кусочек луны

— аратаки! — по мостовой слышен злой топот и чьё-то пыхтение. названный, до этого мирно читавший новости на доске с объявлениями, обернулся. как говорится, пиздец подкрадывается незаметно. у парня во рту виднелось данго, а брови изумлённо приподняты, что делало его взгляд глупо-удивлённым. — я тебя убью, аратаки! — м? генерал-пёсик? — óни расплывается во все свои клыки. был бы хвост, он бы повилял, но к счастью или сожалению — это не его привилегия, — чем обязан? у горо чуть ли не пар из ушей валит, он выглядел безумно злым. хвост сзади нервно дёргался. сам парень скалился, словно собака, и явно был наготове достать лук из-за спины, хотя его руки были чем-то заняты. газетой, возможно? — ты думаешь, это смешно, аратаки? — он приближается к самому противному, по его скромному мнению, существу на планете. горо хватает своей свободной рукой итто за его тупую жилетку, накидку, да неважно, что на нём вообще надето, и притягивает идиота к своему лицу, выдыхая сквозь зубы, — я убью тебя, — второй рукой, в которой находилось что-то бумажное, горо слегка шлёпает его по лицу. — воу, воу, воу! это лапоприкладство! — усмехается итто, мягко отводя чужую руку от себя, — вообще, это было сексуально, генерал-пёсик, — казалось, что итто вовсе не страшна возможная скорая смерть от чужих лап. щёки итто немного алеют, но он не отводит взгляд от глаз горо, нахально хмылясь. — глаза бы мои тебя не видели, — на секунду показалось, что горо стало неловко, поэтому он отпрянул назад, отпустив бедного демона. сложив руки на груди, он теперь нервно постукивал газетой по руке. хвост бил воздух туда-сюда, горо в итоге спрятал взгляд, отворачиваясь, якобы рассматривая гору ёго вдали. — ты сам пришёл посмотреть на меня, — лыбиться демон. — даже убить грозился, а я думал, что притягивают только для того, чтобы поцеловать. воу, тормози! — горо всё же вытаскивает лук из-за спины, предупреждающе хватаясь за рукоять. итто поднимает ладони, показывая беззащитность, — я же шучу! возможно, до óни стало доходить, ради чего к нему явился генерал сопротивления и конкретные причины его смерти. он уже представлял, как перед тем, как принять свою участь, попросит синего óни написать на его могиле «умер как настоящий воин от лап генерала» без уточнения, что ему максимум бы запихали свёрнутую газету в жо… куда-нибудь подальше. — я прибью тебя. с каких пор у нас считается смешным подать мою фотографию в газету и написать столько всего?! ты же знаешь яэ, ей бы лишь поиздеваться надо мной, — генерал кидает газету прямо в лицо итто, попадая точно по переносице. собственно, как и подозревал итто, на первой полосе красуется фотография горо, которую он, великий аратаки итто, лично выбрал. внизу находилась вовсе не благодарность за прошедшие битвы, а поэма на добрых три сотни слов, как мило выглядит горо, когда садится есть, как мило сопит в перерывах на работе и прочее. прочее романтическое говно, если быть точным. по крайней мере, так думал горо. это вовсе не казалось ему милым, а скорее, смущало в самом худшем смысле. — скажи мне, где тебе не понравилось. я попрошу редакцию переиздать выпуск, — серьёзно отвечает ему аратаки. придурок, да простит его всемогущий сёгун. — ты конченый, аратаки. конченый придурок, опозорил меня на всю иназуму! — восклицает горо и прикрывает лицо руками, покачивая головой из стороны в сторону. — я рассчитывал не это увидеть под своей фотографией. теперь вся страна знает, как я люблю есть свой рамен и что обнимаю свой хвост во сне. а яэ мико поддержит любую идею, лишь бы выставить кого угодно в дурном свете, кроме себя любимой. это если ты вдруг забыл. — и вовсе не в дурном! — возмущается óни. — теперь все знают, что ты не только мужественный и воинственный великий генерал ватацуми, но ещё и очаровательный пёсик! то есть человек! то есть… то есть у тебя есть чувства и ты вообще смелый и милый, и очаровательный, и грозный, и… но не успевает договорить, потому как окончательно доводит горо до белого каления. он выпускает несколько стрел в руку итто настолько быстро, что тот едва успевает моргнуть, как в его одеждах торчат четыре стрелы. он не хотел сделать больно, лишь предупредить. ладно, может и хотел, но это самое малое, что он мог! архонты, надо же было уродиться такому придурку… — до свидания, аратаки итто. надеюсь, больше не встретимся, — горо понимает, что разговоры вести бесполезно. это же итто, его не переубедишь. тем более, в тех идиотских затеях, которые существуют в его голове. если этот упёртый баран (бык) задумал что-то, его не остановить. проще убедить сёгуна выйти в люди, а госпожу кокоми отдохнуть по-человечески. вслед не слышно ни слова — видимо, один раз в жизни у кого-то заработали мозги. возвращаясь к точке телепортации, горо думает, что если бы итто его хотя бы предупредил перед печатью, масштабов катастрофы можно было бы избежать. но увы, время вспять не повернешь. да, отчасти это было приятно, что кто-то видит его с таких разных сторон, но при этом позоря на всю страну, когда он так старался над своей репутацией… лучше бы лично сказал. толку было бы больше. если быть честным, по большей части с самим собой, не всегда горо мог точно определить, что он чувствует по отношению к итто. с одной стороны, если не браниться попусту, то аратаки — нормальный парень. помогает, если попросить, да и награда ему большая не нужна, если вообще нужна. просит иногда с ним пообедать, а в обычные дни берёт битвами оникабуто и едой. ещё и работа с ним идёт в миллионы раз веселее, а оттого и быстрее, из-за хреновой тучи анекдотов и идиотских подкатов, которые ему не нравились. и вовсе не потому, что смущали, а потому, что работать мешали. вовсе не потому, что уши взволнованно дёргались, а на сердце становилось спокойно. аратаки за его спиной вздыхает как-то печально, возвращая взгляд на доску объявлений. он просто хотел сделать приятно, почему же снова выходит так, что он горо позорит? не хочет же, у него только одно желание, чтобы как можно больше людей знали о том, как им повезло жить в одно время с таким генералом сопротивления. но что он, итто аратаки, может сделать ещё? каждый раз, когда он подкатывает, всё выходит криво, а не делать комплиментов без намёков он не может. просто потому что прямо сказать очень страшно. вдруг он замечает яркую, даже приторную, афишу с сердечками и чуть ли не кричащими красными буквами «14 февраля — лучшее время, чтобы сделать приятно кому-то любимому!» с каких пор редакции можно такое выпускать? яэ решила поразвлечься на праздник всех влюблённых или позлорадствовать? глаза, конечно же против его воли, скользят дальше по тексту. «день влюблённых — когда, если не сейчас, сказать о своих чувствах и подарить подарок любимому человеку? поспешите приобрести кусочек луны для вашей второй половинки!» итто думает, что это какое-то неловкое наебалово для идиотов, у которых лишний десяток тысяч моры в кармане, но листочек с адресом берёт всё равно. просто чтобы посмотреть, как это сделано. может, на этот раз у него наконец получится порадовать любимого генерала. где-то в кустах слышится чужое довольное хихиканье. óни выглядит озадаченно, вертя листок в руках. стоит ли оно того? хотя… генерал горо стоил определённо большего. осталось только придумать оправдание перед шинобу, куда делись деньги из бюджета. но это так, мелочи жизни, подумаешь, задницу надерёт. со всеми случается. покрутив шестерёнками в своей голове, он сам себе кивает, приходя в согласие с воображаемыми маленькими танцующими оникабуто. да, подарить кусочек луны для горо, разве не символично? ведь луна такая красивая рядом с горо. и сам горо. и луна. и вообще! путь до торговца, который скрылся в переулке рядом с фейерверками наганохары, занимает около получаса, если идти целенаправленно, но итто не был бы самим собой, если бы не останавливался около каждой группы детей, чтобы две секунды с ними поболтать и посоревноваться жуками. к слову, дети подняли его на смех из-за проигрыша шесть раз подряд. — ну и подумаешь! сегодня не мой день, — фыркает óни после гримасы, которую он состроил шестилетке. — в следующий раз я тебя обязательно выиграю! — хорошо, итто-сан! — смеётся мальчик и машет ему на прощание. в любом случае, мало что могло сейчас испортить итто настроение по-настоящему. он вот-вот признается в чувствах кому-то, кто ему дорог. где-то внутри теплится уверенность во взаимности, едва ли обоснованная чем-то, кроме личных догадок. демон доходит до нужного переулка, заглядывая в него. там сидит какой-то старичок, чьих глаз попросту уже не было видно из-за морщин. — добрый день! — громко поздоровался итто, напугав бедного старичка. — а, это вы кусочек луны продаёте? ну, для любимого… человека, — а что церемониться, надо сразу к делу. — ой, какой же вы, молодой человек, громкий, — ворчит старик, — я. ты заинтересован? нет, просто так пришёл спросить. — конечно! разве может быть что-то романтичнее, чем подарить луну на день всех влюблённых? луна ведь такая красивая, — он смущённо чешет затылок, — так сколько с меня? — какой ты шустрый, парень, — спокойно отвечает ему тот, — подожди. старик еле встаёт со своего насиженного места, но по воздуху рукой проводит легко, словно ему лет двадцать, не больше, материализуя бумажку в своей руке. — подпиши сначала вот это, что ты согласен на сделку. ты же, парень, понимаешь, что луна она и для всех, и для одного. какой бы красивой ни была. — э… нет, — óни поднимает пятерню в воздух, словно останавливая, — как так, дядь? старик усмехается, а потом ещё полчаса объясняет недалёкому демону о том, как работает сделка. всё выглядит честно, правда подозрительно, особенно под учётом смерти от рук шинобу за количество потраченных денег, но итто соглашается. уж больно сладкие речи льёт этот мужик. — двадцать тысяч моры, — заканчивает сделку мужчина. — двадцать?! — вопросительно вскидывает бровями тот. — я ожидал двести. но вот, возьмите. до свидания, дедуля! берегите себя! — óни кидает мешочек в двадцать тысячью моры торговцу в руки, когда он исполняет свою часть сделки — сертификат о кусочке луны под именем «лучший пёсик-генерал». теперь главное не получить люлей. итто, счастливый, без единой кривой мысли в голове, кроме бесконечного счастья и бабочек, выходит из переулка, занятый мыслями о том, что следует отправить приглашение горо прямо сейчас. счастьем хочется делиться. и, естественно, его уже не волнует, куда делся старик, почему он вообще сидел в переулке, когда это могло бы быть таким прибыльным делом. а из переулка слышится только тонкий смех одной противно-хитрой и расчётливой лисицы, у которой снова сработал безумный план.

***

ответ от горо приходит аккурат вовремя. он соглашается на встречу, правда не четырнадцатого февраля, а пятнадцатого. объясняет это тем, что у него и госпожи сангономии действительно много дел, но если «горо, пожалуйста, молю, это дело срочной важности, да срочной важности, но ты понял, мне нужно твоё присутствие на наруками чем раньше, тем лучше», то он найдёт время, чтобы приехать. итто счастливо скачет по маленькому помещению, которое они арендовали для банды, срываясь в «призрачную палату», чтобы забронировать столик получше и блюда повкуснее. его действительно мало волновало, что готовят там для всех одинаково. горо ему ответил тринадцатого числа вечером, а это значит, что времени осталось совсем чуть-чуть. ему везёт, а может, это его дар переговоров, и в ресторане освобождается один столик на подходящее время. не идеально, где он хотел, но спасибо на том, что вообще есть, где сесть. он командует подать самый большой кусок торта для его сладкоежки, но это будет в конце вечера. весь следующий день он носится как ужаленный, чтобы выглядеть прилично самому, чтобы найти цветы, встретить, но в итоге соглашается с мнением шинобу, что цветы для парня, тем более генерала, это как-то слишком. они долго спорят о гендерных и межрасовых стереотипах, что, вообще-то, может горо любит цветы, но доводы девушки о том, что лучше делать то, в чём он хотя бы уверен — лучшая тактика для такого свидания. он в панике подшивает своё кимоно, чтобы выглядеть сногсшибательно перед горо, и надеется, что одежда приглашённого будет сочетаться. вообще, он, конечно, сказал про дресс-код, но нервничал всё равно. как-никак, это был его первый раз в признании столь серьёзных чувств. в таком нервном напряжении, смешавшимся с предвкушением, придется проходить день до приезда горо. итто едва ли спит ночью, где-то в три часа понимая, что он проебался и забронировал столик на обед, а не на ужин. придётся дарить луну при солнце в самом зените. вот же ж ёб. в голове крутятся варианты их встречи один за другим. в одном он сразу обнимает горо, прям сходу, прижимая его к своей груди так крепко, чтобы передать все свои чувства. во втором он играет роль джентльмена, подавая руку, чтобы маленький генерал спустился с борта. в третьем он с фанфарами и барабанами встречает его в порту, пусть все знают, к кому он приехал. от четвёртого краснеют щёки, представляя, как он берёт горо за его вот эти до смешного тоненькие плечики и целует. на глазах у всех. да. но реально снова оказалось не такой, как представлялось и хотелось, потому что итто тупо просыпает. заснул он слишком поздно, поэтому, когда он подрывается, то с ужасом понимает, что горо уже приехал. и ждёт его на пристани минимум полчаса, поэтому сборы проходят в спешке. кимоно он надевает ещё аккуратно, но потом носится в абсолютном хаосе, завтракает на скорую руку чем попало, оставляет свою щётку на кухонном столе и забывает уложить волосы, оставляя их в хвосте. он выбегает из дома как ураган, оказываясь на пристани за считанные минуты. горо и правда уже стоит и ждёт, весь такой милый и красивый в своём зелёно-белом кимоно, так и хочется его затискать. — горо! — кричит итто через всю пристань, привлекая народ. — горо! я тут! — он останавливается рядом, опираясь кулаками на колени, чтобы перевести дух. в кимоно не так уж и просто бегать, вообще-то. — извини за опоздание! я вчера бегал туда, а потом сюда, а потом снова туда, и вечером я ещё сидел, думал, а потом ночью думал… — он сбивчиво пытается оправдаться, но слышит только очаровательный смешок и поднимает глаза. — ты смешной, итто, — парень прикрывает рот рукой, смеясь. — мы прибыли пять минут назад. корабль задержался из-за погодных условий, — спокойно объясняет ему тот. — о, архонты… — казалось, итто сейчас упадёт в обморок, — хорошо. я так переживал, просто жуть какая-то… óни успокаивается, беря инициативу разговора на себя, бесконечно спрашивая о сражениях и делах в сангономии, отряде горо, что делает путешественник на ватацуми и разных мелочах, шутит шутки, потому что хочет видеть чужую улыбку и улыбается сам. с горо было спокойно, как ни с кем другим. словно он знал его не одно столетие, видел насквозь, но от этого скорее было приятно, чем наоборот. хотелось отдать себя, своё сердце, жо… — эй, итто! — горо выглядит немного виновато. —я проголодался. мы можем пойти в киоск? ох, чёрт. за разговорами он совсем забыл. — на самом деле, — óни смотрит в сторону, — я заказал столик в одном хорошем месте… мы пойдём обедать туда. и, — парень заминается, — сегодня я хочу сказать тебе кое-что. это важно. горо кивает, становясь серьёзным в момент. — кстати, самое время. чтобы пойти поесть, имею в виду. я забронировал столик на полдень. пойдём! за всю дорогу до ресторана чувствуется недосказанность. отчасти потому, что итто не терпится рассказать обо всём, а горо… ему страшно. не хотелось бы услышать от óни что-то в роде «нам надо прекратить общение» или тому подобное. с чего он это взял? ну, тараканы в голове рассказали. — здравствуйте, я зарезервировал столик на двоих. итто аратаки, — на входе сообщает парень и ему кивают, провожая до места. они усаживается друг на против друга. — я также предзаказал блюда. пожалуйста, подайте их сейчас. девушка, которая встретила их на входе, кивает и уходит. итто и горо переглядываются. говорить не хотелось, чтобы не рушить атмосферу, но аратаки видит, как у его спутника нервно дёргаются уши. поэтому он что-то соединяет в своей голове, кивает и тихо начинает. — горо, — прокашливается, — сегодня я пригласил тебя, потому что вчера ты не смог… ой, то есть… в общем это не так важно! — нервно хихикает он, — просто вчера было бы романтичнее, но… кхм, — он теряется от внимательного взгляда, глубоко вдыхая и выдыхая. — вчера был день всех влюблённых и, как ты знаешь, это специальный день для влюблённых… — господи, как же тупо. итто сам себя мысленно треснул по лбу. — и я идиот, потому что забронировал столик сейчас, а не вечером, но, прошу, представь, что сейчас вечер и… луна такая красивая, — краснеет парень, — поэтому я решил, что было бы замечательно иметь кусочек луны в честь тебя. понимаешь, она красивая, ты тоже и… — ох, блять, — …и я забыл сертификат дома. но мы пойдём забрать его потом! если ты, конечно захочешь, я… — такая красивая, что умереть можно, итто, — глаза горо светятся, шерсть на ушах аж стоит торчком и хвост бьёт туда-сюда. — я… по правде, хотел тебе сказать тоже, но… архонты, ты что, плачешь?! горо пугается, подскакивая с места к итто, который буквально утирает слёзы со своих щёк. — я… я просто счастлив. это от счастья. честно, — со всхлипами говорит ему итто, приобнимая. в стороне слышится покашливание. еда подана. они заканчивают еду за разговорами о предстоящих сложностях в отношениях. всё-таки, горо занимает высокую должность, работы у него невпроворот, поэтому он просит немного времени, чтобы сказать да. но итто понимает, да и ему не так важно, есть ли на них ярлык официальных отношений, когда его генерал-пёсик принял его чувства. будет сложно, это было понятно даже оникабуто, но итто на самом деле был готов пройти этот путь вместе с горо. он всегда будет рядом, чтобы поддержать или утешить. даже если они поссорятся, он, честно, придёт мириться первым. главное, что они есть друг у друга.