Страх

— Эй, Яку, я могу поехать с тобой?       Лев стоит, уткнувшись носом в ярко-оранжевую толстовку, и не смотрит. Морискэ видит лишь его красные уши. А еще пепельные волосы. В них, если честно, хочется зарыться пальцами.       Яку садится, скрещивая ноги, прям на крышу, и смотрит вдаль. В Токио становится теплее, а ему через пару месяцев надо уезжать в Екатеринбург. Там его ждет волейбол и (вероятно) прекрасное будущее. А здесь стоит Лев, смущенно перебирающий тонкими бледными пальцами край толстовки.       На фоне серого вечернего неба он выглядит ярко и по-родному.       Морискэ хочется его запомнить. А еще обнять до хруста костей.       Но он сидит и не двигается, подносит сигарету к губам и смотритсмотрисмотрит куда угодно, избегая взглядов на Хайбу.       Чувствует, что стоит ему обернуться и Лев поднимет глаза. И он не сможет оторваться.       В Екатеринбурге у Яку светлое будущее. У Льва в Екатеринбурге абсолютное ничего.       В Японии у Яку, кроме семьи и Льва, ничего нет. У Льва в Японии карьера модели и любящая семья, у Морискэ такой нет.       В вечное и долгое он верит слабо. Хотя и очень хочется.       На самом деле, Морискэ до отчаяния боится оказаться ненужным. Лишним. Он хочет быть достойным его. Он не умеет, как Лев. У него не получается легко и просто.       Яку уверен, что он может только ломать то, что склеить уже не получится.       Ему до слез не хочется стать обузой, ему хочется, чтобы Лев его оставил, потому что сам он не сможет. Уничтожит только его. — Зачем тебе это? — Морискэ свой голос не слышит. Зато он отчетливо слышит другой. — Я люблю тебя, — Лев звучит надломленно.       У Хайбы свои страхи: ему кажется, что стоит закрыть глаза — и Яку он больше не увидит. Он исчезнет, словно звездная пыль. Лев хочет взять и не отпускать. Он готов все бросить ради него. Лев верит в вечное и долгое. — Ты не будешь счастлив, — Яку изо всех сил старается не заплакать. Глаза щиплет уже, ему так плохо сейчас. Горло раздирает от дыма. — Я счастлив только, если со мной есть ты.       Яку молчит и не сдерживается: оборачивается, и его мир тут же переворачивается. Он утыкается лицом во что-то яркое, знакомые руки крепко, отчаянно прижимают к себе. Сигарета падает из рук, а Лев садится рядом. Морискэ теряется. Хочется прогнать, чтобы закончить со всем и не портить чужую жизнь. Но больше всего хочется обнять в ответ и разрыдаться. Кричать о том, как не хочет бросать, как боится стать ненужным, как не хочется рушить чужое будущее. Но Лев опережает. — Ты же знаешь, я не такой глупый, каким кажусь. Я понимаю, что тебе страшно. А кому нет? Нам не будет легко, но это жизнь. Без тебя все станет серым. Неважно, где мы будем, хоть на улице останемся жить: я буду счастлив с тобой. Думай, пожалуйста, поменьше. Особенно о том, что разрушишь мою жизнь. Я уже не смогу без тебя.       Яку цепляется отчаянно, зарывается лицом куда-то в ворот, вдыхая родной запах. Лев продолжает шептать какие-то глупости, от которых хочется улыбаться. И впервые за эти глупости Яку не хочется его стукнуть, он чувствует себя таким бесконечно влюбленным, что внутри больно от осознания, насколько Лев ему нужен.       Его страхи никуда не ушли, но дышать стало легче. Яку позволяет себе подумать о том, что они справятся.       Слезы все-таки скатываются по щекам, Лев заглядывает в родное лицо и с теплой улыбкой убирает капли с глаз. Целует в висок.       И говорит о том, что все будет хорошо.       Яку старается верить.