Последняя ночь вдвоем

      Яркая коричневатая жидкость в стакане привлекательно переливается из-за тусклого света лампочки в старом, малоизвестном баре создателями забытой вселенной, пока я, погруженный в свои мысли, осторожно покачиваю рукой, тем самым сотрясая напиток, уже так и желающий сбежать через край. Холодные кубики льда медленно тают, а мой взгляд остается все тем же — пустым и разбитым, тем взглядом, который я могу назвать особенным — это отражение моей опустевшей из-за собственных ошибок души, и я медленно делаю глоток, а после второй. Никогда не любил вкус алкоголя, да и его действие не вызывает у меня приятных эмоций — пить, чтобы забыть о своих проблемах — разве же это решение? Это лишь побег от реальности, хотя, я и так все время пытаюсь от нее сбежать. Я всегда не любил просыпаться по утрам, и нет, дело не в том, что с пробуждением нужно куда-то идти — в школу, на работу, к врачу или на прогулку… Я вовсе не против этих ежедневных занятий — именно они позволяют почувствовать себя живым существом, а не набором команд, прописанных за меня кем-то, не персонажем дешевого рассказа, который никто и никогда не прочтет. Дело в моих снах. Они — мои самые далекие и сокровенные мечты, давно утонувшие в трясине жизненных трудностей. Только во сне я могу искренне улыбаться и чувствовать себя счастливым, отпуская груз вины, так долго тянущий меня ко дну своим весом, который с каждым днем все больше и больше растет. Во сне, и здесь — в месте, заполненном сигаретным дымом, запахом перегара и одиночества. Конечно, в отличие от снов, здесь я бываю нечасто — раз в пару тройку месяцев, все тот же бармен с безразлично-понимающим лицом наливает мне пару стаканов. он вряд-ли запоминает меня, ведь, жизнь в его вселенной идет своим чередом, чередом бесчисленных таймлайнов, в которых мне просто нет места, как и нет места нигде. Моя вселенная уже давно не та, какой была когда-то, в те времена, когда я еще искренне верил в лучшее и даже предположить не мог о той жестокости, что царит вокруг. Прикрыв уставшие после недавней битвы глазницы, я с трудом сдерживаюсь от того, чтобы уснуть прямо здесь — в полупьяном бреду, в окружении нескольких скучающих монстров, пришедших сюда ради бокала и игры в покер, но все же встаю с высокого барного стула, слегка пошатываясь, в один глоток осушаю оставшийся напиток и благодарно улыбаюсь, выходя наружу. Разноцветные лампочки, висящие тут и там для создания круглогодичной рождественской атмосферы мягко сияют, сливаясь перед моим взглядом в расплывчитые пятна и здорово помогают мне отыскать дорогу к оставленному мной заранее порталу, скрытому в тени зданий — открывать его под влиянием алкоголя чревато очень неприятными последствиями, но внезапная волна негативной энергетики заставляет меня замереть с широко распахнутыми глазницами и начать озираться по сторонам в поисках ее источника, коим мог являться лишь один скелет во всем мультиверсе, игнорируя головокружение. Кажется, придется попросить о помощи Инка, хотя, лишний раз тревожить его не хотелось — художник и так был занят своей работой, ведь вселенные создавались каждый день, и каждую он должен был контролировать. Слабо ударив себя по лбу, я все же оборачиваюсь, намереваясь отправиться на поиски источника, как вдруг сталкиваюсь со знакомой темной фигурой точно позади, а уже впереди, меня.

***

Вкус алкоголя прекрасен, а его последствия еще лучше — именно с таким девизом проходили мои года. Отпраздновать победу, залить гнев поражения, расслабиться после тяжелого дня, да и просто отдохнуть — отдохнуть от всеобщей ненависти, которая хоть и делает меня сильнее, все же надоедает. Лишь там, на окраине мира, вдали от всеобщих глаз и в полном одиночестве, я могу расслабиться, пропустив пару стаканчиков — монстров не заботит мое присутствие, им важна лишь нить сюжета, по которому они живут очередной таймлайн. Лишь там я могу подумать — не о планах по захвату мира, победы над врагами или новым набегом на вселенную — о своем прошлом, осознавая всю ситуацию в очередной раз. Спустя годы, обида на брата почти прошла, но высота баррикад, которые выстроил я сам не позволяли простить его до конца — такова наша судьба. Мы — противоположны, обязаны следовать своим идеями, а значит никак не можем прекратить враждовать, таковы обстоятельства. Случайные события давно минувших дней. Вновь открывая портал к любимому бару, я с удивлением замечаю знакомый силуэт — без привычного плаща, в какой-то странной, кажется, домашней одежде, его выдает лишь неизменная диадема. Он идет, слегка неуверенным шагом, тем самым шагом пьяного, но все еще здраво мыслящего существа, держащего себя на грани — грани между желанием спиться до конца и осознанием, что этого вполне достаточно. Неудивительно, что он замечает меня, и оборачивается, сверля удивленным взглядом мутных от алкоголя зрачков, отходя назад. Боится, или просто начеку? Желания сражаться, особенно в этом месте у меня совершенно отсутствует, поэтому, взяв того за руку, я широко усмехаюсь, направляясь в сторону известного, видимо, нам обоим, бара.       — Видимо, судьба хочет, чтобы мы выпили вместе.

***

      Атмосфера висит тяжелая — вновь болтая в руке стакан с тем же напитком, я не могу отвести взгляд от глазниц скелета, сидящего рядом — тот пьет коньяк, медленно, со взглядом ценителя, и выглядит на удивление спокойным. Нет его привычного оскала или хитрости, кричащей за его обладателя — в мыслях крутится нечто плохое, нет агрессивного настроя, лишь спокойствие, которое невольно переходит и на меня.       — Как часто ты бываешь здесь? — внезапно спрашивает его низкий голос, заставляя меня вздрогнуть — капли напитка все-таки вытекают за край, заставляя меня разочарованно поставить стакан на место и начать избавляться от жидкости на руке.       — Редко. Когда появляется желание напиться до беспамятства — я прихожу сюда. Возможно, раз в четыре месяца, а может и реже. — мой голос тихий и хриплый, передает мое удивление и волнение — не каждый день пьешь вместе со своим врагом. — А что насчет тебя?       — Постоянно.       В помещении вновь царит тишина, но пара глотков алкоголя выбивают из меня остатки смятения, и я широко улыбаюсь, рассматривая знакомые зрачки. Мы говорим обо всем — о прошлом, о настоящем, о целях, остатках мечтаний и надеждах, и впервые за такое долгое время, смеемся. Вместе. Это так странно — видеть его улыбку и слышать его смех, что я невольно улыбаюсь еще шире, рассказывая какую-то глупую историю о походе в гости к Голубике, и он внимательно слушает, с усмешкой вставляя свои мысли и похожие истории, слушаю его повседневную рутину с подчиненными… Никогда не думал, что однажды еще смогу почувствовать себя настолько живым. пусть на следующий день мы и не вспомним этого разговора, а может, не захотим вспоминать — сегодня, пока он готов простить мне прошлые обиды, пока я готов быть прощенным, мы будем смеяться до закрытия. Смеяться заразительно громко, смеяться тихо, шутить, вместе расстраиваться… Вспоминать прошлое, вспоминать приятные моменты из детства, и наконец прощать — прощать и искренне, как в последний раз, улыбаться. опустошив очередной стакан, я внезапно обнимаю его, на удивление, не сталкиваясь с сопротивлением, и целую. Да, я буду жалеть об этом, да, он будет ненавидеть меня сильнее, да, между нами может быть только смутное воспоминание о прошлом, да, мы братья и это неправильно, но меня ничего из этого не заботит, а он не отталкивает. Пока сегодняшняя ночь не закончится, я хочу чувствовать его как можно ближе.       Он провожает меня до портала, значительно крепче стоя на ногах, хоть выпил больше, чем я за оба свои посещения бара и едва ощутимо целует, после отходя на привычную дистанцию — это и есть символ окончания нашей ночи, которая навсегда останется со мной, как лучшая в моей жизни.       — Когда-нибудь, нам стоило бы встретиться так еще раз. — кратко роняет он, возможно, навсегда растворяясь в ночи.