Слепая вера

      В тёмной безрадостной комнате было маленькое оконце под самым потолком, стекло покрывала серая плесень, и через эту муть свет пробивался плохо. На деревянном треножном столе с отполированным руками краем тускло тлел огонёк свечи. Чёрный воск медленно стекал, образуя горку с оплывшими склонами. Кроме этой неприметной свечки, стояла здесь чернильница с кроваво-красной жидкостью и книга, на обложке которой было выведено: «Записи бичевательницы Дэ’ртсит Ловкой». Страницы этого дневника выделывались из кожи жертв, по воле судьбы попавших в плен к суккубе.       Дэ’ртсит сидела в кресле за столом, тупо уставившись на пламя свечи, о чём она думала, не знал, пожалуй, никто. При каждом её вздохе красивые плечи и грудь вздымались вверх, рванные кожистые крылья вздрагивали. Гладкая светло-розовая кожа имела малиновые узоры в виде пламени на ногах и в виде браслетов на запястьях. Длинный хвост, усеянный острыми иглами, покачивался и извивался, словно змея. Ноги заканчивались широкими копытами, а от колен их покрывали тёмные корковые наросты с шипами. Прямые волосы были настолько черны, что, казалось, поглощали дневной свет. Рога, испещрённые трещинами, заполненными скверной, вырастали изо лба и тянулись вверх. Эльфийские уши и утончённые черты лица предавали суккубе демоническую притягательность. Но приковывали всё внимание глаза, наливающиеся скверной, искрящиеся зелённым огнём. Это было особенностью Дэ’ртсит: другие суккубы имели голубой взгляд, точно глубинные воды моря.       Незадачливый вояка, залюбовавшийся Дэ’ртсит, легко лишался жизни. В её спокойствии и видимой доступности скрывалась чрезвычайная сила. Дэ’ртсит Ловкая являлась одной из самых яростных суккуб. Её плеть всегда была обагрена кровью. В отличие от своих сестёр она никогда не развлекалась со своими заключенными, используя их лишь для добычи информации. Методы Дэ’ртсит были искусны: порой неделями пленник ходил по грани между жизнью и смертью, испытывая ежеминутно нестерпимую боль, в конце он ломался и рассказывал даже больше, чем от него требовалось. Бичевательница не знала ни жалости, ни сострадания. Непоколебимо веря в великую миссию Пылающего Легиона, она исполняла любую, даже самую грязную, работу.       Дверь распахнулась, стуча копытами, внутрь спешно вошла суккуба. Это была Лоцина – давняя подруга Дэ’ртсит. Они были связанны с незапамятных времён, и Ловкая со своей неистовой верой часто учила этому и подругу. Наверное, поэтому Лоцина была на втором месте в искусстве пытки после Дэ’ртсит. Другие суккубы уважали этот дуэт, поэтому у них имелись некоторые привилегии. Лоцина была дорога для Дэ’ртсит, так как та могла понять демонессу и помочь в особых случаях.       Но почему она пришла? Лоцина в обиде на подругу после одного случая. Это произошло не так давно, по меркам жизни демона. Дэ’ртсит собирались отправить в Натрезу в качестве сопровождающей для натрезимов-чтецов, изучающих летописи. Но Ловкая не желала быть чьей-то служанкой, поэтому воспользовалась своими привилегиям и отказалась. Её заменила Лоцина, которой давно наскучил однообразный Аргус. Всё было бы благополучно для обоих, если бы Иллидан Ярость Бури со своими охотниками на демонов не вторгся в Натрезу. В той схватке Лоцина потеряла крылья и вместо правого глаза теперь носила повязку. Вернувшись на Аргус, она обвинила во всём подругу. Другие суккубы вмешались в их конфликт и посчитали эти обвинения не обоснованными, поэтому Лоцине пришлось извиниться. Хоть всё встало на круги своя, подруги стали общаться реже. Что же такое могло случиться?       – Идём! – скомандовала Лоцина.       Дэ’ртсит сняла с пояса плеть и слегка щёлкнула ею по ногам суккубы.       – Хватит! Идём! – злилась бичевательница, привыкшая к грубости Ловкой.       – Извинись, – жёстко сказала Дэ’ртсит и вновь щёлкнула подругу.       – Прошу, пойдём. Она скоро умрёт!.. Пожалуйста.       Без лишних слов удовлетворённая Дэ’ртсит встала и отправилась за Лоциной. По узкой тёмной лестнице они поднялись на поверхность, прошли в другой конец города демонов и вновь спустились в подвал – дом Лоцины.       На полу лежало какое-то существо в лохмотьях кожи и мышц. По хрупкому телосложению, бежевому оттенку рук, по алой крови, растекающейся по полу, стало ясно, что это человек. Дэ’ртсит подошла ближе. Да, это существо – полумёртвое тело молодой женщины. На голове отсутствовали волосы, виднелись только куски мяса и белеющая черепная кость. Дэ’ртсит протянула руку и предельно аккуратно коснулась плеча пленной. Женщина сипло завизжала от страха, вскинула искалеченную голову, уставилась одним целым глазом на суккубу. Пленница активно задрыгала конечностями в попытке отползти от врага, из-за чего из открывшейся раны на животе начали вытекать органы.       Не теряя времени, Дэ’ртсит шепнула заклинание, которое забирало всю боль из тела человека и отдавало суккубе. Бичевательница даже не поморщилась, так как часто использовала это трюк, чтобы расположить к себе пленного. Уже потухающий глаз женщины изобразил сильнейшее изумление, и тогда Дэ’ртсит попросила:       – Расскажи мне, пожалуйста, про новых рекрутов Армии Света.       – Бить будет? – женщина сильно кашляла от каждого слова, боязливо косясь на Лоцину.       – Я не позволю.       После этого обещания человечек сиплым голосом доверительно рассказал всё, отчего так страдал. Едва пленная закончила, Дэ’ртсит моментально убила её заклинанием. Боли женщина почувствовать не успела.       – Опять ты развлекаешься, – встала Дэ’ртсит и устало посмотрела на Лоцину, которая сияла от радости, ведь нужную информацию они всё-таки добыли, – Не приди я, с тебя бы натрезимы три дня не слазили бы.       – Могла не приходить, – прошипела та.       – Могла. Только дело бы наше пострадало, – после этого суккуба не выдержала, – Война же идёт, ты в курсе вообще? С самыми настырными во всей Вселенной.       Лоцина закатила глаза и, пиная труп ближе к смердящей куче гнилья в углу комнаты, старалась не слушать эти занудные речи.       – Эти чёртовы защитники по Аргусу как по своему дому бегают, – Ловкая потёрла переносицу, – Как мы это допустили, скажи мне?       – Твоя верность нашему делу уже душит меня, – с тяжелым вздохом проговорила Лоцина, повернувшись к собеседнице лицом, а затем вскричала, – Пойми, Легион и без самопожертвований победит Азерот!       Смертельная усталость Дэ’ртсит сменилась сильнейшей яростью. Она хлестнула подругу плетью раз, два, три, после четвёртого гнев временно иссяк, и, распахнув дверь, суккуба выбежала наружу.       Никто не понимал её! Не понимал этого безумного рвения. Этой ярости и усердности. Другие суккубы заводили себе мужей на один вечер, и только Дэ’ртсит видела, что это не приносит побед. Поэтому Легиону и требовалось много суккуб, от них просто напросто было мало толку. Какая пошлость, думать только о себе! Особенно когда Азерот вновь сопротивляется, скалит зубы со сломанными клыками, вырывается из пут. А Дэ’ртсит тащит на себе весь этот похотливый и ленивый груз! Да, за это её ценит командование… Но неужели ничего не измениться?       На пороге её подвального дома уже стоял Стризар – натрезим, находящийся на достаточно высоком посту, пользующийся успехом у самого Кил’джедена, но, кроме прочего, он считал себя другом сильнейшей суккубы, и это было взаимно. Дэ’ртсит суховато улыбнулась:       – Во время ты. Впрочем, как обычно.       Натрезим, кивнув, бросил бесчувственного и связанного дренея в центр комнаты. Бичевательница осведомилась, что требуется выяснить, и приступила к “операции”.       От холодной воды, пахнущей тухлыми яйцами, озарённый пришёл в сознание.       – Здравствуй, – поприветствовала его Дэ’ртсит на дренейском языке, – Спалось, думаю, замечательно. Не буду медлить, нам очень необходимо узнать, куда исчез пророк Велен и капитан Фария. Давно их не видно, ничего не слышно о них…       Её мягкий голос гипнотизировал, но дреней не поддавался. Он был, по-видимому, жрец: его выдавали белые, пусть окровавленные и грязные, одежды с золотыми нашивками в виде кристаллических наару. Светлые глаза уставились в окно, губы тряслись, или, может быть, он что-то шептал. Надзирательница упёрлась коленом в спину пленного и накинула плеть на горло, злобно прошипела:       – Со Светом прощаешься? Насколько же сильно Он ослепил твои глаза? – суккуба помедлила, всё сильнее и сильнее затягивая жгут. – Где пророк?       Озарённый не реагировал и молча глотал воздух, разевая рот, точно немая рыба. Тогда бичевательница убрала плеть и резко ударила его кулаком по уху так, что тонкая струйка сине-золотой крови побежала по зататуированным плечам жреца. Мужчина медленно, протягивая каждый гласный, сказал:       – Ничто не собьёт меня с пути. Мои уста закрыты для демонического отродья!       Бичевательница пнула пленника по незащищенной спине, на шипах её ног остались клочки белых одежд и голубоватой кожи. Определив, что подобными “шутками” его не заставить говорить, суккуба обняла рогатую голову руками и прошептала заклинание. Скверна начала просачиваться вглубь плоти. Дреней старался терпеть боль, сжав губы в тонкую линию и зажмурив глаза, но как только зелёная магия преодолела пластины черепной коробки, он взревел и, резко дёрнувшись, высвободил голову из её рук. В тот же миг дознавательница хлестнул непокорного хвостом.       – Где Велен?! Где Фария?! – зарычала надзирательница.       Молчание.       – Хорошо, тогда я оглушу тебя, – растянулись её губы в безумной улыбке.       Суккуба создала крохотную сферу скверны и направила её к здоровому уху пленника. Как только шарик приблизился к его голове, Дэ’ртсит щелкнула пальцами. Раздался взрыв, и изумрудные искры посыпались в разные стороны под оглушающий крик дренея. Часть его рога отломилась и со звоном ударилась об пол, от ушной раковины осталась лишь рваная рана.       – Хочешь лишу тебя конечностей? – почти смеясь, спрашивала она.       Надзирательница окутала кнут скверной и хлестнула им по ногам озарённого. Кровь быстрым потоком заливала пол, а дреней протяжно застонал и покачнулся. Из оголённого бедра левой ноги показался обломок белой кости.       – Это… пустяки… – выдавил через силу пленник.       – Прекрасно! – наигранным восторгом прозвучали слова бичевательницы. – Тогда мне стоит лишить тебя Света.       Внезапно дреней дёрнулся, его лицо искривилось всего на секунду. Лишь мелкая дрожь в обожженной нижней губе выдавала его слабое место. Суккуба подскочила к мужчине и направила в его мечущийся зрачок ядовито-зеленый поток магии. Глаз расплавился и струйками вытек по искаженному лицу пленника, оставив после себя пустую выжженную дыру. Молитва Свету сорвалась с губ озарённого. В мгновение ока он рассвирепел, с неистовой яростью разорвал тугие канаты, содрав кожу с рук до самой кости. Дреней драл глотку криками:       – Вы не захватите Азерот! Я помню, каким был Аргус! Я защищал Дренор! Азерот же я вам не отдам. Кому ты служишь? Убийцам? Противникам самой жизни?! Очнись же, как очнулся Лотраксион! Свет – единственное, что спасёт эту Вселенную!       Сохраняя невозмутимость, бичевательница наотмашь ударила плетью, что не заставило его замолкнуть. Обезумев, пленник начал пытаться ползти, игнорируя сломанную ногу.       – Свет со мной! Мы едины! – ревел он, приготавливая заклинание.       На это тюремщица заковала его в цепи скверны, которые заставили его парить над полом. Но одержимый дреней рвал их светлой магией. Суккуба изо всех сил била безумца плетью, не используя сильных заклинаний, пытаясь сохранить пленнику жизнь.       – Свет! Свет! Свет! Свет! Свет!       Она добавляла и добавляла цепи, а дреней уже весь светился от напряжения. Из татуировок начала хлестать сияющая кровь, которая потоком стекала на пол и шипела, пузырилась, словно на огне.       – СВЕТ! СВЕТ! СВЕТ! СВЕТ! СВЕТ!       Это слово придавливало суккубу к полу, и в нарастающем безумстве и беспамятстве она остервенено била плетью без остановки. Перед глазами стояла белая пелена, смрад горящей плоти заполнял ноздри. От этого сумасшествия не было спасения, а в голове пульсировало: «СВЕТ! СВЕТ! СВЕТ!»       Дэ’ртсит очнулась, когда кто-то пытался её удержать. Суккуба поняла, что долгое время хлестала лишь воздух, а останавливал её нервные руки Стризар. На грубом лице натрезима сочились кровью два длинных пореза: видимо, это бичевательница так приложилась. На полу лежал иссохший до неузнаваемости изуродованный труп дренея, покрытый чёрными корками. Всю комнату озаряли брызги крови пленника. Голова Ловкой вновь начала гудеть, будто мозг закреплял в себе все произошедшие события.       – Он сказал что-нибудь? – подал голос Стризар.       Она махнула неопределённо рукой, что означало полный провал.       – Совсем ничего?       У суккубы была отменная память, поэтому, опустив вниз полудикие глаза, она яростным голосом передразнила озаренного:       – Кому ты служишь? Убийцам? Противникам самой жизни? Очнись же, как очнулся Лотраксион. Свет – единственное, что спасёт эту Вселенную.       После этих слов наваждение отпустило суккубу, и она заметила, как настороженно смотрит на неё натрезим.       – Это всё, что он сказал, – оправившись, заявила Дэ’ртсит.       В ту же секунду Стризар схватил труп, в последний раз кинул острый взгляд в дознавательницу и, сохраняя молчание, вышел из её дома.