Такси

Поздняя осень в Лондоне - промозглая пора. Если у вас нет хорошей пары обуви, или вы не являетесь счастливым обладателем какого-нибудь малолитражного городского авто, то будьте уверены – мокнуть придется едва ли не двадцать четыре часа в сутки. С моей захудалой работой в маленьком книжном магазине в Ковент-Гардене и заработной платой в семь тысяч четыреста двадцать пять фунтов в год, включая отпускные и квартальные премии, ни о какой машине не могло быть и речи. Хотя, может, мне и грех жаловаться, ведь парой отличных непромокаемых ботинок я все же мог похвастать. Также этих денег хватало, чтобы оплачивать аренду маленькой квартирки на последнем этаже, в Бренте. Старое семиэтажное здание под снос буквально дышало историей. Мрачные коридоры и переходы внутреннего двора, высокие потолки с деревянными перекрытиями, местами сквозь старые обои проглядывают многочисленные слои штукатурки разных времен. Они, словно кольца дерева, указывают на долгий путь, пройденный этими обшарпанными стенами. Сегодня, как и всегда в это время, я спешил домой. С такой зарплатой, как моя, особо не погуляешь, поэтому самым доступным моим развлечением стали тихие вечера у телевизора. За последние два месяца это стало стандартным распорядком, в аккурат с того самого дня, как я расстался со своим последним бойфрендом. Роджер был, пожалуй, худшим из всех, кто у меня был за десять лет моей весьма скромной половой жизни. Сорокадвухлетний бизнесмен, женатый, имеющий троих детей, втайне от всех любил потрахивать двадцатисемилетнего продавца книжного магазина. Он также не гнушался поколачивать меня время от времени, что вначале несколько шокировало, затем стало привычным и даже иногда интересным, а в конце откровенно надоело. О чем я не преминул сообщить своему любовнику. Разразился скандал. Я и сам не ожидал, что Роджер так взъерепенится. Тогда он особенно тщательно меня побил, но и этого ему оказалось мало, так что напоследок ублюдок еще и изнасиловал мое бедное тело. В общем, и где я таких нахожу – сам не знаю. Зайдя, наконец, домой, гулко хлопнув дверью и бросив ключи с массивным брелком на тумбочку, я, не разуваясь, завалился на низкий скрипучий диванчик. Прямо надо мной, на потолке, виднелись несколько темных пятен и желтоватых подтеков, оставшихся после многочисленных протечек крыши, еще до того, как старое покрытие заменили новым. За последние три года я вдоволь насмотрелся на эти пятна, но сейчас в очертаниях одного из них я увидел тарелку с ароматным дымящимся супом, кажется, с сосисками. Мой желудок протяжно заурчал, показывая, что пришло время порадовать его чем-нибудь съестным. Конечно, супа у меня в холодильнике отродясь не водилось, но был двухдневный завалящий обед из китайского ларька по соседству. Быстро разогрев остатки и удобно устроившись на диване, я щелкнул пультом своего старенького телевизора. Новости. Сериал. Реклама. Реклама. Местные новости. Евроньюс. Спорт. Снова реклама. Выбор подходящего канала обещал затянуться надолго, так что я оставил первый попавшийся. Новости. Ну, кто бы сомневался!? Пока я не спеша накалывал кусочки свинины в кисло-сладком соусе и загребал остатки какой-то прозрачной вермишели, диктор вещал о забастовке лондонского такси. Как оказалось, такого не происходило вот уже больше пятидесяти лет. Далее крупным планом шли все ближайшие таксопарки со сгрудившимися у выездов машинами, скучающе-угрюмые лица водителей, мельтешащие туда-сюда журналисты. Я только собрался переключить на что-нибудь «повеселее», как изображение внезапно моргнуло, сжалось, снова моргнуло и пропало. От души выругавшись, я встал с дивана и, прошлепав на кухню, выкинул бумажную коробку из-под обеда в урну. Отодвинув один из ящиков кухонного стола, я выудил записную книжку. Спешно пролистав её, зашвырнул эту древность обратно, понимая, что на починку телевизора денег все равно не хватит, ведь в этом месяце уже сдал в ремонт старенький ноутбук. Немного постояв посреди комнаты, взвешивая все «за» и «против», я все же решил хотя бы отодвинуть тумбочку, на которой стояла так некстати вышедшая из строя домашняя техника. Пришлось сильно поднатужиться. В итоге тумбочка оказалась развернута на сорок пять градусов от стены, а я потирал пострадавшее от неловкого движения мягкое место. Внезапно мое внимание привлек уголок обоев, сильно топорщившийся из-за тумбочки. Что тогда мной руководило, не знаю. Но я с легкостью оторвал болтавшийся на честном слове кусок. И может, так и закончилась бы вся эта история, но под слоем будто блеснуло что-то. Любопытство. Да, я думаю, это было именно оно. Подковырнув ногтем следующий слой старых обоев, я рванул его на себя. Вместе с облаком пыли и какого-то мусора из разрыва выпала блестящая серебристая визитка. Подняв её с пола, я обтряхнул с себя пыль и пару раз даже чихнул. Глянцевая поверхность плотной карточки слабо мерцала в свете моей единственной лампы. Золотым тиснением на ней было выведено: «Такси. 5-000-00-00». Первое, о чем я подумал: «Да что за чертовщина?! В Лондоне нет таких номеров!». Далее я немного успокоился и еще раз рассмотрел визитку. Явно дорогая бумага. Из такой не делают рекламу для каких-нибудь низкосортных шарашек. Я погладил её, ощущая пальцами нежную текстуру. Чувство такое, будто прикасаешься к кусочку той, недоступной простым смертным жизни. И тут мне внезапно сделалось так тоскливо – хоть волком вой. Я оглядел свою маленькую мрачную квартирку, в которой, кажется, даже воздух сгустился, не давая мне вздохнуть. Захотелось выйти, вырваться из затхлого пространства привычной жизни, почувствовать небывалую доселе свободу. Рука сама потянулась к телефону. Набрав заветные восемь цифр, я с замиранием сердца приложил трубку к уху. «Здравствуйте! Вы позвонили в службу «Такси». Для вызова машины нажмите…» Так некстати возникшие шумы не дали мне прослушать этот фрагмент информации. «…Приятного Вам путешествия и спасибо, что воспользовались услугами нашего такси!» Мелодичный женский голос умолк, я же, не зная, что мне делать, нажал на кнопку «Сброс» и уже собрался убрать телефон в карман, приняв такой поворот как должное… Но динамик моего телефона захрустел, и оттуда раздался все тот же приятный голос: «Ваш заказ принят. Машина прибудет за Вами через пять минут. Вы можете оставить пожелания, жалобу или благодарность, обратившись по этому же телефону. Спасибо, что помогаете делать наш сервис лучше!» Холодная дрожь пробежала вдоль всего моего позвоночника, оседая где-то в районе копчика. Стало по-настоящему жутко. Первым порывом было вновь набрать тот номер и отменить заказ, но новые и новые попытки оказывались безуспешными. Занято. Немного побродив по квартире, я невольно взглянул на часы. Три минуты. Три минуты уже прошло с момента звонка, а если… *** Через две минуты я стоял в прихожей полностью одетый и прижимался спиной к входной двери своей квартирки на последнем этаже. Заледеневшие ладони прятались в карманах твидового пальто, а я тем временем мелко подрагивал – то ли от страха, то ли от предвкушения, тогда я не смог бы ответить ничего вразумительного. Телефон завибрировал, заставив меня буквально подскочить от неожиданности. Достав его из кармана брюк, я трясущимися руками нажал на экран. Открывшееся сообщение гласило – машина №3007 ожидает меня около дома, а далее – мой адрес. Обычный черный кэб стоял, припаркованный у тротуара. Несмотря на недавно прошедший дождь, его сухие глянцевые бока отражали мягкий свет вечерних фонарей. При моем приближении дверца со стороны водителя открылась, и оттуда вышел высокий широкоплечий человек в черном костюме таксиста. Форма сидела на нем как влитая, фуражка покоилась на черных коротких прямых волосах, козырьком заслоняя глаза незнакомца. Несмело озираясь, я двинулся к машине, а таксист тем временем уже обошел автомобиль и распахнул дверцу, предлагая мне занять место рядом с водительским. Двигаясь будто в трансе, я подошел вплотную к незнакомцу и, уже занося ногу через бортик, вскинул голову. На секунду меня парализовало, и если бы не уверенная рука водителя, вовремя поддержавшая, я бы, наверное, рухнул пыльным мешком прямо на мостовую. Никогда до этого не видел столь идеального лица. Если был бы художником, целыми днями рисовал бы только его, если бы поэтом – воспевал бы только эти прекрасные глаза, подобные ночи, четкие брови, блестящие, словно шкурки соболей, алые губы, на вид столь нежные, что могли соперничать с легендарными английскими розами. Перехватив мой откровенно восхищенный взгляд и усадив на сидение, таксист одарил меня холодной, но в то же время возмутительно порочной улыбкой. Захлопнув дверь, он обошел машину и занял предназначавшееся ему водительское место. Я настолько увлекся рассматриванием этого человека, что пропустил момент, когда он зачем-то ко мне обратился. Рассеянно моргнув, вновь уставился на яркие манящие губы. В этот момент казалось, что таксист обращается ко мне не на идеально чистом английском языке с мягким чарующим акцентом, а никак не иначе, как на китайском. Наверное, водителю надоело ждать от меня вразумительного и четкого ответа. Поэтому он нагнулся, опалив мою щеку своим огненно-горячим дыханием, и, щелкнув застежкой ремня безопасности, неспешно отклонился. Казалось, мое сердце стучит так громко, что набатом отдается в ушах, а самое главное, все это совершенно не является секретом для богоподобного красавца. От осознания этого бесспорного факта мои щеки залились пунцовым румянцем, и я поспешил отвернуться. - Куда бы вы хотели отправиться сегодня? Наконец, смысл его вопроса дошел до моего распаленного фантазией сознания. Прочистив горло, я ответил: - Сити. Давно там не был, и хотелось бы… Договорить я не успел, тишину салона разорвал мягкий бархатный смех моего водителя. - Ну, Сити, так Сити. Поехали. Машина плавно двинулась по вечерним улицам Лондона. Попеременно я смотрел то в окно, на проплывающие мимо кварталы, то на точеный профиль таксиста, внимательно следившего за дорогой. Внезапно мне снова захотелось услышать его приятный колдовской баритон, от которого мое сердце заходилось ничуть не хуже, чем от аттракциона «Свободное падение». - Эм… н… ну… вы быстро приехали… - отчаянно заикаясь, промямлил я. Самому стало ужасно противно от того полуписка, что вырвался у меня в самом начале. - А почему я должен был задержаться? – спросил таксист, лениво скользнув по мне взглядом. - Нуу… забастовка же… Он снова рассмеялся и, повернувшись ко мне, посмотрел в упор своими абсолютно черными глазами. - Для нас это несущественно, - хмыкнул водитель, когда я вновь покраснел до корней волос, словно лакмусовая бумажка при реакции. - Если… если вы такое агентство, которое даже в забастовке не участвует, мне вряд ли хватит средств оплатить ваши услуги, так что нам лучше… Договорить я не успел, потому что рука водителя взметнулась и, невесомо скользнув от виска за ухо и к скуле, пустила по телу стаю сорвавшихся в пах мурашек. На мгновение я абсолютно потерял ориентацию в пространстве, этот богоподобный красавец будоражил меня больше, чем смесь всех известных миру наркотиков вместе взятых. Когда взгляду удалось, наконец, сфокусироваться, я увидел серебряную визитку, зажатую между пальцев таксиста наподобие игральной карты уличного фокусника. - Не нужно, - и он помахал карточкой перед носом, лукаво улыбнувшись чему-то своему. - К... к… ка-ак… не нужно… - мои жалкие потуги были прерваны легким касанием губ водителя. Судорожный вдох… И вот уже с порцией воздуха в мой рот ворвался горячий язык таксиста. Я с трудом понимал, что происходит. Вот мы скользили по ночным улицам мегаполиса, и я, заикаясь, пытался разговорить парня, в котором соединились все мои самые смелые эротические фантазии, а через секунду машина уже стояла у входа в большой безлюдный парк, и эта самая безумная мечта уже самозабвенно целовала меня в губы, разделяя со мной одно дыхание. Как мы переместились на заднее сидение, и я оседлал таксиста, также осталось загадкой. Его руки плавно стягивали с меня пальто, а губы не давали одуматься, подчиняя и дразня, упрашивая и соблазняя. Я попытался отстраниться, чтобы глотнуть воздуха, но мне не дали, резко впившись в мою нижнюю губу и одновременно просунув руки в уже расстегнутые брюки. Ладони удобно устроились и сжали ягодицы. Я рванулся сильнее, понимая, что теряю контроль над ситуацией. Раздался треск разрываемой ткани брюк, и по позвоночнику прошлась толпа мурашек. Я испугался и, замахнувшись, ударил незнакомца кулаком по скуле. Зубы его лязгнули, причинив истерзанной губе еще больше боли, но таксист все же позволил мне отшатнуться. Лучше бы я этого не делал. Тогда, может, не увидел бы это нечеловечески бледно-серое лицо с темными провалами слегка мерцающих в темноте глаз. На бесцветных губах выделялись капельки моей крови, окрашивая их в ярко-красный. Вокруг нас будто клубился туман. Фуражка и форменная куртка растворились в воздухе прямо у меня на глазах. Захотелось закричать, но незнакомец медленно поднес указательный палец к моим губам, ненадолго прижав его к искусанной кожице. Горло сдавило жутким спазмом, и я вновь попытался вырваться. Легкая улыбка исказила неземные черты. Он приоткрыл рот, и оттуда вырвался густой белый дым, но пахнуло на меня отнюдь не гарью. Потянуло морем. Мои ноги были разведены, и я сидел у этого чудовища на коленях, а он в свою очередь начал поглаживать мои бедра, отчего по мне прошла дрожь ужаса вперемешку с каким-то странным извращенным удовольствием. Наверное, Роджер в последний раз слишком сильно избил, так что я растерял последние мозги. Все мое тело сковало, словно меня окунули в цемент. Глаза этого монстра разгорались все сильнее. Не знаю, сколько мы так просидели. Он неспешно гладил мое тело, а я словно кролик, который смотрит на удава, не мог отвести глаз. Было в этом лице нечто такое, что заставляло меня трепетать. Где-то внутри меня дребезжал ужас и плескался страх. Таксист медленно поднес руку к моему лицу и нежно погладил по щеке, а я даже моргнуть не смог. Глаза пощипывало от влажного воздуха. Я видел, как он расстегнул ширинку и вытащил полностью эрегированный член, немного размазав по головке выступившую смазку. Этой же рукой задрал вверх мою рубашку и, разведя немного свои колени, погладил мою промежность. Не знаю, что он за нечисть такая, но руки у него обжигающе горячие. Дерзко приласкав и оттянув сначала одно яичко, затем другое, таксист неспешно двинулся вверх. Об этом я мог судить исключительно по своим ощущениям, потому что так и не мог даже опустить взгляд и разорвать наш зрительный контакт. Вторую руку он поднес к моим губам, протиснув кончики указательного и среднего пальцев мне в рот по первую фалангу. Зубы сжались еще сильнее, поддаваться не хотелось. Этот монстр и так… В глазах его мелькнули смешинки. - Не бойся… - голос, рокочущий, словно прибой, раздался прямо в моей голове. Я упрямо засопел. Это единственное выражение несогласия, которое было мне доступно. - Хорошо, - рассмеялся монстр. – Давай обмен. Я верну тебе власть над телом, а ты… Он не договорил, но я понял и так. - Минута на размышление. Правая рука тем временем накрыла оба наших члена – его, уже в полной готовности, и мой, от страха слегка поникший. Он начал тереть их, слегка сжимая, сильнее сдавливая у головок. От прикосновения огненной плоти я мелко задрожал и, наконец, смог моргнуть, опустив взгляд вниз. Медленно оцепенение стало проходить, и я, потерявшись в новых неожиданных ощущениях, разомкнул губы. Монстр не преминул тут же этим воспользоваться. Сухие и горячие пальцы ворвались в мой рот. Я застонал и двинул бедрами навстречу ласкающей руке. Наверное, мои мозги действительно остались в другом костюме, потому что я умудрялся получать удовольствие, трахаясь с этим монстром, который, как закончит, вероятнее всего просто убьет быстрее, в благодарность. Достаточно увлажнив пальцы, я глубоко вздохнул. Паника и ужас схлынули, и единственное, что мне оставалось, хотя бы удовольствие получить напоследок. Он спустил до колен мои разодранные по шаговому шву штаны и также разорвал боксеры. Чуть спустившись вниз на сидении, монстр привлек меня ближе, так, что своим стояком я задевал гладкую кожу его живота, виднеющуюся в вырезе распахнутой рубашки. Двумя смоченными пальцами он потер сморщенное колечко ануса. Я попытался расслабиться. Нужно было отдать ему должное – монстр не спешил. Через ткань рубашки он начал ласкать сначала один затвердевший сосок, затем то же проделывать с другим. Острое наслаждение буквально прошило дрожью от затылка до копчика. Монстр плавно ввел сначала один палец и, подвигав и потерев им в моем заднем проходе, добавил еще один, а спустя несколько минут жарких пыток - третий. К тому моменту единственное, что я мог, это резко подаваться назад, насаживаясь на горячие пальцы, и, хрипя и поскуливая, закусывать подголовник сидения. Вторая рука плотным кольцом зажимала основание моего члена, не давая кончить раньше времени. Наконец, посчитав подготовку достаточной, с хлюпающим звуком монстр вытащил из меня пальцы и резко насадил на свой член. Придерживая за бедра двумя руками, таксист приподнял меня и снова опустил, одновременно толкнувшись навстречу. К своему величайшему стыду и сожалению, я тут же кончил. Не знаю, сколько времени он терзал мое тело, но единственным оргазмом дело не ограничилось. Глубокие и мощные фрикции, казалось, выбивают из меня душу. В проходе уже вовсю хлюпала сперма этого чудовища, а он, меняя позы, драл меня что есть силы на заднем сидении обычного лондонского такси. *** Очнувшись, первое, что я увидел, это проплывающие мимо огни в лобовом стекле и потертая обивка заднего сидения. - Ну что, Голландец, собираешься забрать этого мальчика с собой? – тихий шепот заставил волосы мгновенно встать дыбом. - Ты задаешь слишком много вопросов, Даст, - ответил уже знакомый баритон. - Но, капитан… - Даст, если мне понадобиться твой совет, я спрошу, - эхом отозвался таксист. - Ээхх… Но ты же ведь забираешь. Раз в пятьдесят лет берешь смертного на корабль, - продолжал уже скрипучий голос. - Малец, конечно, симпатичный, но хотелось бы женщину, - вмешался другой. - Да, капитан, почему мы не заберем женщину? Какая-нибудь большегрудая путана вполне бы сошла, - прошептал первый. По салону прошелся знакомый раскатистый смех. - Разве ты не знаешь, боцман, что женщина на корабле к беде… Дальше слушать сил не хватило. Я задрожал, пульс громко бился в голове, а из глаз потекли слезы. Ну и что, что я взрослый парень, мне казалось, что я оплакиваю свою не подвергающуюся сомнениям скорую кончину. *** Мне почему-то снилось море. Весело хлопали паруса, и скрипел рангоут. Открыв глаза, я уставился на вытянутую впереди правую руку, покоящуюся на обивке моего старого дивана. Между пальцев была зажата серебряная визитка на манер игральной карты уличного фокусника.