паралогизм.

      — Завтра спектакль? Уже?              Удивленно спросила Вудс, сидя на кухонном столе. Наиб стоял в дверном проёме, уверенно кивнув. Да, завтра Эмма встретится с Майком и проведет свой заслуженный выходной в театре. Девушка слегка присвистнула, позже посмотрев на мобильник, который зазвенел. Правда подняла трубку. Вудс никогда не здоровались по телефону, а только говорила:              — Леди Правда, слушаю, — а позже, видимо, услышав знакомый голос, перевела звонок на громкую связь, — Привет, Майк.              — Здравствуй! Ты же не забыла про спектакль, да, да, да? — оживлённо спросил Майк, на что Эмма невольно улыбнулась.              — Нет, ты что, не забыла, — краем глаза, Вудс заметила, что и на лице друга расплылась ухмылка.              — Не забыла она, как же, — тихо хмыкнул Субедар.              — Тогда жду тебя завтра в шесть в Гилгуде, в обители страстей, драмы и комедии! Приди в подобающей одежде, хорошо?              — Да, да, тебе тоже удачи, до встречи, — кивнула Эмма, сбросив трубку. Девушка спрыгнула со стола, а позже подошла к Наибу, — Ты так пойдешь в театр?              — Ну да? А почему нет?              — Не мне судить, — пожала девушка плечами и направилась в сторону доски с делом ДМ'а.       Как же он раздражал. Как минимум тем, что она ничего о нем не знает. Теперь под сомнение вставало абсолютно все, Вудс не знала что думать. Через несколько дней, 30ого числа он снова должен был объявиться. Он ещё ни разу не отходил от своего расписания, кроме той встречи на крыше. А значит и сейчас сделает все по графику.              — Эмма, — буркнул Наиб, на что Вудс цыкнула.              — Да, да, сегодня отдыхаю... и завтра тоже...              Сегодня Субедар строго на строго запретил ей работать, потому что ещё ему не хватало в такой день думать об этом ублюдке. Вудс отошла от доски и посмотрела на время.              — Ещё весь вечер впереди.              — А тебе-то есть в чем идти, Эмма?              — А? — Эмма вопросительно подняла взгляд, задумавшись, — Я не особо хочу идти в платье, а чего-то выходного... не думаю, что найду в шкафу.              — Тогда может купить тебе что-нибудь? Какой-нибудь костюм? Поехали в торговый центр? — предложил Наиб, на что Эмма подала плечами.              — Не фанатка шоппинга, но …можем. Заодно продукты купим, — вздохнула Эмма, забежав в комнату. Там девушка быстро натянула джинсы и толстовку с капюшоном, а после вышла к Наибу.              — Ура, теперь мы не косплеим викторианскую эпоху, — хихикнул он.              — Мой костюм, между прочим, к ней не относится. Просто я в повседневной одежде. Так удивительно?              — Ну, вообще-то да. Ладно пойдем. Тут в целом не далеко, давай пройдемся пешком?              — Да плевать, — Хмыкнула Эмма, поднося одноразовую электронную сигару к губам.              — Откуда ты их берешь?              — Да просто есть и все. Ладно, пофиг, пошли, — Она снова посмотрела на Наиба и подбежав к нему взяла за руку. Субедар даже немного опешил, но Эмма просто не могла больше ждать. Детектив потянула военного за собой, резво спуская по лестнице.              Они вышли на улицу и шли о чем-то беседуя. Вся неловкость между ними куда-то улетучилась, наверное, сыграло роль долгое знакомство. Не может Эмма просто взять и поставить под подозрение своего лучшего друга. Хотя, докапываться до истины нужно любыми способами, даже если они не нравятся, но у Эммы на этот счёт свои мысли. Все таки отдыхать здорово. Вудс редко могла позволить себе такую роскошь как "выходной", а уж тем более поход куда-то не на место преступления. Спасибо Наибу, который вытащил ее из дома.              ...              Дойдя до торгового центра и пройдя через двери, Эмма с Наибом были уже внутри. Оглядевшись, Вудс только фыркнула.              — Дежавю.              — М?              — Да просто что-то такое уже было. Будто в прошлой жизни, хах, — посмеялась Эмма, пройдя вдоль торгового ряда. Она заглянула в один магазинчик, увидев в нем не пышное, вполне обычное зелёное платье. Правда поворотила носом, после чего к ней подошёл Наиб, — И кто в здравом уме будет такое носить?              — Кто-то точно будет. Какого цвета ты хочешь костюм?              — Наверное… Какой-то коричневый или черный? — тяжело ответила Вудс.              — Почему с такой натяжкой?              — Да просто не знаю, что хотела бы на себе видеть, — честно призналась Эмма, на что Наиб добро улыбнулся.              — Значит старому доброму мне придется тебе помочь с выбором. Пошли, сестрица, — как-то с доброй ухмылкой произнес Наиб, взяв девушку за руку, а позже направившись в сторону каких-то отделов.       Эмма на отрез отказывалась примерять всё, что приносил ей Наиб, да и ей, кажется, ничего не нравилось. Но спустя какое-то время поисков они всё-таки нашли клетчатый жакет и темные брюки. Вудс они показались не плохими, поэтому она их оплатила. Пакет она, конечно же, вручила Субедару, и радостная вылетая из магазина, уже была готова бежать домой, но совсем скоро Наиб её остановил:              — А обувь?              — Дома была, кажется, — отмахнулась Эмма, ведь все эти покупки для неё будто пытка.              — Тогда продукты.              — Тогда ты везёшь меня в тележке.              Строго пробубнила Вудс, направляясь в сторону супермаркета. Инфернсу пришлось только принять её ультиматум.              Как только Наиб взял в руки тележку и закинул туда пакеты, то вместе с ними там поместилась ещё и Эмма. Нет, толкать её было не тяжело, правда люди озирали их удивлёнными взглядами. И вот если Правда не обращала на них внимания, то Наиб совершенно не привык, что на него, откровенно говоря, пялятся. Вудс ловко стаскивала с полок всё, что считала нужным: чипсы, какие-то крекеры, которые она обожала, баночку энергетического напитка, и, конечно же, злаковый батончик. Наиб все выбирал тщательно, и овощи, и хлеб, и мясо. Позже он ненадолго отошёл к другому прилавку, а затем вернулся, держа в руках шоколадный йогурт.              — Ты же не ешь такое?              — Вспомнил, что ты любишь, поэтому взял.              — Хорошая память для старого пердуна, — хихикнула Эмма. Наиб почти хотел отчитать её за такие шутки, коих слышал за день несколько раз, но после только недовольно фыркнул, толкая тележку к кассам.              Подойдя к ним Эмма увидела на прилавке её любимые карамельки. Девушка уже потянулась за ними, как Наиб возразил:              — Не много тебе сладкого, милочка?              — А что? Нельзя?              — Нельзя, — строго отрезал мужчина, на что Правда подняла на него глаза, умоляюще протянув:              — Братец, ну пожа-а-алуйста, — она похлопала ресничками, сложив руки ладонь к ладони.              — Ладно, — сдался Субедар, услышав радостный писк с её уст.              И вот эта девушка держит в страхе всех преступников Лондона. Наиба поражало, как в этом человеке совмещались личности взрослой и холодной девушки и маленького неугомонного ребёнка. В своём образе она бы никогда не позволила себе такие вольности, но перед Субедаром, который, кажется, видел её абсолютно любой, она может быть и ребёнком.              Выходя из магазина, Эмма, как хорошая подруга, скинула все пакеты на Наиба снова, а сама шла налегке. Она вприпрыжку бежала впереди, а позже, завидев в дали кофейню, обернулась и попросила Инфернса зайти за кофе. Мужчине ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.              — Мы кофе можем и дома попить, — фыркнул Наиб.              — Я хочу сейчас, не хочу ждать, пока мы домой дойдем, — пояснила Эмма, открывая дверь заведения, — И вообще, какой ты брат тогда, если не исполняешь хотелки сестры?              Наиб ничего не успел сказать, как поймал взгляд доброй баристы, которая уже была готова их принять.              — Средний капучино без сахара, пожалуйста, — кивнул он. Бариста быстро нажала клавиши на своём мониторе, подняв голубые глаза на Вудс.              — А сестра ваша что будет? — поинтересовалась она вежливо. С уст Эммы почти сорвался смешок, но она только с улыбкой попросила девушку сделать ей американо.              Инфернса тоже слегка позабавила эта ситуация. Когда кто-то видел их в такой неформальной обстановке, то казалось, что они действительно родные брат с сестрой, даже внешне чем-то похожи: разрез глаз, форма губ и родинка над губой одинаковые. Взяв две кружки кофе, Наиб всё оплатил, и они двинулись в сторону дома уже с бумажными стаканчиками. Эмма попутно докуривала одноразовую сижку, видимо, ловля дикий кайф.              — Хороший вечер, — подытожил Наиб, допивая свой капучино.              — Я бы сказала он отличный. Редко бывает такое хорошее расположение духа, — улыбнулась Эмма, — И завтра отдыхаю, какая же красотища.              — По-другому и не скажешь.              — Инфернс! — позвала его девушка. Она поднесла сигарету к губам, сделав затяжку, а потом поднялась на носочки, чтобы её глаза были на уровне его. Он удивлённо изогнул бровь, а позже Вудс только выдохнула ему в лицо сигаретный дым, рассмеявшись. Он был приятного клубничного запаха, но Наиб только помахал рукой перед лицом, — Видел бы ты свою физиономию!              — Не смешно, — не со злобой, а просто и добро произнес Инфернс.              — Я знаю, — хихикнула Эмма, подбегая к двери в их жильё.              ...              А вот и день постановки. Наиб уже почти целый час гонял Эмму, чтобы та прихорашивалась, одевалась и так далее. Конечно, Вудс не относится к тому типу людей, которые будут собираться несколько часов, но это не отменяет того, что она жутко забывчивая. Наиб уже не знал чем себя занять, поэтому просто ходил по квартире, рассматривал интерьер, листал новости, и слушал телек. Когда Вудс наконец-то вышла из комнаты, и Субедар был готов хватать её за руку и вызывать такси, он увидел, что девушка абсолютно не готова. Она была в своих домашних штанах и кофте, даже не расчесалась. Инфернс только нахмурился, возмутившись:              — Ты так в театр пойдешь?              — Чего? — переспросила Эмма, видимо, не услышав.              — Фигли, говорю, так вырядилась?              — Блять, театр, — вспомнила Вудс, забегая в комнату. Наиб только удивлённо развел руками.              — Здравствуйте, доброе утро, а кому я божий час стоял напоминал тут?! — но в ответ он ничего не услышал.              Через каких-то три минуты из комнаты вышла совершенно другая Правда: На ней был тот костюм, который они так долго выбирали вчера, под жакетом была классическая белая футболка, на брюках — черный пояс. Волосы она привела в порядок, а на ноги она решила одеть туфельки на невысоком каблучке. Наиб еле сдержался, чтобы не спросить: "Эмма, ты что, девочка что ли?". Уже через секунду Вудс открыла рот и весь образ идеальной леди из высшего общества разбился о камни суровой реальности.              — Сука, туфли не удобные просто пиздец.              — А Я только подумал, что ты совсем "Леди", — наигранно разочарованно хмыкнул Наиб, после чего поймал на себе злой взгляд Вудс.              — Ты попробуй в этих говнодавах походить, тогда будешь так угарать, — Правда слегка поправила застёжку на туфлях, — У меня есть только ботинки, но они сюда не подходят. К тому же мы будем сидеть, я не думаю, что сильно страшно.              Вудс снова подошла к зеркалу, разглядывая себя в нем. Она убрала прядь волос за ухо, после чего обернулась к другу:              — Поехали?              — Я уж думал, ты не предложишь.              Через какое-то время они уже были в Гилгуде. Толпы, которые стояли и ждали очередь, чтобы сдать вещи в гардероб, какие-то светские львицы стояли в коридоре, разговаривая о сюжете пьесы… Ни Правду, ни Инфернса все это не интересовало. Через секунду Эмма услышала крик:              — Правдочка! Леди Правдочка!              Она обернулась, увидев в дали белокурую голову Майка. Он подошёл к ней, лучезарно улыбаясь. Правда встретила его с тёплыми объятиями, а Наиб с крепким рукопожатием.              — Как ты? Всё в порядке? — спросил Наиб, на что Майк только кивнул.              — Я так рад, что вы пришли! Сейчас всех остальных тоже запустят, только "царская ложа" усядется.              — Чего? — спросила Эмма.              — Там одна компания молодых людей выкупила всю верхнюю ложу. И там как VIP-места, поэтому они зашли раньше. — пояснил Майк, — А так мы собрали полный зал!              — Вау. Даже без Беллы?              — Её другая актриса играет, Маргарета Зелле зовут, это её дебютная роль, — объяснил Мортон, — А я только во втором акте появляюсь.              — Тогда желаю удачи, дружище, — улыбнулась Эмма, попрощавшись с Мортоном.              Стоило Майку отойти, как Эмма услышала за совет спиной разговоры:              — Это Леди Правда? — послышался тонкий женский голосочек.              — Да ты шутишь, не она это, — возразил мужской голос, а на вопрос уже второй девушки "Почему?", тот же мужчина ответил, — Да на ней шляпы нет, вы что, девчат!              Правду раздражали разговоры за спиной, а особенно когда это касалось ее самой. Она только отошла, махнув Наибу, что уже пора бы зайти в зал. И после этого она поймала ещё как минимум пять косых взглядов и услышала кучу перешептываний.              — Уже отдохнуть нормально не сходишь, — досадно произнесла Вудс.              — Мда… Медийная же ты личность оказывается, — хотел пошутить Инфернс, но видимо, получилось плохо.              — Даже не начинай.              Они уже прошли в сам зал, а дальше Эмма по билетам нашла их с Инфернсом места, которые действительно были не плохими. Вся сцена была как на ладони, люди не загораживали обзор. Зал был сам по себе просто огромный, а людей, кажется, ещё больше. Вудс села на свое почетное место, оглядывая взглядом приходящий народ. Наиб сел с ней, окинув взглядом сам зал. Кажется, в театре он был в последний раз только с родителями.              — Интересные тут товарищи, конечно, — проронила Правда.              — Ты о чем?              — Смотри, — Девушка закрыла рот рукой, а мужчина подвинулся чуть ближе, — Женщина, что впереди нас — обычная работница офиса, небогатая, но раз ходит в такие места, как Гилгуд, ценит искусство, — Эмма поняла все это по её одежде из масс маркета и спине, в которой она увидела сидячий образ жизни, — А вот тот мужчина — шишка с правительства.              — Откуда знаешь?              — Дружок Эмили потому что, — пояснила Эмма, — Короче собрались тут все.              — Да, что верно — то верно, — Наиба прервал звонок, оповещающий о начале спектакля.              Эмма просто посмотрела в сторону сцены. Широкий и плотный красный бархатный занавес открылся. На сцене сидела девушка пышном белом платье, а на проекторе позади нее вывели надпись "Театр Золотой Розы". Она сидела в темноте, но как только заиграла музыка, то на девушку было направлено тысячи софитов:              — Who am I? A dream or lie?       Living on the places, lift me high              Майк уже напевал им эту песню, но в сочетании с актрисой, антуражем и музыкой у Эммы по коже побежали мурашки. Наиб смотрел заворожённый на действо, которое даже не началось. Маргарета встала с пола разведя руки в стороны. Надпись позади нее пропала, появился фон с красивым особняком. На сцену начали выходить совершенно разные люди от обычных актеров театра "Золотой розы" до простых зрителей.              — Bella Donna, Bella Donna!       Who can hear "tick-tock"...       Hiding in the crystal lie!              За ней, Эмма даже и не заметила, огромный реквизит с лестницей на импровизированный балкон. Она смотрела вниз на людей очень высокомерно и надменно, а те все пытались дотянуться до нее:               —Time, time to dream...       There's no time,       I'm born to die!              Девушка взяла действительно высокую ноту. Правда не очень понимала в вокале, но это не впечатлило. Она не знала, фонограмма это или живое выступление, но звучало эффектно.              — Open wide       Your heart's open wide       Wannabe, focus or shine       Ignite in my eyes       Toxic eye…              Она быстро спустилась в толпу, которая замерла, как только к ним подошла Белла. Девушка покрутились вокруг себя, потянувшись рукой в сторону зала, будто задавая немой вопрос ему. Люди были в восторге.       Эмма уже немного улетала мыслями куда-то далеко. Она не очень усидчивая и не может долго концентрировать внимание на вещах, которые никак не связанны с расследованием, но ей нужно быть более собранной, все же, Майк так старался. Она посмотрела на Наиба, который не открывал взгляда от сцены. Кажется, ему нравилось.              А Правду снова преследовали "дурацкие мысли". По крайней мере, она их так называла. Какие-то мысли снова по поводу ее расследования. Как она может сидеть и отдыхать, когда такая угроза и опасность никогда не дремлет? Конечно, ей безумно приятно то, что ее лучший друг позвал ее на эту постановку, но именно сейчас она почувствовала ужасную тревогу из-за ответственности, взвалившуюся на нее. Её начало немного трясти, а сердце начало стучать, будто бешеное. Она машинально вцепилась рукой в колено, резко сжав его, впиваясь ногтями, чтобы как-то остановить дрожь. Благо, Наиб сейчас на нее не смотрит.       Видимо, вступление подошло к концу, зал наполнился овациями, началось второе явление. Эмма не слышала ничего из этого. Она слышала только свое громко стучащее сердце. Правда осознавала, что происходит, но безумно хотелось кричать.              Правда пыталась привести в норму дыхание, не получалось. Казалось, будто она сейчас умрет. Так резко все это началось, Эмма не может это контролировать.              Она заметила, как на сцену вынесли новый реквизит, как Белла, видимо, готовилась к своему выходу на сцену, припудривая нос, а перед ней крутилась ее гримёр. Они о чем-то беседовали, Вудс изо всех сил, старалась разобраться, а о чем же?              Внезапно за девушками вместо фона особняка появился черный экран. Несколько помех, а позже весёлый и улыбающийся смайлик.              :)              Эмму как будто окатило холодной водой. Что происходит? Ни уже ли?...              А после она увидела на сцене языки пламени. Сначала еле заметные, но после огонь перекинулся на занавес, а по залу разошлась тревога. Работники театра старались вывести кричащий и паникующий народ, а Вудс не могла найти сил встать с кресла. Наиб со страхом на лице встал напротив неё, потряс за плечи, слегка прикрикнув:              — Вставай! Нам нужно бежать, быстро!              — Там Майк, — только смогла выдавить она.              — Ты права. Но его не вывели вместе с труппой?              — Я чувствую, что нет. Быстро, за сцену, — Эмма была в шоке от самой себя. Что значит "чувствую"? Что за грёбаная интуиция? Эмма почти никогда ей не доверяла, ведь она никак не обоснована, просто предчувствие вот и всё. Никогда нельзя полагаться на что-то такое туманное и расплывчатое.              По проходам двигались люди, поэтому Эмма не нашла ничего лучше, кроме как встать с кресла и перелезть через ряд. Она юркнула в проход, где поток людей был больше. Наиб быстро нагнал её, выбежав чуть впереди. Эмма показала вперёд, прямо на пылающую сцену. Наиб уверенно кивнул, быстро перебирая ногами, добежав до лестницы на саму сцену. Эмма была чуть медленнее, возможно из-за натирающей обуви, а возможно потому, что была, по ощущениям, в предсмертном состоянии.       Они поднялись на сцену, аккуратно забежав в закулисье, где уже всё полыхало. Здесь была куча костюмов и реквизита, который превратился в пепел. Субедар в какой-то момент вышел чуть вперёд, а после услышал громкий звук. Наиб обернулся. Он увидел, как Эмма дернула рукав пиджака, попутно ругая всё вокруг и вставая с пола.              — Блядские туфли, сука! — крикнула она очень громко, нагнав Наиба. Он пробежал уже чуть вперёд. У него не было времени спросить, в порядке ли она, каждая секунда на счету.              Он увидел висевший в углу огнетушитель. Он был в стеклянной коробке, на которой        маркером было написано:              "Каково это гореть, Правда?"              — Смотри! — крикнул он, заставив Правду обратить внимание на надпись. Это разгневало Вудс ещё сильнее.              — Сука! Это всё он устроил, я как знала! Он зашёл слишком далеко. Пошли к гримёркам, они тут не далеко, — Приказала Эмма, повернув направо.              — Мы не возьмём?..              — Бессмысленно, быстрее.              Там и находились "пожарные" гримёрки. Они не постоянные, просто там актеры раскладывали свой реквизит к конкретной сегодняшней постановке. Эмма надеялась, что Майк здесь. Нет. Она надеялась, что он где угодно, но не в этих танцующий языках пламени. Она постучалась в первую дверь, из-за которой ответа не последовало. Со второй дверью тоже самое, Вудс начала нервничать. Девушка кусала губы, пока из-за четвертой двери не услышала хриплое:              — Помогите!..              Это точно Мортон, Вудс была уверена. Наиб ринулся к двери, дёргая ручку, которая не поддавалась. Эмма поспела за ним, приложив ухо к двери. Она вздохнула и громко крикнула:              — Мортон, это я!              — Правда? Леди, вы что, вам нужно было бежать!              — Знала же, что что-то неладное, — буркнула Вудс тихо, позже снова крикнув, — У нас нет времени, как ты там очутился?              — Я просто готовился, как услышал что дверь щёлкнула. Я эту гримерку не закрываю, у меня ключи от неё в основной лежат. Я начал дергать ручку, дёргал, дёргал, а потом почувствовал запах гари, услышал оповещение, у меня теперь половина гримёрки полыхает, я не могу выйти!              — Блять... — с ужасом в голосе произнесла девушка.              — Правда, отойди, — кивнул он, а позже крикнул, — Мортон, в сторону, пожалуйста! — Инфернс отошёл в сторону, взяв небольшой разбег, и влетел в дверь, которая, видимо, от возраста, легко поддалась.              С громким звуком деревянная дверь слетела с петель и упала в центр комнаты. Эмма увидела в проходе Майка, который весь напуганный бросился на шею к Правде. "Нет у нас времени!" — хотела выпалить Вудс, но позже, когда она поймала его мимолётный взгляд, то поняла всё.              Сейчас дом Майка горит. Место, где он работает, отдыхает, мучается, радуется и в конце концов живёт. Единственное место, которое было ему дорого на протяжении многих лет, театр Гилгуд, один из самых знаменитых театров во всем мире, превратится в пепел. Просто в чёрные крошки, от него ничего не останется. Он останется актером без сцены, ему некуда будет вернуться; всё, что он пережил, что он оставил на этой сцене — уйдёт вместе с ней в "могилу". Он безусловно очень расстроен, но это даже не близкое слово, чтобы описать всю печаль, что он чувствует.              Правда почувствовала, как он кашлянул ей в плечо, и самой Эмме перестало хватать воздуха. Она взяла его за предплечье и повела в сторону выхода. Наиб шёл перед ними. Вудс взяла Майка под руку, чтобы тот хоть как-то смог дойти до выхода, ему явно не очень хорошо. Она старалась идти быстрее.       Огня стало в разы больше, он был везде. Горело всё.              Горели все их воспоминания и грёзы.              — Осторожно! — очень громко крикнул Наиб.       Вудс бы никогда не обратила внимания, если бы не Инфернс. Она подняла глаза наверх, увидев летящую на них деревянную горящую балку. Эмма успела только ускорить шаг в несколько раз, как услышала, что она упала позади, слегка зацепив штанину. Детектив резко дёрнула ногой, оставив лоскут от брюк в огне. Вудс была в шоке, но не переставала двигаться. К счастью, пламя почти не затронуло зрительский зал, поэтому они спокойно покинули помещение.              ...              — Все на месте? — спросила пожилая женщина у труппы актёров.              — О нет! — крикнула Маргарета, закрыв лицо руками. Её физиономия застыла во вселенском ужасе, — Майк... Майк был в гримёрке? Кто-то проверял их? — спросила она, но все отрицательно помахали головами, — Он там… Если он не вышел, то он все ещё, черт возьми, там!              Марго кинула обеспокоенный взгляд на двери театра, в проходе которых сначала появился Наиб, а после и Эмма с Майком, опирающимся на её плечо.              Наиб выглядел, кажется, почти хуже всего. Все его пальто мало того, что пропахло дымом, так ещё и его края были подплавлены. Эмма будто и не в новом костюме пришла. Её туфли потрепал огонь, как и края её брюк. Майк выглядел ещё хуже: унего пострадали не только брюки, но и кофта была слегка подгоревшей. Зелле подбежала к Майку, заботливо и напугано осматривая его. Он только слабо улыбался, но Эмма понимала, что сейчас для него произошла трагедия всей его жизни.              — Боже как… Как ты только умудрился? Леди, вы в порядке? — спросила она у Правды, на что Вудс нехотя положительно покачала головой, — Боже, как же я вам благодарна, огромное, огромнейшее спасибо!              Эмма только подняла уголок губ, после чего огляделась. Кучу людей, пожарные машины, труппа актеров, стоявшая чуть поодаль, и они на их фоне действительно выглядели как герои. Только вот спасли они за все это время только одну жизнь. Не любила она геройствовать, так получалось. А то, что она решила вернуться за Мортоном — чистая случайность.              — Прощай, старый друг, — только вымолвил Майк, что заставило Вудс удивиться.              — Но… Сгорел только зал! Я думаю, все восстановят! — она пыталась его утешить. Наиб поднял на неё глаза и обомлел. Правда присела на колени, чтобы увидеть очи Майка, а позже добро улыбнулась, — Я приду на любую твою премьеру, даже если она состоится не в первый раз, — Наиб редко видел её такой доброжелательной, такой доброй. Она редко нянчилась с людьми, говорила тёплые слова, поэтому из её уст услышать такие вещи очень важно.              — Уже второй раз переносить придётся, — вздохнул Майк.              — Зато ты цел, — Она обняла его левой рукой, похлопывая по спине. Правда может быть и очень сострадательной временами, но это всё, что касается близких друзей.              Наиб только внимательно наблюдал. Когда Майк захотел взять её за правую руку, то Вудс странно отдернула её, поправив рукав жакета. Субедар почувствовал что-то неладное. Он медленно подошёл к Эмме, попросив её отойти на минутку.              Детективы отошли в сторону, после чего Наиб тоже попытался взять её за руку, но она сделала то же самое.              — Что случилось?              — Ничего, — сквозь зубы проговорила Эмма, снова поправив рукав. Наиб крепко взял её за плечо, чтобы Правда не смогла сопротивляться. Другой рукой он поднял рукав, после чего с уст Правды сорвался тихий крик.              — Сука!              Он увидел под рукавом волдыри, сильное покраснение. Ожог. Она очень сильно обожглась и собиралась ехать домой никак не предупредив Наиба? Он поднял на неё серьезный взгляд, а Эмма, будто ребёнок, отвела глаза в пол, виновато пялясь в него.              — Когда?              — Когда отстала от тебя. Я пока по лестнице поднималась, упала и там… кусок занавеса упал. Я просто задернула и думала, что всё окей. Но всё правда хорошо, давай поедем домой.              — Какой домой, Правда? — удивился Субедар, судорожно оглядываясь в поисках такси, — У тебя ожог второй степени, нужно к врачу, хотя бы для осмотра.              — В таком случае не делай из этого трагедию, я не умираю. Откуда ты знаешь степень ожога, господин медик?              — Я бывший солдат, не забывай.              С этими словами он и закончил диалог. Они попрощались с Майком, быстро уехав с места происшествия. Девушка смотрела в окно, задумавшись о чем-то, а после только прошептала:              — Надо потом будет вернуться, вдруг улики остались...              — Правда, — злобно шикнул Наиб, — Давай с рукой твоей разберёмся, а потом посмотрим, что мы будем делать.              Вудс, прикусив губы, отвела взгляд, снова оглядывая пейзажи за окном. Через какое-то время они приехали в больницу, всё это время он молчал. Девушка не поднимала на него глаз, будто боялась чего-то. Зайдя в само здание госпиталя Св. Варфоломея, Наиб сразу принялся искать что-то похожее на регистратуру, чтобы попасть ко врачу. Эмма стояла у стенки, сложив руки на груди. Она не обращала внимания на весь окружающий шум, пока её не взяли за плечо. Девушка была готова врезать этому человеку, но им оказался никто иной, как Эзоп Карл. Правда округлила глаза, но парень её опередил.              — Я в гости к Илаю заскочил. Смотрю — ты здесь. Что у вас?              — Карл! — крикнул Наиб, подбегая к ним, — Слава богу, ты тут. Ты можешь нас отвести ко врачу?              — Чего? Тебе плохо?              — Да не мне, — видимо, Субедар был настолько обеспокоен, что казалось, будто он тут переживает за своё здоровье, — Эмма обожглась, глянь на правую руку.              Эзоп только очень сильно удивился и обеспокоился, тихонько и аккуратно подняв рукав её пиджака. Карл боялся сделать ей больно, она и так натерпелась. Он увидел весьма неприятную картину, после чего кивнул.              — Пойдёмте. Я знаю куда нам.              Эзоп только уверенно зашагал мимо кабинетов, а Правда все ещё не проронила ни слова. Карл каждый раз украдкой ловил её взгляд, а Эмма стыдливо отводила его.              Правда, зайдя в кабинет, оставила Наиба и Карла ждать её у входа. Эзоп только пожал плечами:              — Жить будет, почему так волнуешься?              — Просто она молчала о том, что поранилась. Снова. Как обычно, — Субедар сидел на скамье, сложа руки на груди.              — В этом вся Правда, — какая-то странная улыбка расплылась на его лице, хорошо, что Наиб был занят разглядыванием потолка, — Кстати, где это она так?              — В Гилгуде был пожар. Там и … да, — Почему-то Субедару было сложно связывать слова.              — Понятно, — Карл не изменял себе, разбрасываться словами он не любил.              — Слушай, — Наиб встал со скамьи, — Я буду через минут пять, окей? Похожу тут, а то ноги затекли сидеть, — Карл кивнул, — Вы с Эммой тут ждите.              Как только Наиб удалился, Карл наконец-то смог оказаться наедине со своими мыслями. Через минуту вышла Эмма, которая оглядела Карла.              — А где Инфернс?              — Отошёл, пойдем подождем его на улице?, — спокойно произнес Эзоп, поправив маску на носу.       Правда кивнула и направилась к выходу, а Эзоп аккуратно и не спеша шёл за ней. Когда они покинули здание госпиталя, то решили пройтись вокруг, пока Инфернса не было. Первое время они шли молча, эта тишина была приятной, а не напряжённой. Так было нужно.              Карл всё это время не отрывал глаз от Правды, которую явно что-то мучило. Не в силах более терпеть молчание и её тихие муки, Эзоп всё же спросил:              — Тебя что-то тревожит?              — Да, — честно отрезала Правда, — Ты же знаешь про то, что мы видели ДМ'а? — Карл кивнул, — Он подставил троих моих друзей, а одного он специально запер в огне, чтобы тот сгорел. Понимаешь? Он чуть не убил моего лучшего друга и если бы не мой приступ, — видимо, так Эмма называла свои резкие приливы интуиции, на которую редко полагалась вперемешку с тревогой. В такие моменты её чувства обостряются. Интуиция подкреплена только верой и чувствами, которым не место в расследовании, — он был бы просто пеплом. Я бы никогда не простила себе такое. И понимаешь, — она подняла на него глаза впервые за диалог, — Я... я чертовски боюсь, — созналась Эмма, — Я не знаю, кому верить, а кому нет, что ожидать от него и когда ожидать, мне же вообще нельзя расслабляться, не знаю что делать, Карл, — закончила девушка, на глазах которой наворачивались слёзы. Карл подошёл ближе, похлопав её по плечу, — Я не вывезу…              — Правда, — начал Карл, — Если Мисс Дайер доверила тебе это дело, то значит ты справишься. А по поводу доверия... Как вариант, перестать общаться со всеми. Сократить круг общения.              — Чего? — вот здесь Правда знатно удивилась, совершенно не понимая, к чему же клонит Эзоп.              — Если предали раз, то обязательно подставят и второй. Общаться только по работе, — на секунду он замолчал, — Но решай сама. Я просто хочу как лучше для тебя.              — Ага, — буркнула Эмма, позже услышав голос Наиба.              — А мне пора идти. Удачи и здоровья, Леди Правда, — коротко кивнул Эзоп, направившись за территорию госпиталя.              Субедар успел только подойти, как его и след простыл. Наиб изогнул бровь, посмотрев на Эмму.              — Вы чего на улицу вышли?              — Эзоп предложил, а там было очень душно, — холодно пояснила Эмма.              — Что он тебе сказал? — Инфернс медленно направился к выходу за территорию госпиталя.              — Забей, — отмахнулась Правда, — Мне просто страшно.              — От чего же?              — Я слишком уязвима, — пришла к этому мнению Вудс, — Слишком много страхов и сомнений во мне сейчас. Это ужасно.              — Это нормально, — поправил Наиб, после чего Правда цыкнула.              — Я не хочу. Я боюсь. Оно снова началось, Инфернс, — посмотрела она на него, а Наиб только обеспокоенно взял её за ладонь, тихонько поглаживая большим пальцем тыльную сторону.       Под "оно" Эмма подразумевала свои психи и приливы тревоги. Это произошло прямо во время спектакля. Раньше у Эммы они были очень частыми, это было ещё в детском доме, но рассказать тогда кому-либо об этом она боялась. Они начались, когда ей было 14 — примерно в это время Наиб покинул приют, Эмма осталась совсем одна. Она не могла смириться с тем, что её лучший друг сейчас так далеко. Ночью от таких мыслей она задыхалась, совершенно не понимая, что происходит. Как с этим справляться? Как правило, Эмма пыталась восстановить дыхание, и если это не помогало, то приходилось ждать.       — Сегодня он чуть не убил Майка. Я более чем уверена, что он убил бы Майка, если бы не мы. Я понятия не имею, что он хочет, но явно чего-то не очень хорошего, — Правда была в смятении. Когда такое было в последний раз?              — Ты можешь мне пообещать кое-что? — попросил Наиб.              — Что угодно, Инфернс, — серьезно сказала Эмма.              — Пообещай, что ничего от меня больше не утаишь. Я друг и не хочу тебе сделать плохо, помни это, — он потрепал её по голове, — Мы со всем справимся.              — Нгх, — буркнула Эмма, — Хорошо, обещаю. А ты тогда пообещай, что всегда будешь рядом.       Наиб сделал шаг к ней, сократив расстояние между ними, после чего обнял её. Эмма приобняла его в ответ, после чего он слегка посмеялся.              — Глупышка, я же уже очень давно пообещал это.