оберегать сон

чонгук — хороший альфа. именно поэтому он так ревностно оберегает сон друга, отгоняя от хижины любых животных, приходящих на запах течной омеги. его лапы пульсируют от напряжения и боли, когда он сжимает их подушечки и впивается когтями в сухую землю, чтобы сделать рывок и прыгнуть на зашедшего на территорию чужака. кабан принюхивается к его фероморам, выделяемым от злости, и надменно фыркает, разгоняясь копытами по земле. они сталкиваются: кабан врезается поставленной вниз головой в живот волка, который царапает его грубую кожу на спине, вырывая у животного из глотки грозное рычание. на мгновение чонгук прислушивается к звукам внутри дома, чуть ослабляя хватку на спине. тэ хён в дни течки физически мог лишь лежать и порою поскуливать от излишней чувствительности. его родители погибли на охоте, и он остался один в небольшом деревянном доме на краю деревни. их семья всегда жила в отдалении, предпочитая тишину вокруг и огород чуть просторнее, чем у остальных. из-за большого урожая семья могла зарабатывать на рынках больше. но когда родителей не стало, тэхён не стал продавать урожай, выращивая его лишь для себя. чонгук сам из той же деревни, но каждый день приходит к любимому хёну с подмогой, а тот и рад. порою и чонгук — его маленький друг альфа, помогал ему вспахивать землю. в такие моменты тэ хён красиво улыбался и в шутку просил чонгука сделать работу за него, ведь его тонкие омежьи руки не могут пахать землю. а чонгук всегда горазд. его руки, в отличие от рук тэхёна, сильные и венистые, загорелые под палящим солнцем. тэхён не любит загорать, но часто гуляет по лесу, беря с собой чонгука, ведь одному ему страшно. из окна дома доносится тихий, почти незаметный скулеж и цветочный аромат медленно сочится к двум альфам из открытого окна. кабан шаркает ногой и наклоняет голову, чтобы уронить волка и затоптать его копытами. чонгук привык, что на запах непомеченной омеги приходят животные, не ограниченные людскими голосами, ведь они находятся далеко от остальных поселений и жители деревни не спугнут их разговорами. если бы ему позволили, он бы пометил омегу — вонзил бы клыки в молочную кожу прямиком над ключицей и оставил бы свой след. но он не может — ему всего шестнадцать, да и хёну не понравится. поэтому чонгук отгоняет альф каждый день тэхёновой течки. это уже второй раз, когда тэхён просит его сделать это, и он не отказывает. его тело ослабло от стычек с животными, но он не позволяет себе поверженно заскулить. просто потому что в доме за его спиной есть тот, чей сон необходимо охранять. и чонгук будет это делать. он сделает всё для любимого хёна. кабан бодает его головой и роняет на землю, отходит назад, будто оценивая и разогнавшись напрыгивает на него копытами, топча. незнакомый ему альфа очень зол на то, что ему не позволяют приблизиться ко вкуснопахнущей омеге. чонгук вырывается из-под массивного тела и оглушительно рычит, заставляя хёна в доме окончательно проснуться. животное шаркает ногами, переставляет их и будто бы прицеливается, но потом неудовлетворенно хмыкает и уходит. его тело чуть покачивается из стороны в сторону, когда он переставляет ноги и уходит, растоптав на поле огорода несколько овощей. смеркается. чонгук тяжко дышит и пытается прийти в себя. лапы всё ещё пульсируют, тело болит от ударов копытами, и он заваливается на бок, скуля от боли, когда спина животного скрывается за деревьями. тело наливается свинцом, ноги неконтролируемо дрожат, когда он позволяет своему волчьему началу успокоиться. его альфа хорошо поработал сегодня и заслуживает пару часов отдыха, прежде чем он вновь продолжит охранять омегу ночью. слышится скрип двери и тихие шаги босых ног. тэхён в одной лишь льняной рубахе спускается по деревянным ступенькам, тут же падая на колени возле чонгука и обвивая его лицо руками. он выглядит только проснувшимся и напуганным, а ещё болезненным. омега морщится от каждого своего движения и пытается усесться на собственных ногах, поджимая их под себя. чонгук опускает руку на его спину и смеётся от нежных прикосновений к своему лицу, голове и шее. — спасибо, что защищаешь меня каждый раз, чонгук. — тэхён тихо шепчет почти в самые его губы, опаляя тёплым дыханием юное лицо. — прежде я никогда не видел, как ты борешься с альфами. — ничего страшного. я буду охранять тебя сколько потребуется. — чонгук устало улыбается, отчего-то ощущая себя старше. его нагое тело ничем не прикрыто, но заботливый тэ хён смотрит только на его лицо, вглядываясь так сильно, будто бы пытается найти что-то. — давай ты поставишь мне метку? я так устал от альф в мои течки. пожалуйста. — омега искренне просит, но в лице его читается, будто бы он и не надеется на хороший ответ своего друга. друга, к которому нежные чувства питает так давно, что уже и не помнит, когда это началось. тот кабан стал последней каплей. он не хочет подвергать чонгука такой опасности снова. — ты хочешь, тэ? — чонгуков шёпот восхищенный и совсем тихий, на грани слышимости. — конечно, гуки. главное, чтобы хотел ты. метка это навсегда. это брачный союз, полная принадлежность друг другу и, главное — делается она только по любви. — я хочу, тэ. только мне нужно встать. — я помогу. тэхён, еле стоя на ногах, помогает уставшему альфе подняться, и в этот момент темнота почти оседает на их макушках, но они лишь прижимаются друг к другу, глядя глаза в глаза. — я соберу для тебя самые красивые цветы в горшках, куплю вкусных пирогов на рынке и, если позволишь, буду помогать. ты только попроси. тэхён мягко улыбается и посмеивается, прижимаясь лбом к его. — прошу. — и даже без метки, хён. я буду оберегать тебя всю жизнь.