Учат друг друга

Коко поднимает взгляд всего на секунду — и эта секунда длиною с вечность. Исколотые, но чистые и аккуратные тонкие девичьи пальцы тянут пышный подъюбник кверху, Коко видит только узкую белую спину, замечает при свете свечей полоску из выпирающих позвонков, а еще острые лопатки и тонкие, но крепкие плечи. Агата тут же тянется за ночной сорочкой,  сначала из виду пропадает шея с видной родинкой, потом лопатки, позвонок за позвонком и линия талии. А после ворох кудряшек пружинисто поднимается над воротничком. Коко не видит лицо Агаты, догадывается только, что та незаметно сдувает с щек тонкие прядки волос. — Так поможешь? Коко робеет вообще, у нее редко кто-то помощь просит, Агата и подавно, но отвечает уверенно: — Конечно. Агата поворачивается, наконец, у нее лицо не привычно-равнодушное, а как будто с капелькой растерянности. Профессор говорил, что Агате не помешало бы научиться просить помощи у своих подруг. Агата старательная, Агата хотя бы пытается сделать это — даже через собственные барьеры, убеждения, привычки. Не знает, как вести себя после озвучивание просьбы, мнется где-то внутри себя, требовать что-то на «поле брани» — это одно, а объяснять свою проблему с платьем ночью, когда все легли спать, одна Коко клюёт носом над учебниками, — это другое. Коко во многом легче лезть к другим под руку, быть прилипчивой,  прямой: она просит Агату показать ей, как рисовать линии под рукавами мантии, упрашивает поделиться хитростями при нанесении сигилов… вчера просила помочь отварить компот из яблок,  не могла найти палочки корицы в кухонном бардаке — и ведь Агата правда помогает. И с рисованием под мантией: говорит Коко смотреть ей прямо в глаза, не отрываться, не отвлекаться, сосредоточиться на ощущениях в кончиках пальцев, сама кладет свою руку на руку Коко, ведёт неровные, неправильные сигилы. Ладошки у них у обеих после этого потные. И бумага порченая.  И Коко на вопрос Агаты «Поняла как?» торопливо кивает головой, как листочек на ветру, хотя ничего она — и Агата тоже — не поняла. И с яблочным компотом помогает — находит эти самые палочки корицы в тайнике Риче. Агата суёт собственное платье в руки Коко, смотрит на него так, как на кисточника,  у которого отрос лишний хвост. Коко старается не хихикать, у неё уже болят щеки — много смеялась сегодня с Тетией и учителем Кифри. — Нужно сделать плечи свободнее? Агата кивает. Коко тут же преображается — кто-то, а она умеет серьёзно относиться к работе, не зря же стала подмастеоьем в семейном деле отчего дома. Мама учила делать всё основательно, шить, кроить и резать так, чтобы не приходилось лишний раз переделывать. Коко и в ателье стала преуспевать во многом из-за того, что мама слепила из неё добросовестную помощницу. Агата,  быть может, подмечает, что с Коко что-то не так, неприметливо комкает пальцами подол сорочки, ведет плечом нервно, как будто спину разминает, хочет спросить уже, не случилось ли у Коко чего-нибудь плохого — Коко часто в неприятности вляпывается,  чаще всех учениц вместе взятых, но Коко заговаривает быстрее: — Шить — очень просто! Я тебя научу. Сначала надо распарить шов вот тут вот…