АРО, 19 марта, 2006 года
Аро считает, что в мученичестве определенно есть свои плюсы. Он всегда ценил это качество в Карлайле, хотя сам его не разделял, и никогда за все годы своего скитания по миру не верил в кого-то настолько сильно, что готов был бы отдать за него свою жизнь. В поисках единомышленников, Карлайл нашел молодого Эдварда, и в отличии от самого Аро, последний тоже верил в заповеди своего названного отца. На данный момент Аро ожидает его возвращения под тихое бормотание Кайуса и периодические вздохи Маркуса, разрывая опустившеюся в зал тишину. Ему не придется ждать слишком долго, учитывая, что юный Эдвард вряд ли решится уходить далеко от часовой башни. Тем не менее, Аро чувствует подступающее раздражение из-за возникшей ситуации. — Я не вижу в этом никакого смысла, — снова повторяет Кайус, — мальчишка неоднократно нарушал наши законы, нам не нужен еще один пример исключительного идиотизма перед глазами для оправдания его скорой казни. Он, вместе с членами своего клана, открылся человеку, которого не собирался менять, дойдя до того, что целенаправленно остановил ее обращение! Аро, из-за твоей жадной потребности добавить его в свою коллекцию или, чего хуже, из-за глупого сентиментального чувства долга перед его родителем, ты действуешь неразумно. Девушку бросили перед смертью, логично предполагать, что она могла поделиться своими знаниями с другими. Нужно инициировать расследование... Аро, ты слышишь? Подобные проступки нельзя прощать... — Хм, — Аро уклончиво откашливается, откидываясь на спинку трона. Кай раздраженно фыркает, его руки сжимают подлокотники, в результате чего тихий скрип деревянной опоры разносится по залу. — Мальчишка намерен раскрыться в стенах Вольтерры, не так ли? В тех самых стенах, которые мы построили... — Снова возражает он, наклоняясь вперед, пытаясь рассмотреть эмоции Аро, который демонстративно избегает встречаться с его пронзительным взглядом. — Он не зайдет так далеко, будь уверен, Кайус, — спокойно отвечает он, внимательно осматривая носки своих туфель. — Дело совершенно не в этом, и ты наверняка прекрасно это понимаешь. Аро тяжело вздыхает, медленно кивая. Прежде чем он успевает придумать еще один аргумент в защиту своих убеждений, двери зала резко открываются, позволяя Джейн, Феликсу и Деметрию провести слегка растрепанного Эдварда на обозрение владыкам. Как и надеялся Аро, вампира сопровождает его самая любимая сестра и удивительно бойкая Изабелла Свон. Аро непроизвольно выпрямляется на своем месте и через секунду встает. — Удивительно! — Радостно кричит Алек, встречая Джейн посреди большого зала, — Владыки посылают тебя за одним мерзким преступником, а ты возвращаешь двоих! Он делает паузу, глядя на Изабеллу, которая слишком занята, цепляясь за Эдварда, чтобы обратить внимание на слова вампира: — Двоих с половиной, — добавляет он смеясь, когда Джейн игриво пихает его в бок. Ее широко раскрытые глаза встречаются с глазами Аро, который, в свою очередь, благодарно улыбается ей в ответ. Джейн тут же начинает прихорашиваться под его одобрительным взглядом, отражая его улыбку собственной гордой ухмылкой. — Действительно, ты превзошла себя, mia stellina — хвалит Аро, коротко гладя ее по голове, когда проходит мимо. — Элис! — Выдыхает он, демонстративно сложив руки вместе, выражая таким образом свой восторг. — Как чудесно наконец-то встретиться с тобой лично, особенно после того, как много мы о тебе слышали и, кроме того, видели... Ах, я уверен, что тебе хорошо знакомо это чувство, моя дорогая. Он делает паузу, рассматривая ее несколько долгих мгновений, задерживая взгляд на паре красных кожаных перчаток, которыми она укрыла свои ладони. Он надеялся, что она придет на помощь Эдварду, ведь она, похоже, намерена защищать своего брата всякий раз, когда в этом возникает необходимость. «Что случается довольно часто», с усмешкой думает Аро. Принимать ее здесь — настоящее удовольствие, смешанное с любопытством и стремлением проникнуть в ее чарующие мысли. Помимо прочего, разум юной Изабеллы столь же интригует, особенно, если она окажется невосприимчива и к его собственному дару... О, какой волнительный день, ведь в его распоряжении такие интересные гости! Аро ненадолго оборачивается, даря Джейн еще одну радостную улыбку и самодовольно ухмыляется в сторону Кая, в то время как последний наигранно закатывает глаза и громко усмехается. — Ах, какой приятный сюрприз, Изабелла все-таки жива и здорова! — Он притворно растягивает слова, поворачиваясь лицом к посетителям и очень медленно спускается по помосту. Пересекая зал несколькими быстрыми шагами, останавливается перед парой, предвкушая намеченное представление. Эдвард напряженно смотрит на него. Его челюсти сжимаются сильнее, из-за чего Аро шире улыбается и подходит чуть ближе. — Ты, должно быть, испытал такое облегчение, Эдвард, что она снова рядом с тобой. Я полагаю, это сильно меняет дело, не так ли? — Вежливо вопрошает он, переводя взгляд с одного на другого: цепляются друг за друга так, словно от этого зависит их жизнь. «Трудно искоренить старые привычки», думает он. Изабелла следует за его взглядом, мельком взглянув на Эдварда, словно оценивая его реакцию, прежде чем снова сосредоточиться на Вольтури — большие глаза становятся все шире и шире, когда Аро делает еще один шаг на встречу. Она смотрит на весь мир так, будто вот-вот расплачется, но ее пульс говорит о спокойствии. — Да, — выдыхает Эдвард, не сводя глаз с вампира. Не обращая внимание на его пристальный взор, Аро продолжает: — La tua cantante, у нее огромная власть над тобой, и все же ты доблестно сопротивляешься искушению, которое представляет ее кровь. Я не могу не задаваться вопросом, юный Эдвард, что могло с подвигнуть тебя на такие решительные действия, в конце концов, ты бросил ее. — Наконец он останавливается прямо перед ними, склонив голову набок в притворном размышлении, прежде чем сделать глубокий вдох, позволив сладкому запаху Изабеллы заполнить его легкие. Возникающая в результате боль от першения в горле остается таким же неприятным ощущением, как и всегда, хотя в данном случае дискомфорт стоит того, чтобы его испытать. Изабелла пахнет сладко и восхитительно, и, хотя эффект, который она оказывает на него, никоим образом не сравним с тем, который она производит на молодого Эдварда, все равно Аро мог сравнить ее запах с афродизиаком, созданным специально для таких существ, как он сам. Он облизывает губы, почти что чувствуя на кончике языка ее аромат. — Вы знаете почему, — рычит Эдвард, продолжая смотреть на него колким взглядом, однако напоминание о его промахе несколько ослабило разрывающую его злость. Да, действительно, Аро знает причину, но он пытается узнать не очередное объяснение мальчишки, нет, он отслеживает реакцию Изабеллу на брошенные слова. Он замечает на ее бледном лице оттенки гнева, которые так же быстро исчезли, как и появились. Аро ожидал увидеть печаль, боль, даже ужас при мысли, что ее снова бросят. Кроме того, беря во внимание воспоминания Эдварда, девушка была робкой и доброй. Прежде всего, она невинна и беспомощна, временами от нее можно ожидать неповиновения или раздражения, но они редко были направлены на самого Эдварда и носили кратковременный характер. Наивный ребенок, нуждающийся в защите, и все же… Изабелла явно пребывала в ярости. Она хорошо это скрывает… В тот момент, когда Эдвард поворачивается, чтобы посмотреть на нее, ее глаза снова расширяются, полные страха, а ее хватка на его руке становится крепче. Маска возвращается на место. Но все же маска. Аро облизывает губы, заинтригованный вопреки самому себе. В юной Изабелле есть что-то неладное — ложь, скрытая у всех на виду, ощущение тьмы, которую он страстно желает вытащить на открытое пространство и проверить при свете дня. — Итак? — Спрашивает он через мгновение, выжидающе глядя на Эдварда. В ответ мальчишка лишь вопросительно приподнимает бровь, что вызвало тихий смешок Аро, который указывал на дверь позади гостей. — Разве ты не собираешься заявить о своих желаниях, юный Эдвард? Я полагаю, ты хотел бы просить о помиловании как для себя, так и для своих близких, теперь, когда у тебя есть причина вернуться к своей прежней жизни, ведь милая Изабелла рядом с тобой. Аро снова выжидающе улыбается, бросая взгляд сначала на Элис, следом на Изабеллу, чьи маленькие кулачки крепко сжимали ткань рубашки Эдварда. — Только... — Бормочет Аро, очень внимательно наблюдая за выражением ее лица, и ему отрадно уловить появившуюся вспышку раздражения, когда Эдвард в ответ притягивает ее ближе к себе. — Интересно, совпадают ли ваши желания с желаниями Изабеллы. Скажи мне, bambina, ты хочешь вернуться домой вместе с ним? — Да. — Изабелла задышала чуть громче обычного, — это единственное, чего бы мне хотелось. Она звучит совершенно искренне, произнося эти слова. Ни следа гнева, ни капли негодования в ее тоне. — Я вижу, — отвечает Аро медленно, снова специально растягивая слова, — почему? — Я люблю его, — тихо шепчет Изабелла, — я всегда любила его и всегда буду любить. Ритм ее сердца остается ровным и спокойным, когда она произносит эти слова, даже рычание Кая не смущает ее, она лишь делает небольшой шаг назад, прячась за спиной Эдварда, который с радостью встает между ней и братом Аро. Она выглядит испуганной, но ее запах остается совершенно незапятнанным беспокойством, а сердце пульсирует в привычном для него ровном ритме. Аро сразу приходят в голову картинки-воспоминания, когда она нетипично для человека реагирует на вскрывшийся факт существования вампиров. Эдвард был поражен ее странным поведением, ее готовностью не обращать внимания на то, что он считает наиболее неприятным в своем неизменном состоянии. Конечно, беспокойство и ее не обходило стороной, особенно, когда она столкнулась со следопытом Джеймсом, намеревающимся выследить ее и причинить ей боль. И все же... Все же было что-то не так. Аро долго наблюдает за Изабеллой, внимательно рассматривая ее. Весь заполненный вампирами зал становится смертельно тихим, если не считать звуков ее дыхания и биения сердца. И тогда Аро наконец понимает. Губы его растягиваются в широкой улыбке, глаза блестят радостным экстазом. Изабелла. Конечно. — Даже после того, как он так безжалостно бросил тебя умирать? — Спрашивает вампир, наклоняясь чуть ближе. Лицо Изабеллы каменеет, теплые глаза цвета тающего шоколада упрямо смотрят вперед. — Даже тогда, — отвечает она с впечатляющей решимостью. Но вот он снова, этот намек на гнев. Да, думает Аро. Теперь он понимает.БЕЛЛА, 15 декабря, 1993 года
Белла сидит в куче снега, ее пальцы красные и окоченевшие, а нос заложен. Она наблюдает, как играют другие дети, разноцветные пятна оранжевого, розового и голубого цвета мелькают тут и там, их носы и щеки также пылают красным. Белла не играет. Она ненавидит снег, она вообще ненавидит холод и сырость. Она не видит смысла. Снежинки танцуют в воздухе, некоторые из них оседают на кончике ее носа, но Белла почти не обращает на них внимания. Чем дольше она наблюдает за другими, тем меньше она понимает. Эрик бросает снежок в Алана, попадая ему прямо в нос с приглушенным хрустом, когда тот рассыпается, падая на землю. Алан на мгновение замирает, и Белла наполовину оживает, ожидая, что он начнет плакать — по крайней мере, он думает над этим, — но затем он проводит руками в перчатках по близлежащей горке, собирая снег. Эрик поворачивается, чтобы убежать, без сомнения ожидая, что снежный ком ударит его по носу в любую секунду. Но Алан не сжимает руки вместе, чтобы сделать комок, а держит рыхлый снег в руке, бегая за Эриком. Он легко догоняет его и безжалостно засовывает руку со снегом прямо Эрику за шиворот. Эрик взвизгивает и тут же заливается слезами, быстро направляясь к миссис Коллинс. «Какие же они все-таки дети», — думает Белла, наблюдая, как Алан бежит следом за ним. Она полностью погружается в свои мысли, поэтому совершенно не ожидает подступившего к ее телу холода, сопровождающегося болью. До нее доходит, что сейчас кто-то набивает ей куртку снегом. Белла вскакивает, быстро поворачивается и видит Элли, стоящую позади нее: рыжие волосы, спрятанные под фиолетовой шапочкой, зеленые глаза, сияющие озорством, веснушчатый нос. Белла ненавидит ее. Ненавидит ее почти так же сильно, как она ненавидит снег. Или Форкс. Ее холодные, негнущиеся конечности становятся совершенно неподвижными, крошечные руки сжимаются в кулаки по бокам зеленых зимних штанов. Белла чувствует, как ледяная вода стекает по ее шее, по спине, пока не достигает пояса ее зимних штанов. Она представляет, как ее кожа, красная и липкая от холода, становится невероятно горячей от гнева, вода, прилипшая к ней, превращается в пар. Она представляет, как он выходит из ее ушей, словно все ее окружение — это дурацкий мультик. Она так зла... Достаточно зла, чтобы протянуть руку и ударить Элли. Или пнуть ее. Или дернуть ее за волосы, настолько сильно, чтобы сначала она упала лицом в снег, а затем была не в силах поднять головы, позволяя слезам застывать на ее щеках, в то время как густой снег заглушал бы ее крики. Белла моргает. Она замерзла и она раздражена, а Элли все еще смотрит на нее. Она ухмыляется, демонстрируя три отсутствующих зуба, и она такая миленькая, такая хорошенькая. Белла улыбается в ответ широким зубастым оскалом, отражающим ее улыбку, — потому что, по-видимому, это весело. Она не может понять, почему это должно быть весело, но улыбается, несмотря ни на что, а затем наклоняется, чтобы собрать немного снега. Она бросает его в девочку напротив. Увы, промазала. Элли хихикает всю дорогу до класса. И поэтому Белла тоже так делает. Миссис Коллинс заставляет их вырезать и складывать звездочки, да снежинки, снеговиков, уродливые елочки. И Белла улыбается до тех пор, пока ее щеки не начинают болеть, даже тогда, когда она крепче сжимает ножницы, онемевшие пальцы вжимаются в сверкающий розовый пластик достаточно сильно, чтобы причинить боль. Она вырезает звездочку на столе, наблюдая за Элли.АРО, 19 марта, 2006 года
— Изабелла, — тихо произносит Аро, пристально глядя в карие глаза напротив, излучающие теплоту и доброту, невинность. Что ж, он тоже обожает ложное притворство. — Вам больше не нужно возиться с ними, — шепчет он, слегка наклоняясь к девушке. Изабелла делает нерешительный шаг назад, переводя взгляд с Вольтури на Эдварда и Элис. — Аро! — Эдвард предостерегающе рычит, и Аро искренне старается бороться со смехом, вырывающимся из груди. Как есть, мученик. Он не спеша поднимает руку, и сразу же Эдвард и Элис оказываются неподвижно скрученными Феликсом и Деметрием. В то время, как сама Элис даже не пытается бороться, удерживаемая в хватке вампиром в несколько раз сильнее ее, Эдвард же, напротив, старается вырваться, но быстро оказывается прижатым к земле, стоя на коленях перед Аро. Аро не обращает на него никакого внимания, но при этом радуется, когда Изабелла вскрикивает, потянувшись к Эдварду, моля его освободить: — Пожалуйста, пожалуйста... — О, а она звучит очень убедительно. — Я, конечно, понимаю твои опасения, — говорит Аро, — вся та работа, которую ты проделала, каждодневный риск... Но по правде говоря, как бы больно ни было оставлять их, как бы сильно тебя это ни ранило, на мгновение, смени свой образ, ведь то, что я предложу того стоит. Он тихо усмехается, подстрекаемый кратким блеском, вспыхнувшим, как искра, в ее глазах, но быстро погасший и сменившийся учащенным дыханием да трясущимися пальцами. Очень хорошо: — Изабелла... Юный Эдвард все еще не собирается тебя обращать. — Вы этого не знаете, — еле слышно произносит Изабелла, костяшки ее пальцев побелели от силы хватки на его рубашке. — Ах, но я знаю, — замечает Аро, поднимая на обозрение свою ладонь, — я обладаю даром видеть чужие мысли, почти так же, как и Эдвард, но гораздо яснее, смею добавить. Все, что мне нужно, так это одно единственное касание. Каждая праздная мысль, каждое скрытое желание, я увижу все. Он наклоняется еще ближе к девушке, и хотя ее тело напрягается, Изабелла остается неподвижной, не собираясь отступать назад: — И то, что я увидел в его сознании, Изабелла, свидетельство о его... Хм, как там выразился мой мудрый брат... Ах да, о его выдающимся идиотизме. В его голове поселилась упрямая потребность держать вас такой, какая вы есть, вернее, такой, какой он вас видит. Но ты же не невинный маленький цветочек, нуждающийся в заботе и защите, не так ли? — Заговорщицки подмигивает Аро, глядя ей прямо в глаза, слишком большие для ее лица, детские, некоторые сочли бы их очаровательными. — Он оказывает вам медвежью услугу.БЕЛЛА, 15 декабря, 1993 года
Белла издалека наблюдает, как Элли выкапывают из снега. Она вся синяя, зеленые глаза плотно закрыты, а ее полные губы приобрели фиолетовый оттенок, настолько яркий, что он сочетается с ее дурацкой шапочкой. Она больше не дрожит. Белла наблюдает, как ее поднимают и уносят, завернув в толстые одеяла. Свон еще долго там стоит, даже после того, как машина скорой помощи отъехала, и смотрит на пустую дорогу. В конце концов, после того как она сама начинает дрожать от холода, Белла подходит к небольшой куче снега, где лежала Элли. Она не то чтобы похоронила ее, просто насыпала достаточно снега на ее бессознательное тело, чтобы скрыть ее от посторонних глаз. Она тянется вниз, проводя пальцами в перчатке по снегу, осторожно, чтобы не повредить места, окрашенные в красный цвет, ищет — и рада, что ничего не находит. Элли не потеряла подарок, который Белла оставила ей тогда — маленькую бумажную звезду, которую она засунула ей в рот, а потом зажала. Белла улыбается яркой зубастой улыбкой, зная, что когда она проснется, Элли найдет свою звезду.АРО, 19 марта, 2006 года
Без дальнейших церемоний Аро обхватывает руки Изабеллы своими, предвкушая убедиться в ее уникальности. Он одновременно удивлен и совершенно спокоен, обнаружив, что ее разум окутывает тишина, в отличии от шепота или каких-либо воспоминаний. Действительно, разум удивительный материал, который стоит детально изучать, даже если ему потребуется сделать это саморучно. — Я не понимаю, что вы имеете в виду, я… — Бормочет Изабелла, страх снова появляется на ее лице, она смотрит на свою руку в его руке. Конечно же, Аро угрожает карточному домику, который она так тщательно построила за время своего знакомства с Олимпийским кланом. Неудивительно, что оказавшись в ловушке, она испытывает тревогу, но и наблюдать за ней бесконечно интересно. — Я имею в виду, Изабелла, что тебе больше не нужно прятаться, я тебя вижу, — говорит Аро, с улыбкой на лице, — пора перестать притворяться. — Притворяться... — Глухим эхом отзывается она, устремив свой взор вдаль. Хотя он не может читать ее мысли, но замечает очевидное: ее разум сейчас находится в шатком положении, пытается выдумать подходящую ложь. Восхитительна. — Я не притворяюсь... Эдвард... — Возражает она с отчаянием в голосе. — Я знаю, Белла, — быстро уверяет он ее, все еще удерживаемый Феликсом, и добавляет, бросая взгляд на Аро и его братьев, имеющих устрашающий вид, — он просто пытается залезть к нам в голову. Аро задумчиво хмыкает, проводя кончиками пальцев по коже девушки, прежде чем позволить ей выскользнуть из его рук: — Я, конечно, не могу читать твои мысли, чтобы доказать свою теорию, но мой брат определенно может. Видишь ли, Маркус способен ясно видеть нити души, которые связывают нас, наши отношения и их истинную сущность. Хотя ты и являешься исключением из моего дара, Изабелла, я полагаю, что он сможет увидеть тебя такой, какая ты есть. Хочешь демонстрации? Приятно видеть, как глаза Изабеллы расширяются с каждым произнесенным им словом. Она больше не цепляется за Эдварда, вместо этого ухватывает край ткани рукава от его костюма, склоняет голову и глядя в пол. Когда она снова поднимает глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, ее напряжение лопается, как воздушный шарик, и медленно выдыхает. Карие глаза кажутся холодными, темными и твердыми, уголки рта хмуро изгибаются: — Хорошо, — говорит она, и в ее голосе внезапно исчезла прежняя паника, сердце снова успокоилось, — этого вы хотели? Теперь, вы удовлетворены? Вот она снова — ярость, едва сдерживаемая, скрытая на задворках души. Аро отчаянно хочет увидеть, когда она полностью ее поглотит, хочет наблюдать, как она пожирает тех, кто причинил ей зло. Белла бросает горячий взгляд и на Эдварда, и на Элис, явно недовольная таким исходом. Аро полагает, что если бы он был на ее месте, то не очень бы оценил свое разоблачение. Но не беспокоится, ведь обязательно компенсирует доставленное неудобство. — Ммм, почти, — мурлычет он, полностью поглощенный ею, — у меня есть выгодное предложение для тебя, bambina. Поскольку твои усилия явно потрачены впустую на такого, как Эдвард, я предлагают тебе вместо этого подумать о присоединении к нам. Если хочешь, cara mia, я обращу тебя до захода солнца. Глаза Изабеллы снова расширяются, а рот образует идеальную маленькую букву «о», когда она смотрит на него. Она щурится, глядя на него с подозрением: — В обмен на что? — Спрашивает она после долгого молчаливого размышления, к большому отчаянию Элис и Эдварда. Как ни странно, они вдвоем в основном молчат, глядя на Беллу в явном замешательстве. Аро ожидал большей реакции, но, похоже, они наконец уловили то, что Аро почувствовал всего через несколько минут после встречи с Изабеллой. Элис качает головой, явно отрицая происходящее, в то время как Эдвард словно превратился в мраморную статую. «Жаль», думает Аро про себя. Он с нетерпением ждал последствий. Но время еще есть. Вместо того, чтобы ответить на вопрос Изабеллы, Аро протягивает руку, чтобы схватить ее за подбородок, мягко направляя его вверх, когда он наклоняется и захватывает ее губы в жгучем поцелуе. Секунду или две Изабелла остается совершенно неподвижной, затем, словно проснувшись от глубокого сна, она обвивает руками шею Аро, запуская пальцы в длинные пряди его волос. Аро видит, как улыбка озаряет ее лицо и быстро исчезает под напором страсти, позволяя себе ответить взаимностью. Она открывает для него рот, приглашая углубить поцелуй, и Аро с удовольствием пользуется возможностью, обнаруживая, что на вкус она такая же сладкая, как и ее аромат. Он обхватывает свободной рукой ее талию, притягивая девушку ближе к себе, одновременно проводя кончиком языка по ее нижней губе, вызывая у нее тихий вздох удовольствия, который он проглатывает вместе с любыми другими звуками, угрожающими сорваться с ее мягких губ. «Изабелла просто прелестна», — радостно думает он, нежно проводя рукой по изгибу ее позвоночника. В ту секунду, когда они немного отдаляются, и Изабелла делает глубокий вдох, все еще обнимая Аро за шею, Эдвард снова обретает свой голос: — Белла, — он говорит тихо, его голос дрожит под давлением чувства вины, — я знаю... Я знаю, что ты запуталась, я знаю, ты можешь думать, что обращение каким-то образом подарит тебе удовлетворение, но ты... Ты должна меня выслушать. Ты... Ты ведь не хочешь быть бездушным монстром настолько отчаянно, что готова пожертвовать не только своей сутью, но и самим своим чувством бытия, своим разумом... Он делает паузу, тяжело дыша: — Потому что это то, что он заберет у тебя, Белла. Твой разум, твою свободу, все. Ты должна пойти с нами домой, Белла. Ты должен понять, почему мы не можем обратить тебя... Прости, что я ушел, я... — Я обращу ее, — перебивает Элис, уже делая жест, чтобы снять с руки одну из перчаток. — Я видела это и смогу доказать. — Элис! — Эдвард. Другого пути нет, она не может оставаться человеком, зная о нас, ты должен это понимать. Мы не можем просто забрать ее, Эдвард, разве ты не осознаешь, где мы находимся? Что это значит для нас? — Она бросает на Эдварда умоляющий взгляд, прежде чем снова встретиться глазами с Аро, смело протягивая ему руку. Аро на мгновение задумался, странно не заинтересованный в том, чтобы увидеть решение Элис. Нет, Элис не обратит Изабеллу. Аро крепче сжимает девушку, притягивая ее немного ближе, несколько ошеломленный дразнящим ароматом, наполняющим его ноздри. Она всецело принадлежит ему, для того, чтобы обратить ее, для того, чтобы исследовать и анализировать ее разум, для того, чтобы доставлять ей удовольствие и принимать обожание в ответ. В его объятиях Изабелла начинает смеяться. Ее тихий, неуверенный смех, состоящий из серии маленьких дуновений воздуха ложится на шею Аро: — Ты это имел в виду? — Неожиданно шепчет Изабелла на ухо Аро, балансируя на кончиках пальцев ног. — Ты изменил бы меня сейчас? А что потом? Она проводит пальцами по его лицу, очертя скулы и линию подбородка, прежде чем остановиться на его плече. Ее прикосновение наэлектризовано, замечает Аро, сразу понимая, насколько ужасным было бы существование без ее присутствия, а всего через секунду до него доходит значение этой мысли. Он ее не отпустит. Признать это было гораздо проще, чем он ожидал. Изабелла не сделала его от этого слабым, да и как она могла? Каким бы глупым он себя считал, если бы сомневался в ее силе и считал ее существование бременем. Нет, его Изабелла не была ему в тягость. — Тогда, — шепчет в ответ Аро, касаясь носом ее волос, прежде чем наклониться и поцеловать чувствительное местечко между ее ухом и шеей, медленно спускаясь вниз, кончиком носа скользя по ее коже, — тогда я завяжу вокруг земли аккуратный маленький бантик и подарю его тебе, и ты можешь распоряжаться им как хочешь, mia regina. Он еще раз медленно ее целует, подтверждая свои слова: — Я дам тебе силу, подобную которой ты не можешь себе представить. Все, что ты захочешь, Изабелла, ты получишь. — В обмен на..? — Бормочет Изабелла, лениво играя пальцами с его галстуком, при этом не сводя с него глаз. Аро улыбается, невероятно довольный мелькающим голодом в ее глазах. Он наклоняется ниже, позволяя Изабелле захватить его губы в еще одном обжигающем поцелуе, игнорируя протесты Эдварда и Кая на заднем фоне, мягкое бормотание серьезного голоса Маркуса, а также оглушающую тишину, которая следует за их действиями. Все, что имеет значение, это Изабелла, цепляющаяся за него. Как только они прерываются, чтобы Изабелла отдышалась, она начинает искренне смеяться — она смеется над широко открытыми глазами Эдварда и его мольбами о ее человеческой душе, смеется над множеством извинений Элис. Она смеется до тех пор, пока по ее щекам не начинают течь слезы, и тогда они наконец замолкают. Пока они не начинают понимать, что Беллы, которую они так отчаянно хотят спасти, не существует, пока они не понимают, что они не единственные опытные лжецы в округе. «Изабелла успешно ввела их в заблуждение, и, конечно же, она наверняка получила от этого простого факта как удовольствие, так и гордость, но ее усилия не привели к запланированному ей результату», — мысленно замечает Аро, — «без сомнения, она очень устала притворяться и сейчас испытывает облегчение, осознавая, что достигла того, к чему стремилась, пусть и немного иначе». Эдвард продолжает умолять, а Изабелла лишь еще раз улыбается, медленно приседая напротив его лица. Аро бросает взгляд на Феликса, который понимающе кивает и удерживает мальчишку с большим усердием, обеспечивая безопасность пока еще человеку перед ним. — Эдвард, — тихо говорит она, и в ее голосе столько эмоций, что она, кажется, задыхается от них, — я не хочу, чтобы ты приезжал. Ты не принадлежишь мне, ты не принадлежишь моему миру. Ты всегда был только средством для достижения цели, не отвлечением, а инструментом. Она делает паузу, выражение ее лица снова приобретает умиротворение: — Что ты чувствуешь теперь? Аро вынужден сдерживать свой ликующий смех, наблюдая, как Изабелла использует против мальчишки его же собственные слова. Глаза Эдварда расширяются, когда он смотрит в пол, хотя он все еще не осмеливается поднять глаза и увидеть ее такой, какая она есть. Его детская потребность сохранить ее добродетель, кажется, простирается достаточно далеко, чтобы отрицать существование того самого человека, который сейчас стоит перед ним... Пальцы Аро чешутся от потребности прикоснуться, точно знать, что сейчас происходит в его голове. Он жаждет узнать, какую именно ложь говорит себе Эдвард, чтобы сохранить спокойствие. Изабелла оборачивается, оглядываясь на него, и Аро улыбается, ободряюще кивая головой: — Все, что ты пожелаешь, Изабелла, — повторяет он, наблюдая, как улыбка расцветает на ее лице. — Есть у меня одна идея.БЕЛЛА, 22 декабря, 2006 года
Аро сдерживает свое обещание, чему Белла остается довольна. Как только боль утихает вместе с пламенем, девушка перерождается в сильном, способном теле, именно в таком, котором она хотела. Он начинает делиться с ней историями о прошлом и настоящем, преподнося ей дары неизмеримой ценности. Белла слушает, каждая его история более захватывающая, чем предыдущая, и по очереди рассказывает ему несколько своих в ответ. И она ждет. Она ждет снегопада. Она ждет идеального момента, чтобы преподнести ему собственный подарок. Каллены сбежали, как они это часто делали, потому что Аро позволил им это в качестве одолжения Белле, которая прекрасно провела время, охотясь за каждым из них. Она возвращается к нему с подарком, сделанным ее собственным руками, — подношением и обещанием. Каждую ночь в течение целой недели она дарит ему голову, украшенную аккуратным бантиком, и бумажную звезду, прилипшую к их языку.