Леди на той стороне Нью Йорка

Смайт был близко, а в понятии Курта - черт_возьми_слишком_близко. Но он каким-то чудом умудрялся с каждой секундой подбираться еще ближе, хищным взглядом гипнотизируя жертву. Холодные руки Баса зарылись в волосы, чуть потягивая за них, из-за чего Хаммел только больше чувствовал себя загнанным в угол зверьком. И если бы он смог сделать хоть что-нибудь - да хоть взгляд отвести от этих искрящихся зеленых глаз, - это уже была бы весточка к спасению. Но он продолжал стоять, не в силах шелохнуться, как завороженный. Какой-то беспричинный страх начал зарождаться в его подсознании. Может, страх стать той самой накаченной шлюхой, а может все дело в его прогибающейся и трескающейся гордости - он не мог понять. Все его эмоции и чувства были предательски размыты и непонятны. Где-то на задворках сознания пронеслось, что хренос два он еще хоть раз возьмет в руки косяк или еще какую гадость. Курт понимал только две вещи - ему страшно, но он не хотел, что бы Себастьян ушел. - Хей, Принцесса, - ласково выдохнул Смайт в самые губы и немного отдалился, напоследок проведя по волосам рукой. Что это еще за дружелюбный тон? - Я ничего тебе не сделаю, не трясись. Наконец, Курт смог выдохнуть и перевести взгляд. Только тогда он понял, что его колотило, а руки дрожали. Он попытался взять себя в руки, но сознание все еще отказывалось нормально воспринимать реальность. - Кого-то не хило вставило, да? - наконец, привычная ухмылка вернулась на лицо Смайта. - Иди ты, - почти выплюнул Курт. Надо перестать думать о том, как далеко оказались губы Себастьяна и попробовать доковылять до кухни. В теории это оказалось легче, чем на практике. Шатаясь и опираясь о стенку, Хаммел справился. Но привычные белые стены преподнесли ему сюрприз, позеленев, и парень решил, что сидя он легче справится с этой новостью. - Попей воды, быстрее отпустит, - раздалось из-за спины, - Раз так плохо. Курт не отвечает, и Бас проходит на кухню и наливает в стакан воды. - А ты почему в порядке? - Хаммел смотрит на стоящий перед ним стакан, а затем выпивает его залпом. - У каждого организма своя реакция на это дело. Да и я привыкший, это тоже играет. Хаммел молчит, ему вообще не хочется говорить. Тело кажется ему тяжелым, словно из свинца, и он мысленно благодарит Мерлина, что сейчас сидит. - Ладно, давай сменим тему, - Бас закусил губу и начал постукивать тонкими пальцами по столу, Слушай, а Берри всегда так громко стонет? - Хаммел лениво улыбнулся, - Серьезно, бедные соседи. - Бедный я, - картинно закатил глаза Курт. Слава богу, стены наконец начали приобретать свой родной цвет, а язык немного развязался, - Я слушаю это уже полтора года. Я, конечно, рад за них, ноо... - Съедь. К своему парню, например, - Смайт пожал плечами. - Знаешь, хорошая идея. Только его нет, - боже, только не говорите, что он сейчас сидит на кухне и говорит с Себастьяном о своей личной жизни. - Ну, да, - как на само собой разумеющееся кивает Бас и облизывает губы, из-за чего сердце Курта неприятно защемило, - А как твой бывший? - Эммм, - он не расскажет Басу ничего, нет. Не расскажет ведь? - Мы расстались еще в школе... - Стой-стой, это когда было? - перебил его Смайт, - У тебя не было парня больше четырех лет? А секс? Курт молчал, но его краснеющее щеки говорили слишком много. - Только не говори мне, что ты девственник. - Нет! Что ты! - Хаммел слишком рьяно начал отпираться, краснея еще больше. - Девственник. Абсолютно точно, - Смайт замер на секунду с ничего не выражающим лицом, но потом расплылся в улыбке, - знааааешь, с другой стороны - это здорово. Тебе только предстоит постичь все прелести взрослой жизни, - он лениво потянулся, как кот, сложил руки на столе и опустил на них голову, - Даже завидую твоему будущему парню. Парни, которые поздно теряют девственность, потом раскрываются, как цветы... - Просто заткнись, ладно? - протараторил Хаммел, на лице которого сменяли друг друга все оттенки красного. - ... или так и остаются никчемными бревнами, - закончил Смайт и расплылся в самодовольном оскале. - У меня не было времени на парня, ясно? Я работал. Я старался быть опорой и спасательным кругом на случай, если Финн не выкарабкается, - опустив глаза, оправдался Курт. - Но сейчас-то у тебя полно свободного времени, - Смайт еще раз стрельнул глазами, выгнув одну бровь, а потом сменил тему, как ни в чем ни бывало, - Что собираешься делать? Пойти учиться? Выдержав паузу и удостоверившись, что опасность в виде разговора о его личной жизни отступила, Курт вздохнул, взгляд его тревожно забегал по поверхности стола, ища, за что зацепиться. Наконец, уставившись на салфетницу, он ощутил какое-то спокойствие. - Я не знаю. Я правда не знаю, что мне делать, - Хаммел мельком взглянул на Себастьяна, прежде чем вернуться к излюбленной салфетнице, излишне задержавшись на глазах Баса. Он смотрел мягко, искренне готовый выслушать и постараться понять, и Курт понял, что он хочет рассказать ему все, что накопилось у него на душе, просто потому, что он хочет ему довериться, - Раньше я работал, потому что так надо было. Сейчас же Финн говорит: 'Бро, тебе больше не нужно пахать, просто занимайся тем, чем хочешь.' Черт возьми, я ведь даже не знаю, что я хочу! Я уже два месяца вешу у брата на шее и занимаюсь херней! - Хаммел прикрыл лицо руками. У него уже сорвался голос, не хватало еще расплакаться перед Смайтом, - Чувствую себя ужасно. Как какой-нибудь паразит. Себастьян молчал, и, на первых парах, Курт был ему за это благодарен. Но после мысль о своей никчемности снова загудела в голове. Конечно, теперь Смайт будет думать, что он просто жалок. Скрип отодвигающегося стула заставил Хаммел вздрогнуть. Он уходит, он точно уходит. В горле застряла обида за свои обнаженные чувства. Он не осмеливается убрать руки от глаз - не хочет видеть удаляющуюся спину. Чьи-то руки обнимают его, и Курт не смог бы поверить, что это Смайт, если бы в нос снова не ударила знакомая смесь парфюма и лака для волос, теперь с примесями характерного запаха свежескошенной травы. Бас еще какое-то время помолчал, обнимая Курта и перебирая его волосы, пока тот уткнулся носом ему в изгиб локтя, успокаиваясь от дурманящего запаха. Он потом оправдает свои действия. Сейчас он счастлив. Ему спокойно вдыхать этот запах, чувствуя тепло Баса, его пальцы в своих волосах. Он объяснится перед самим собой чуть позже. Даже Леди позволено немного безрассудства. - Я тебе помогу. Тоесть... Хочешь, мы еще поговорим попозже? Я помогу тебе понять, что ты хочешь, - рука Баса опустилась к подбородку юноши, чуть приподняв его. Курт благодарно посмотрел на него в ответ и, заметя, как склоняется к нему Себастьян, чуть поддался вперед, натыкаясь на губы. Этот самодовольный, напыщенный тип, он все еще сидит в Смайте, Курт уверен. Но он целует Хаммела так нежно и неторопливо, что юноша совсем теряется в этих гранях его личности. Поцелуй вышел скорее как утешительная ласка, и, чтобы сгладить впечатление, Смайт чмокает Курта еще раз - быстро, но намекая на большее, - Мне нужно идти. Я заеду за тобой завтра вечером, хорошо? - Смайт треплет его по голове, и теперь уже Курт не может отвести взгляд от этой широкой спины, пока она не скрылась из виду. Чертов ублюдок Смайт. *** Себастьян благополучно добрался, а главное зашел в свою квартиру. Рывком стащив с себя верхнюю одежду через голову, он бросает ее на диван и смотрит на него еще какое-то время, соблазняясь просто рухнуть следом за одеждой и заснуть сном младенца. Но голод, а точнее элементарное желание 'пожрать' после травы берет вверх, и Смайт идет, лениво шаркая ногами, на кухню. Он чуть ли не целиком засовывает в рот шоколадный батончик с Oreo, смахивая с глаз невидимые слезы наслаждения. Он набил карманы еще парой-тройкой батончиков и осмелился приготовить более хитрое и замысловатое блюдо, именуемое бутербродом. - Если ты не словишь пулю в лоб, то точно сдохнешь от язвы желудка, - раздался знакомый голос из-за спины. - Черт, Кларингтон! - Бас пригрозил ему батоном колбасы, - Какого черты ты тут делаешь? Мудак, ты опять вломился в мою квартиру! - Успокойся, друг, - Хантер с опаской покосился на колбасу, - Я же закрыл за собой дверь. - Блять. Еще хоть раз ты незаконно проникнешь в мою квартиру - я засуну тебе эту колбасу в твою узкую задницу! - Хах. Мне, конечно, лестно. Но я бы правда посоветовал тебе питаться чем-то кроме шоколада, кофе, бутербродов... - Хантер подошел поближе, принюхиваясь, - ... и травы. Смайт пробурчал что-то неразборчивое, продолжая создавать свой кулинарный шедевр. - Тааак, - Хантер, чувствуя неспокойное состояние друга, сел на барную стойку, свесив ноги, - Как у тебя дела с тем мальчиком? Бас повернулся к другу, уже крутя в руках нож. - Хреново. Просто мега хреново, - Хант жестом показал ему продолжать, - Короче, я думаю, что еще чуть-чуть и я бы точно изнасиловал его на том столе, - Бас грызет губы, смотря на ползущие вверх брови друга, - Нет, я, конечно, был джентельменом, руки не распускал, весь такой правильный и милый... Но, блять, Хант, ты, по ходу был прав. Нравится мне этот мальчишка. Даже очень. - Ооо, что я слышу, сам Себастьян Смайт признал, что я был прав! Я отмечу этот день в календаре, - в Кларингтона полетел шоколадный батончик, - А на самом деле, ты все усложняешь. Пригласи его куда-нибудь. Да хоть в клуб завтра с нами, заодно и с Хадсоном партнерство обмоем, - на задумчивый взгляд Баса, Хантер лишь постучал указательным пальцем по своему виску, - Мозги. Вот так они работают, когда не обдолбаны наркотой. *** - Все мужики - козлы, - прохрипел Курт не своим голосов, протирая стакан. Сантана, дефилируя мимо на своих невообразимо высоких каблуках резко остановилась, развернулась к нему и, прицокнув языком, слишком громко сказала: - Именно поэтому я лесбиянка, сладенький, - и поспешила дальше по своим административным делам. - Ты про того самого парня? - Мерседес опрокинулась на стойку, стараясь заглянуть в глаза Хаммелу. Бар еще закрыт, и Финн попросил Курта помочь приготовить все к открытию вместо Сэма - тот уехал с его братом по каким-то мега-срочным и неотложным делам. Сейчас уже пять часов и Курт на самом деле очень благодарен брату за этот шанс находится вне дома: у него не было никакого желания видеть Смайта. Он был зол на себя за то, что испытывал к этому эгоисту какие-то чувства, и был зол на Баса по этой же самой причине. - Да. Нет... да, - Хаммел сглотнул и продолжил до скрипа натирать и без того чистый и сухой стакан. Рори возился с электронной кассой: та пищала и не поддавалась на его уговоры. Ирландец поручился за бар сегодня, но, наблюдая за его тщетными попытками поладить с машиной, Курт надеялся, что его посредничество между алкоголем и клиентами будет хотя бы в половину удачнее. - Да, Курт... что там у тебя...- парень тыкал на все кнопки, которые, как ему казалось, должны были привести автомат в рабочее состояние, тоесть - на все, - Случилось что? - однако, Рори сразу же с головой снова окунулся в свои отношения с зловредной машиной, забыв про свой же вопрос. И Курт почти расслабился, если бы Мерседес не сверлила его взглядом. - Ты влюбился, да? В того парня? Курт, это же замечательно! У тебя так давно никого не было, я уже волноваться начала, - Мерседес откинулась на стуле, - Когда ты нас познакомишь? - Поверь мне, лучше с ним не знакомиться, - Курт прикусил щеку. Быстроприближающийся стук каблуков сигнализировал об опасности. Сантана остановилась напротив Курта, отчего-то взбешенная. - Значит так, Фарфоровый, - латинка щелкнула пальцами, - Сегодня Хадсон и Смайт обмывают свое партнерство. Хадсон идет, потому что он партнер. Хоббит-Берри - его девушка. Пакерман - правая рука партнера, Эванс - левая. Я иду, потому что я управляющая, а Бритт - моя девушка. Так объясни же мне, какого хрена туда идешь ты? - Я... брат партнера? - неплохая попытка, Курт, учитывая то, что ты вообще не в курсе того, что сейчас тут происходит. - Ага. Да, и поэтому мне звонит не твой брат, а Себастьян Хренов Смайт и говорит, что бы я позвала тебя, потому что, видите ли, он забыл взять у тебя номер телефона! - девушка энергично жестикулировала, и, казалось, вот-вот переключится на испанский, - Объясни-ка мне, что тут, твою мать, происходит? Три пары глаз и экран электронной кассы уставились на него, ожидая ответа. А что он может сказать? Он втюрился как пятиклассница в 'бэдбоя' национального уровня, и, да, они целовались в пост-накуренном состоянии. Как будто из этой несуразицы можно сформулировать достойный ответ, как же. - Мне бы кто-нибудь объяснил, - обиженно сказал Курт, глядя куда-то на пол.