вечер

Лия приходит домой под вечер. Уставшая и опустошённая. Ей хочется лишь прилечь и погрузиться в сон. В квартире Антона холодно, потому что тот никогда окна не закрывает, а до её прихода вообще держал все ставни нараспашку. И пахнет неизменно отгоревшими свечами с лавандой и какой-то выпечкой. У этой квартиры какой-то особый запах, который от других кардинально отличается. Для Лии он уже совсем домашний, родной, что уходить не хочется. Ради неё Антон закрывает окна, хоть и потом ему станет очень душно, но ради неё… Лия садится на край кровати и опускает лицо в ладони. У неё все не хорошо и не плохо — никак. В голове жуткая каша из мыслей и различных чувств, которые скоро начнут лить через край. Так много работать нельзя… Антон осторожно приобнимает её за плечи и целует в ключицу, убрав с неё тонкую лямку чёрного платья. — Сильно устала? Лия кивает, тяжело вздохнув, и чуть выпрямляется, убрав от лица руки. — Ложись спать. — Мне нужно дописать главу, — монотонно проговаривает она и кладёт голову на Антона. Тот медленно ведёт пальцами по её волосам, собранным в высокий хвост. Он чувствует её бессилие. И не понимает — зачем она всё это делает? Почему никогда не отказывается от всех этих встреч, если не очень любит говорить с незнакомыми людьми, зачем так себя изматывает, пытаясь быть во всём лучшей, идеальной, успевать везде и всегда, будто бы она не человек совсем? Для неё это видимо имеет какое-то большее значение, которого Антону не понять. Он не собирается спорить и доказывать ей, что так нельзя. Его пальцы тянутся к макушке и аккуратно стягивают с волос резинку, пытаясь не задеть и ничего не вырвать. Лия мякнет рядом с ним, не в состоянии уже что-то самой делать. На столе всегда лежат её вещи — по случайности ещё очень-очень давно оставленные, Антон хранит их у себя на случай, если понадобятся. И сейчас как будто из текстур достаёт широкую массажную расческу и садится обратно к Лие так, чтобы находиться за её спиной. Расчёска медленно едет по волосам от макушки к кончикам, у которых Антон старается быть максимально аккуратным. Волосы у Лии длинные и постоянно путаются, так как она не всегда вспоминает их расчесать. Когда Антону удаётся привести их в божеское состояние, он перекидывает их за одно из плеч Лии, чтобы расстегнуть едва заметную молнию на платье. Она плохо поддаётся его пальцам, но в итоге получается с ней расправиться, и он расстёгивает её прям до поясницы. Оставив всё пока так, Антон быстро перемещается к шкафу и находит серую футболку, которая его то больше размера на три, а маленькое тело Лии в ней точно утонет. — Давай я сама надену. Антон соглашается и передаёт ей в руки футболку. А сам снова садится позади и лишь наблюдает, как Лия неторопливо снимает платье сначала с одного плеча, затем с другого, потом, чуть привстав, стягивает его с себя вместе с колготками. Антон касается её обнажённой спины и вмиг руки начинают скользить к её талии. Тёплая кожа под его ладонями чуть ли не обжигает. Ему нравится, когда так. Когда можно касаться, когда можно не спрашивать, потому что знаешь, что не запретит, даже, как сейчас, попросит прижаться к ней посильнее, уткнуться подбородком в ключицу и втянуть запах волос — шампунь, духи, пыль. Лия накрывает холодные руки Антона, лежащие на её животе, своими тёплыми. Он хоть и как ледяной и жестокий, но с ней до невозможности нежный когда угодно. Она каждый раз замечает, хоть и делает вид, что не ощущает, как он незаметно распутывает её волосы, зацепившиеся за рюкзак, как поправляет ей лямки на плечах, как замечает крошки на её щеках и лёгким движением пальцев их убирает, почти не касаясь. Она чувствует всё. — Дай я оденусь. И убираются руки, только чуть скользнув по её рёбрам. Лия залазит в футболку и та реально оказывается ей невероятно огромной, утапливает в себе её и без того небольшое тело, сейчас кажущееся ещё меньше. Антон про себя умиляется — она в его вещах всегда выглядит такой маленькой и совсем беззащитной, как будто бы реально тонет в хлопковых волнах тонкой ткани. Лия всё-таки ложится головой на подушку, устремляя взгляд в потолок и закинув ноги на колени Антону. И ей становится спокойно, даже глаза закрываются. — Спи, не беспокойся. Так будет лучше, — успокаивающе говорит Антон, поглаживая её лодыжки. Через некоторое время она уже не реагирует на своё имя. Антон осторожно убирает с себя её ноги, чтобы встать, укрывает краем одеяла, не прижатым её телом, чуть поправляет подушку. Лия спит безмятежно, дышит почти незаметно, склонив голову к плечу. Антон целует её пару раз в лоб, убрав с него волосы, и затем в скулу. Пусть спит. Пусть спит…