Частица твоего разума

      Курису стирает рукавом халата шуточные надписи на белой доске, слегка подпрыгивая, чтобы ухватить и верхний край. Окабе мысленно отмечает, что она пачкает свой драгоценный халат. Курису, не поворачиваясь, также мысленно просит его заткнуться и не мешать ей сосредоточиться. Он усмехается и старается ни о чём не думать. Получается с трудом.       Курису чертит что-то на доске чёрным маркером, пока Окабе садится на пол, сложив ноги по-турецки. Смотрит на какие-то — пока что — непонятные ему схемы, квадратики, кружочки и задумчиво чешет висок пальцем. Курису чертит линии между фигурами, высунув кончик языка, и ему это кажется презабавным. Однако, сама Курису на его последнюю мысль внимания будто бы и не обращает. В её голове крутятся какие-то сложные чертежи и схемы, гораздо сложнее тех, что ему дают в университете, и он искренне надеется, что она поможет ему в этом всём разобраться.       Надо же ему понимать, как работает этот катастрофичный Гаджет Будущего №15, который они носят на своих головах уже который час подряд.       Курису с щелчком закрывает маркер и поворачивается к нему с ухмылкой.       — Если будешь внимательно слушать, то обязательно поймёшь.       «Если это будешь объяснять Ты, я пойму в любом случае», — думает Окабе с улыбкой, обхватывая ладонью подбородок, и устраивается поудобней, приготовившись внимать каждому её слову. Курису на мгновение замирает, но ничего не отвечает на его мысли, прогоняя зачатки своих и начиная свою маленькую лекцию.       Он искренне старается её не перебивать, и поначалу это трудно, но чем дольше она говорит, тем больше он становится вовлечён. Курису активно жестикулирует, немного нервничая из-за того, что приходится контролировать речь и мысли одновременно, однако постепенно расслабляется, становясь всё более собранной. Она прекрасный лектор, который отвечает на его вопросы прежде, чем он успевает их задать, она потрясающий учитель, поэтому через некоторое время картинка в его голове начинает складываться в единое целое. Все закономерности и механизмы предстают перед ним словно на раскрытой ладони, он начинает понимать устройство гаджета так, словно сам его сделал. Курису отворачивается к доске, водя по нарисованной цепи концом маркера.       И всё это придумала она. Совершенно сама, без посторонней помощи придумала и сконструировала целый прибор — своими изящными руками, хрупкими пальчиками в одиночку собрала деталь за деталью нечто необыкновенное. Он лишь дал небольшую мысль, неоформленную, грубую и по всем меркам, казалось бы, невозможную идею, которую она с легкостью воплотила в жизнь, как будто это какой-то пустяк. Хотя, возможно, для неё это и был пустяк.       Ведь Курису в своей сущности — гениальна. Причём её гений заключается не в знаниях, накопленных за годы учёбы и работы, не в том, сколько теорий о машине времени она может ему рассказать, не в том, насколько легко она может объяснить даже сложнейшие в мире вещи, нет. Её гениальность — это что-то природное, абсолютно натуральное, словно она умеет зрить в корень вещей, проникать в их суть, его гениальная Ассистентка.       Он всегда с большим интересом слушает всё, что она рассказывает. Споры с ней всегда приносят ему бурю эмоций и — удовольствия, сколько бы раз он ей не проигрывал. Наверное, он никогда не прекратит восхищаться ей, своей невероятной Ассистенткой, да? Такой грациозной, вечно спокойной, уверенной, с твёрдым взглядом и позицией на всё. Нежная и хрупкая, его бесконечно вредная и стеснительная Кристина, невероятно смелая и… и…       «Прекрати… прекрати… прекрати!..», — перебила его отчаянная попытка достучаться.       Из тонких пальцев вдруг выскользнул маркер, покатившись куда-то далеко под стол. Окабе поднял голову только чтобы увидеть абсолютно красные уши Курису, которая неподвижно стояла лицом к доске, свесив руки, словно тряпичная кукла.       «Чёрт, мои мысли…» – ударило в голову внезапное осознание, прежде чем его лицо за доли секунд залилось краской. — «Неловко, неловко, неловко, неловко!!..» — повторял он одну и ту же мысль. — «Она всё слышала. Она всё слышала. Она всё слышала! Чёрт, я её должно быть смутил… чёрт, чёрт, чёрт!! Что мне делать?? Извиниться? Прости, пожалуйста, я не хотел!!! Может, мне включить Хооина Кёму? Нет, что за…»       — *Хмык*, — послышался то ли смех, то ли всхлип. Окабе увидел, как у Курису дрогнули плечи.       «Дурак ты, Окабе», — произнесла она про себя тёплым, но поникшим голосом, медленно развернувшись к нему в пол-оборота; на её губах играла грустная улыбка. — «Я ведь продолжаю слышать твои мысли».       Окабе вдруг заметил, как в её глазах заблестела влага. Он чуть не подпрыгнул от внезапного осознания и активно замахал руками.       «Ты что, плачешь?! Не плачь, п-пожалуйста, я не хотел тебя расстраивать! Прости, прости, прости, прости!!..»       — Я чуть-чуть… — проговорила она тихо в ответ. Окабе замолчал, медленно опуская руки вниз.       «Курису…».       «Нежная? Хрупкая? Грациозная?» — отчаянно прошептала она в мыслях, закрывая лицо ладонями. —«Восхищаешься? Неверо…ятная? Да ты, верно, издеваешься надо мной…» — прозвучало с какой-то горечью. — «Так… п-приятно! И это про меня? Это всё про меня? Б-боже…»       Она продолжала прокручивать в голове одно и то же, заново и заново, когда Окабе сделал шаг вперёд, уверенно прерывая её.       — Это всё чистая правда, — его слова эхом отозвались у неё в голове. Она замолчала, тихо теребя кончики волос, прежде чем осторожно посмотреть на него.       «Да что ты за человек такой, Окабе», — с её губ сорвался смешок. — «Ты просто невозможный. Дурак. Я же тебя тоже очень, очень, очень, очень, очень, очень сильно люблю!!» — она сжала руки в кулачки.       «Курису…» — с нежностью подумал он, чувствуя, как сердце заходится в ударе. Ему вдруг стало жизненно необходимо сжать её в объятиях и никуда не отпускать.       «Подожди, пожалуйста. Дай мне высказаться», — послышался её счастливый голос, конечно же, она и это увидела. — «Дурак ты. И шуточки у тебя дурацкие. Думаешь обо мне такие вещи, говоришь мне вещи ещё хуже, а сам-то… сам! Дурак. Даже не представляешь, насколько сильно я тебя люблю! Скажи мне, Окабе, как можно быть таким добрым?» — она полностью развернулась к нему и твёрдо взглянула в глаза. — «Как можно быть таким потрясающе добрым, нежным и заботливым, как ты? Таким искренним, и скромным, и мягким? Как можно каждый раз улыбаться так ослепительно, что у меня сердце уходит в пятки?» — она посмотрела в сторону с нежной улыбкой. — «Как можно быть таким самодовольным, нахальным и уверенным в себе и доводить меня до белого каления каждый раз, только чтобы потом заставлять влюбляться в тебя ещё сильнее? Мой любимый Окабе…» — а затем прикрыла глаза. Его сердце пропустило удар. — «Мой храбрый и самоотверженный Окабе, такой рассудительный и серьёзный, умный и очень-очень красивый. Что ты за человек такой, Окабе Ринтаро».       Она вновь подняла на него взгляд, только чтобы увидеть, каким красным он стал.       «Получил?», — удовлетворённо подумала она, уперев руки в бёдра.       «Ты сводишь меня с ума…» — мысленно прошептал Окабе, покачав головой, и судорожно втянул воздух. — «Наглая, вредная Ассистентка. Каждый день я будто влюбляюсь в тебя заново, и заново, и заново…».       «Я ведь сейчас не сдержусь и поцелую тебя», — она скрестила руки на груди, наградив его ухмылкой.       — Не сдерживайся, — произнёс он, улыбнувшись. Курису вдруг смутилась.       «Вовсе не обязательно было говорить это вслух…».       «Не сдерживайся…».       Иначе он сейчас сам подойдет и расцелует её. Потому что сил сдерживаться лично у него становится всё меньше с каждой новой секундой. Потому что он уже видит её лицо перед собой и чувствует её мягкие-мягкие губы на своих…       «Ну уж нет», — вдруг отчётливо звучит у него в голове голос Курису, не успевает он сделать и пары шагов. Она почти в мгновение ока оказывается рядом и даже не просит закрыть глаза, просто хватает его за воротник халата и притягивает к себе. Окабе приобнимает её за талию. Мысли сливаются друг с другом, смешиваются в кучу, а затем их головы стремительно пустеют, оставляя лишь приятную тишину.       Тикают часы, отсчитывая минуту за минутой.       «Люблю, люблю!..» — неожиданно возникает и тут же пропадает мысль в голове Курису, она улыбается, углубляясь в поцелуй, ладонями обхватывает его шею и затылок. Окабе молча притягивает её поближе, крепче смыкая руки на спине.       Мягкость и тепло тела под его ладонями, волосы, щекочущие ему кожу, лёгкий запах цитрусовых. Те же самые разряды, проходящие по его телу каждый раз, когда он вновь и вновь касается её губ, те же незабываемые ощущения, что он испытал, когда впервые поцеловал её и все разы после этого, и которые, наверное, будет испытывать, сотый раз целуя её.       — Я и не думала, что ты такой романтик, — медленно отстранившись, произнесла Курису с улыбкой. Тонкие пальцы гладили его по щеке.       — Чья бы корова мычала, Кристина, — шутливо произнёс он, не размыкая объятий. Она вдруг слегка поникла, поджав губы и отвернувшись в сторону.       «Не называй меня прозвищами в такой момент, дурак...»       — Хорошо, — глядя на неё с нежностью, согласился он и поправился. — Курису.       Она улыбнулась, поднимая на него взгляд.       «Ещё...» — зажмуриваясь, подумала Курису прежде чем потянуться за новым поцелуем.       Их губы встретились.