peace

      Тодороки сегодня знатно набегался, навоевался и вдоволь наговорился – на все следующие десять лет вперёд. День уже подходил к концу, чему парень был несказанно рад, но жадные до наживы репортёришки не хотели отпускать героя номер три с поля недавней битвы даже под страхом смерти. А зря – мерно качающаяся над их головами антенна, свисающая с крыши одного из домов, явно не внушала возложенного доверия. – Здесь всё ещё небезопасно, пожалуйста, расходитесь. – Сделал очередную попытку разогнать журналистов Тодороки. Во времена Академии ему часто прививали вежливость и учтивость к сотрудникам информационных агентств: доброжелательный тон, сдержанные выражения и формальные рамки приличия. Но сейчас обманчиво-спокойная маска на его лице была готова в любой момент разбиться вдребезги, являя свету в край задолбавшееся, нервное выражение.       Как же он хотел домой. Социальная батарейка, умоляя, сигнально пищала о низком заряде. – Скажите, каков по силе был злодей, которого вы только что одолели? – Проигнорировало его просьбу сборище неугомонных корреспондентов.       Один такой пихнул свой микрофон ему прямо ко рту, чуть ли не проехавшись по нижней челюсти. Тодороки вовремя успел дёрнуться назад, но при резком движении его побитые рёбра прострелило колющей болью, от чего пришлось сильно стиснуть зубы: – Я... Нет, он... – Неужели преступник смог лишить вас дара речи? Вас, Топового героя! – Наперебой восклицали люди. – Стоит ли нам бояться следующей такой стычки? – Что вы можете сказать нашим зрителям, которые верят в мир и безопасность всей душой? – Посмотрите в эту камеру, сюда, пожалуйста!       Они не давали Тодороки и рта раскрыть, даже если бы он захотел ответить на один из провокационных вопросов. В действительности же нарушитель гражданского спокойствия был обычным офисным клерком с причудой усиления физической силы, который не на шутку разбушевался из-за увольнения из конторы. Сам виноват, сам себя подставил, сам позволил своей причуде взять верх над телом. Всё сам, а разгребать завалы приходилось теперь Тодороки. Слава полицейским, недо-злодея уже увозили в участок, избавив его от части работы.       Как же общественность всё-таки любила наводить шороху и пугать лживыми сенсациями... А что, вполне недурный заголовок: "Злодей превратил Шото Тодороки в безмолвного карася". На данный момент он реально походил на рыбу, тупо открывающую и закрывающую пасть. – Герой Шото, ответьте..! – Договорить ведущей новостного канала не дал звук рвущегося провода над головой.       Из-за ноющих рёбер Тодороки среагировал немного медленнее, чем моментально, но сбил летящую спутниковую антенну глыбой льда на обочину дороги. Чёрт, подумал он. Если бы этот район не был перекрыт предупреждающими об опасности лентами, то Тодороки бы создал ужасную пробку или разбил парочку лобовых окон не самым везучим водителям. Слава полицейским ещё раз.       Надо убираться отсюда, пока парень снова чего-нибудь не забыл. Ей богу, сегодняшний день он пометит в календаре красным маркером с короткой припиской "сидеть дома". Дышать без дискомфорта для лёгких становилось труднее.       Народ, ранее обступивший его со всех сторон, ахнул, опасливо отступая и приговаривая слова благодарности. – Я же предупреждал... – Прошипел Тодороки то ли от боли, то ли от медленно вскипающей в нём злости. И, воспользовавшись всеобщим замешательством, выбежал из поредевшего кольца зевак – больше он терпеть нападок не собирался.       Восстановление кое-где разрушенных стен и колонн он со спокойной душой оставил на других героев: они знали о ранах Тодороки и о том, что дожидаться скорой помощи никогда не входило в планы парня после боя. Дома о нём позаботятся в десятки раз лучше.       Он предвкушающе улыбнулся.       По пути к квартире Тодороки пару раз хватался за правый бок, будучи уверенным, что там уже во всей своей красе расцветает багрово-алая гематома. То было последствием потери преимущества, а именно дальней дистанции между ним и противником во время драки. Не уследил за чужими руками, с кем не бывает, вот только для героев такая мелочь могла стать последней оплошностью в их жизни. А что Тодороки ещё мог сделать? Нужно было отвлекать всё внимание взбунтовавшегося клерка на себя, пока здешних жителей в срочном порядке эвакуировали его коллеги.       Боже, он всё больше становился похожим на Мидорию с его не в пример дикой жаждой брать абсолютно весь удар на себя.       Кстати, как он там? Небось извёлся от волнения дома перед телевизором в гостиной.       Не успела мысль полностью сформулироваться у Тодороки в голове, как парень уловил молниеносный светящийся шар, спешащий к нему навстречу на всех парах, который за доли секунды заграбастал героя номер три в свои покалывающие от электричества объятия и сменил курс полёта на кардинально противоположный. И вот, дезориентированный Тодороки уже находится на том самом диване перед родной плазмой, даже рёбра не поспели завыть.       На кухне уже во всю зашуршали пакетами, загремели посудой – Мидория рылся в навесных шкафчиках в поиске аптечки первой помощи, что-то бубня под нос. – Изуку? – Позвал Тодороки. – Бинты... Бинты-бинты-бинты. Ещё нужны мази от синяков, лейкопластыри для царапин, ватные диски, медицинский спирт... Или нашатырный? – Мидория резво обернулся на своего парня, сканируя того анализирующим взглядом. – Нет, он в сознании, и падать вроде не собирается, значит пока медицинский, а также надо взять... Ой.       Тодороки подошёл сзади, мягко обнимая Мидорию со спины и утыкаясь в изгиб его шеи сбоку. Мелко подрагивая от смешков, он осыпал открытые участки веснусчатой кожи лёгкими прикосновениями губ, по-прежнему чередуя поцелуи с веселым фырканьем. – Ты чего смеёшься? Неужто нигде не болит? У нас где-то завалялась бадяга, я точно помню.       Тодороки было по-доброму смешно. Раздражение рассеялось, словно то не отравляло его мозг минутой ранее на улице, среди незнакомых, назойливых людей. Рядом с Мидорией становилось тепло, по-домашнему уютно и спокойно. В мире героев так часто не хватало спокойствия, господи, помяни моё слово, а у Тодороки оно вот, стояло в растянутой белой футболке на размер больше, в тапочках с двумя понпонами на манер заячьих ушей(ох, он действительно в этом виде выбежал из дома за Шото) и с аптечкой в покалеченных за долгие годы руках. Он давал ему сил, он заряжал его своей безмятежной энергией, он был его персональным покоем. – Ты мой покой, знаешь. – Озвучил вслух часть своих чудны́х размышлений Тодороки.       Мидория нервно усмехнулся, разворачиваясь к нему лицом и прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу: – Голова не кружится, ударился?       С его уст это звучало максимально заботливо и участливо, в то время как от остальных такая фраза воспринималась бы подобно саркастичной иронии. Тодороки покачал головой. Перехватывая чужую руку, он переплел их пальцы в прочный замок и приложил к мерно стучащему, где-то за грудной клеткой, сердцу. – Всё нормально. Теперь да.       Мидория скептически изогнул зелёную бровь, которая тоже, как и волосы, была немного вихрастой. Это забавляло. – В прямом эфире, когда тебя показали крупным планом, было отлично видно, что твой левый уголок рта слегка дёргался на резких поворотах, следовательно, правый бок был поврежден и весьма нехило, либо внутренняя тревожность зашкаливала, хотя одно другому не мешает. А ещё осколки от разбитых стёкол оставили на тебе кучу царапин, ты пока под действием адреналина этого не чувствуешь, но потом весь будешь болеть и чесаться. И левая сторона жуть как перегрелась, Шото, ты буквально пылаешь изнутри. – Парировал Мидория менторским тоном.       Тодороки сдался. Ну как тут не поднять белый флаг и не дать увести себя на мягкий диван, лечиться, когда в твои глаза заглядывают с такой ярой любовью, желанием защищать и бесконечной чуткостью. Мидория знал его как облупленного, каждый жест, движение, привычку. Всё считывал и безупречно выискивал пути подхода. Откуда сил и энергии столько набирался, накапливая специально для одного человека? Прямо ходячий повербанк, не иначе. – Ты прекрасно справился. – Стоя на коленях, с серьезным выражением Мидория клеил пластыри на свежие порезы – взор сосредоточен, бадяга под мышкой, сидел во всеоружии. Сам волновался, а других успокаивал. – Да, наверное. – Тодороки покорно принял его слова за правду, улыбнувшись. Споров сегодня с лихвой хватало.       Но, возможно, по окончании дня его рейтинги немного снизятся.