***
18 апреля 2022 г. в 18:27
— Дженсен?
— Я же просил — Адам.
— Да, да, я просто привык.
— Ко мне?
— Нет, называть тебя по фамилии.
— Давай практиковаться. Адам. Давай!
— Ощущение, что ты пытаешься мне скормить шпинат из банки.
— Ну и фантазия у тебя, Фрэнк.
— Фрэнсис, я же просил.
— Фрэнсис... Фрэ-э-э-энсис... Так?
— Да. Черт, тебе надо порно озвучивать.
— Только озвучивать?
— Извини, твое трагичное лицо кому угодно убьет все настроение.
— Даже тебе?
— Ну я же не кто угодно.
— Да, пожалуй.
— Пожалуй?
— Точно. Ты точно не кто угодно. Ты капец какой особенный.
— М-м-м, Дженсен, какой богатый словарный запас.
— Притчард? Ну мы же договаривались!
— Нет, мне кажется, в прошлый раз ты использовал нечестный прием. Так что это не считается.
— Что именно не считается?
— Эта наша договоренность.
— Не понял, почему именно? И я, между прочим, давно зову тебя по имени, Фрэнсис.
— Люблю, когда ты послушный.
— Нравится командовать?
— А то ты не знаешь! Куда больше меня занимает тот факт, что тебе это нравится — когда я командую.
— Что именно тебя в этом удивляет?
— Черт, Дженсен, ты давно на себя в зеркало смотрел? Такие, как ты, всегда сверху. Во всех смыслах.
— Да-да, поэтому надо мной всегда есть всем недовольное начальство.
— Давай не будем о работе, точно все упадет.
— А у тебя уже стоит?
— Допустим. Адам.
— О-о-о, так гораздо лучше.
— Это была разовая акция. Я все еще считаю, что в прошлый раз ты сжульничал.
— Что мне нужно сделать в этот раз? Теперь-то все будет честно, да?
— Пожалуй. Ты далеко и не сможешь использовать свои грязные приемчики.
— Черт, Фрэнсис! Какие еще грязные приемчики?
— Руки свои, пальцы, губы...
— Теперь это так называется?
— А нет? Если у меня мозг отказывается работать и коленки подгибаются? Они и есть.
— Да, обожаю это. Поймать, прижать, поцеловать...
— Прекрати это!
— Что? Это же всего лишь слова. Это не грязные приемчики, верно, Фрэ-э-э-энсис?
— М-м-м, я уже не уверен. Нужна более детальная проверка.
— На чем я остановился? Поцеловать... Ты будешь кусаться и сопротивляться, но твое тело, как всегда, расскажет мне правду, насколько тебе нравится происходящее. Ты начинаешь так прижиматься ко мне, что сразу хочется переходить к тому моменту, где мы раздеты и в постели.
— Быстрый ты.
— Я что, виноват, что в тихом омуте черти водятся? Такой закрытый, ехидный, напряженный, а стоит к стене прижать и поцеловать как следует, и сразу обжигающе-горячий, страстный, требовательный.
— На себя посмотри. Строгий, сдержанный, суровый. Вечно как на плацу.
— Западаешь на военных?
— Пошел ты. Сейчас вообще отключу инфолинк.
— Молчу! То есть говорю, но другое. Больше всего в момент поцелуя я обожаю тебя гладить — проводить руками по бокам, спине, заднице. Ты мгновенно становишься таким чувствительным. Хотя самое лучше — как ты стонешь.
— А-а-а-адам...
— Именно так. Еще мне нравится контраст — сначала сквозь водолазку, а потом забраться под нее — и касаться голой кожи. М-м-м. Потом посадить тебя на стол, раздеть и трахнуть.
— Дженсен! Во-первых, никакого секса на работе, я тебе последний раз это повторяю. Во-вторых, где в этом списке момент, когда раздеваешься ты? Меня задолбали царапины от твоих шмоток по всему телу. И в-третьих, почему ты опять все закончил в три слова?
— А тебе хотелось всласть подрочить под мой голос? Прости, я не мастак в этом деле. Предпочитаю старые добрые грязные приемы, которые так удобно использовать, когда ты рядом.
— Но тебя-то нет.
— Я возвращаюсь завтра. Потерпи, Фрэнсис. Я обещаю тебе длинную ночь.
— Вечно он только обещает... Будь осторожен, Адам.