can i hold your hand?

Леорио мечтал стать врачом, чтобы помогать нуждающимся людям, чтобы спасать их жизни. И он прошел такой тяжелый путь уж точно не для того, чтобы съеживаться от беспомощности в палате лучшего друга, находящегося в шаге от смерти. Это немного не входило в его планы. Хотя чему удивляться? Судьба любит приносить краски в жизни людей своими шутками, в которых, к величайшему сожалению, нет ничего кроме черного юмора. Сейчас, вглядываясь в смертельно бледные руки, бессильно сжимающие простыни, Леорио жалеет обо всем, что сделал или же наоборот не сделал. Ему хочется верить в то, что в его силах было все предотвратить, но это скорее всего типичное самовнушение. Он не мог никак ни на что повлиять. Лицо, не выражающее ровным счетом никаких эмоций, еще больше вызывало у него чувство вины. Возможно, если бы их дороги не пошли порознь, он бы сейчас не сидел в больничной палате, а, допустим, гулял бы где-нибудь в парке, держа эту самую руку и почти каждую минуту говоря о своей любви. Леорио не винит людей, которые в силу множества обстоятельств вынудили Курапику использовать Время императора. Он винит только себя. И это чувство разъедает все его внутренности, отравляет кровь, текущую по венам, и проникает в самые глубины сознания. Однако несмотря на всю боль, какую он сейчас испытывает, Леорио понимает, что это еще цветочки по сравнению в тем, через какой ад проходил и до сих пор проходит Курапика. Он бы все отдал, и свою жизнь в том числе, чтобы хоть наполовину облегчить его страдания. Он был только поверхностно посвящен в нюансы способности Курапики, и он считает это, пожалуй, одной из своих главных ошибок. Леорио должен был всеми правдами и неправдами вытянуть из него эту информацию, чтобы при необходимости вовремя остановить его. Он бы не допустил, чтобы по праву предназначенные Курапике годы жизни ушли практически на ветер. Он бы не посмел позволить ему довести собственный организм до полного изнеможения. В конце концов, будь Леорио рядом с ним все это время, он просто не дал бы повода использовать Время императора, потому что сам бы выполнил всю грязную работу. И этих "бы" сейчас было в его голове целое полчище. Он все не мог перестать накручивать себя. А мысль о том, что именно он должен быть на месте Курапики, с каждой секундой набирала все большие обороты. Что вообще из себя представляет Леорио? Жалкое создание, которое однажды возомнило себя кем-то значимым, особенным и усердно придерживалось этого образа. Он глупец, которому не дано спасать чужие жизни. Он эгоист, который из-за чистой воды удачи получил лицензию хантера. Он запутавшийся в себе потерянный ребенок, который каждый день скрывает свое истинное лицо за маской самоуверенного взбалмошного взрослого. Леорио никогда бы не признался, что он на самом деле думает о себе, даже самым дорогим людям. А хотя единственный дорогой человек и то лежит при смерти прямо перед ним. Так что эту тайну он унесет с собой в могилу. Ненадолго отвлекшись от мыслей о собственной никчемности, Леорио обратил весь свой фокус внимания на вопрос, который так и останется без ответа: чем Курапика заслужил все это? Леорио за всю жизнь не встречал хоть одного человека, отдаленно похожего на Курапику. Он действительно удивительный. Пусть разница в возрасте у них была небольшой, Леорио порой, а точнее всегда, поражался его силой духа и нечеловеческой выдержке. Он никогда не опускал голову и шел до самого конца. Он был готов костьми лечь ради других. Для него не имело значения, какие методы нужно использовать для достижения цели, он просто брал и делал, – и это, наверное, далеко не лучшее его качество. Но даже так Курапика не в коем случае не забывал о своих принципах, основанных исключительно на справедливости. И потому ему всегда удавалось находить обходные пути, чтобы добиться необходимого результата и при этом остаться человеком. Леорио просто не мог не восхищаться тем, как Курапика, лишь ненадолго призадумавшись, обязательно придумывал беспроигрышный план действий, в котором не будет место изъянам. В этот раз Леорио тоже был уверен в Курапике. Он не сомневался в нем ни на секунду, хотя пронзающее чувство тревоги в груди молило его посмотреть на ситуацию получше. И Леорио как всегда поступил не по воле своего внутреннего голоса, чего еще можно было ожидать от такого идиота? Может быть, он, зная природу способности Курапики, вообще не втянул бы его в этот ужас? Может, он смог бы как-нибудь отговорить его прибегать к крайним мерам? Нескончаемый поток вопросов так и продолжил бы заполонять все его мысли, не верни его к реальности тихий голос. Услышав свое имя, Леорио, не медля ни секунды, склонился над кроватью. — Да, я здесь. Тебе что-нибудь нужно? Курапике потребовалось некоторое время, чтобы просто открыть глаза, но тем не менее ему удалось быстро сфокусировать взгляд на таком знакомом и родном силуэте. – Думаю, нет... Знаешь, то лекарство, которое ты мне дал, очень даже помогает... Леорио все отдал бы, чтобы увидеть счастливую улыбку вместо той вымученной, какую он может лицезреть сейчас. Он хотел бы услышать размеренный, но полный энергии и жизни голос, а не наполненные невыносимой болью слова, которые можно разобрать только при большом желании. – Правда? Я очень рад. Может, тогда мне лучше еще принести его? – Леорио уже собрался встать и выйти из палаты. – Нет, спасибо большое. Я только хотел бы, – Курапика замолчал, обдумывая, как правильно выразить свою просьбу, – чтобы... ты полежал со мной. Леорио даже не преувеличит, если скажет, что в тот момент у него сердце в пятки ушло. Нет, слова Курапики нисколько не возмутили его, скорее наоборот вызвали смущение, которое было так ему несвойственно. – Как скажешь. Он, наверное, с радостью бы отказался, чтобы избавить своего друга от лицезрения собственных покрасневших щек, но он сейчас явно был не в том положении, чтобы отказывать. И поэтому он, тихо вздохнув, поправил одеяло Курапики и лег на свободный край кровати. Некоторое время они лежали в тишине. Курапика, чуть склонив голову, наблюдал, как Леорио старается удобнее устроиться и при этом не нарушить чужой комфорт. Будь у него хоть какие-то силы, он обязательно посмеялся с такого умилительного зрелища и сказал бы что-нибудь саркастичное на этот счет, но теперь его голова была как чугунная. Даже думать было больно. Разумеется, он не единожды переживал мгновения, когда необходимые мыслительные процессы причиняли только вред, но тогда он не был прикован к кровати и не отсчитывал секунды до своей смерти. И хоть говорить Курапике тоже было равносильно пыткам, он находил образовавшееся между ними молчание достаточно неловким, поэтому он решил начать беседу с безобидного вопроса. – Как у тебя день прошел? – Тебе правда интересно? – лицо Леорио выражало неподдельное удивление. – Да. – Ну... ничего особенного, на самом деле. Как обычно много дел, много больных и постоянно нужно бегать как сумасшедший. С каплей иронии в голосе он рассказывал, каких пациентов ему сегодня довелось встретить и какие поручения он выполнял. Разумеется, эта информация не имела для Курапики никакого веса, но где-то в глубине души Леорио понимал, что именно болтовня на отвлеченные темы сейчас нужна ему. Возможно, это все надуманные мысли. А возможно, и нет. Леорио готов был поспорить, что на мгновение заметил в пустых глазах Курапики некую увлеченность. И осознание того, что ему все же удалось заинтересовать друга, давало больше мотивации продолжать рассказывать, что только придет в голову. – Ты, наверное, сильно устал, – в голосе Курапики не было вопросительного тона, он даже при всем своем положении мог прочитать Леорио как открытую книгу, и сейчас он видел, насколько тот измотан, – Мне совестно от того, что ты после тяжелого дня еще и нянчишься со мной. Тебе было бы лучше потратить это время на отдых... – Боже мой, Курапика, как тебе такое в голову вообще пришло? – Леорио старался говорить как можно тише, чтобы не потревожить никого из соседних палат, но его голос все равно предательски сорвался, – Конечно, работа здесь ничуть не напоминает курортный отдых, но... Для того, чтобы побыть рядом с тобой, я всегда найду и время, и силы. – Спасибо большое, – тихо произнес Курапика, смотря куда-то сквозь Леорио, – Я очень ценю то, что ты делаешь. – Не стоит благодарности. Это меньшее, что я на самом деле мог бы сделать. Он говорил совершенно искренне. Хоть неожиданные слова Курапики и стали для него как гром среди ясного неба, он был уверен, что не заслуживает их. Эти умозаключения сводили с ума. На некоторое время Леорио почувствовал, что находится очень далеко, за пределами этой палаты, за пределами этого корабля. Но голос Курапики моментально вернул его обратно. – Леорио, а ты можешь поспать сегодня здесь? – О... конечно. Но я не хочу, чтобы ты испытывал дискомфорт. – Мне наоборот с тобой будет спокойнее, – уголки губ Курапики чуть приподнялись, но этого хватило, чтобы окончательно добить Леорио и заставить его расплыться в лужу. – Хорошо. Несмотря на всю накопившуюся за день усталость, сна у Леорио не было ни в одном глазу. Возможно, во всем виновата неудобная поза, но он уж точно не собирался крутиться на кровати, тем самым рискуя побеспокоить Курапику. Однако тот тоже не мог уснуть. Как и последние дни в целом. Из-за приступов боли, которые прекращались буквально на пару минут, ему удавалось в лучшем случае немного подремать, о нормальном сне и речи идти не могло. – Леорио, ты не спишь? – спрашивая, Курапика надеялся на то, что Леорио действительно не спит и что он не потревожит его. И к великой радости, его опасения были напрасны, ведь Леорио сразу же открыл глаза. – Нет. – Знаешь, я хотел бы кое-что сказать тебе... Но сейчас скорее всего неподходящее время, но я думаю, лучше сделать это поздно, чем никогда... Курапика не знал, чем руководствовался в этот момент. Может быть, на него давило нынешнее безысходное положение, которое буквально кричало, что уж теперь ему терять нечего. – Я слушаю. В воздухе повисло некое напряжение. Однако оно нисколько не давило на них, в нем наоборот было нечто сокровенное и трепетное. Они без каких-либо намеков и особых знаков поняли, что сейчас должно случиться. Хоть эти заветные три слова еще не прозвучали ни из чьих уст, они уже заранее знали, что услышат друг от друга. – Я люблю тебя. – Я тоже тебя люблю. Что Леорио, что Курапика одновременно ощутили прилив облегчения, медленной волной распространяющийся по всему телу. Они избавились от оков, которые так долго лежали на их плечах тяжелым грузом и не давали им спокойно жить. Они оба не видели смысла в проявлении таких сантиментов как радостные восклицания или слезы счастья. Для них вполне все было очевидно. И уже давно, ко всему прочему. Поэтому они негласно решили оставить все как есть и не портить момент лишними словами. – Можно взять тебя за руку? – эти слова, произнесенные Курапикой, уж точно нельзя назвать лишними хотя бы с учетом того, какой любовью и нежностью они были наполнены. – Конечно. Леорио протянул руку и ладонь Курапики накрыла его собственную. Несмотря на всю незатейливость этого прикосновения, оно в ту же секунду приобрело для них невероятно важное значение. Завороженный Леорио не мог оторвать взгляд от рассматривания тонких изящных пальцев Курапики, так идеально переплетающихся с его пальцами, покрытыми незначительными мозолями. А Курапика же наоборот не мог перестать смотреть на лицо Леорио, на сияющие глаза, на мечтательную улыбку. Теперь с осознанием, что совсем рядом находится самый дорогой на свете человек, Курапика мог глубоко вздохнуть, не испытывая при этом адской боли. Он мог сполна насладиться чувством легкости, окутывающим его как теплое одеяло. Теперь он мог без каких-либо препятствий закрыть свои глаза. – Спокойной ночи, Леорио. – Спокойной ночи, Курапика. Слушая чужое мерное дыхание, Леорио через несколько мгновений почувствовал, как начинает засыпать. Веки приятно тяжелели, а все тело теперь казалось легче пушинки. Леорио уже забыл, когда вообще нормально засыпал, а о том, когда он в последний раз засыпал с ощущением полного спокойствия, просто стоит промолчать. Этот миг чувствовался как нечто мимолетное и скоротечное, и в это же время он представлял собой маленькую вечность. Леорио был счастлив находиться сейчас здесь – ютиться на небольшой кровати, никак не расчитанной на его рост, и держать за руку любимого человека. Хотя его мозг уже практически отключился, по неизвестной причине он был твердо уверен в том, что весь ужас, который происходит с Курапикой, теперь позади. Каким-нибудь чудесным образом он сможет избавиться от последствий собственной способности и зажить как раньше. Он больше никогда не будет испытывать боль, ведь рядом теперь с ним будет Леорио, который сделает для него абсолютно все и даже больше. Окончательно проваливаясь в сон, Леорио на миг подумал, как же будет замечательно проснуться от первых солнечных лучей, пения птиц за окном или громких шагов медсестер в коридоре. Как он будет счастлив увидеть полусонного Курапику, не желающего открывать глаза и прячущего лицо в одеяло, как бы ненавязчиво намекая, что ему совсем не улыбается идея вставать с постели. Но и этому желанию не суждено сбыться, ведь как уже ранее было замечено – судьба просто обожает шутить над людьми. От крепкого сна не осталось и следа, стоило Леорио непроизвольно вздрогнуть от ощущения холодной ладони, сжатой в его руке.