Последняя Воля и Завещание

Семнадцатилетний Дэнни Фентон неловко поерзал на стуле. И дело вовсе не в неудобном кресле, вовсе нет. Скорее, ему было некомфортно из-за местной атмосферы, и что она означала. Прошел целый год после катастрофического инцидента, и только недавно стало известно о завещании на имущество Влада Мастерса. Сейчас Дэнни пребывал со своими родителями и парой людей в костюмах в этом шикарном офисе с мягкими удобными креслами и огромным столом, но комната казалась такой пустой. Наверняка Влад знал больше людей, которые могли бы присутствовать здесь. Спустя целую вечность вошел еще один человек в костюме с кожаным портфелем. Он сел за письменный стол и глубоко вздохнул. Открыл портфель и вытащил ноутбук, диск и связку документов в кожаной обложке. — Присаживайтесь, — сказал он. Двое людей в костюмах заняли места справа и слева от Фентонов. Душеприказчик откашлялся и начал. — Как вам уже известно, вы все были призваны услышать последнюю волю и завещание Владимира Мастерса. Прежде чем мы начнем, мне приказано проиграть это видео для Дэниела Фентона. — Он открыл ноутбук, вставил диск и повернул его в сторону собравшихся. Фентоны ахнули. Джек ощетинился, ощутив укол былого предательства. Сердце Мэдди охладело – такие люди, как он, не достойны ее теплоты. Дэнни почувствовал, как будто кто-то врезал ему в грудь. Прямо из прошлого усталое царственное лицо смотрело на них с легким пренебрежением. На экране Влад Мастерс оглядел собравшихся, прежде чем, как показалось, посмотрел Дэнни прямо в глаза. Когда он посмотрел на парня, легкая улыбка украсила его лицо. И нет, не ухмылка, а настоящая улыбка. Это зрелище вызвало мурашки по спине Дэнни. — Мой барсучонок, — сказал Влад. — Если ты это смотришь, значит, кто-то из твоих знакомых сейчас мертв. Как бы я ни надеялся, должен признать, что, по всей видимости, это мои похороны. Ты вполне мог бы стать причиной моей кончины. Тем не менее, я чувствую, что должен тебе больше, чем насмешки на поле боя. Все, что я могу сделать, это надеяться, что ты выслушаешь меня один раз, и моя речь сможет заставить тебя понять кое-что. — Если в этом мире существует что-то, чего твои родители не хотят понимать, так это призраки. Кого и что они из себя представляют. Их мотивы, побуждения, смысл существования. Ты тоже был к этому слеп. Я готов присвоить тебе презумпцию невиновности и предположить, что твое невежество не является сознательным решением. — Возьмем, к примеру, твоего дружка-собаку Куджо. Он разрушил карьеру, средства к существованию и будущее Дэймона Грея, а твоя подружка Валери оказалась на перекрестном огне. И все из-за потерявшейся игрушки-пищалки, судя по твоим данным. Хотелось бы изменить это предположение. — Дэниел, призраками становятся, когда смерть происходит внезапно, когда она непонятна для жертвы, или если она вызвана преднамеренными волевыми действиями другого человека. Сейчас эти действия не обязаны быть прямыми. Если женщина нанимает киллера, чтобы убить своего мужа, тогда она станет преследуемой призраком. Наемный убийца был просто инструментом, хотя именно он нажал на курок. Для призрака убийство не требует юридической ответственности. Да, Дэниел, Куджо был убит. Он преследовал Деймона Грея, пока тот не заплатил за свои действия в материальном смысле. Затем он охотился на Валери, чтобы заставить Деймона заплатить в эмоциональном плане. Если бы ты не отвлек Куджо игрушкой-пищалкой, он бы убил твоего друга, пытаясь отомстить своему убийце. Влад улыбнулся, его глаза загорелись тусклым красным светом. Он задумчиво вздохнул. — Это физическая боль, Дэниел, — сказал он. — Каждое мгновение, когда убийца призрака бродит свободно и беспрепятственно – это агония. — Тебе, наверно, интересно, зачем я это рассказываю. Возможно, ты еще и сомневаешься. Ведь ты не чувствуешь этой боли. Да и не должен. Твое, э-э, «успение» было внезапным, неожиданным, и ты, наверняка, не понимал, что вообще произошло. Ты не чувствуешь боли, потому что тебя не убивали. Влад посмотрел вниз на свои сжатые в кулаки руки. Он глубоко вздохнул, прежде чем посмотреть вверх с огнем в глазах, сродни ненависти. — Причастность твоего отца к моему обезображиванию была объявлена случайной, — сказал он, выплюнув последнее слово, как ужасное ругательство. — Он нажал кнопку. Он смотрел прямо на меня, когда моя голова находилась наполовину в протопортале, когда он нажимал эту кнопку. Согласно всем правилам безопасности в лаборатории, изложенным в книге, он должен был предупредить меня, что включает машину! Он нес этическую и моральную ответственность за то, что разорвал мою душу пополам. Дэниел, я наполовину призрак из-за того, что он сознательно-умышленно стал причиной моей смерти. Я был убит. — Последние двадцать два года я жил в постоянной агонии, зная, что мой убийца на свободе. И этого… этого достаточно, чтобы свести с ума живое существо. Возможно, это уже свело меня с ума, как минимум, по человеческим меркам. Я уже сам не знаю. Не уверен, что я вообще хочу знать. — У меня было два варианта развития событий, Дэниел. Лишь два, и я знал, что месть никогда не удовлетворит меня единожды. Я должен был убить его. Довольно просто. Я должен был мстить ему физически, наблюдая, как жизнь угасает в глазах этот жирного ублюдка, когда я сжимал его шею мертвой хваткой до тех пор, пока его трахея не лопнула. Но я хотел большего. Я должен был отомстить ему эмоционально, забрав у него то, чем он дорожит больше всего. Влад криво улыбнулся, когда лицо Дэнни побледнело от понимания. — Да, барсучонок, — сказал Влад. — Я пытался соблазнить твою мать не потому, что хотел ее, а потому, что хотел, чтобы мой убийца страдал. Только после того, как я понял, что ты такой же, как я, я изменил свои планы и включил в них тебя. Я предлагал, просил, умолял тебя отказаться от своего отца для того, чтобы ты не страдал от его потери, когда я убью его. Все это время, каждое мое предложение, каждая попытка переманить тебя на свою сторону, все, чего я хотел – это защитить тебя от себя. — Н-не думаю, что смогу долго терпеть эту боль, Дэниел. Вскоре я совершу что-то отчаянное. Мой убийца слишком долго ходил на свободе. Вскоре я сломаюсь и убью его, или буду убит при попытке совершить это. Руки Влада дрожали в этот момент, дрожали от неиспользованной силы и давления, не позволяющего выйти из себя и совершить именно то, о чем он говорил. Он сделал несколько судорожных вдохов, пытаясь взять себя в руки. Мастерс снова посмотрел вверх, и Дэнни увидел, насколько слаб был этот контроль. — Независимо от исхода, на чьих похоронах ты будешь, мне нужно, чтобы ты это знал, Дэниел. Мне очень жаль, что ты оказался меж двух огней. Знай, что твоя боль утихнет, и ты никогда не познаешь жгучей агонии несправедливости, как я. Влад грустно улыбнулся. — Д-даже если это мое тело в гробу, Дэниел. Пожалуйста, порадуйся за меня. Порадуйся, что боль ушла. Экран потемнел. Только тогда Дэнни почувствовал, как слезы текут по его лицу. Он вытер нос голой рукой, прежде чем душеприказчик предложил ему носовой платок. Дэнни вытер глаза и высморкался, прежде чем вернуть тряпку. Исполнитель сделал гримасу отвращения и махнул Дэнни, мол, «оставь себе». Дэнни кивнул и снова вытер им нос, прежде чем оглядеть комнату. Мужчины в костюмах имели наглость выглядеть нейтрально. Дэнни проигнорировал их точно так же, как они, видно, проигнорировали эмоции в этом видео. Лицо Мэдди было бледным, и ее немного тошнило. Но Джек... Дэнни ощетинился, когда увидел Джека безразличным, скучающим и даже немного самодовольным. Волна гнева окатила сердце Дэнни, когда его призрак напомнил ему, что этот человек был убийцей. Убийцей Влада. — Если мы можем продолжить, — сказал душеприказчик. — Есть еще часть завещания в письменном виде. — Он вынул из кожаного переплета один-единственный лист бумаги и начал читать. Я, Владимир Мастерс, будучи в здравом уме, за сим, после зрелого обдумывания, объявляю нижеследующее моей последней Волей и Завещанием в отношении того имущества, которое может остаться у меня на момент моей смерти. Все свое состояние я оставляю Дэниелу Джеймсу Фентону. Для гарантии, что его родители, Джек Фентон и Мадлен Уокер Фентон, не воспользуются моим наследством, оно должно быть передано в доверительное управление под контролем Джереми Эллиота и Патрика Хеннесси до тех пор, пока Дэниелу не исполнится 25 лет. Любые и все расходы на обучение в колледже должны оплачиваться из этого траста в дополнение к ежемесячной стипендии в размере 10 000 долларов с момента, когда он покинет законную опеку своих родителей, до тех пор, пока содержимое траста не будет передано под его контроль. Джереми Эллиоту и Патрику Хеннесси я оставляю инструкции. Контроль над всеми моими акциями будет принадлежать вам до тех пор, пока Дэниел не достигнет совершеннолетия. Он мой наследник, джентльмены, и я советую относиться к нему соответственно. В конце концов, он был воспитан лицемером и убийцей. Ему предстоит многому научиться, и, будьте уверены, он научится. Помните, что он упрямый, самоотверженный, чрезмерно благородный придурок-полупризрак. Я желаю вам обоим удачи – она вам понадобится. Эти Воля и Завещание являются единственными действительными и отменяют все мои прежние завещательные распоряжения, если таковые будут существовать после моей смерти. Исполнитель положил бумагу обратно в папку и, сложив руки, оглядел комнату. Дэнни сидел в шоке. Сначала слова Влада, а теперь это... Он едва услышал, как двое мужчин в костюмах представились мистером Эллиотом и мистером Хеннесси. Ровно также он не возражал, когда его выводили из комнаты, платок все по-прежнему оставался в его крепко сжатой руке. Все, что он чувствовал – это гневное пламя в груди, когда отец смотрел ему вслед холодным расчетливым взглядом.