Три зимы

      Какая шла по счету зима? Кажется, третья. В маленькой комнатушке нет окон, можно лишь слышать завывание ветра под крышей. «Встречаться с главой королевской стражи» звучало хорошо лишь до начала этих отношений. — Моя звездочка, куда же ты? — бархатно-нежно спрашивает Страж, вновь взяв ладонь Принца в свою. — Я хотел посмотреть меню в том кафе, — кивает Принц на вывеску в паре метров от них. — Не отходи от меня, звездочка, — все тем же голосом продолжает Страж. — Вдруг с тобой что-то случится. Я всегда должен быть рядом и защищать тебя.       Снежинки в медленном танце оседают на одежде молодых людей. Первая зима вступает в свои права. Принцу вчера исполнилось восемнадцать. — Звездочка моя, — начинает Страж, когда они выходят на главную площадь города, — мой принц, согласитесь ли Вы встречаться со мной и позволите ли защищать Вас от всех невзгод?       И Принц млеет от этих слов, улыбается тепло-тепло, вопреки холоду на улице, кивает и первым бросается на шею Стража. Как хорошо наконец чувствовать тепло и заботу после столь долгого одиночества.       Вторая зима встречала уже привычной к тому времени комнатушкой с матрасом у стенки и пуховым одеялом, а из одежды — огромная футболка да штаны. «Вы последний наследник династии, » — уговаривал Страж, отводя впервые в эту комнату. — «Здесь вы будете в безопасности, мой Принц. Я должен защищать королевскую семью.» А Принц смеется в первую ночь в комнате. Смеется надрывно и захлебываясь слезами. Кого этот придурок собрался защищать? Королевство пало, вся его семья давно мертва.       И наверное, надо бежать отсюда, да только возможности нет уже год: Страж выводит его изредка, никогда не отпускает руку и похоже, отпаивает какими-то транквилизаторами, потому что другого объяснения тому, что память иногда обрывается посреди «прогулки» нет.       Шла уже третья зима, а Страж становился все страннее. Принц помнит, каким добрым и нежным тот был в самом начале… а неделю назад Страж почему-то обзавёлся новой навязчивой идеей — продолжить королевскую династию. Не стоило даже пытаться объяснять ему, что у двух мужчин продолжить род не получится.       Это было… больно и страшно, потому что некогда любимый человек как будто превратился в зверя — кофта Принца безнадежно порвана, бедра и ягодицы расцарапаны так, что и места живого не осталось. Может, сопротивляться не стоило? Все равно же не помогло. Наверное, могло быть менее болезненно. Жить больше не хотелось — обида и безысходность смешивались в гремучий коктейль и оставалось лишь молить Архонтов о смерти. Принцу это казалось забавным. Архонты молчали и, кажется, совсем отвернулись от него. Страж даже обил стены комнатушки какой-то мягкой дрянью, этакая расчётливая сволочь. Принц этому поражался. Иногда приходилось задаваться вопросом — ради чего он соглашался? Напоминать себе, что это должно было помочь забыть навсегда того человека, что выбросил на улицу в дождливую ночь. Помогло ли? Нет. При слове «любовь» Принц ни разу в жизни не подумал бы о Страже. — Зачем ты так? — шепотом спрашивает Принц, забившийся в самый угол комнатушки. Страж буквально в метре от него, рассматривает с интересом, склонив голову и скалясь белозубой улыбкой. — Я же забочусь о тебе, моя звездочка, — улыбается он и пододвигается ближе. — За пределами дома много монстров, способных тебе навредить. Хочешь, расскажу о них?       Страж скалится еще больше, а Принц уже научен опытом — сопротивляться не стоит. Он натягивает на лицо улыбку, позволяет Стражу уложить себя на матрас… почти сразу жалеет об этом — после произошедшего прикосновения рук Стража обжигают ледяным холодом и Принцу хочется снять с себя кожу, лишь бы не ощущать больше чужих касаний на плечах и спине. — Моя звездочка, — начинает Страж, устраивая голову Принца на своих коленях, — эту историю лишь принято называть сказкой, чтобы маленькие детишки считали, что они в безопасности. Но ты же взрослый, мой Принц, ты должен знать о том, что вне этой комнаты тебе грозит опасность, — Принц на это лишь судорожно вздыхает, когда рука Стража убирает упавшие волосы с лица своего Принца. Сам Принц с сожалением отмечает, что это еще одна седая прядка среди кобальтовых. Наверное, если тебя каждый день убеждают, что вокруг все опасно и кто угодно может тебя убить — действительно начинаешь в это верить. По крайней мере, Принц и правда начал слышать по ночам скрежеты и шорохи из-за двери комнатушки, временами даже тяжелые шаги и иногда, казалось, чье-то тяжелое дыхание. — Ты слышал про Поконга, моя звездочка? — начал Страж тихим хриплым голосом. — Одна маленькая принцесса жила в небольшой деревушке в Натлане. После школы ей каждый день приходилось проходить мимо небольшого леса. Деревья в этом лесу росли очень плотно друг к другу и не пропускали свет. Это место было очень жутким и страшным, и принцесса ненавидела этот участок дороги. Однажды вечером, она как обычно закончила свои занятия и отправилась домой. Проходя мимо тропинки возле леса, она вдруг услышала позади странный звук, напоминающий глухие удары. Принцесса испугалась, пошла дальше и начала читать молитвы Архонтам. Но странные звуки не прекращались. Когда принцесса замедлялась, звуки тоже смягчались и были тише, когда принцесса начинала идти быстрее, звуки тоже убыстрялись и звучали громче. Только когда принцесса почти добралась до дома, она набралась смелости оглянуться. То, что она увидела, наполнило её ужасом. Позади неё был младенец, облаченный в погребальный саван. Лицо у него было бледно-зеленое, высохшее и сгнившее. Вместо глаз у лишь две зияющие дыры. В ужасе, принцесса закричала: «Уходи домой! Я не трогаю тебя, и ты не трогай меня!», но Поконгу было все равно и он продолжил преследовать девочку. Потом девочка обернулась, и пошла домой так быстро, как только могла. Она продолжала слышать как сзади неё раздается «бух, бух, бух». В отчаянии принцесса побежала сквозь деревья, продираясь сквозь кусты. В конце концов, она выбежала на длинную тропу, и лишь тогда обернулась вновь. Поконг громадными прыжками следовал за ней, нагоняя принцессу. Она пыталась бежать, но совсем выбилась из сил. Принцесса почувствовала толчок в спину и упала на землю, а над ней замогильным хохотом смеялся Поконг, — Страж сделал паузу, наблюдая за реакцией своего Принца. Парень поджал ноги к груди и зажмурил глаза, поэтому, удовлетворённый таким зрелищем, Страж продолжил: — Разлагающееся тело принцессы нашли лишь через сорок дней. Она была бледно-зеленого цвета, а в ее глазницах зияла пустота… — Эт-то ведь просто легенда из Натлана! — Принц старался выглядеть возмущенным, но Страж только посмеялся над тем, как храбрится его звездочка. — А ты уверен, что этот Поконг никогда не доберется сюда? — скалится Страж. — Наверняка, та принцесса тоже думала, что все обойдется. Именно поэтому членам королевской семьи никогда нельзя ходить без стражи. Я ведь сказал, что принцесса молилась Архонтам? — Принц кивает. — Но Архонты ее не спасли. Им плевать на людей. Но не волнуйся, звездочка. Я смогу тебя защитить.        Страж наклоняется, целомудренно целуя Принца в лоб. Парень хочет лишь поморщиться от таких действий — тогда он целовал иначе и каждое прикосновение губ Стража напоминает лишь о той ночи. Он даже не извинился — забавно.       Каждую чертову ночь повторялось одно и то же. Страж уже третью зиму приходил ежедневно, рассказывал истории об ужасных монстрах и королевских особах, погибших от их рук. Принц знал многие легенды, но загробный и хриплый голос Стража неизменно рассказывал лишь плохие концовки и кажется, за стенами маленькой комнатушки Принца действительно нет безопасного угла.       Рычание монстров и скрежет когтей по тяжелой дубовой двери давно стал ежедневным звуковым сопровождением Принца. В самом начале, еще в первую зиму, впервые услышав это, он долго убеждал себя, что это лишь домыслы его больного разума, но бросил эту затею через пару месяцев. Сейчас все казалось по-странному более реалистичным, потому что даже Страж поднялся с насиженного места, прервав очередную легенду, и встал перед Принцем, закрывая своей спиной вид на дверь. Принц беззвучно переполз в угол, сжимаясь в комок и обхватывая колени руками, настороженно гипнотизировал взглядом дверь. Она раскачивала сильнее с каждым ударом, древесина жалобно скрипела, грозясь не выдержать ударов. Страж бросает короткое «Я защищу тебя» и Принц слышит, как подрагивает его голос. Страж пришел сюда безоружным. Конечно, в этой комнате ведь ничего не может угрожать Принцу. Хотя, наверное, Страж не был в этом уверен. «Архонты меня услышали, » — промелькнуло в голове Принца, когда дверь в очередной раз чуть не слетела с петель. Страж перед ним дёрнулся, а Принц истерично усмехнулся собственным мыслям. Старушка-смерть наверняка сейчас бьет своей косой эту дверь, дабы забрать его душу. Кажется, он слышит это не впервые. Интересно, удастся ли ей на этот раз? Страж… наверняка не станет ей преградой. Если Принц так молил о смерти, то почему сейчас паника и страх таким вязким комом подступают к горлу, сворачивая все внутренности в комок, а из глаз так и хлещут соленые слезы, размывая очертания двери все сильнее? Кажется, в этот раз все и правда… куда реальнее, чем раньше. Удар, еще удар. Страж напрягается все сильнее с каждым толчком двери. Это комната так трясется или Принца бьет дрожь? Удар. Дверь слетает с петель и валится на пол. Принц зажмуривает глаза. А потом распахивает, когда слышит вскрик Стража. Словно огненный вихрь, он врывается в комнату. Полуночный защитник Мондштадта, что многие считают легендой, рыцарь Темного Рассвета бросается вперед и уже через секунду Страж грузно падает у его ног, захлебываясь собственной кровью. Рыцарь Темного Рассвета стоит с окровавленным клинком в руках. — Проводить переговоры — все еще не твой метод? — дрожащим голосом спрашивает Принц. Слишком давно они не виделись. С той проклятой дождливой ночи, а Рыцарь все такой же — пугающе прекрасный в своем гневе и Принц сжимается в комок сильнее, желая вернуться назад и промолчать, когда Рыцарь одаривает его тяжелым взглядом алых глаз. — Что он с тобой сделал? — тихо, слишком тихо и обеспокоено для человека в гневе. Рыцарь Темного Рассвета пинает уже бездыханное тело Стража в сторону и тяжелые шаги отдаются эхом в голове Принца. Бежать некуда. Принц сильнее вжимается в стену, уверенный, что Рыцарь пришел завершить то, что не смог в ту дождливую ночь. — Я тебя не трону, — переходя на шепот обещает Рыцарь Темного Рассвета и откидывает клинок в сторону, прежде чем опуститься перед Принцем на колени. Тянет руку к нему медленно, убирает промокшие от слез пряди с лица. — И он больше не тронет.       Принц понимает, про кого он. Страж… наверное, не был плохим. Кажется, он искренне верил, что Принцу угрожает опасность. Хотя, все это было ужасно в любом случае. — Магистр сказала мне, что ты пропал через полгода после… после того, как я уехал, — продолжает Рыцарь, который сейчас почему-то чувствует необходимость объясниться перед Принцем. — Они тебя искали, но уже думали объявлять пропавшим без вести. Я испугался… — Я думал, ты меня ненавидишь, — Принц поднимает на Рыцаря взгляд, натягивая ломаную улыбку. — Дурак, — заключает Рыцарь, прежде чем Принц подается вперед, сам ныряя в родные объятия. И уже все равно на магистра, прибывшую вслед за Рыцарем. Все равно на врачей, что уносят (еще, оказывается, живого) Стража. Все равно на то, как Принц выглядит перед людьми, когда Рыцарь выносит его на улицу на руках. Та ссора была ошибкой и обоим потребовалось слишком много времени. — Он сбежал из больницы, — Дилюк заходит на кухню, и Кэйя на его слова чуть не роняет из рук чашку с кофе. — Но Джинн… — Должна была приставить охрану, — соглашается Дилюк, поднимая Кэйю со стула чтобы сесть самому и усадить парня к себе на колени. — Ордо Фавониус ни на что не годны. — Мне страшно, Люк… — Кэйя отставляет свой напиток в сторону и прячет лицо в изгибе шеи своего парня. Дилюк вздыхает. Потребовалось достаточно времени, чтобы Кэйя начал без опаски ходить по улицам хотя бы днем, а как-то парень сказал что, вероятнее всего, Дайнслейф больше не даст ему так легко уйти, если они увидятся вновь. Что именно там происходило он не знает, но явно ничего хорошего, раз Кэйя так боится любого шороха. И тем более, если боится Дайнслейфа. — Чем я могу помочь? — спрашивает Дилюк. Потому что утверждения в случае с Кэйей — тема гиблая. Парень только в истерику впадет. — Будь рядом, — шепчет парень в ответ. — Хорошо, Кэй. Я обещаю.       Впереди еще не одна сотня истерик и панических атак. Не один нервный срыв и еще больше успокоительных и снотворного. Но Дилюк пообещал быть рядом и не посмеет совершить ошибку во второй раз.