабиться и закрыть глаза. *** Казалось, я только было прикрыл веки, как снова очутился в реальности. Сквозь сон чувствовал, как знобит тело рядом со мной и автоматически потянулся за тряпкой, помня, куда кинул ее в последний раз. Подцепил пальцами и склонился над кроватью, подхватывая бутылку с водой и смачивая ткань, промокнул в рядом стоящий тазик и повернулся к знакомой и вовсе не надоевшей фигуре, лежащей ко мне спиной. - Освальд,- позвал я и не узнал свой хриплый голос,- мистер Кобблпот, как вы? Нет ответа. Лишь дрожание плеч и мурашки на открытом участке кожи. Опять стянул одеяло. Я молча потянулся к мужчине, желая потрогать лоб, но он упрямо и из последних сил оттолкнул руку, стоило мне лишь на секунду коснуться его. - Не трогай,- слабо выдал Пингвин, и я разочарованно вздохнул, как всегда любезен. - Просто хочу помочь,- в очередной раз сказал я, получив в ответ стон неудовольствия,- здесь нет градусника. В дальнейшем, когда я вынужден был касаться его, он сопротивлялся не так сильно. Ключевое слово "не так", но он все еще слабо отталкивал меня от себя, вызывая очередную волну моего раздражения. - Спокойно,- сказал я и резко надавил ему на лопатки, прижимая животом к кровати и открывая себе вид на поясницу,- если я задену рану, просто скажите об этом, но не нужно мешать мне делать мою работу. Оззи злился от своего бессилия, и я понимаю его. Я бы тоже был не счастлив предстать перед кем-то в таком состоянии, но я думал, мы уже привыкли друг к другу, так что можно и потерпеть. Когда я задрал его пижаму кверху, оголяя всю спину вплоть до ямочек над бедрами, он замер словно в испуге. Я цыкнул, заметив новые полосы шрамов разной глубины, и осторожно приложил холодную тряпку, заставив парня еле заметно вздрогнуть. - Ай, холодно же,- просипел он и дернулся вверх, но я удержал его на месте. - Лежите тихо пожалуйста. Не заставляйте меня применять силу. Это чтобы сбить температуру. Читали отцы и дети? Хотя... не важно. Мы уже приняли антибиотики и аспирин, рана не загноилась, но ваш организм борется с возможно занесенной инфекцией. Будьте терпеливы. Не желая спорить, мужчина был вынужден сдаться. Наконец-то он понял, что не в состоянии сейчас оказать настоящего сопротивления. Какой же он упрямый, даже в таком плачевном состоянии умудряется действовать людям на нервы. Если учитывать, что я здесь единственный живой человек. После минуты возни он вдруг успокоился, выдавая свое недовольство лишь тяжёлыми вздохами. Я оставил тряпку на его спине и вновь вернулся на свою половину кровати, мысленно проклиная все и вся. - Спасибо,- прозвучало еле заметное слово в образовавшейся тишине, и я шокировано приподнял брови. - Что? - но ответа не последовало. *** После подобной ночи сил на работу практически не оставалось, поэтому я взял выходные, которые заслуживал уже давно. Неделя дома - это неплохо. Было бы также хорошо, если бы не груз ответственности на моих плечах. Видя Пингвиненка, меня разрывало от противоречий. Он был слишком хрупок, чтобы на него давить, но в то же время хотелось дать ему по затылку и потребовать прийти в себя. Мы столького можем добиться вместе, а трата времени нам совсем не в помощь. Пока он лежит здесь, Галаван захватывает власть. Хотя, казалось, парня это волновало в самую последнюю очередь. Его любимым занятием было лежать в кровати и копаться в себе самом с редкими перерывами на незначительный перекус. Похоже, депрессия накрыла его с головой, и мои подарки в виде пленных бойцов Галавана или бутылки вина его не впечатляли. И лишь под вечер эта птица слегка расцветала и удосуживалась говорить мне слова благодарности. Стоило мне сесть на его кровать, прислонившись к спинке, как он оборачивался в мою сторону и смотрел каким-то потухшим взглядом блестящих зелёных глаз. - Как вы? - спрашивал я и затачивал нож мусатом, собираясь резать мясо к ужину. Он поджимал губы и долго не отвечал, слушая лязгающий звук при заточке ножа. Монотонный и надоедающий. - В порядке,- сухо выдавал он и возвращался к своим мыслям, выбивая меня из равновесия своими словами. Устав от таких неправдивых ответов, в один из разов я просто лег рядом, взяв нож в руки, но без мусата. Заметив это, Пингвин заметно напрягся и отодвинулся в сторону, не зная моих намерений. В глазах его читалось непонимание и желание защититься от возможной угрозы. - Что ты делаешь? - спросил он с подозрением в голосе, и я обнадеживающе улыбнулся ему. - Не беспокойтесь. Просто хотел показать,- я вновь покрутил вещицу в и мотнул в его сторону остриём, от чего птенчик дернулся,- этим ножом... Я убил детектива Догерти. И, выдержав секундную паузу, продолжил: - Когда я пырнул его, знаете, что я почувствовал? Ответом была напряжённая тишина. - Чувство... словно я перешагнул черту. Черту, за которую нельзя заходить, но обратного пути нет и не будет. Скажите, вы уже перешли эту самую черту, верно? Пингвин тоскливо посмотрел в мою сторону и отвёл пальцем кончик ножа от своего лица. - Думаю, да. И что дальше? Я задумался на долгую минуту, и Освальд уже не мог выдерживать эту напряжённую ауру вокруг меня. - Я просто не хочу перешагивать ее вновь, Эд. Мне кажется, я не туда иду. Тогда я решился на глупый и опрометчивый поступок. Когда я вдруг приложил лезвие к шее Освальда, притянув к себе за голову и вдавив в яремную вену, его дыхание оборвалось. Он тут же ухватился за мои руки, удерживая от дальнейших действий. Если бы я был животным, то почувствовал бы весь этот страх, исходящий от него. - Что ты делаешь? - зашипел он в непонимании и испуге. И я выдержал напряжённую паузу, с интересом вглядываясь в бледное лицо мужчины напротив, на котором отчётливо виднелись черные синяки под глазами и нездоровые покраснения на щеках. В самой глубине зрачков таился неподдельный ужас, и я невольно залюбовался этой картиной. - Просто хочу напомнить вам, кто вы есть на самом деле. И для начала спрошу - а кем вы сейчас себя чувствуете? Он выдохнул сквозь зубы, грудная клетка на секунду дрогнула, как если бы ему ударили под ребра. - Зачем ты... Но я перебил, надавливая сильнее, Пингвин не смог сдержать моей силы. Слишком ослаб, слишком сдался. Его брови согнулись, а выражение лица сделалось вовсе виноватым и подавленным. В один момент мне показалось, что он отпустит и даст мне вспороть себе горло. - Вы жертва? - спросил я и приподнялся, не убирая ножа от его горла, одним движением толкнул на спину и навис сверху, заглядывая в лицо,- вы жертва? Он почти ослабил руку так, что я смог вдавить нож в его шею с удвоенной силой. В один момент я почувствовал, как это начинает мне нравиться. Где-то на задворках сознания появилось смутное садистское удовольствие, которое я мигом подавил. Нет, я не должен сделать ошибки, он нужен мне живым. - Я...- выдал Освальд, обрывая поток моих мыслей,- ...и моя мать. Жертвы. Не этого я хотел услышать. Честное слово, не этого. Я замер, не зная, что сказать. Впервые не знал, что спросить. И эти его слова стали для меня действительно загадкой. - Вы не можете говорить так. Вы не жертва. Пингвины - это хищники. Вы хотите так просто сдаться? Он совсем размяк, смотря на меня с безразличием и усталостью, какую я ещё не видел нигде и ни в ком. - Они убили мою мать. Мать, которая не заслуживала такого ребенка и которая умерла за него. Умерла из-за меня, моего стремления стать тем, кем я не являюсь. Если бы я не был так тщеславен, может... она была бы ещё жива. Я не перестану думать об этом. Тогда я не смог найти лучшего варианта. Я просто не знал иного, кроме как убрать нож от его шеи и вложить ему в ладонь. Я потянул его на себя, сталкиваясь грудью, и, удерживая, перевернулся, сажая его на себя сверху. И он явно не был к такому готов. Нож опасно блестел в его холодных белых ладонях, а я не прекращал сжимать их поверх, направляя в свою сторону. Он выглядел растеряно, сидя на мне в этой мятой пижаме и спутанными волосами, схожими с перьями птицы. Нож в его руках держался неуверенно, и он совершенно не знал что с ним делать. Я вжал его в опасный участок шеи прямо над артерией и заметил, как дернулся у парня кадык. - Что вы чувствуете? - спросил я, притягивая его ближе за пижаму,- скажите, каково это держать чужую жизнь на волоске? Поверьте, если вы надавите сильнее, я вряд-ли успею самостоятельно спасти себе жизнь. Так сделайте это, почувствуйте свою власть снова. В один момент в его взгляде мелькнуло лёгкое любопытство и даже насмешка. Похоже, для него эта небольшая игра не имела особого смысла, но он все же неуверенно нажал на нож, лишь слегка царапая участок кожи. Я молча уступил, не желая прерывать его действия. Спустя мгновение почувствовал укол боли, когда лезвие начало двигаться по коже, разрезая невыносимо медленно сантиметр за сантиметром, не глубоко, но ощутимо. Я напряжённо выдохнул, но отогнул шею, показывая, что готов продолжить. Интерес взял свое, и я молча завел руки назад, просовывая под подушку над головой, лишая себя возможности остановить его. - Станьте сильным, вспомните, кто вы такой. Почувствуйте власть над человеком и поймите, как она прекрасна. Вы сильны, вы опасны, а ваша мать достойна того, чтобы за нее отомстить. И никто больше не причинит вам боли, потому что у вас нет больше слабых мест. Он не ответил, лишь склонился ниже, рассматривая свежий порез на шее, словно я неудачно провел лезвием во время бритья. Капли крови выступили на свежей ранке, и он наклонился ниже, касаясь ее губами в подобии поцелуя, от чего я не сдержал прерывистого удивленного вздоха. Это было слишком неожиданно. Я почувствовал его язык, теплоту рта и заметил реакцию своего тела на подобные действия. Это... Странно. Освальд вдруг засмеялся мне куда-то в ключицу, будто он удачно пошутил и понял шутку, распрямился и утер рот тыльной стороной ладони. - То есть, ты предлагаешь убить тебя, чтобы вернуть жажду крови? - хмыкнул он и опустил кончик ножа на мою грудь, надавливая,- как это все же глупо. Я нехотя задержал дыхание, наблюдая, как пальцы Пингвина заходят за край рубашки и приподнимают ее, оголяя участок пресса и грудной клетки, где нездорово билось мое сердце. - Вогнать тебе нож прямо сюда?- он тыкнул мне под ребра,- или сюда? - в область диафрагмы, где проходит аорта. Я с радостью заметил, как разгорается его удовольствие от происходящего. Он тихо засмеялся и замахнулся ножом над моей головой, и я шокировано подался назад, вжимаясь в подушку. - Ты снова смотришь на меня. Так что я решил... Что меня раздражает твой оценивающий взгляд. Я зажмурился и дернулся в сторону, услышав звук взмаха руки, но нож приземлился на подушку рядом с виском. Спертый воздух вырвался из груди, сердце застучало в унисон. Адреналин прилил в крови. Пингвин хмыкнул совсем рядом с моим ухом. - Ты меня заинтересовал, так уж и быть. Но ты ведь тоже не жертва Зачем же позволил ей стать? *** Его огонь нужно было всегда чем-то поддерживать, а в дальнейшем сдерживать от того, чтобы он не превратился в пожар. И это явно не самая трудная работа в моей жизни. С того дня я позволил этому случаться чаще. Давал ему в оружие и наводил на себя, замечая блики удовольствия в широких зрачках. Когда я дал ему пистолет и лег на кровать, по привычке усаживая его сверху, он с улыбкой снял курок. - Он точно заряжен или мне проверить? - с хитрецой в голосе спросил он и поддел меня под подбородок. Я тихо хмыкнул и утвердительно качнул головой, на что получил ещё один смешок. - Забавно, а как мне понять, что ты не будешь сопротивляться? Принять на веру? Он явно на что-то намекал, и шестерёнки в моей голове закрутились с новой силой. - Вы хотите?.. - Надень наручники. И тогда я точно тебе поверю. Я напряжённо всмотрелся в него, пытаясь понять, насколько серьезно он просит об этом и, не найдя ни намека на шутку, потянулся в сторону тумбочки и достал оттуда тяжёлые полицейские наручники, вручая ключ Освальду. Он с улыбкой зажал его в кулак и принялся ждать, пока я с каменным выражением лица застегивал их на своих запястьях, разместив цепь между одной из перекладин на спинке кровати. И как был рад Кобблпот, когда, подергав их, я не смог выбраться. - Отлично, теперь я тебе в полной мере верю. Так что, я могу делать что хочу? Я утвердительно кивнул, чувствуя, как тяжелеет в моей груди от предчувствия чего-то нехорошего. Доверять свою жизнь в руки чужому человеку было неоправданно глупо, но Освальд не чужой. Казалось, во всем гребаном мире не было никого ближе мне по духу, чем он. Поэтому я дал ему оружие, поэтому отдал ключ, потому что доверял ему больше, чем кому-либо другому. Кажется, от нашего общения, моей заботы и доверия он немного расцвел. Каждый раз, когда я говорил о его силе и позволял ему проявить ее, что-то темное вновь возвращалось к нему. Я видел огромную разницу между Освальдом Кобблпотом и Пингвином. - Я просто хотел сказать,- начал он и возвел курок над моей головой,- ты думаешь, что я не вижу, как ты замираешь под дулом пистолета или когда я направляю на тебя нож? Ты и правда ожидаешь выстрела или удара? Поэтому хочу спросить: ты думаешь, я настолько неблагодарный? Я приоткрыл рот, но не успел выдать и звука, Пингвин прижал ствол к моим губам, ловя выдох. - Я ценю твое доверие и хочу с уверенностью сказать, что оно оправдано. Пистолет был отброшен на кровать рядом и, проследив за ним, я не заметил, как меня накрыли чужие губы в поцелуе, поэтому нервно дернулся и вжался в кровать. Я растерянно приоткрыл рот, и Освальд толкнулся в него своим языком, надавливая на меня своим весом. Его рука мягко прошлась по моей щеке и потянула на себя за волосы на затылке. В паху внезапно появилось напряжение, которого, по сути, там быть не должно. Но это напряжение появлялось все чаще, стоило Освальду лишь взять новое оружие и сесть мне на живот, выпрямив спину и смотря сверху вниз. Я нехотя подмечал такие детали, как оголённые участки кожи на его груди, если воротник пижамы спускался слишком низко, нездоровый румянец на щеках, который появлялся лишь в момент нашей физической активности, и его возбуждение, которое я мог чувствовать своим телом. Все говорило о том, что что-то происходит между нами на химическом уровне, но я хотел думать, что это просто прилив адреналина. Но, кажется, я ошибался. - Почему вы это делаете? - прошептал я, боясь, что мой естественный голос разрушит что-то интимное в этой обстановке. Я был удивлен, увидев помутненные возбуждением глаза, смотрящие на меня с невыносимой теплотой. Его губы вновь коснулись моих, не углубляя поцелуй. На вкус он был как недавно выпитое вино, которое я предложил к ужину и шоколадное мороженое на десерт. Черт, это вовсе не арбузный вкус жвачки мисс Крингл, но он бы не подошёл напористому Освальду. Оззи целовал меня, заменяя этим какие-либо ответы, его холодная ладонь зашла за ткань моей рубашки, проводя по прессу. Я стал сильнее с тех пор, как попрощался с Эдвардом Нигмой и приобрел новое безымянное пока что амплуа. Чувство, будто я лишился своей наивности, слабости и страхов и погрузился в состояние вечного опьянения, как и мечтал когда-то. То состояние, где я был слишком смел, чтобы отступать. Поэтому толкнулся бедрами, и Освальд удивлённо выдохнул мне в губы. - Продолжай,- твердо сказал я, и он полностью расслабиться, нависая надо мной и цепляя губы, кусая их зубами, сплетаясь языками. Черт, он ведёт себя очень хорошо для того, кто столько раз упрямился. И слишком хорошо, когда отодвинулся чуть назад и сел мне на пах, прижимая член своим весом. Он чувствовал мое возбуждение под собой и намеренно тёрся, выдавая эту похабную и злую ухмылку полного понимания происходящего. Я несдержанно застонал и прикрыл глаза. Черт, не это я имел в виду, говоря, что дам ему власть над собой. - Ты мило стонешь,- сказал Освальд и остановился, начав медленно расстёгивать пуговицы своей рубашки,- но хочешь услышать мои стоны, Эд? Или боишься перейти черту, а? Я тихо хмыкнул и продолжил смотреть, как все больше оголяется его грудная клетка. Там больше не было бинтов, лишь неровный шрам от пулевого отверстия напоминал о том, что почти полторы недели назад Освальд был на грани смерти от кровотечения и заражения. Но он вновь стал гореть, а не потух, словно какая-то незначительная искра. - Я должен быть тебе благодарен, Эд. Если бы не ты, я бы пропал во всех смыслах этого слова. Но коль я здесь, жив и относительно здоров... Позволь тебя поблагодарить. Он оперся одной рукой на мой живот и медленно отодвинулся к ногам, останавливаясь на уровне моей ширинки, и я, кажется, совсем перестал дышать. - Вижу даже через ткань, что он у тебя большой. По-правде, я никогда не делал этого раньше, но суть ведь в желании, верно? Думаю, все получится, если этого желать. Звук расстегивающегося замка, шорох одежды, его пальцы тянут резинку трусов на себя, и он охает в удивлении. Член стоял колом. - Воу, ты так сильно возбудился? А тебе было не больно? Я выдыхаю, полный желания дать ему оплеухи за эти похабные разговоры, но он все понимает и смеётся с моей реакции. Его ладонь касается самого основания и медленно водит по органу вплоть до головки, собирая оттуда часть смазки и размазывая по всей длине. - Давай обговорим что-ли, а что мы будем делать с тобой? В этот момент я не выдержал: - Освальд! - зарычал я, сгораемый от желания и чувства стыда,- делай уже... Что угодно. Он молча наклонился вперёд и лизнул член, проводя языком до самого верха, вбирая головку в рот и сразу же выпуская с чмокающим звуком. - Вот так? - с насмешкой спросил он и вновь вернулся к члену, вбирая его в рот на пару сантиметров и втягивая щеки, я выдал вздох,- или так? Я сказал смазанное "да" и громыхнул наручниками, совсем позабыв, что они сковывают мои движения. Освальд со смехом кивнул и вернулся к члену, целуя его по всей длине, несильно прикусывая, вызывая у меня дрожь. Он, похоже, ловил кайф от процесса и вбирал в себя все больше сантиметров с каждым разом, будто желая достать им до самого горла, но в первый раз это вряд-ли выполнимо. Я перестал сдерживать себя и ерзал по кровати, шипя и говоря работать ртом активнее, но он будто намеренно издевался, делая это медленно. Его рука легко двигалась по члену от количества смазки, и в момент, когда я почувствовал предоргазменное удовольствие, прекратил движение, навалившись сверху и придавив его своей грудью к моему животу. Я тихо ойкнул от мимолётной боли и посмотрел на него с немым вопросом. - Он стал пульсировать. Собираешься кончить? - спросил Оззи и двинулся грудью по члену, задевая его соском,- а куда ты хочешь кончить? Я тяжело дышал, не пытаясь сдерживаться больше. Липкая смазка на его груди, блестящие от слюны губы, растягивающиеся в улыбке, хитрые глаза. Черт, лишь бы не кончить раньше, чем отвечу на вопрос. Он все ещё двигался по моему члену, вдавливая его в выемку между грудями. - Хочешь кончить мне в рот? - спросил Оззи и призывно высунул язык, я нервно сглотнул слюну,- или на грудь? Освальд посмотрел вниз и вновь на меня. Я не удержался и закусил губу. - На лицо?- я не смог терпеть больше. - Оззи, я сейчас... И Кобблпот вдруг резко отодвинулся, призывно открывая рот и высовывая язык прямо по направлению уретры. Он поднял на меня взгляд мутных глаз и сказал: - В этот раз я решу за тебя. Значит, в рот, да? Пара его быстрых движений в направлении себя, и я не выдержал. Судорога удовольствия накрыла мое тело, заставив выгнуться в спине. Я тяжело дышал, утопая в фейерверке удовольствия и быстро вернул свой взгляд на Оззи, который продолжил двигать рукой на члене, пока густая сперма вытекала ему в рот. Пару капель я заметил и на лице Кобблпота, но он вовсе не обратил на них внимания. Я и не заметил, как он надрачивал самому себе все это время и сейчас не меньше моего содрогался в оргазме, стараясь подавить все ненужные стоны. Из его рта сперма начала капать на кровать, и Освальд успел поймать ее ладонью, не зная, что дальше делать. Его сознание, как и мое, вдруг стало проясняться, и осознать произошедшее стало труднее, чем раньше. - Глотай,- приказал я и сам же удивился со своего тона,- а то твоя благодарность будет не в полной мере закончена. Он напряженно посмотрел в мою сторону и нахмурился, выдавая этим свое неудовольствие, но будто назло мне вылил содержимое ладони себе в рот и сглотнул, убив меня этим наповал. - А я думал, ты этого не сделаешь. Забавно. Он вновь утер рот ладонью и заметил собственное семя на своих руках. Ах да. - Как насчёт поблагодарить и меня? - засмеялся он и потянулся ко мне, упирая пальцы в сомкнутые губы,- эй, ну же, я столько сделал для тебя, а ты боишься попробовать меня на вкус? Я хотел было сказать ему катиться ко всем чертям, как вдруг, стоило мне открыть рот на сантиметр, и он втолкнул мне пальцы внутрь, давя ими на язык. Так глубоко, черт, и как люди вообще сдерживают рвотные позывы в такие моменты? Но я стерпел, облизывал его пальцы и удовлетворил тем самым его глупое желание сравнять счёты. По-правде... Вкус у него был самый обычный. Ничего противного. Ни один из нас не курит. Это был странный день. Один из, а их было слишком много. Одно я знал точно - мы теперь не те, кем были раньше, и это хорошо. Больше никакого забитого жизнью и коллегами Нигмы, вечно принимающего в спину плевки и оскорбления. Есть только Загадочник. Больше никакого умытого в крови и потерянного Освальда Кобблпота. Остался только Пингвин. И я сделаю все, чтобы он правил этим городом, если это значит, что я буду рядом.