Любовь моя

— Любовь моя, передай-ка мне носки, — Лилит окликает Люцио, копающегося в шкафу. Она собирает дорожную сумку, пытаясь удержать в голове все «позиции» из составленного ещё вчера списка, но главное правило путешествия никто не отменял: они обязательно забудут что-то, но поймут только в тот момент, когда это что-то будет нужнее кислорода. Так что сейчас об этом можно не беспокоиться. Она усаживается поудобнее на мягком ковре и кладёт в сумку запасную рубашку. Люцио едва заметно вздрагивает, медленно поворачиваясь к ней. Смотрит как-то странно, будто не понимая, и лицо его кажется ей по-глупому милым. Пауза длится секунд пять, прежде чем она взрывается смехом — Ты что, оглох, что ли? Носки, говорю, подай, пожалуйста. И он тут же оживает с тихим «а», начинает рыться бесцеремонно в ящиках, но она видит, что плечи его как-то неестественно подняты. Лилит улыбается появившейся внезапно догадке. — Как и заказывали, миледи, — Люцио с насмешливым поклоном протягивает ей несколько пар носков, и она замечает лёгкий румянец на его щеках. — Благодарю, любовь моя, — она акцентирует внимание на обращении, мягко поглаживая его ладонь, прежде чем взять пресловутые носки. И Люцио снова отключается, в этот раз всего на пару секунд, но она видит, что его будто ледяной водой окатили. Девушка сдерживает смех, дергая его резко за руку. Граф ойкает и совсем не грациозно обрушивается на ковёр рядом с Лилит. — Как грубо, — ворчит себе под нос, хмурясь, — это нечестно. Она смеётся, проводя рукой по его волосам, и эта показуха расходится по швам. Люцио прислоняется спиной к бортику кровати, прикрывая глаза и почти по-кошачьи ластясь к ней, его руки обвивают её талию контрастом тепла кожи и прохлады золота. Его никогда не называли любовью. По крайней мере, не те, кого он сам любил. И это видно так кристально ясно, что и у карт можно не спрашивать. Лилит целует Люцио в висок, хихикая. — Я уже говорила, что ты просто умилительно смущаешься, м? Люцио протестующе выпрямляется и задирает нос, ухмыляясь почти высокомерно. Притягивает её ближе к себе и бесстыдно проводит ладонью от её бедра к груди. — Я? Пф, меня невозможно смутить. Слышала? Не-во-змо-жно! Лилит выгибает бровь и, вздыхая, кладёт голову на его плечо. — Да, — тянет, — разумеется, любовь моя. Этот удар он выносит почти стоически, но дрожь всё равно прошивает всё тело, а сам он отворачивается на секунду. — Я просто не при…нет, то есть, конечно, я привык, разумеется, но не… То есть, я не привык слышать это от тебя, но это вовсе не значит, что… Лилит так забавно слышать эту его бравадный поток бреда, что она лишь улыбается, смотря на его раскрасневшееся лицо. Не взрослый мужчина, а маленький мальчик, честное слово. Она мягко целует его, избавляя от необходимости придумать связную отмазку. Люцио выдыхает в поцелуй, заметно расслабляясь. Ничего страшного, что он ведёт себя так. Старые привычки бывает трудно разбить, но…он ведь пытается. Лилит оставляет ещё один поцелуй на его щеке. Люцио довольно улыбается, вытягивая ноги и кладя их на полусобранную сумку. — А знаешь, — он с лёгкостью поднимает её, сажая между своих ног, — путешествие же никуда не денется, а? Такой хороший момент нельзя портить чемоданами. Лилит фыркает, когда его руки смыкаются в замок на её талии.