Недальновидный

      — Разве я заслуживаю подобного? — устало протянул Чайлд, пытаясь приподняться на ослабевших руках. Да, битвы до изнурения с достойными противниками ему нравились, но, похоже, в этот раз удача была не на его стороне. И который по счёту этот раз?       Предвестник грязными руками вытер лицо, разукрашенное подсохшей кровью. Рассеченная бровь и не собиралась утихомирить своё рвение залить всё вокруг. Наряду с этим слипшиеся из-за пота волосы постоянно лезли в глаза, мешая чётко смотреть перед собой. Кажется, сегодня всё было против него.       С раздражением и равной ему усталостью отбросив в сторону лук, который теперь напоминал оружие только названием, Тарталья всё же поднялся, крепко держась за протянутую ему ладонь.       — И можно ли это назвать справедливостью, а, Чжун Ли-сенсей?       Обман Моракса ещё надолго останется в голове Аякса. Надо же! Его, одиннадцатого предвестника, не удосужились посвятить в дела Фатуи, при том, что он пахал в этом чужеземном Ли Юэ похлеще Синьоры, которая на свой манер пришла, взяла и ушла.       Самым забавным аспектом всей ситуации была причина возмущения со стороны Чайлда. Сначала ему казалось, будто его нарочно вычеркнули во время кульминации, именно поэтому он ещё пару раз напомнил об этом Синьоре, не обращая внимания на её фырканье, лишённое какой-либо обиды (конечно, он же ей не ровня). Коллеги, если их можно обозвать таким официальным словом, изредка лишь посмеивались над ним, но, в общем-то, над непонятной ролью предвестника в выполненном задании не зацикливались — зачем, если задание выполненное?       Потом в голову пришло одно слово. «Предательство». Это же надо приехать в незнакомую страну, найти себе опору и думать, что эта опора — твой спутник ещё во многих других делах, а потом узнать, что это всё гнилой пиздёж! Как бы Тарталье не хотелось это признавать, но ложь Чжун Ли задела его намного больше, чем то же неучастие в главных задачах Фатуи. И ведь как красиво Моракс ему заливал…       Все свои эмоции в бурной красе Аякс излил почти сразу же после позорного инцидента в Банке Северного королевства. Рекс Ляпис спокойно его выслушал, периодически кивая, за что тоже успел отхватить, мол, чего это он как истукан головой тут трясёт. На поединок он согласился быстро. Не то чтобы в этом было что-то удивительное, но Чайлд на секунду опешил. Ему отчего-то думалось, что статного мужчину в аккуратно выглаженном костюме придётся долго уговаривать, а он взял и принял вызов, да ещё и с такой лукавой улыбкой, будто знал ещё что-то, чего опять не удосужились сообщить обделённому со всех сторон предвестнику.       До отъезда в Снежную оставалось ещё пару дней, так что времени для безостановочного месива, в которое иногда превращались их псевдо-тренировки в отдалённых от поселения местах, было с лихвой. Счёт побед вёлся равный, и Тарталья всё никак не мог понять, бесило ли его это или просто назойливо докучало.       — Ты о чём? — уточнил Чжун Ли, не отодвигаясь от поднявшегося соперника. Близость их тел — в особенности после перенасыщенной битвы — казалась чем-то запретным.       — Ну вот разве можно?       Это было не нытьё. Аякс вообще редко когда позволял давать себе слабину. В основном потому, что перед младшими иначе никак, а в остальном… потому что привык. Но почему-то именно сейчас захотелось бесцельно задаваться безответными вопросами, которые он до этого сам пресекал у новичков в Фатуи не раз и не два.       — Ты всё ещё расстраиваешься из-за того случая?       Чайлд удивлённо поднял брови. За кого он его держит?       — Брось, — Тарталья отшатнулся. Почему-то такой простой вопрос он принял за личное оскорбление. — Я, пожалуй, уже пойду.       — В этот раз ты сильно поранил плечо, — Моракс сразу ступил за ним, мимолётно оттирая очередной пыльный след с одежды. Ну конечно, кто бы ещё заметил, как не он. — Позволь мне помочь тебе.       — Обойдусь как-нибудь, — неожиданно для себя фыркнул предвестник. Плечо и вправду противно саднило при каждом движении, выделяясь бурым пятном, пропитавшим ткань. Глядишь, ещё и загноится на днях.       — Не скабрёзничай, — Чжун Ли слегка нахмурился. Иногда его излишняя заботливость вынуждала Аякса видеть в нём наседку. — Я не собираюсь сражаться с тобой, если ты будешь одноруким.       Вместо пререканий парень лишь возмущённо цокнул. И, по классике заданного ими жанра, Чайлд уже скоро обнаружит себя сидящим в мягком, слегка потёртом кресле, с шустро перемещающимся туда-сюда Мораксом. Тарталья тихо шипит, когда пропитанная спиртом ватка прижигает болезненно пульсирующую проблему на плече, однако резко затыкается, когда Рекс Ляпис отчего-то начинает говорить шёпотом.       — Я ведь тоже не самый хороший, и ты прекрасно это знаешь, — бормочет он, мелкими движениями тыкая потемневшей от крови ваткой по коже. Голос его звучит так, будто он в чём-то крупно провинился.       — Ты извиняешься? — предвестник хочет спросить это с лёгкой небрежностью, которая постоянно скользит во фразочках Дотторе, но у него совсем не получается. Вопрос выдаёт его с головой.       Молчание послужило ему самым красноречивым ответом. Чжун Ли, закончив с обработкой ран, — даже самых мелких — на секунду замер, а потом потрепал его по волосам, нарочно разворошив их в разные стороны. От этого жеста, наполненного чем-то излишне интимным, но совсем не пошлым, глубоко в груди затрепыхалось сердце.       А кто из них, собственно, больно-то хороший или плохой? Каждый сам себе судья. И судил себя предвестник нещадно.

[***]

      — Ты, Чайлд, редкостный идиот. Я давно подозревал об этом и всё надумывал сообщить тебе. А тут такая подходящая возможность! — Скарамучча всплеснул руками, так и не поворачиваясь к собеседнику. Видимо, вид каменного леса Хуагуан интересовал его побольше выражения лица Тартальи.       — Конкретнее, — мрачно буркнул предвестник, буравя глазами спину Куникудзуши. Того тяжёлый вес чужого пристального взгляда не смущал. Какой чёрт вообще дёрнул Аякса вдруг выплеснуть на попавшегося под руку Скарамуччу — а что он, к слову, забыл в Ли Юэ? — всё, что произошло за последние дни? От этого эгоиста ничего более, чем кучки остроязычных подколов, ожидать не стоит. И ведь всё равно выслушал…       — Он же тебя любит, — как бы невзначай бросил Куникудзуши, на короткое мгновение оглядываясь через плечо. — А ты, недальновидный наш, смекнуть не пытаешься.       Любит? Скарамучче нравилось жестоко шутить, не просто проходясь по грани, а нагло её переступая, но в этот раз стало как-то не по себе. Да и почему-то на неудачный подкол это было не похоже. Остальные помои, которые на него выливал шестой предвестник в усладу себе, Чайлд даже не разобрал. Отъезд в Снежную совсем скоро, остаётся меньше суток, а в голове ярая потребность — увидеть, спросить…       Чжун Ли, кажется, появления запыхавшегося и почти что напуганного Тартальи совсем не ожидал. Спокойное чаепитие, во время которого ничего не предвещало беды, было бессовестно и безнадёжно прервано.       Моракс молча отставил в сторону дымящуюся чашу с напитком, всем своим видом намекая, что он готов к разговору. Но слов почему-то совсем не находится. Зато чувства плещут через край, кажется, ещё чуть-чуть, и потопят с головой. Аякс, не отдавая себе отчёта, бросается в объятья Чжун Ли, сжимая его так, что ему мерещится треск костей. Тепло укрывает его подобно одеялу, когда мужчина обнимает его в ответ и кладёт свой подбородок ему на затылок, щекоча тёплым дыханием кончики рыжеватых волос.       — Недальновидный, — соглашается Чайлд, щурясь от нежности. — Но разве плохой?