Совсем не больно!

      Томми идёт по уже давным давно протоптанной тропинке в глуши леса, иногда он оборачивается в страхе увидеть Дрима, нежная, бледноватая кожа, покрыта многочисленными ссадинами и новыми порезами, оставленные точно не самим Саймонсом хотя-бы потому-что он боится боли, до ужаса боится этого мерзкого ощущения. По рукам стекают ручейки крови, нужно просто дойти до Фила, и рассказать ему всё, главное чтобы Техно в это время не оказался дома, иначе Томми и там не помогут, наверное, ведь Техноблэйд может быть милосерден, ведь так?       Томми остановился у небольшого ручейка, хотя, по количеству рыбы в нём, можно с уверенностью сказать что это река, просто немного подсохшая, идти дальше — сравни самоубийству, особенно в такую темень, одному раненному блондинчику это уж точно не нравится, боль он чувствовать уже перестал, прошло более часа, но страх появления этого зелёного монстра из любых кустов не покидает голову британца, во рту отчётливо чувствуется металлический привкус, складывается ощущение того, что где-то внутри сейчас непрерывный потоком вытекает кровь, или, это уже паранойя и накручивание себя, и на самом деле, это привкус золотого яблока, что навряд-ли, ведь в противном случае, даже самая маленькая ссадина бы уже затянулась, но этого не произошло.       В кустах непрерывно что-то шуршит, Томми садится у самого прочного на вид дерева, по силуэту кажется, что оно очень широкое и прочное, что не может не успокоить Томми. Последнее время, деревья стали его лучшими друзьями, ну, по крайней мере они не встанут и не уйдут, просто потому-что их попросил помочь какой-то там муж. Деревья выслушают, может даже поймут, их молчание — успокаивает, а их твёрдые стволы — лучшая опора. Бытует мнение, что растения тоже чувствуют, понимают нас, но не могут ответить, не могут уйти, когда они нужны тебе больше всего на свете…       Вдруг, громкий хруст, такой-же неприятный как хруст костей, Томас насторожился, не хватало ещё умереть тут, от рук какого-нибудь Зомби. Саймонс полез было в инвентарь что-бы выхватить меч, но его там не оказалось, кажется, выронил когда убегал, и теперь, в его жизни наконец поставят точку? Какая же это будет глупая смерть! Томми вжался в дерево, как в последнюю надежду на спасение от своей неминуемой судьбы, как вдруг, послышался голос американца…       — Том, ты что тут забыл?       Пёрплд хмурится, внимательно наблюдает за сьежившимся от страха британцем, со всей силой давит в себе насмешливую улыбку. В темноте не очень хорошо видно, в каком положении и физическом состоянии находится Иннит, и Фиалка не предпринимает особых действий. Он лишь облокачивается о стоящую совсем рядом берёзу, предварительно сгоняя с неё жуков и других неприятных насекомых которых сам Пёрплд боится до усрачки, но виду не подаёт, жизнь с Мамкой-Квакити много чему его научила.       Томми поднял, испуганный, голубой взгляд на Фиолетового, после чего произнёс:       — П-пурп! Блять, это просто ты! Ты не представляешь как я рад! Чертовски, блять, рад тебя видеть!       Саймонс, немного подрагивая, поднимается с места и мягко, хоть и криво, улыбается Фиолетовому. Сейчас хочется просто броситься к нему, и обнять, настолько крепко, насколько только можно, будто Пёрплд — преграда для Дрима. Честно сказать, именно сейчас, в нынешней ситуации, Пёрплд и правда может защитить израненного британца, хотя-бы от зомби или крипера.       — «Просто Я»? Что ты имеешь ввиду?       Пёрплд совершенно не двигается, он будто застыл, но продолжает говорить. Его спокойный, томный голос. Как-же иногда хочется быть таким-же спокойным как и он, простой и холодный расчёт. А не вот это всё, хочется быть таким-же сильным как и он, таким-же смелым. Но нет, вся сила и смелость Томми закончилась когда Дрим впервые за более чем 6 месяцев, преследовал его с топором на перевес. Сейчас-же, хочется хотя-бы смыть кровь, которая неприятными ручейками, ведь она холодная, стекает по чувствительной коже мальчика.       — Да, просто ты. Это такое облегчение…       Саймонс выдыхает на последнем слове. Сердце всё ещё бьётся так, будто Томми пробежал целый марафон в тысячу метров, если такое бывает, британец не уверен.       — Ты просто не представляешь, Дрим гнался за мной буквально недавно, а теперь, видимо, ушёл, боже, спасибо что ты не он!       Томми начал тараторить, при чём настолько быстро, что даже профессиональный лингвист не сразу поймёт, о чём говорит Томми. Но Пёрплд не такой он наблюдает за, почти теневыми движениями Томми, внимательно вслушивается в каждое слово, и при этом, всё ещё боится что ему в ухо заползёт паук, и сплетёт внутри паутину.       — Томми, Дрим никогда не зайдёт в этот лес, скажу по секрету.       Пёрплд немного напрягся, смотря вокруг.       — Он боится меня больше, чем Техноблэйда. Идём, расскажешь что Дрим сделал с тобой в этот раз. Мой дом тут недалеко, буквально за холмом.       Он указал пальцем на холм, чьи очертания почти не видно благодаря количеству деревьев, и ночной темноте. Фиалка махнул рукой, тем самым призывая Саймонса идти за ним, и, желательно, не отставать. Томми кивнул, хоть в темноте это и не видно, и последовал за Грейсоном, Томми знает, что ему доверять можно, и даже нужно, ведь он, в отличии от Уилбура, не предаст тебя.       Под ногами хрустят оставшиеся ветки и листья, и, кажется, иногда хрустят нервы Томми, за всё это время они может быть и задеревенела, но сегодня, это было что-то с чем-то. Боль в ногах усилилась, кажется, адреналин закончился, и Том Саймонс великий и непобедимый, заплачет от сильной, колющей боли, и от страха. Подьем, тем временем, постепенно перешёл в спуск, и вдали, буквально за несколькими деревьями, уже можно различить очертания небольшого домика, на одного или двух человек, не больше.       А вскоре, они уже стояли в свете фонаря дома Фиолетового, последний, кстати говоря, совершенно не обратил внимания на раны Томми, может быть он видел вещи и по хуже? Саймонс никогда не узнает. Они заходят в дом, и Пёрплд тут-же толкает Томми на небольшой диванчик, что вызывает сильное покалывание во всем теле Иннита, а сам Пёрплд тем временем, зажигает свет в фонарях что висят на потолке.       — Прости, Томс, сейчас мы всё сделаем.       Пёрплд мягко улыбается, почти как ангел, или как они там улыбаются? После чего, отлучается в небольшую коморку, из которой слышно звуки открывания сундуков, и иногда звуи бьющихся друг о друга пластика со стеклом.       Дом Пурпа выглядит неплохо, очень уютное место, не смотря на очень бедный интерьер, всё кажется таким приятным, и та тумбочка, что уже давно запылилась, и тот приоткрытый шкаф, и этот небольшой куст в углу комнатки, живой, зелёный, будто его только сегодня посадили в этот горшок.       А ещё эта маленькая картина прямо к двери в, возможно, комнату самого Пёрплда. Всё это придаёт дому, и его владельцу, особый шарм. Томми наблюдает за тем, как американец выходит из коморки с небольшой аптечкой и парой зелий в руках, и как он всё это держит?       — Томми, только прошу, не дёргайся, я не хочу зарядить тебе пальцем в глаз случайно, хорошо?       Фиолетовый садится рядом, выражение лица, что секунду назад было озарение мягкой улыбкой, сменилось на негодующее, немного раздражённое и сконцентрированное выражение лица. Это личико нравится Томми намного больше, чувствуется вся сила его собеседника, весь его характер, вся его натура.       Нет, не то что-бы Томми сейчас представлял голый торс Пёрплда, совсем нет, просто, очень интересно. Он ведь такой сильный!       — Хорошо...       Рука Пёрплда берёт Томми за локоть, и притягивает к себе, он смачивает спиртом небольшой кусочек шерсти, и мягко проводит по всем мелким, и не очень, ранкам Томми от самого запястья, и до самого плеча. Неприятное покалывающее чувство прописывается блондина, и тот, поспешно отползает подальше от Грейсона. На что последний, немного обречённо вздыхает, и подсаживается ближе к Томми.       — Что я тебе говорил, Томми?       Томми кивает, ему совсем не нравится эта инициатива, очень больно, очень страшно. Ноги пульсируют, кажется боль постепенно разливается из ног по всему телу,и не хочет сходить обратно. Пёрплд продолжает водить смоченной шерстью по руке Томми, он явно тщательно пытается избавится от всех микробов что могут испортить Томми жизнь похлеще всяких Зелёных.       — Б-больно...       Шепчет Томми, на что Пёрплд отвечает небольшой успешкой, самое время пошутить.       — Принцессочке больно?       О да, это чувство выполненного долга! Оно идеально, Томми хмурится, и немного дёргается, когда Фиолетовый берёт бинт, и с силой закатывает сначала запястье, а потом клеит десятки пластырей на плечо Тома. Кажется, он затянул слишком туго, ведь рука почти занемела, на что Пёрплд, разумеется, сразу обратил внимание и мягко, совсем немного, коснулся своими губами бинтов Томми.       — Ты чего делаешь!?       Выкрикивакет Томми, его щёки наливаются алой краской.       — Принцессе больно, я должен что-то сделать что-бы она чувствовала себя лучше!       ООО да! Это чувство, подколка удалась, правда, Пёрплд так и не понял, от чего именно щёки Томаса покрылись сильнейшим оттенком красного, настолько сильным, что кажется его можно увидеть издалека. Может быть от злости, а может, смущения, чёрт его знает.       — Моя принцесса, я так люблю вас.       Шутка? Или нет?       — Не понял?