Третий лишний

Гет
NC-17
Завершён
17
Пэйринг и персонажи:
Размер:
5 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
17 Нравится 2 Отзывы 3 В сборник Скачать

Выбор

Настройки текста
— Всё готово, — Доук, резво цокая каблуками, приблизилась к столу начальника, аккуратно кладя папку с отчётами прямо перед ним, но не задевая других вещей — Смит всегда с особым вниманием следил за порядком на рабочем месте. Встретилась взглядом с пронзительными голубыми глазами, пару мгновений бегавшими по её лицу. Когда Эрвин вернулся к документации, она и сама заметила лёгкий бардак на его голове. Значит, сегодняшний день был более загруженным: еле видные выбивающиеся прядки золотистых волос (обычно Эрвин ходил со строгой укладкой) служили тому первым признаком. — Я получила необходимые договоры от компании Ривз, они уже скинуты на твою почту. — Хорошо, благодарю, Мари. — Смит мельком взглянул на часы, улавливая выжидающий взгляд подчинённой. Её рабочий день подошёл к концу, это объясняло, почему она всё ещё не вышла из кабинета — ждала разрешения Эрвина. — У тебя ещё есть немного времени? — Поинтересовался непринуждённо, ставя подпись на последней бумаге из огромной стопки, которую удалось изучить за каких-то полтора дня. — Да, я сегодня свободна. — Поймав красноречивый взгляд мужчины, Мари игриво сощурила глаза и улыбнулась, прекрасно понимая, для чего он задал такой вопрос. С напускным равнодушием развернулась на носках, сцепляя руки за спиной, но у самой двери в комнату отдыха нарочно оставила громоздкий длинный пиджак на спинке кресла, открывая обзор на тонкие загорелые плечи, едва скрытые прозрачной рубашкой.       В смежном помещении с кабинетом директора всегда было уютно. Во многом благодаря Мари, лично занимавшейся интерьером помещения: здесь гармонично сочетались и маленькая кухонка, в которой Мари обычно готовила себе лёгкий перекус, и даже небольшая «гостиная», как когда-то окрестил её Эрвин.       Он любил засиживаться допоздна или вообще ночевать на работе, поэтому о надобности такой комнаты никогда даже не велось спора.       А факт, что сюда, помимо хозяина, можно было заходить только Мари — сильно подкупал. И вообще было приятно, что Эрвин выделяет её среди остальных сотрудников. Доказательством тому служили и неплохие премиальные, и знаки внимания, и, как бы не относились к этому те немногие, кто знал об отношениях руководителей, секс. Хотя эти двое всегда уверенно балансировали на грани, никогда не смешивая личное с рабочим.       Смит ещё некоторое время смотрел на дверь, за которой скрылась помощница, в сотый раз понимая, как сильно ему повезло. Мари Доук — мастер своего дела. Он никогда не позволял ни себе, ни кому-либо другому называть её простой секретаршей, — Мари так же могла управлять компанией, имея практически всё необходимое для ведения бизнеса: и знания, и опыт, и связи, и обаяние, иногда здорово спасавшее их на переговорах, создавая наилучшие условия для выгодных сделок.       Единственное, в чём Мари уступала — лидерские качества. Она всегда была покладистой, ведомой в делах, и лишь изредка, в периоды сильной усталости, могла совсем не профессионально прикрикнуть на накосячивших подчинённых.       Эрвин всегда считал, что если бы она захотела — стала бы достойной владелицей какой-нибудь крупной компании. Мир бизнеса нуждался в таких людях, как Мари. И все, в том числе конкуренты, это прекрасно знали, не раз пытаясь переманить Доук к себе. Но Мари оставалась преданной Эрвину, хотя никогда и не объясняла причины своих решений. Просто они со Смитом всегда были вместе: в детском саду, школе, институте. Вместе открыли своё дело, и именно благодаря Мари Эрвин уже шесть лет являлся одним из успешнейших бизнесменов страны. А она не хотела скакать с одной работы на другую. Не любила даже малейшие перемены.       Помимо прочего, Доук была прекрасной любовницей. Такой, которой Эрвину для полного счастья и не хватало: она знала все его слабости, эрогенные зоны; чувствовала, когда и что надо сделать: когда можно доминировать в сексе, когда лучше оставить это Смиту. И даже спустя столько лет совместной половой жизни не переставала удивлять, то применяя какую-то новую технику, которой непонятно где научилась (но Эрвин этим и не интересовался), то выкидывая в постели что-то из ряда вон выходящее, но отлично вписывающееся в процесс. Наверное поэтому Эрвин и не желал других женщин — Мари была многогранной, не позволяя остыть его интересу к ней. Словно огромная книга, автор которой постоянно добавлял неожиданный сюжетные повороты.       Доук умело потакала собственнической натуре своего любовника, заставляя Смита всегда быть уверенным в том, что она исключительно его. Даже если у Мари и были другие мужчины (а они определённо были), даже если Эрвин ловил её с поличным за перепиской или на свидании с новым ухажёром, Доук умела сказать или сделать что-то такое, чтобы он точно понял: все эти мужчины — пустяк, а Смит для неё — самый-самый.       Как она это делала? Он не знал. Но не спешил с этим разбираться — бизнес был для Эрвина важнее, а всё, что не мешало профессии, он считал нормальным. Пока не заходило за рамки его терпения.       Единственным пятном на идеальном полотне жизни Мари был её муж. Найл Доук, прошедший путь с ними в звании «третьего лишнего», а после окончания школы ушедший с головой в театральное искусство. Найл Доук, всегда любивший Мари, быть может, даже больше Смита, и когда-то воспользовавшийся их краткосрочной ссорой.       Тогда он так яро обхаживал молодую, требующую к себе безграничного внимания Мари, что она таки согласилась на предложение руки и сердца. Хотя сама ни раз себе признавалась, что сделала это ради ревности Смита. Впрочем, о тёмных мыслях в её хорошенькой голове никто более не знал.              Сама Мари не так уж сильно переживала из-за своих измен, полагая, что это было чем-то совершенно очевидным для любого, хотя бы немного посвящённого в её отношения с Эрвином. И Найл — Мари знала — с самого начала догадывался. Предполагал, что при малейшей его оплошности жена без зазрений совести уйдёт к его другу, но всё равно продолжал любить её и верить, что подобного не случится.       Но случилось, и что самое обидное — Мари даже не попыталась оправдаться. Доук тогда не стал разводить скандал, винил себя в произошедшем: да, ранее не сдержался, накричал на неё из-за чего-то, о чём сам уже не помнил, а Мари тем же вечером уехала к Смиту.       Найл надеялся, что это первый и последний раз, когда Мари пошла к Эрвину — всё-таки они супруги, да и ссора быстро замялась сама собой. Но та ночь со Смитом была не первой (просто Найл об этом не знал), и точно не последней. Выслушивая угрозы о разводе, Мари лишь безразлично пожимала плечами, заявляя, что никогда не цеплялась за этот брак. От окончательного разлада Доуков останавливало только наличие дочери. Хотя в последнее время Мари всё чаще отправляла ребёнка к бабушке, а сама реже появлялась дома. Постоянно недовольное выражение лица Найла, который и слова не мог сказать ветреной жене в упрёк, раздражало до скрежета зубов. Он не хотел обсуждать расставание (об искоренении проблемы не шло и речи — Мари уже давно не питала даже привязанности к Найлу), а она бесилась из-за глупого молчания.       Медленно съезжая широкими ладонями вниз по женской талии, Эрвин вдыхал привычный запах жасминовых духов, едва касаясь губами обнажённой шеи. Загорелая кожа вмиг покрылась мурашками, её обладательница чуть обернулась к нему, лукаво улыбаясь и всё теснее прижимаясь к натренированному телу. Не думать о муже и дочери, ждущих дома, Мари научилась давно — Эрвин с лихвой заполнял все её мысли, обращая внимание только на себя. Вот кто настоящий искуситель в их паре.       Ещё одна отличительная особенность Смита — нереальная физическая форма, особенно при его-то росте (остальные высокие парни, которых знала Мари, были чаще всего тощими). Найл тоже не был настолько уж худым, но явно уступал другу. А Мари любила следящих за собой мужчин. Потому что касаться всех этих мышц было для неё запредельным наслаждением. Потому что сама она много сил и времени тратила на собственную внешность.       Сливаясь с Эрвином в медленном, глубоком поцелуе, таком сладком, как кофе, который обычно они оба пили, но ленивом, обхватывая его корпус, проводя пальцами по натренированной спине, Мари постепенно расслаблялась, откладывая офисные заботы в далёкий ящик памяти. Не до того сейчас. Не до документов, уже снившихся ей по ночам, не до коллег, некоторые из которых до сих пор ожидали возможности пообщаться с правой рукой директора, прежде чем отчитываться о делах ему самому. Закрытые от всего мира, они приходились друг другу в этот момент страстными любовниками, долгожданным отдыхом, о котором оба периодически думали в течение дня.       Эрвин на секунду оторвался от манящих пухлых губ, усеянных крохотными ранками, — Мари по привычке покусывала их во время письменной работы — сразу приникая к шее. Он, замечая край белого кружевного белья и чуть сильнее сжимая зубы, посасывал кожу на небольшой упругой груди. Красивая, — Эрвин часто делал ей комплименты. Не только из желания сделать приятно, это была скорее констатация факта — Мари действительно была самой привлекательной из всех его знакомых: высокая, стройная, в меру спортивная — всё как он любил. Усмехнулся, игнорируя малость сбившееся дыхание, когда она взвизгнула, разбавляя звонким голоском их тихие постанывания и вздохи.       Эрвин чувствовал, как тонкие женские пальцы медленно касались пресса, параллельно расстёгивая его рубашку. Прикусил губу, когда Мари обхватила другой рукой член через ткань брюк, проводя с несильным нажимом большим пальцем по всей длине, но не теряя зрительного контакта. Она смотрела хищно, словно собиралась его укусить, но Эрвина такая невинная дерзость только сильнее возбуждала, заставляя быстрее снимать с разгорячённого женского тела мешающую одежду.       Он, постепенно теряя самообладание и всё больше отдаваясь жару легких прикосновений нежных рук, схватил Мари за волосы, резко притягивая к себе, будто без ощущения её губ не мог дышать. Нет, она вовсе не была его кислородом, Эрвин уже находился не в том возрасте для сопливых юношеских признаний в любви до гроба, но желал её так яростно, что впору бы разорвать на части ненавистного Найла, когда-то посмевшего её коснуться.       Ощущая мятный вкус во рту и резко разрастающуюся злость — в моменты близости Эрвин никогда не думал о бывшем друге, но сегодня воспоминания о нём болезненно били кнутом по мужскому самолюбию. Да, ревновал. А Мари, всегда свободолюбивая, была сама себе на уме и могла лишь догадываться о чувствах дорогого любовника. Она застонала Эрвину в губы, когда он, повинуясь ревностному порыву, задел одну из мелких ранок, прокусывая ту до крови. Металлический вкус разгорячил Смита ещё сильнее, а она, утопая в ласках мощных рук, плотнее прижалась к нему, рвано выдыхая.       Мари быстро нащупала пряжку ремня, расстегнула её слегка трясущимися от возбуждения руками, понимая, как плохо сейчас соображает, а Эрвин едва ли до красных следов сжал её бедра, прикусывая кожу около ключицы, когда прохладная миниатюрная ладонь сомкнулась на его члене, придавая сумасшедший контраст разгорячённой коже.       Неожиданно разорвав поцелуй, Мари резво спрыгнула со столешницы, тряхнув перед потемневшими голубыми глазами растрёпанными длинными волосами, и опустилась на колени. — Мари… — Эрвин напряжённо прошипел сквозь зубы, вцепившись в столешницу, когда головки коснулись чуть вспухшие от длительных поцелуев губы. Доук подняла на него глаза и… Как же она на него посмотрела. Так соблазнительно, что у Эрвина крышу сорвало, и он будто в тумане намотал её волосы на кулак и сам толкнулся тазом вперёд. Ещё. Блять, ещё глубже.       Не подумал, что Мари могло быть больно, но она пока не сопротивлялась, стараясь лишь выхватывать момент, чтобы вздохнуть — знала, как порой Эрвин может быть груб, но получала от незначительной боли на затылке (когда он сильней натянул её волосы) и его закатившихся от волны наслаждения глаз нереальное удовольствие, внизу живота растекающееся растопленным воском.       В следующий момент она всё-таки слегка отстранилась, провела языком по всей длине члена, вырисовывая незамысловатые узоры. Туда — обратно, то выпуская член изо рта, то вновь захватывая умелыми губами. Довольно сощурила глаза, когда Эрвин откинул голову назад, сглатывая слюну. Нравится. Обоим так нравится, что ноги подкашиваются, а пульс достигает предела. Наблюдая за его лицом, Мари добавила руку, начиная водить ей по члену то быстрее, то медленнее, постоянно меняя скорость. Блефовала, ждала, что Эрвин вот-вот кончит. Знала, что «быстро» он не любит.       Эрвин, цепляясь за последние крупицы самообладания, потянул Мари за плечо вверх, заставляя подняться на ноги. Резво расправился и с рубашкой, усаживая любовницу на столешницу, нетерпеливо едва не отрывая непослушные пуговицы, и с невероятно идущим ей бельём. Зажал один из затвердевших сосков пальцами, припадая ко второму губами. Из женских уст, словно против воли, вырвался скомканный стон. Эрвин почувствовал, как Мари вновь обхватила его ногами, как, разгорячённая, соблазнительно покрасневшая, томно выдохнула, прижимаясь ближе. Она сильно выгнулась, умело лаская ладонью его член, отчего Смит чуть сильнее прикусил кожу вблизи соска, ощущая, как острые ноготки вцепились в его шею. Прекрасная. Смит едва соображал, но близость с ней сводила его с ума до состояния невозврата. Как же он, блять, любил Мари. И от того ещё сильнее хотел.       Резко сдёрнул офисную юбку, удивлённо замечая отсутствие трусиков, что вызвало усмешку у обоих. Подготовилась. Во время следующего поцелуя Мари уже нетерпеливо мычала, толкаясь навстречу введённым в неё пальцам. Кусалась и сразу же, словно залечивая, посасывала едва пострадавшую губу Эрвина. Он шире развёл её ноги в стороны, пристраиваясь между ними. Посмотрел в глаза Мари, замирая на пару секунд, дразня показным бездействием. Она так трогательно округлила в наигранной обиде глаза, выпятила нижнюю губу, вызывая в его груди зарождающееся приятное волнение.       Эрвин вошёл резче, чем ожидала Мари, и она вскрикнула пронзительно, скорее от удивления, что будь на этом этаже кто-то помимо них — обязательно пришёл бы уточнить, всё ли в порядке (но Смит предусмотрительно отпустил подчинённых сегодня пораньше).       Доук стонала, будто поймав волну и уже не задумываясь о том, что находится в офисе, запрокинула голову назад, вцепляясь обеими руками в его плечи, а Эрвин всё глубже входил в нежное тело, прижимая Мари за поясницу ближе к себе. Второй рукой схватил её за подбородок, заставляя смотреть в его глаза. Хотя она даже так закатывала собственные, блаженно всхлипывая, уже не зная, куда деться — настолько хорошо сейчас было. Не меняя темп, Смит скользнул пальцами к её клитору, то надавливая, то перекатывая, массируя, и Мари уже едва осознавала грань реальности, постанывала в одном ритме с тем, как сокращалась вокруг его члена, наконец доходя до желанного пика. Эрвин и сам, спустя несколько толчков, резко вышел из неё, изливаясь на покрасневшее от его хватки бедро.       Ещё пару минут им потребовалось, чтобы более-менее привести в норму дыхание. Мари всё также сидела на столешнице, Эрвин опирался о согревшееся покрытие с обеих сторон от Мари. Но в следующий момент она, повинуясь неизвестному порыву, обхватила его лицо ладонями, вновь, словно сирена из пиратских мифов, завлекая Эрвина в поцелуй. Тот одной рукой придвинул Мари ближе, и она почувствовала — мужчина уже готов ко второму заходу. Только бы самой хватило выносливости.

***

      Нехотя разлепляя глаза, Мари забавно сощурила нос из-за приглушённого света. И не заметила, как уснула. Скосив взгляд в сторону, коротко улыбнулась, заметив расслабленное лицо Эрвина. Когда спал, он был настоящим душкой. Но до этого…       Мари, честно, не ожидала, что так задержится. Впрочем, Смиту всегда было нужно «много и долго», когда на работе выдавались особенно загруженные дни. Она его понимала и, признаться, сама не была против такого времяпровождения.       Заботливо укрыла обнажённую мужскую фигуру пледом, переводя взгляд на панорамное окно. Уже ночь. Ещё и дождь пошёл. Ни капли не стесняясь наготы, Мари медленно поднялась с дивана — и ноги, и спина после секса на твёрдой поверхности побаливали — по дороге к маленькой душевой быстро проверяя телефон. Найл звонил около десяти раз, написал несколько сообщений.       Точно, у них же сегодня годовщина.       Мари взглянула на себя в зеркало, провела рукой по тонкой шее, на которой ещё осталось несколько следов, любуясь собственным отражением. Она давно сделала выбор, который абсолютно точно сбросит с её плеч ненужный груз. От кого: Мари Доук Кому: Найл Доук 03:27 Я подаю на развод. 03:28 Сам знаешь, я никогда тебя не любила.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.