Favori Prince

Старинная школа магии и волшебства надёжным образом скрывалась пеленой забвения. Но это не было проблемой для одного, аппарировавшего на опушку Запретного леса, мужчины. Он хотел прогуляться и «поставить мозги на место», как ему посоветовали двадцать минут назад. Десять минут на сборы, пять минут ссоры и ещё пять до тёмного переулка соседней улицы, чтобы аппарировать. Вот так, морозным ноябрьским вечером, мужчина, скрытый слоем тёмных одежд, оказался у кромки леса. Неспешным шагом он направился к замку, минуя защитные заклинания проверки и очень старый и уже почти бесполезный антиаппарационный щит. Капюшон мантии надёжно скрывал его лицо. По дороге к замковым воротам ему никто не повстречался. - Странно, - осипшим от прохлады голосом озвучил он свои наблюдения. - Чего уж странного? - как из ниоткуда появился директор школы молодых волшебников. - В Хогвартсе выходной, тем более, на дворе поздний час, если вы не заметили, профессор. Язвительным тоном, как может только он, проговорил мужчина, которому на вид не дашь и тридцати пяти. Он мало отличался от себя прежнего. Всё тот же неизменно крючковатый нос, бледная кожа. Единственное отличие от того старого ворчливого и вечно недовольного профессора Снейпа – это волосы. Больше не сальные, собранные в тугой хвост на затылке тёмно-зелёной лентой. «Всё никак не изменит своим старым предпочтениям», - в мыслях констатировал сей факт преподаватель ЗОТС. Уже шесть лет преподаёт, какое-никакое, но достижение, учитывая нервность работы. С Авроратом не сложилось сразу, война закончилась, всех Упивающихся словили, и в услугах Героя никто больше не нуждался. - Да так, ничего. Просто задумался. - Поттер, - с несвойственно-лёгким нажимом для глашатого сказал он, - завтра утром я буду ждать у себя на столе объяснительную о причине вашего мгновенного исчезновения прямо с урока в эту пятницу. Поттер тихонько вздохнул в свой тёплый шарф и, согласно кивнув, направился в свою комнату. Большая комната в тёмных тонах встретила его пустующим одиночеством. Когда он последний раз ночевал в ней? Уже несколько лет он ночует в другой кровати. Но об этом немного позже. Вошедший Поттер снял с себя тяжелую мантию и положил её на маленький диванчик у входа в покои. Сам же устало опустился на рабочее кресло перед столом. Достал новый пергамент, призвал из шкафа чернильницу с пером. - И что мне писать? - задал Гарри вопрос в пустоту, не ожидая от неё ответа. Глаза слипались от навалившей усталости, и Герой сдался на милость сну. Утро началось резко и с панических сборов. Он впервые проспал. Наскоро собираясь и проклиная свою ленивость за затекшие ото сна в неприспособленном для этого месте мышцы, он проходил длинные коридоры подземелья. В Большой зал он вошел взъерошенный как кот. Поймал на себе осуждающе-сочувствующий взгляд директора. Сел на свой стул с левой стороны от вышеупомянутого Снейпа и замер. Двери в зал с сильным грохотом открылись, еле удержавшись на своих петлях. И между факультетскими столами широким шагом прошествовал муж Гарри Джеймса Поттера, Драко Люциус Поттер-Малфой. Длинные полы мантии развевались от быстрого шага мужчины, открывая на всеобщее обозрение округлый животик бывшего слизеринца. Поттер нервно сглотнул. - Гарольд Джеймс Поттер, как ты посмел съесть мой пирог да ещё не явиться потом домой? - немного остыв от своих переживаний по поводу ночного отсутствия мужа, Драко расслабился. - Прости... Оставляя извинения мужа не услышанными для широкой публики, Драко всё также манерно развернулся, высоко взмахнув полами мантии, и направился в обратном направлении. Ученики Слизерина провожали его тихими аплодисментами. Не обращая на это никакого внимания, Драко шел быстро, слегка переваливаясь при ходьбе. Ему уже тяжело было ходить с ценным грузом в округлом животике. Напоследок он взмахнул палочкой, и перед мужем возникла надпись, висящая воздухе. «В отместку за съеденный тобой пирог я жду чесночно-перцовое мороженое с карамелью! И мне всё равно, как ты будешь его готовить!» Прочитанное мужчиной послание лёгкой дымкой растворилось в воздухе. Поттер лишь в который раз горестно вздохнул. И в душе посетовал: «О, Мерлин. Ну какой чёрт меня дёрнул съесть его пирог из улиток в горчице, да ещё и под кленовым сиропом…»