Чертова травология!

Начало седьмого курса не задалось у волшебника с самого начала, когда профессор Спраут назначила ему отработки по ее предмету. Первые три недели в школе были ничем не примечательны. В конце сентября, из-за невозможности профессора Филиуса Флитвика провести последнее занятие в тот злополучный четверг, руководством школы было принято и озвучено на обеде решение, которое изменило его жизнь. На курсе поговаривали, что у профессора появились какие-то проблемы в Министерстве, ну, а слизеринцы решили не останавливать распространение дальнейших слухов, поэтому у Флитвика на ноге появилась огромная ярко-красная язва, некоторые говорили, что видели у него выросший хвост, а Грегори Гойл со всей своей серьезностью уверял всех, что у профессора выросли рога, но те были практически невидимыми, потому что сливались с его волосами, а прическа уж очень напоминала шевелюру Грейнджер. Профессор Дамблдор призвал всех учащихся к тишине, применив к себе заклинание Соноруса. Конечно, не все студенты готовы были слушать его, поэтому за столами так и разговаривали маленькие группы волшебников, которые не то, что не проявляли уважения к профессорам, они мешали другим студентам слушать и слышать, что до них хочет донести профессор. — Насколько я помню расписание, то сегодня у студентов седьмого курса Слизерина было запланировано занятие по Заклинаниям в три часа дня, но из-за некоторых обстоятельств профессор Флитвик не может присутствовать на нем, поэтому мы посовещались со всеми профессорами и решили, что студенты Слизерина пойдут на занятия к профессору Спраут, профессору МакГонагалл и профессору Хагриду. Со стороны стола факультета Слизерин послышался гул и всеобщий вздох сожаления, ведь пятый курс надеялся до последнего, что занятия такого профессора, как Флитвик, не столь сложное, что можно было пропустить одно занятие, ведь его всегда можно оставить на самостоятельное изучение. А еще можно было бы задать каждому студенту какой-нибудь доклад и они бы вместо того, чтобы выбирать между кошкой, великаном и любительницей спаржи. Начало этого учебного года подарило Драко Малфою такую должность, как староста факультета. Конечно, теперь из-за такого доверия от своего декана ему было просто непозволительно прогуливать занятия, а также подстрекать на это свой факультет. Как там говорили профессора? Теперь вы в ответе не только за свои поступки, но и за те проказничества, которые совершаются студентами именно его факультета. Если бы он сам прогулял, то можно было все отработать без лишних нервов, но теперь малейшее подстрекательство других учеников факультета и его ждут долгие часы, чтобы выслушивать наставления кошки, которая очень любит дисциплину и не приемлет отсутствия таковой на факультете Слизерин. После слов Дамблдора Панси Паркинсон создала табель, отправив его по всему столу, строго наказав всем, чтобы они написали там свои имена и передавали другим. Для того, чтобы не наблюдалось жульничества, она наложила на пергамент чары, которые бы не позволили ребятам вписать свои фамилии в тот столбец, где количество учеников уже превышало четырех человек. Когда пергамент оказался в руках Драко, тот с ужасом осознал, что многие рискнули пойти на занятия к кошке и великану. Вчера, когда профессор Спраут упомянула, что с завтрашнего дня студенты начнут помогать ей собирать с грядок поспевающие семена Коркового Можжевельника, Мадагаскарской цветущей Амбореллы. А также обязательно закончить пересаживание Мандрагор. При этом, конечно, никто из студентов не освобождается от письменного домашнего задания и профессор проведет для них небольшой контроль, давая им в руки несколько листьев, семян и цветков, чтобы они могли сходу ответить ей не только на вопросы о том, что перед ними лежит, но и для дополнительных очков факультету назвать в каком зелье его используют. Малфой не сомневался, что сможет ответить на все вопросы про зелья, ведь единственный, кто может сравниться с ним может лишь грязнокровка Грейнджер. Эта заучка точно не упустит того, чтобы обскакать его здесь, но мыслями к ней он вернется позже, необходимо вписать себя в столбец, где была написана профессор Спраут. Теперь ему придется идти на занятие вместе с Трейси Дэвис. Не то, чтобы ему она не нравилась. Девушку он мог бы назвать обычной и ничем не примечательной, ее пышные светлые волосы чем-то напоминали визгливую Лаванду Браун, которая училась на Гриффиндоре. Трейси не носила мантии по последней моде и не следила за своими волосами, ногтями, наверно поэтому у Драко на нее было какое-то внутреннее отстранение. Взяв на перекус сэндвич бокадильо и зеленое яблоко, Драко поднялся со скамьи, подмигнул Блейзу Забини, махнув перед ним сэндвичем, и поспешил выйти из Зала, для того, чтобы забрать свою сумку из комнаты. Обернувшись назад, парень пригляделся, стараясь рассмотреть в дверях Большого Зала кого-нибудь из однокурсников, но так никого и не заметив, поспешив вперед, врезавшись в кого-то, а его бокадильо выпало из ослабевших пальцев от неожиданности. Услышав звук падения и спустив взгляд вниз, Малфой увидел перед собой грязнокровку. Ему не нужно было смотреть в ее лицо, чтобы сразу узнать, хватало лишь этих буйных кудрей и мантия, на которой отпечаталось крупное белое пятно от соуса, вероятно, от его. Он услышал лишь ее тихое и грозное бормотание, но девушка на него даже не посмотрела, поднялась на колени и начала собирать книги и пергаменты, которые лежали от нее в нескольких сантиметрах. Когда она потянулась за последним пергаментом и начала пальцами подтягивать его к себе, Малфой со всей силой наступил на него ногой, задев каблуком ботинка не только его, но и пальцы. Девушка закричала и выдернула руку из-под его ноги, а затем подняла на него свой взгляд. Лицо ее было красным от недавних слез, а теперь в ее глазах вновь образовалась влага. Когда она поняла, что перед ней стоит Малфой, девушка постаралась резче встать на ноги, чтобы тот не чувствовал превосходства перед ней, но, не совладев с равновесием, упала обратно на спину, прижимая к себе книги. — Ты такая жалкая, Грейнджер, — произнес Драко, посмотрев на ее смешную позу, где она тяжело дышала от боли в спине, но продолжала прижимать к себе книги, будто они могли в этот самый момент спасти ее не только от его прожигающего ненавистного взгляда, но и от дальнейших действий. — Малфой, — лишь произнесла девушка, так и не открыв глаза после своего падения. Видеть его триумф не хотелось. — Ты забыла, что я запрещал тебе не только попадаться мне на пути, но и разговаривать со мной? — проведя ботинком по пергаменту, Драко вытер об него ноги, а затем с помощью другой разорвал пергамент на части. — Ой, кажется, Грейнджер, ты теперь осталась без домашнего задания. Девушка лежала и не понимала почему сейчас она лежит на полу в коридоре замка. Голова раскалывалась, а открыв глаза перед ней плясали темные тени, но среди них увидеть говорившего Малфоя не получалось. Вновь прикрыв глаза, она попыталась взглянуть по сторонам, но видела лишь тусклый свет. — Я перед тобой, зубрила, — произнес парень, затем пнув оставшиеся книги рядом с ней в другую сторону, постаравшись, чтобы те лежали дальше, чем были до этого, поспешил уйти в свою гостиную, пока профессора не решили выйти в этот коридор. Сглотнув обиду и услышав, что тот отошел на приличное расстояние, Грейнджер попыталась встать на ноги, но получилось лишь с трудом сесть. С трудом собрав книги и порванный пергамент, девушка постаралась встать на ноги, а затем шатающейся походкой поспешила в зал. Сев рядом с ребятами, она покачала головой, отказываясь отвечать на их вопросы и быстро пообедав, поспешила в свою комнату, чтобы переодеться. Гарри и Рон оставили ее в коридоре с Джинни, а сами поспешили пойти к Хагриду, который обещал им показать нового волшебного животного, которого привезли из Франции несколько дней назад, но у ребят не было возможности подойти раньше. Тихо идя по коридору, Гермиона не спешила начинать разговор, но видела взволнованный взгляд подруги. Поведение Малфоя не вызывало у нее каких-либо опасений, ведь тот всегда так себя вел. На первом курсе он лишь кидался словами, а вот на четвертом начал не только унижать словами, но и истощал ее морально. С каждым днем, месяцем он доказывал ей, что стоит выше нее. После удара на третьем курсе в ход пошло физическое издевательство, но до драки не доходило. Обычно только старался запугать, но только когда они оставались вдвоем. Именно с этого года, когда они оба стали старостами факультета, за три недели их работы в этой должности они были в паре на дежурстве один раз. Завтра будет второе, но девушка не знает с кем бы поменяться, потому что многие уже бывали с ним в паре по два раза. Попрощавшись в гостиной с подругой, Гермиона поспешила в комнату, по пути снимая с себя заляпанную мантию и поспешила привести свое лицо в порядок, пока до начала занятия оставалось пол часа. Несколько прядей волос уже впитали в себя соус, делая их жирными, стали белесого цвета с маслянистым оттенком. Рука начинала болеть, но только доставляла дискомфорт, поэтому перелома быть не должно. Наложив заклинание, девушка вновь попробовала пошевелить рукой и не почувствовала никакого дискомфорта. Времени на принятие душа не было, поэтому Грейнджер, с трудом расчесав волосы, постаралась сделать высокий хвост, чтобы в следующий раз, когда парень решить указать ей, что она грязная и обольет еще чем-то, не слишком попадало волосам. Положив в сумку перчатки, потрепанный учебник по травологии и порванный пергамент, который действительно оказался ее домашним заданием, Гермиона выбежала из комнаты, забыв накинуть на себя мантию. Она надеялась, что профессор простит ей отсутствие ее. Забежав самая последняя в теплицу, Грейнджер хотела пробраться к своим друзьям, но другие гриффиндорцы ее не пустили, поэтому ей пришлось остаться на том же месте, где она стояла изначально. Послышался хлопок дверцы и вошла профессор Спраут, посмотрев на всех студентов, а затем встала на свое рабочее место. — Мисс Грейнджер, где Ваша мантия? — Простите, профессор, она была слишком грязной, чтобы приходить на занятие, — пролепетала девушка, опустив глаза в пол, но говорить о настоящей причине, по которой у нее испортили мантию, не собиралась. — Мантия такая же грязная, как и ты, грязнокровка, — услышала возле себя шепот Малфоя, удивившись, что тот стоял рядом с ней. — Не смотри на меня, все места были заняты, но не мог же я позволить Трейси дышать с тобой одним воздухом, да и ты бы отвлекала нас от работы. — Посмотрите какой джентельмен! Тебе не надоело, Малфой? — устало прошептала девушка, доставая перед собой чистый пергамент. — Хорошо, мисс Грейнджер, сегодня можете работать так, но учтите, в следующий раз я сниму с Вашего факультета баллы, — произнесла Помона, а затем поставила перед собой небольшой куст высотой не выше двадцати сантиметров, который состоял из множества тонких мучнистых желтоватых веточек, прорастающих из центра. Если хорошо присмотреться, то можно было увидеть фиолетово-черные вкрапления на стеблях этого растения. — Никогда, — ответил Малфой, отвернувшись от девушки и стал внимательно слушать профессора. — Перед тем, как дать Вам задания, хочу спросить: что это за растение? — поинтересовалась профессор, но увидев лишь поднятую Гермионой руку, покачала головой. — Мисс Браун? — Это какой-то куст, профессор, — произнесла девушка, заметно побледнев, а ее кисти рук начали подрагивать. — Вы верно отметили, что данное растение похоже на куст, мисс Браун, но что еще можете о нем сказать? — Это Венец Венеры? — громко поинтересовалась Лаванда, а в теплице послышался веселый хохот ее одногруппников. — Браун слишком глупа, я считаю, — услышала Грейнджер шепот Малфоя. — Кроме своих Любовных зелий она ни о чем не думает, а ведь это обычный лишай. — Минус пять баллов Гриффиндору, мисс Браун, — услышали ребята. — Может Вы ответите, мистер Томас? — Это необычный лишай, Малфой, — прошептала Гермиона и улыбнулась, зная, что здесь уж она точно лучше него. — Ну, конечно, это волшебное растение, Грейнджер. — Это лишай, — произнес парень, услышав тихие перешептывания Гермионы и Драко. — Подробнее, мистер Томас? — Я не знаю, — ответил парень, опустив голову. — Минус пять баллов Гриффиндору. Мисс Грейнджер, что скажете? — Это Rocella Tinctoria, либо его еще называют Лакмусовый лишай. Это растение растет на скалах по Средиземноморскому побережью, в Капской земле, а также в Южной и Северной Америке и Канарских островах. Ради сбора урожая магглы пробираются ради них на скалы, но не многие могут вернуться оттуда, часто рискуют своей жизнью. Этот лишай используют для приготовления цветового индикатора лакмуса, но обычные люди не знают о том, что в некоторых кустах могут обитать такой вид микроорганизмов, который врачи в маггловских больницах называют грибы. Например, это грибы рода Candida, который при попадании в полость рта, покрывают его налетом белого цвета, но в больницах сейчас это легко лечится. А в отношении Лакмусового лишая немного сложнее. В его веточках живет и размножается гриб Fucus Anthracoides, который питается кровяными клетками человека. Магглы менее привержены этому заболеванию, а вот, например, — Гермиона перевела дух, а затем мельком взглянула на Малфоя, который, вероятно, прислушивался к ее словам, — чистокровные и полукровки страдают от них в большей степени. Симптомы заболевания начинают проявляться уже через несколько часов, но заметить удается не сразу, иногда лишь через несколько дней. Через несколько часов или сутки волшебник начинает сходить с ума и не спеша его память изменяется, он видит галлюцинации. Не может отличить реальность от мечтаний, а затем, не получив желаемого, погибает. Можно заметить, что вены на руках волшебника становятся черного цвета и выделяются на фоне цвета кожи, особенно это можно заметить по кисти. Сам волшебник этого не видит, поэтому забить тревогу могут лишь близкое окружение. Если вещь, которую желает человек, получит в промежуток меньший семи дней, то прогнозы для него будут благоприятными. А еще не имеет значения как он это получил — выпросил, угрожал, вежливо попросил или купил. Главное, то, что видел в видениях волшебник — оказалось его. Я не нашла информации про память волшебника, возвращается ли она к нему вновь, а выдуманные фрагменты исчезают или также продолжают портить ему жизнь. Целители всего мира до сих пор спорят на этот счет. А также их поведение. Я не могу сказать об этом какой-либо точной информации. Противоядия от этого заболевания не существует, лишь только то, что я сказала ранее. — Заучка, — услышала рядом с собой Гермиона, но не стала обращать внимания на рядом стоящего парня, стараясь смотреть перед собой. — Десять очков Гриффиндору, — произнесла профессор Спраут, хмуро обведя всех студентов взглядом. Взяв в руки маленькую указку, начала указывать на различные части растения, повторив несколько фраз девушки. Главной проблемой для волшебников являлось то, что данное растение выделяет сок, в котором может жить этот гриб Fucus. Магглы для того, чтобы было удобнее собирать данное растение и не окрашивать себя придумали использовать латексные перчатки, защищая при этом кожу. Не все целители говорили об этом, но, проведя несколько исследований в Америке между немагами и чистокровными волшебниками, заметили закономерность, что в некоторых частях пальцев рук, именно у чистокровных волшебников, кожа немного тоньше, поэтому шансов на то, что микроорганизм попадет в кровь, выше. — Гриб Fucus Anthracoides вызывает страшную болезнь, которой подвержены именно чистокровные волшебники. Я настоятельно рекомендую Вам соблюдать технику безопасности при работе с данным растением, а именно: работать только в перчатках, не отвлекаться от работы и работать сообща. Для студентов пятого курса я думаю нет надобности объяснять это, но все же прошу Вас поработать вдвоем. Один из Вас выкапывает землю, рыхлит ее и подготавливает к посеву, добавив туда воду и сделав лунку, а другой все это время держит растение. Хочу Вас предупредить, что соблазн дотронуться до растения слишком велик, но постарайтесь не поддаваться красоте этого растения, это я говорю именно Вам, мистер Уизли. — Предатель крови, — выплюнул слова Малфой, обводя взглядом одногруппников и решая с кем лучше ему встать в пару, но, вероятнее всего, его подругой по несчастью, а точнее помощник в данном деле могла стать только Трейси. — Сейчас Вы разделитесь по парам так, как сейчас стоите. Я не потерплю, чтобы Вы сейчас начали бегать по моей теплице. Как я уже рассказала — работаете вдвоем, но настоятельно рекомендую, чтобы Вы не отвлекали друг друга. Можете начинать! Посмотрев на своих соседей, а именно на Трейси и Дина, девушка с парнем поняли, что у тех есть свои напарники. Дин был вместе с Симусом Финниганом, а Трейси уже разговаривала с Фэй Данбар, решая между собой кто будет заниматься землей, а кто растением. — Хорошо, Грейнджер. Ты берешь землю, а я — растение. Берись за работу. — Ты слышал о чем говорила мадам Спраут? Чистокровные волшебники могут сами нанести себе вред, если будут держать данное растение слишком долго. — Я не собираюсь копаться в грязи, Грейнджер. По части грязи ты у нас самая осведомленная, ведь из нас двоих — ты грязнокровка. — Так и будешь меня попрекать моим происхождением? — возмущенно спросила Гермиона, но понимая, что тот ничего делать сам своими руками и мысленно называя его «белоручка», надела перчатки и начала рыхлить землю, чтобы парень потом мог взять стебель растения. — Знала бы ты, Грейнджер, как меня заводит этот вид: ты, грязь, растение, — прошептал Малфой, наклонившись к ней ближе. — Я схожу за новым горшком, а ты проследи за тем, чтобы оно не убежало, — произнесла девушка и ушла забрать сказанное и насыпала туда новую землю, но про себя посмеялась, увидев озадаченное лицо Драко, который на полном серьезе решил, что этот вид лишая может сбежать. — Ты слишком долго, грязнокровка, — прошипел парень, когда она вернулась с горшком, поставив того на стол, а затем взяла в руки небольшой стакан с водой, стоявший рядом, и, сделав глубокую лунку, залила ту водой. — Теперь я передам тебе лишай, а ты держи его крепко, потому что я читала, что некоторые растения такие сильные, что могут обвивать своими корнями руку волшебника и затем лишить его силы. Я тебе сказала это так, на заметку. — Я не боюсь этого чертового растения, — прошипел парень, а затем крепко схватил руками стебелек растения, сжав такой силой, что выступил сок. — Надеюсь, что этот сок будет для тебя ядовит, Драко Малфой, — прошипела тихо Гермиона и надеялась, что тот ее не услышал, поэтому поспешила быстрее пододвинуть к нему горшок, дожидаясь того, как тот его посадит в землю. — Ты можешь немного разжать руку, Малфой. — Не указывай мне, — произнес парень, но руку ослабил, а затем почувствовал, что его ладонь начинает немного зудеть, но решил промолчать об этом. — Сейчас я быстро засыплю его землей, а затем снова полью, — проинструктировала его девушка и когда аккуратно утрамбовала землю вокруг его стебля, то полила водой, а затем заметила, что тот убрал руки от куста, но на нем не было перчаток. — Малфой, ты больной? — Закрой рот, грязнокровка, — прошипел парень, достал из кармана брюк носовой платок и стал вытирать им свою руку, на которой виднелся темно-зеленого цвета сок. — Если там была действительно эта зараза, то ты можешь умереть, — прошептала Гермиона, а затем заволновалась, понимая, что ее слова об ядовитости сока могут быть правдивыми для него. Как бы она его ненавидела, но желать такой мучительной смерти в объятиях своего воображения ей не хотелось. — Твоего мнения никто не спрашивал, — произнес парень, повернувшись к ней и взглянув впервые прямо ей в глаза. — Если ты расскажешь об этом профессору, то я сделаю твою жизнь невыносимой. Ты будешь желать того, чтобы все вернулось на круги своя, но этого не будет. Тогда ты познаешь настоящую боль, вонючая грязнокровка. Убрав обратно в карман свой платок, парень начал искать глазами профессора. Женщина стояла рядом с Невиллом Лонгботтомом и Парвати Патил, которые вели беседы не только об этом растении. Было видно, что данный предмет очень заинтересовал Невилла, но делать успехи он уже начал с первого занятия. Кажется, сейчас они обсуждали какую музыку можно включить Мандрагоре, чтобы та росла еще интенсивнее. Отойдя от своего стола, Драко направился к женщине и, отпросившись на пять минут раньше, вернулся на свое место и перед выходом толкнул Грейнджер, сообщая ей, что та тоже может быть свободна и напомнил о том, чтобы та хранила молчание.

***

Спустя три часа после занятия по травологии Драко Малфой почувствовал, что его ладонь начала чесаться с еще большей силой. Сначала тот слегка ее почесывал о свои брюки, затем стол и покрывало, а после стал яростно помогать другой рукой, чувствуя, что та начинает уже гореть от его действий. Затем он сообразил, что руку необходимо остудить, положив ту в воду, но это помогло ему буквально на пол часа. Через час он отправился на вечерний обход замка вместе с Грейнджер и тогда уже начал понимать, что просто пропал. Это было очень странно и до одури желанно. Гермиона стояла к нему спиной и нервно топала ногой, дожидаясь его. Когда Драко встал рядом с ней, та обернулась и тот уже приготовился к ее гневной триаде, но та лишь улыбнулась ему. Он понимал, что где-то мир перевернулся, раз такое случилось, но воспаленный мозг, который хотел избавиться от зуда, желал лишь смотреть на нее и касаться. — Долго ждешь? — поинтересовался парень, протянув к ней руку и положив ту на плечо девушки, отчего та вздрогнула. Его голос показался ей таким нежным и спокойным. Она никогда не слышала такого от него, чтобы он говорил с ней так мягко. А то, что его рука оказалось на ее плече ввело ее в ступор и голова начала размышлять о том, что что-то не так, но удивление мешало ей выйти на правильный путь. — Н-нет, — прошептала девушка, на что Малфой улыбнулся и, опустив руку к ее галстуку, начал рассматривать ее со всех сторон. — Твой галстук слишком красивый, — прошептал он, оставляя его в покое и посмотрел как глаза девушки стали блестеть от восторга, а единственное, чего он желал — дотронуться до ее губ своими. — Так вроде такой же, как и у тебя, — произнесла Гермиона и продолжала настороженно смотреть на него, — мы идем? — Да, конечно, — произнес Малфой, взяв ту за руку и повел вперед по коридору, не отпуская ее. Ему казалось, что если отпустит ее, то та раствориться. Пока они шли в молчании, в его голове проносились воспоминания о том, как они начали общаться еще с начала их обучения в школе. В начале они особо не разговаривали друг с другом, но он часто видел ее в компании Дафны Гринграсс и Панси Паркинсон. Девушки часто сидели в коридоре на третьем этаже и открыто обсуждали всех однокурсников, но при виде Малфоя Гермиона менялась в лице и, говоря девочкам, что ей нужно доделать задания, уходила, оставляя его одного. Переломным моментом в их общении было то, что когда Гарри Поттер и Рон Уизли начали общаться с ним, то девушку это заинтересовало. Она стала чаще проходить мимо их компании и, когда Рону это надело и в грубой форме сказал ей об этом, на ее защиту встал Малфой. Сказал, что они недавно начали общаться, а привести ее сразу в их компанию у него не получилось бы, потому что те два друга не особо жалуют людей из Слизерина. А особенно Гермиону, ведь та открыто насмехалась над бедным Драко, которого Шляпа отправила на Пуффендуй. Спустя год их общения, на пятом курсе, Малфой пришел к выводу, что девушка является его самым близким и родным человек во всей школе. Вначале на них косилась вся школа. Спустя время Гермиона нашла в нем, как она говорила, человека, знающего столько, что мог посоревноваться только с ней. В конце шестого курса парень решил признаться ей в своих чувствах, на которые девушка ответила взаимностью. Тот день для него был самым счастливым, но получилось признаться ей за неделю до отъезда, поэтому все лето с нетерпением ждал встречи с ней. И вот, спустя три недели их нахождения в Хогвартсе, школа стояла на ушах, обсуждая самую неординарную пару в школе. После занятий по Трансфигурации, совместной со Слизерином и Пуффендуем, Драко сказал девушке, что им пора переходить на новый уровень отношений, на что Гермиона рассмеялась. Оказалось, что она ждала этих слов весь сентябрь, а еще думала, что это случится на ее день рождения, но парень был настроен сделать это не раньше конца месяца, ведь им отношениям по сути меньше. — Я все распланировал, — возбужденно произнес Драко, а затем завернув направо, повел девушку в сторону заброшенного класса Трансфигурации. — Малфой, куда мы идем? — Тебе нечего бояться, помнишь? — Ты больной, Малфой, — произнесла Гермиона и постаралась высвободиться из его объятий, но тот лишь крепче сжал ее ладонь. Когда до класса оставалось несколько шагов, девушка постаралась вновь выбраться из его хватки, но тот лишь резко потянул на себя, а затем завел в класс, наложив на него заклинание. — Знаю, что такие девушки, как ты, уже давно занималась сексом в разных уголках школы, но я думаю, что в классе Трансфигурации его у тебя не было? — Ты только что назвал меня шлюхой? Повисло молчание. Парень не отрывал от нее своего взгляда. Как на травологии. Только теперь там не было ненависти. Там было что-то новое. Незнакомое. Не его. — Малфой, — прошептала девушка, начиная паниковать, — покажи свою руку. — Не понимаю зачем тебе это, Гермиона, — произнес он, заправив прядь волос за ухо. — Покажи, пожалуйста, — прошептала Грейнджер, а тот протянул ей свою расчесанную ладонь, которая уже покрылась местами корочкой от крови, но не была красной, как обычно. Та была черного цвета, что подтвердило ее догадку. — Как давно у тебя галлюцинации? — У меня их нет, Гермиона, — рассмеялся Малфой, а затем этой же рукой прикоснулся к ее щеке. — Ты временами такая глупая. — Чего ты хочешь? — глубоко вздохнув, спросила Гермиона, понимая, что паразит, живущий теперь в нем уже добрался до его головного мозга, но это слишком быстро. В некоторой литературе было указано, что если человек выбрал в качестве своих мечтаний человека, то тот просто не может ему сопротивляться. Если волшебник будет агрессивен, то всплеск Стихийной Магии может обрушиться на его мечту, а затем тот погибнет через несколько часов. А из-за того, что гриб питается его кровью, то сразу же после отказа начнется массивное кровотечение из всех органов, а заболевший даже не заметит своей смерти, глядя той в лицо. — Тебя, Гермиона Грейнджер.